— Ты должен выгнать жену, если хочешь здесь остаться! — заявил отец.
Андрей с удивлением посмотрел на него, острый подбородок в седой щетине вздернут вверх, глаза зло сузились, жилистые руки сжаты в кулаки.
— Ты что говоришь, папа?
— А то и говорю, выгони ее! А то ходит тут барыней! Хозяйкой себя возомнила!
Свекор говорил так, как будто Любы не было в комнате, той оставалось только наблюдать за очередной сценой.
— Но я не могу… — растерялся муж. — Когда ты нас позвал к себе, мы отказались от квартиры. Куда же ей идти с ребенком?
Глаза женщины помимо воли округлились, когда до нее дошел смысл последней реплики.
— То есть, тебя ничего больше не смущает, да, Андрюша?
Она подошла к мужу поближе и заглянула ему в глаза.
— Если бы нам с Егоркой было куда пойти, ты бы нас выставил?
— А то нет?! — взвился у нее за спиной свекор. — Он мужик или кто? Ты забыла свое место! Женщина должна слушаться, а не командовать! Управляйся по хозяйству и молчи себе!
— Я, между прочим, работаю, — обернулась к нему невестка, — и весь дом на себе тяну! Отрабатываю свое проживание по полной!
— Ну, значит, и хватит! — не сдавался Петр Сергеевич. — Твоя помощь мне больше не нужна! Андрюшка — мой сын, пусть остается и мне помогает, а ты уходи!
— Но у меня ведь нет работы, — напомнил сын.
— Ничего, найдешь еще! — заявил свекор. — А пока что я уж как-нибудь на свою пенсию нас двоих прокормлю. А эта…
Он бросил очередной злой взгляд на Любу.
— Пусть уходит и мальчишку с собой забирает!
Старик, стараясь держаться прямо, насколько позволяла больная спина, проковылял из комнаты и с грохотом захлопнул дверь.
***
Когда полгода назад Андрей потерял работу, и они остались жить только на ее зарплату, предложение свекра показалось Любе спасением.
— Чего вам ютиться в однухе, когда у меня хоромы трехкомнатные? Переезжайте ко мне, пока на ноги не встанете. С тех пор как не стало моей жены, совсем пусто здесь, — старик потер слезящиеся глаза. — А так хоть не в пустом доме буду.
Переехали быстро, собрали нехитрый скарб, накопленный за три года совместной жизни, отдали ключи хозяйке и заселились в одну из комнат в квартире свекра.
— Уж год прошел, как нет Маши, думал, в этом доме так и будет тихо, как в склепе, а оно вон как обернулось, — улыбался Петр Сергеевич, с умилением наблюдая за двухгодовалым внуком.
Андрей искал работу долго и безуспешно, и женщине пришлось выйти из декрета раньше намеченного срока. Но это особого облегчения не принесло, начались бесконечные простуды и больничные, которые не давали выбраться из вечной нехватки денег.
— Чего ты перебираешь? — раздраженно выговаривала Люба, уложив спать Егорку и подавая мужу на кухне нехитрый ужин. — Устройся уже хоть куда-нибудь! Нам нужны деньги, наплевать на должность!
— Я специалист, и я рассчитываю на определенные условия, ты что, не понимаешь? Мне теперь грузчиком устроиться, что ли? — огрызался муж.
— Да мне все равно кем! Ты видишь, я одна не вывожу! Мне и работать надо, и за ребенком следить, и еще по хозяйству управляться!
— Я тоже не на диване лежу, — ворчал Андрей, хлебая пустой суп. — Целыми днями работу ищу и по дому помогаю.
Люба понимала, что не совсем права, когда срывается на мужа, но она так устала за эти три месяца и ждала хоть какой-то помощи.
Однако все становилось только хуже. Раньше хотя бы свекор был на ее стороне, помогал с внуком, старался сгладить конфликты, своего мнения не высказывал. Но теперь он стал все чаще влезать в их разговоры и высказывался прямо враждебно.
— Зачем ты позволяешь ей так с тобой разговаривать? — говорил он сыну, не обращая внимания на невестку. — Все зудит и зудит, спасу нет! Может ли жена так разговаривать с мужем?
— Ничего пап, — говорил Андрей. — Люба просто устала, и все, я понимаю.
— А я не понимаю! — отец сжимал кулаки. — Мать твоя все поворчать любила, но теперь ее нет, так твоя жена на ее место явилась!
А сегодня свекор неоднозначно потребовал, чтобы невестка и внук съехали из его квартиры.
— Ты что, серьезно? — недоверчиво спросила Люба, когда дверь за свекром с грохотом закрылась. — Выставишь нас с Егоркой из-за очередного каприза отца?
— А что делать, Люб? — опустил голову тот. — Я останусь, буду ему помогать. Сам он со своей спиной не справится… Ты сама подумай, тебе так даже легче будет, не надо на меня деньги тратить…
— Ты совсем спятил?! — не могла поверить жена. — Я даже не знаю, как должна это реагировать? Мы с тобой разводимся или что?
— Ну почему разводимся? — поморщился супруг. — Просто временно поживем отдельно. А там папа, глядишь, успокоится, и вы вернетесь…
— Ну нет! — вспылила женщина. — Ходить туда-сюда по прихоти твоего папеньки я не собираюсь! Раз вам так хочется, мы с Егоркой съедем, но возвращаться я не стану, даже если вы меня вдвоем умолять будете!
Женщина переехала в течение недели, снять дешевую однушку с минимумом обстановки проблемой не было.
***
— Ну и чего ты явился? — Люба враждебно смотрела на мужа, стоящего в дверях ее съемной конуры с чемоданом в руках.
— Он меня тоже выгнал, — не поднимая глаз, проговорил тот.
— Даже не знаю, стоит ли? — сказал Люба, но посторонилась. — Нет, правда, зачем ты пришел? Ты ведь ясно показал, что мы с Егоркой тебе больше не семья.
— Не говори так, — глухо возразил муж. — В конце концов, с тех пор как я нашел работу, почти все деньги вам отдаю.
Это была правда, и Люба не спорила. Она была обижена на мужа за тот конфликт, но всерьез о разводе не думала. Разве что когда злилась, вспоминая тот злополучный разговор.
— И что теперь? Петр Сергеевич помолодел, у него спина прошла, и он станет справляться сам? — насмешливо продолжала расспросы жена.
— Я у него спросил, но он ответил, что хочет остаться один, хватит с него гостей, — покладисто доложил супруг.
— Ну-ну, — только и смогла сказать женщина.
***
— Знаешь, кого сегодня видела? — спросила Люба, наливая в чашки горячий чай.
Егорка уже спал, а они с Андреем наконец могли поговорить после рабочего дня и домашних забот.
— Кого? — вскинул глаза тот.
— Алевтину, соседку отца твоего, — ответила женщина, дуя в чашку.
— И что она говорит? — муж посмотрел с интересом.
После того как три месяца назад он съехал от отца, они больше не общались, ничего о его делах сын не знал.
— Говорит, там гулянки каждый день, шум, топот, как будто табун выгуливают, — сказала Люба.
— Она ничего не путает? — удивился мужчина. — У папы характер, конечно, тяжелый, и он бывает непредсказуемым…
Он помолчал, вспоминая их неудачную попытку жить вместе со стариком.
— Но я могу сказать точно, он никогда не был склонен к гулянкам. Да и столько друзей у него никогда не было, чтобы такой шум устраивать.
— Ну я таких подробностей не знаю, — пожала плечами Люба. — Да и в подробности Алевтина не вдавалась, только сказала, что Петр Сергеевич вроде племянника какого-то к себе позвал…
— Игоря?! — брови мужа поползли вверх.
— Откуда мне знать? — снова пожала плечами жена. — Может, и Игоря. А что, этот Игорь чем-то тебе не нравится?
— Да он никому не нравится! — воскликнул супруг и раздраженно потер щеку. — Это папиной сестры двоюродной сын. Ему лет сорок уже, а он никогда нигде толком не работал. Семьи у него нет, мать вроде жива еще… А, может, и нет…
— Ну, значит, твой отец нашел в нем что-то, — заметила супруга, допивая из чашки.
— Знать бы еще что… — вполголоса пробурчал муж, оставляя свою. — Нужно к нему наведаться как-нибудь, узнать…
Однако наведаться он не успел.
Звонок телефона раздался рано утром в выходной день. Послушав немного, Андрей сдавленно поблагодарил и толкнул в бок спящую рядом жену.
— Люба, вставай, беда у нас…
Та разлепила глаза и уставилась на мужа.
— Что случилось?
— Папа в больнице, мне только что звонили. Упал неудачно, перелом…
— Ох ты! — воскликнула женщина.
Она была все еще сердита на свекра, но зла ему никогда не желала, и чем могут обернуться такие травмы в его годы, представляла хорошо.
***
— Я его позвал к себе, через месяц после того, как ты ушел, — тихо говорил Петр Сергеевич, отводя глаза от сына и невестки, — думал, веселее будет… Да и делить нам вроде нечего. Два мужика, неужели общего языка не найдем?
Он засопел и вытер глаз краем больничной простыни. Люба достала из сумочки носовой платок и положила на грудь свекру.
— А он стал дружков своих приводить, посиделки устраивать. Ни днем, ни ночью покоя нет.
— А чего же ты его не выгнал? — спросил Андрей, хмуро глядя на осунувшегося и съежившегося под простынями отца.
— Я на него завещание написал, — признался старик. — Пообещал наследство, если он со мной жить станет и по хозяйству помогать…
— Ты разве не знал, что за человек этот Игорь? — удивленно вскинул брови сын. — Он себя-то в жизни устроить не может, а ты решил, что он тебе поможет?
— Мать его сильно за него просила. Мол, не везет парню. А вот если б кто его поддержал, он бы, может, и образумился…
Люба точно знала, что такие приемы с людьми, подобными этому Игорю, никогда не срабатывают, но молчала.
— Ну так я его позвал, бумаги оформил, — продолжал рассказ Петр Сергеевич, — и сначала все вроде хорошо шло. Игорь грузчиком в магазине устроился, заработки небольшие, но все при деле. Говорил, что теперь остепенится, раз у него свой угол будет. Обещал за мной до самого конца ухаживать…
Андрей только качал головой, слушая рассказ отца.
— Потом начал друзей водить, работу бросил, стал у меня деньги занимать. А когда я давать отказался, он начал из квартиры вещи продавать…
— Почему вы не вызвали полицию? — не утерпела Люба. — Завещание завещанием, но если ваш племянник продает ваше имущество, вы могли обратиться за помощью!
— Ты мог хотя бы мне позвонить, — одновременно с женой сказал Андрей.
Старик в первый раз за все время посмотрел на визитеров.
— Мне было стыдно тебе звонить, Андрюша, — сказал он и перевел взгляд на невестку. — Я как раз утром ему и сказал, что вызову полицию, когда он мой телевизор из квартиры продавать поволок. Да вот, оступился на лестнице и упал…
***
После выписки Андрей с Любой забрали отца к себе. Везти его в собственную квартиру было нельзя, там полноправно царил Игорь. Короткий визит супругов закончился громким пьяным скандалом, но они успели заметить разгром и опустошение, которое племянник устроил на завещанной ему жилплощади.
— И больше сюда не являйтесь! — кричал им вслед всклокоченный мужчина с помятым лицом. — У меня бумага есть! Здесь все мое!
— Надо с ним что-то делать, — сказала Люба, когда они вышли из подъезда.
— Подумаем, — согласно кивнул муж.
Но долго думать не пришлось.
Однажды вечером Петр Сергеевич, лежа на узкой кровати, это было все, что поместилось в их убогую однушку, в которой уже стояли раскладной диван и детская кроватка, сказал:
— Я хочу пригласить нотариуса.
— Зачем? — подняла бровь Люба, которая как раз принесла свекру ужин и устроилась рядом, чтобы помочь ему с едой.
— Я бы несправедлив к вам, — старик перевел слезящиеся глаза на невестку, — особенно к тебе, Любаша. Ты ухаживаешь за мной, кормишь с ложечки, как родная дочь, а я чуть тебя не выгнал из своей жизни из-за стариковского каприза.
Люба отвела взгляд. Смотреть в его жалобные глаза ей было неуютно. Женщина давно простила свекра и не держала на него зла.
— Я хочу написать дарственную на квартиру, чтобы она досталась вам, а не Игорю, который даже в больнице меня ни разу не проведал.
Он вытер глаза и продолжил:
— Простите меня, если можете…
Через несколько дней Петр Сергеевич подписал дарственную на сына, и Андрей с Любой не без помощи полиции освободили квартиру от несостоявшегося наследника.
Тот еще приходил под окна и кричал, что у него есть бумаги, но пятнадцать суток отдыха в местном отделении после разбитого окна и жалоб соседей по дому в итоге остудили его пыл.
Супруги живут вместе со стариком в подаренной квартире и о былых разногласиях не вспоминают. А свекор больше не высказывает претензий, с благодарностью принимая заботу сына и невестки.
