— Тебе жалко, что ли? Я только раз надела! — свекровь скривилась. — Было бы из-за чего так истерить.
— Не смейте брать мои вещи! — Аня смотрела сердито. — Это переходит все границы!
— Ну чего ты какая скучная, — лениво посмотрела на нее свекровь. — Пока молодая, живи весело. Я вот себя старухой не считаю, люблю повеселиться.
Аня расставляла на книжной полке фотографии со свадьбы, когда звонок оповестил о приходе гостей. Она взглянула на часы — шесть вечера, рановато для Ильи. Может, курьер с их новым торшером?
— Ну, открывай, чего замерла-то? — раздался из-за двери нетерпеливый женский голос.
Аня щелкнула замком и отступила на шаг. На пороге стояла эффектная женщина с чемоданом, яркая, как новогодняя гирлянда. Блестящие легинсы обтягивали стройные ноги, из-под короткой куртки виднелась майка с надписью «Just do it… later». Блеск на веках переливался в такт подрагивающим серьгам.
— Ты, значит, невестка моя? Аня? — женщина бесцеремонно ввалилась в прихожую, волоча за собой чемодан. — А я Марина, мать Илюши. Надеюсь, он предупредил, что я погощу у вас.
Аня растерянно моргнула.
— Нет, он ничего…
— Ой, да ладно тебе! Наверное, забыл, — Марина махнула рукой, оставляя в воздухе шлейф приторных духов. — Где тут у вас комната для гостей?
Марина Геннадьевна прошлась по квартире, оценивающе разглядывая ремонт, который они с Ильей доделывали своими руками.
— Так себе обстановочка, если честно. Ну ничего, я помогу вам с дизайном.
Аня почувствовала, как ее затошнило от ужаса.
— Вообще-то, мы с Ильей только обустраиваемся и…
— Детка, вот только не начинай! — Марина бросила чемодан посреди гостиной. — Я у своего сына в гостях. У меня, знаешь ли… И вообще, обстоятельства. Поживу немного, пока не устроюсь.
Когда вечером пришел Илья, Марина уже разложила свои вещи в гостевой комнате, использовала Анины банные принадлежности и с ногами забралась на их новый диван.
— Сынуля! — она подскочила и повисла на Илье. — А ты все такой же красавчик! Женщины, небось, проходу не дают?
Она кокетливо стрельнула глазами в сторону Ани и рассмеялась.
— Ты… надолго? — осторожно спросил Илья, бросив на жену виноватый взгляд.
— Ой, ну там видно будет, — отмахнулась Марина. — Кстати, я тут заказала пиццу, ты ж не против оплатить? Я потом отдам… Как-нибудь.
Аня поймала взгляд мужа и поняла, их медовый месяц только что закончился.
Жизнь перевернулась с ног на голову. Марина Геннадьевна обживалась основательно и надолго. Спала до полудня, а потом громко смотрела сериалы, комментируя каждый поворот сюжета.
— Это что? — Аня застыла возле шкафа.
Ее новая блузка висела на спинке стула с пятном от помады на вороте.
— А, это? Ну примерила чуток. У тебя ниче так вещички, — Марина даже не оторвала взгляда от экрана.
И так во всем. Косметика, духи, украшения — свекровь хозяйничала в квартире, словно в магазине.
— Я тебя родила в двадцать лет, молодости не видела! Теперь имею право оторваться! — заявила она сыну, когда тот робко заикнулся о поисках работы.
— Илюш, ты не видел мое новое платье? Ну то, голубое, с кармашками, — Аня перебирала вешалки в шкафу уже третий раз.
Вчера она собиралась надеть его на корпоратив. Платье было ее маленькой слабостью, половина месячной зарплаты, отложенной на «что-то красивое».
— Неа, — Илья поднял голову от ноутбука. — Может, в стирке?
Аня молча покачала головой и плотно сжала губы. Она прекрасно знала, где искать.
Марина Геннадьевна в это время делала маникюр, устроившись на кухонном столе. Прямо среди посуды, раскинув пальцы с алыми полосками лака.
— Марина Геннадьевна, — Аня старалась говорить спокойно, — вы не брали мое голубое платье?
— Какое еще… А-а-а! То самое, над которым так трясешься? — Марина бросила пилочку и подула на ногти. — Вот что я тебе скажу… Оно тебе не идет совершенно. С твоей-то фигурой носить такой силуэт — просто преступление! Мне вот очень даже впору пришлось.
Аня замерла. Воздух словно выкачали из легких.
— Вы… Уже надевали его?
— Ой, ну чего ты разошлась-то? — свекровь закатила глаза. — Подумаешь, взяла на одни танцульки. Чай не зубную щетку одалживаю! Хотя и щетку твою тоже попробовала. У тебя классная, с такими резиновыми штучками…
— Вы копались в моих вещах? — Аня почувствовала, что сейчас лопнет от злости.
— Господи, ну какие твои-то? — Марина всплеснула руками, забрызгав каплями лака стол. — В нашей семье все делятся! А то развели тут, понимаешь, капитализм, мое, твое… Вот в наше время… В общаге студенческой все было общим. И ничего, даже Илюшку вырастили сообща, с подружками.
Аня вылетела из кухни, хлопнув дверью. Дойдя до спальни, схватила телефон и открыла соцсети. Так и есть. На странице свекрови красовалось новое фото, Марина в ее голубом платье, с бокалом шампанского. Геолокация — ночной клуб «Территория».
Аня медленно выдохнула. За два месяца она привыкла ко многому. К тому, что Марина никогда не мыла за собой посуду, выпрашивала у сына деньги «на ноготки». А еще постоянно напоминала:
— Я ради тебя всю молодость угробила, а теперь имею право на компенсацию!
Но платье… Это была последняя капля.
Вечером Аня заметила пропажу любимой помады. Дорогой, из лимитированной коллекции. Это был подарок Ильи. В шкафчике в ванной пустовала полочка, та, где раньше стояли ее баночки и флакончики. Вместо них — записка, небрежно нацарапанная на салфетке: «Взяла попробовать твои кремчики, верну завтра. Целую, любимая свекровь».
Аня прижалась лбом к зеркалу.
Той ночью она впервые не могла заснуть рядом с мужем. Лежала, смотрела в потолок и думала, что чувствует, как их любовь исчезает с каждым днем, тает, как лед весной, медленно, но неотвратимо.
Илья потер переносицу и тяжело вздохнул.
— Ань, ну… Ты же понимаешь. Ей некуда идти. Она моя мать, в конце концов.
— А я твоя жена! — Аня швырнула счета на стол. — Я устала готовить на троих, стирать ее вещи, находить свою косметику в мусорном ведре!
— Ты преувеличиваешь…
— Преувеличиваю?!
Аня открыла телефон и показала последний пост Марины Геннадьевны, это было селфи в ее свитере. С подписью: «Невестка поделилась обновкой».
— Я этот свитер даже надеть не успела!
Илья смотрел в пол, плечи поникли. Он выглядел таким потерянным, что Аня почувствовала укол вины. Она присела рядом и взяла его за руку.
— Послушай, я понимаю, что она твоя мама. Но мы не можем так жить. Это… ненормально.
— Я поговорю с ней, — наконец произнес Илья. — Обещаю.
Но разговора не получилось. Марина умела виртуозно переводить любой неприятный разговор в русло жалоб и обвинений.
— Ты мне всю жизнь должен! — голос Марины срывался от обиды. — Я тебя растила одна! Знаешь, сколько мужиков пришлось отшить из-за тебя? А теперь, значит, бросаешь мать ради какой-то…
— Мама, Аня моя жена, — тихо, но твердо перебил Илья.
— Жена! — Марина презрительно фыркнула. — Да она просто хочет нас рассорить! Думаешь, ей нужен ты? Аньке нравится эта квартира, твоя зарплата… А я вот, между прочим, даже парня своего бросила ради тебя, когда ты болел в третьем классе!
Илья сжал кулаки, но промолчал. В который раз.
Вечером, когда они лежали в постели, Аня слышала, как Марина громко разговаривает по телефону в соседней комнате. Слышала смех, звон бокала, музыку.
— Представляешь, эта малявка еще указывать мне будет! — донеслось сквозь стену. — А вообще, нормальная хата… Да, говорю же, сынуля у меня золотой. Все для мамочки сделает… Ну я пошла, завтра созвонимся.
Аня посмотрела на спящего мужа, он выглядел измученным даже во сне.
Дни складывались в недели. Марина Геннадьевна не собиралась искать работу, зато исправно опустошала холодильник и требовала у сына деньги «на жизнь».
— Ты что, для матери родной жалеешь? Копейки считаешь? — причитала она, и Илья молча лез за кошельком.
— Тебе не кажется, что так продолжаться не может? — спросила как-то Аня, когда они вдвоем оказались на кухне.
— Слушай, ну что ты как заведенная? — впервые огрызнулся Илья. — Тебе жалко для моей матери куска хлеба?
— Мне жалко мою жизнь, которую она разрушает! — выпалила Аня. — И тебя! Она же… просто… Потребитель какой-то, хватает и забирает все на своем пути.
Илья резко встал.
— Знаешь что? Если тебе так невыносимо… — он посмотрел ей прямо в глаза. — Может, стоит пожить у подруги, пока мама не найдет квартиру?
Эти слова ударили Аню под дых. Она смотрела на мужа, не узнавая его. Куда делся тот уверенный, любящий мужчина, за которого Аня вышла замуж? Перед ней стоял испуганный мальчик, манипулируемый властной матерью.
— Хорошо, — наконец сказала она. — Я уеду на три дня, Илья. Подумай за это время, чего ты хочешь на самом деле.
Аня собрала сумку и позвонила подруге. Перед выходом, стоя в дверях, она обернулась:
— Знаешь, свекровь — это не кошмар. А вот муж, который не может защитить жену даже от собственной матери…
Три дня растянулись на неделю, Аня не звонила, Илья тоже молчал. В пятницу после работы, уставшая от неизвестности, она решилась вернуться домой. «Каким бы ни был разговор, лучше уж наконец все прояснить», — подумала Аня, поворачивая ключ в замке.
Еще на лестничной площадке Аня услышала музыку. Дверь в квартиру оказалась не заперта. Переступив порог, она замерла, в прихожей стояли незнакомые туфли, ботинки, кроссовки. Анины сапоги валялись в углу, забрызганные чем-то липким.
Из гостиной доносился хохот, звон бокалов, музыка. Чей-то резкий мужской голос кричал:
— Маринка, ты зажигалка!
Другой подхватил:
— За шикарную хозяйку!
Аня медленно вошла в комнату и оцепенела.
В центре гостиной на их с Ильей новом журнальном столике танцевала Марина Геннадьевна в том самом голубом платье Ани. Комната была полна незнакомых людей, мужчины с бутылками, развязные женщины с яркими губами. Кто-то курил у открытого окна, пепел стряхивали прямо на подоконник. На диване обнималась парочка, а в углу дремал небритый мужик с татуировками.
Свекровь, заметив Аню, на миг растерялась, но тут же театрально развела руками:
— О, явилась невестушка! — воскликнула она, пошатываясь на столике. — А мы тут… Немножко отмечаем мой день рождения!
— Ваш день рождения в феврале, — тихо ответила Аня, глядя на стену, где красовались свежие винные брызги.
— Ой, да какая разница! — Марина спрыгнула со стола, пошатнулась и оперлась о плечо ближайшего мужчины. — Жизнь коротка! Гуляем, пока молодые! Правда, Толик?
Толик, кем бы он ни был, поднял бутылку:
— За… Э-э-э… За свекровей!
Кто-то захохотал. Кто-то врубил музыку громче. Аня попятилась к двери и столкнулась с кем-то.
— Илья?
Муж стоял за ее спиной с чемоданом в руке, потрясенно глядя на происходящее. Его лицо медленно наливалось краской. Услышав имя сына, Марина вдруг замерла и испуганно обернулась:
— Илюша! А ты… Ты же должен был…
— Вернуться завтра? — голос Ильи звучал непривычно низко. — Я просил тебя об одном. Об одном, мама. Позаботиться о квартире, пока нас нет.
— Сынуля, ну ты чего? — Марина шагнула к Илье, споткнувшись о чью-то ногу. — Подумаешь, друзей пригласила! Что теперь, и отдохнуть нельзя?
Илья медленно осматривал комнату: перевернутые бутылки, окурки в кашпо с фикусом, следы от рюмок на полированном столе, который они с Аней выбирали целый месяц.
— Все, собирайтесь и уходите, — Илья произнес это так тихо, что музыка почти заглушила его слова.
— Вечеринка окончена! — вдруг заорал он, и компания резко притихла.
— Слышь, ты что бушуешь? — вскинулся небритый мужик с дивана. — Мать пригласила, нормально сидим…
Илья шагнул к нему, схватил за грудки и буквально выволок в прихожую.
Остальные начали торопливо собираться. Через три минуты в квартире остались только Аня, застывшая у стены, Илья, тяжело дышащий у двери, и Марина, неловко переминающаяся в центре разгромленной гостиной.
— Илюшенька, ну правда, чего ты? — свекровь попыталась улыбнуться. — Ну погуляли немножко… Я все приберу, честное слово! Ань, скажи ему!
Аня молчала, глядя на мужа. За эту безумную неделю она отчаялась настолько, что сейчас даже не могла заплакать.
— Собирайся, — отрезал Илья. — Больше ты тут не останешься. Я на три дня уехал в срочную командировку, и что?
— В смысле собираться? — Марина хихикнула. — Куда это, интересно?
— Куда хочешь. К своему Толику, к подруге, в гостиницу. Мне все равно.
Марина потрясенно уставилась на сына:
— Ты что? Выгоняешь родную мать?
— Мам, послушай, — Илья тяжело опустился на край дивана, — я не выгоняю. Просто всему есть предел. Ты чуть не разрушила нашу семью.
— Я?! — возмутилась Марина.
— Это из-за нее! — она ткнула пальцем в Аню. — Она тебя против меня настроила! Променял мать на первую встречную! Ну, конечно, а я стольким пожертвовала…
— Первая встречная — это та, с которой ты сегодня пила на моей кухне! — Илья вскочил. — А это моя жена! И это наш дом! Ты обещала пожить немного, найти работу. Но вместо этого полезла в нашу жизнь, в ее вещи, транжирила мои деньги…
— Ах, значит, деньги тебе жалко?! — взвилась Марина. — После всего, что я для тебя сделала?!
— Ты моя мать! — в голосе Ильи прорезалась сталь. — И я тебя люблю. Но это не значит позволять садиться на шею. Я ничего тебе не должен, сама выбирала, заводить ребенка или нет.
— Предатель! — Марина схватила вазу и швырнула ее в стену. — Я тебя растила! Я тебе молодость отдала!
— Это был твой выбор, — Илья взял Аню за руку и крепко сжал. — А сейчас наш выбор — жить своей жизнью. Без тебя.
Марина осела на пол, зарыдав громко и показательно, но впервые в жизни Илья остался непоколебим.
— У тебя полчаса, чтобы собрать вещи.
Свекровь выехала в тот же вечер, проклиная весь свет. Через неделю позвонила, просилась пожить «совсем ненадолго, только до зарплаты». Илья вежливо отказал.
Им и так пришлось менять в квартире буквально все, от штор до диванной обивки. Больше шальную свекровь в дом не приглашали.
