— Мне нужна акушерка Смирнова. Она у вас сегодня работает? – спросил мужчина строгим тоном. У него, вообще, всё было строгое – и взгляд, и костюм, и даже, причёска.
— Смирнова? – удивилась акушерка приёмного покоя. — А зачем она вам?
— Я спрашиваю, она сегодня в роддоме присутствует? – всё тем же тоном спросил посетитель.
— Ну, допустим.
— Вот и хорошо. Я бы хотел ее видеть.
— А вы кто?
— Я Иванов.
— Какой Иванов?
— Что значит – какой? — в глазах у мужчины появилось раздражение. — Я обычный Иванов. И не задавайте мне, пожалуйста, лишних вопросов. Позовите сюда Смирнову, пока я не психанул, и не обратился к прокурору!
— Не поняла… — Акушерка приёмного покоя поправила на переносице очки, и стала внимательно разглядывать этого странного человека. — Вы ничего не перепутали, мужчина? У нас здесь роддом, а не прокуратура. Прокурора в нашем здании отродясь не было.
— Ой, женщина, вы что, думаете, что вы так весело пошутили, да? – Он даже заскрипел зубами от злости. — Я говорю, срочно сюда позовите Смирнову! Или я буду жаловаться на ваш роддом в прокуратуру.
— А вы можете мне объяснить, какие у вас претензии к Смирновой? – женщина заметно заволновалась. — Она, между прочим, у нас лучшая акушерка в больнице.
— Ой, прямо, лучшая! – с сарказмом передразнил её посетитель. — Знаем мы, какой она лучшая! Я до сих пор мучаюсь от её работы!
— Так, гражданин Иванов, прекратите говорить всякую ахинею! – Женщина взяла в себя в руки, и ринулась отстаивать честь сотрудников своего родильного дома. — Что значит, вы мучаетесь? Она, что, роды у вас, что ли, принимала?
— Ещё раз говорю, женщина, шутки у вас не смешные! – грозно отрезал мужчина. — Но рода она, действительно, принимала. Только не у меня, а у моей супруги.
— И что? Чем вы недовольны?
— Как это — чем? Я сыном недоволен, которого мне ваша Смирнова всучила! А ведь она говорила, что у меня мальчик весь такой хорошенький. А он…
— Что он? Болеет?
— Причём здесь – болеет? Мне кажется, что эта ваша Смирнова нам не того ребёнка дала.
— Как это? — Очки у акушерки медленно поползли вверх.
— Так! Это не мой сын!
— Не ваш сын? – Дежурная опять поправила очки. – Вы в своём уме?
— Конечно – в своём! Я уверен на сто процентов, что эта ваша лучшая акушерка всё перепутала! Нет! Я даже думаю, что специально мне ребёнка подменила! Преднамеренно!
— Вы, кажется, с ума сошли, мужчина! – Акушерка гневно посмотрела на него. — Вам нужно срочно провериться у специалиста!
— Это вы здесь все с ума сошли! — заорал он. — Думали, что я не смогу отличить своего сына от чужого? Да я, между прочим, теперь, специально научные статьи в журнале читаю на тему генов. И я вам официально заявляю, что мой сын таким родиться не мог!
— Каким – таким?
— Во-первых – он рыжий!
— И что? – На лице у женщины появилась глупая улыбка.
— А то, что у нас в родне рыжих нет, вообще! Ни с моей стороны, ни со стороны жены.
— Ну, знаете, вы придумали, тоже. Рыжий цвет, он, вообще, очень странный. Иногда проявляется неожиданно, у одного из всей родни. Это — спящие гены.
— Да-да, конечно, — иронично усмехнулся Иванов. – У меня жена тоже так же говорит. Только вы зря думаете, что я такой глупый человек, что сразу вам поверю.
— Если вы не верите своей жене, это ваше дело! — Акушерка тоже заговорила на повышенных тонах. — С ней и разбирайтесь. А сюда приходить ругаться не смейте?
— Нет, я уже пришёл! И я с вами разберусь! – На лице у мужчины опять появилась злость. — Потому что я жене доверяю больше, чем вашей Смирновой. Срочно её сюда позовите! Сколько можно ждать?
— Она не может прийти, потому что она сейчас принимает роды! И вообще, мужчина, не действуйте на нервы врачам! Придумали, тоже, мальчик у него рыжий. И что? Сколько вашему сыну?
— Три месяца.
— Ну, конечно! Этот цвет у него ещё поменяется! Идите, и радуйтесь, что у вас сын здоровый, и не болеет!
— Да, как я могу радоваться? – опять воскликнул мужчина. — Он же в три месяца ест почти как годовалый. У моей супруги на него своего молока не хватает! Приходится его кашей докармливать!
— Ну и что? Это же — нормально!
— Нет! Моя мама мне сказала, что я в детстве очень мало ел. Меня даже насильно докармливали. А этот — жрёт как мужик. И я думаю, если он сейчас так лопает, что с ним станет в год? А в два? Мы же его не прокормим!
— Послушайте, Иванов, сколько вам лет? – вдруг спросила дежурная.
— Ну, сорок пять.
— Ого. А ребёнок у вас первый?
— Ну и что?
— А почему вы так поздно родили первого ребёнка? Раньше у вас не получалось?
— Потому что я женился всего год назад? И, вообще, при чём здесь я? Я к вам насчёт сына пришёл разбираться! Почему он не такой, как у других? Почему у него уже зубы режутся, хотя для этого возраста рано! Я же читал. И вообще, он у меня, какой-то, огромный. Как будто ему не три месяца, а полгода. И ещё — он смеётся!
— Смеётся?
— Хохочет он! Я его в руки беру, а он, почему-то, хохочет. Как будто — надо мной смеётся, и хочет сказать, что меня в роддоме надули, и не того ребёнка подсунули.
— Нет! – категорично воскликнула дежурная. — Он смеётся потому, что он вас очень сильно любит!
— Меня? Он? Любит?
— Ну, конечно.
— Вы что говорите, женщина? Когда он меня успел полюбить? Он же ничего ещё не соображает! Вы специально меня обманываете, да?
— Да как же я обманываю? Зачем? Ваш ребенок вас любит за то, что он, наконец-то, родился. Он же так долго ждал, когда вы встретите свою супругу, и с ней его родите. Нет, он точно – ваш ребёнок. Если бы он был не вашим, он бы, когда вы его брали на руки, плакал. Орал от страха. А он радуется: «Ура, меня папочка на руки взял!»
— Да? Радуется? Чего-то не вериться… И почему он такой огромный?
— А потому что, он догоняет своё время. Вы же его поздно родили, вот он и спешит вырасти. Он у вас будет очень сильным, и умным.
Мужчина, вдруг, неуверенно заулыбался.
— Ну, если он умным будет, то это — в меня, А вы мне это точно обещаете? Ну, что он умным станет.
— Обещаю. Если вы с ним заниматься будете. Развивать его по-всякому. В кружки водить.
— Ну, за этом дело не станет… Значит, вы думает, что сын, всё-таки, мой?
— Скажите, а ваша супруга тоже в этом сомневается?
— Нет. Вы что? Она в нём души не чает. Это я сомневался. А теперь, если всё так, как вы говорите… То и я, наверное, тоже стану в нём души не чаять… Ну, тогда, пошёл я?
— Идите, гражданин Иванов. И больше так людей не пугайте.
— А кого я напугал?
— Меня! Кого же ещё…
— Ну, извините… — Иванов улыбнулся уже широкой улыбкой. – И это… Передайте вашей Смирновой спасибо. За сына.
— Передам, передам.
— Ага…
Иванов вышел из приёмного покоя, а дежурная расхохоталась. Потом опомнилась и пробормотала:
— «Это не мой сын…» Это надо же до такого додуматься. Ну, правильно, в сорок пять, в первый раз стать папашей… От такого счастья может и крыша поехать…
