Денек для прогулки выдался нормальным, хоть и прохладным для неожиданно жаркого лета. Дочка Даша попросила Катерину взять Матвея на день: их с мужем Костей завалила работа, Лиза пошла гулять с подружками, пользуясь каникулярной свободой, а в детском саду радостно объявили трехдневный карантин. Катерина, которая могла работать из дома, внука с удовольствием взяла под крыло.
С Матвеем, который был мальчиком спокойным и сосредоточенным, Лисичкины справлялись легко. В октябре ему должно было уже исполниться шесть, он был не по возрасту рассудительным, замечал иногда такие вещи, мимо которых Катерина или Павел прошли бы, не обратив внимания… И, вместе с тем, оставался ребенком: любил побегать, поиграть с самолетиками, которые обожал и брал с собой на прогулки, канючил, чтобы бабушка почитала ему сказки… Катерина собиралась сполна насладиться выпавшим деньком общения с внуком.
Павел уехал на работу, а Катерина с Матвеем, не торопясь, позавтракали, потом позанимались своими делами (Лисичкина запустила стиральную машину и прибралась на кухне, Матвей немного посмотрел мультики), и было принято решение идти гулять в парк. В прошлом году мэр, так не любивший чинить дороги, вложился в благоустройство городского парка: там перемостили дорожки, сделали большую детскую площадку. Подростки и алкаши попробовали было объявить ее своей собственностью, но родители маленьких детей, объединившись, чуть их не линчевали. Даже, говорят, дежурили ночами, пока вандалы не усвоили: тут им ничего не светит.
Площадку Матвей обожал: там он общался с другими детьми, лазал, играл… В этот раз тоже, стоило прийти, бросился к горке. Туда стояла небольшая очередь, и Матвей, которому Катерина объясняла, как нужно ждать и уважать других, терпеливо дождался и с восторгом скатился. Потом еще раз, и еще… После горки пошли на лазалки. Матвею все нравилось, он возбудился, носился туда-сюда – Катерина еле за ним поспевала.
В какой-то момент Матвей, что-то громко крича и играя с другим мальчиком в догонялки, промчался мимо пожилой женщины – чьей-то бабушки, по всей видимости, как и Катерина, приведшей сюда внука. Она неодобрительно покачала головой. А когда Матвей снова пробежал близко от нее, внезапно ухватила мальчика за футболку, притянула к себе и отвесила шлепок. Не ожидавший ничего подобного Матвей заревел.
Катерина мгновенно оказалась рядом и вырвала внука из чужих рук.
— Вы что творите?!
— Он орет, — брюзгливо поджав губы, сказала тетка. – Орать в общественных местах не стоит. Вот мой Мишенька ведет себя достойно.
— Это чужой ребенок, не ваш, — сказала Катерина. Ей хотелось, как в детстве, стукнуть непрошеную воспитательницу чем-нибудь тяжелым, но взрослые так проблемы не решают. Матвей обхватил ее руками за шею и всхлипывал. – Своего воспитывайте сколько угодно, а чужих не трогайте.
— Ой, да не убудет с него, — махнула рукой тетка. – Вы мне еще спасибо скажете, что я помогла в воспитании!
— Я скажу, что вы охренели.
Катерина редко выражалась. Обычно эта честь доставалась Павлу. Однако сегодня, когда она так хорошо проводила время с Матвеем, и он не сделал ничего, абсолютно ничего предосудительного, Лисичкина готова была убить собеседницу.
Тетка выпучила глаза.
— Да как вы смеете!..
— Это вы смеете! – Катерина повысила голос, и на них начали оглядываться. – Вы – невоспитанная хамка, которая думает, что может делать все с другими людьми, и млеет от того, что не наказать! Вам однажды попадусь не я. Попадется, например, отец, который любит своего ребенка, и если вы начнете распускать руки, так вам этого не оставит.
— Например, я, — раздался вдруг у Катерины за спиной сочный баритон, и она, не ожидавшая поддержки, чуть не подпрыгнула. Рядом появился бородатый мужчина, державший за руку девочку лет трех с криво заплетенными косичками. – Я видел, что случилось. А ну вали отсюда, — обратился он к тетке, — вали, вали. Внука бери, он не виноват, что у него бабка дура, и топай.
— Да как ты смеешь! – завизжала тетка, перейдя на ультразвук. – Да я…
— Теперь ты орешь, — спокойно перебил ее бородатый, — мне тебе по заднице дать, как ты мальчишке? А я могу.
Он был большой, уютный, как плюшевый медведь, но в нем чувствовалась такая сила, что хамка отступила. Злобно ругаясь себе под нос, она забрала хнычущего внука с горки и ушла, оглядываясь.
— Спасибо, — сказала Катерина.
— Пожалуйста, — согласился мужик. – Плацдарм свободен, можно играть. У меня вот тут Лада.
— А у меня Матвей.
— Ладочка, хочешь с Матвеем поиграть?
— Матвей, будешь играть с Ладой?
Мальчик кивнул и слез с Катерининых рук.
Катерина знала, что, если бы не вступились, и сама бы закончила беседу так, как нужно. Но было приятно. Развелось же неравнодушной общественности!
