— Опять новомодные заскоки? В нашем-то возрасте! Тебе бы не о диетах думать, а холодец наварить. Видишь, как Вова истощал? — свекровь уверенно хозяйничала на кухне, перебирая содержимое холодильника.
— Вася, — поправила Галина. — Не Вова, а Вася.
— Да хоть Фрол Фомич! — Валентина Петровна выставила на стол пакет с курицей. — Тощий как швабра. А всё твоя овсянка на воде.
Галина подняла глаза от телефона, где читала комментарии к своему первому посту о здоровом питании. Двенадцать лайков. Маловато, но для начала сойдёт.
— У Васи давление и холестерин, врач запретил жирное, — она отложила телефон. — И я не на диете, а на правильном питании.
Свекровь раскатисто рассмеялась.
— Правильное питание – это когда мужик сытый и довольный! А не когда по дому скелет ходит. Моему Виктору вон семьдесят три, а у него ни давления, ни холес… как его там. Потому что я котлеты с салом делаю, а не траву в тарелку кладу!
Галина невольно коснулась своего живота. За тридцать лет брака она набрала почти тридцать килограммов. Незаметно так вышло. После второго ребёнка, потом стрессы, потом менопауза…
— Я не хочу до старости таблетки горстями пить, — произнесла она тихо.
— Ой, Галя, перестань! — свекровь закатила глаза так, что чуть тушь не осыпалась. — Таблетки все пьют. Мой Витя вон… А-а, что с тобой говорить! Тебе только бы эти, как их… блоги свои писать. Ты лучше картошечки почисть.
Галина посмотрела на свой телефон. Тринадцать лайков. Ещё один появился.
— Блог – это не блажь. Это мой дневник здоровья, — она аккуратно положила телефон экраном вниз.
— И много у тебя этих… подписоты? — свекровь презрительно фыркнула.
— Подписчиков, мама, — Галина встала и принялась чистить картошку, чтобы не выходить из себя. — Пока мало. Но это только начало.
— Начало чего? — в кухню вошёл муж, высокий худощавый мужчина с залысинами. — О чём вы тут?
— Да вот, Вася, думаем, чем тебя кормить, — свекровь повернулась к сыну. — Галя твоя всё на диете сидит, а ты уже скоро сквозь игольное ушко пройдёшь.
— Не на диете, а на правильном питании, — уже громче сказала Галина. — И готовлю я всегда на всю семью.
— Готовишь, — хмыкнул Василий, открывая холодильник. — А пожарить нормально что? Борщ-то хоть будет сегодня?
Галина отложила нож в сторону.
— Будет. Но я не переживу ещё одного гипертонического криза, как в прошлом месяце. Когда ты с пеной у рта требовал пельмени с майонезом!
Свекровь поджала губы.
— Вась, твоя-то совсем тово стала? В интернетах сидит целыми днями, похудательные статейки строчит. Как школьница! А сама уже полста разменяла.
— Мне пятьдесят шесть, мама.
— Вот-вот! А туда же – фигуру блюсти! Сойдёт и так. Кому ты нужна такая разэтакая? Муж у тебя не на мальчиков заглядывается.
Галину словно облили ледяной водой. Она повернулась к мужу.
— Вася?
— А что я? — он развёл руками. — Мама ж любя. Просто нам странно, что в твоём возрасте…
— В моём возрасте, — Галина гневно бросила нож в мойку, — пора думать о здоровье! О том, что я, может, бабушкой хочу быть и дожить до правнуков! А вы… вы только и умеете, что высмеивать!
Она схватила телефон и вышла из кухни, оставив их вдвоём.
— Ой, Васенька, опять она обиделась, — послышался голос свекрови. — Вот повезло тебе… Была бы как Нинка, соседка моя — та мужу и холодец, и котлетки, и шашлычок…
Галина закрыла дверь кухни и прислонилась к стене. На телефоне высветилось уведомление. Уже шестнадцать лайков. И три комментария.
«Я тоже в 55 решила изменить жизнь, и у меня получилось!»
Она улыбнулась и открыла приложение, чтобы ответить.
Галина устроилась на балконе, отгородившись от кухонных разговоров. Этот уголок она давно превратила в свое убежище — со складным столиком, маленьким старым креслом и ящиком с рассадой базилика и мяты. Единственное место в квартире, где не слышно было ни Василия с его недовольством, ни свекрови с её «советами».
— Ничего, — шептала она, печатая ответы на комментарии. — Мой путь только начинается.
За дверью балкона послышались тяжелые шаги.
— Галь, ты чего заперлась? — Василий постучал в стекло. — Мама обед почти приготовила.
Она повернулась к мужу, держа телефон так, словно это был щит.
— Я сыта. И сама могу приготовить себе обед.
— Ну, началось, — Василий потёр висок. — Ты чего всполошилась? Мама же хотела как лучше.
— Как лучше? — Галина поднялась с кресла. — Когда она при тебе говорит, что я старая и никому не нужная? Это «как лучше»?
Муж тяжело вздохнул и оперся о дверной косяк.
— Она же по-матерински. Заботится. Вон и холодец тебе помогла сварить.
— Не мне, а тебе. Меня она в расчёт вообще не берёт! — Галина почувствовала, как голос предательски дрожит. — А я хочу жить долго и не мучиться от болезней, как моя мать. Вспомни, что с ней стало к шестидесяти…
— Мало ли у кого как, — пробормотал Василий. — Давай без этих… мелодрам. Идём обедать, Галь. И хватит уже в телефоне сидеть. Что за детский сад?
Галина отвернулась к окну, разглядывая двор с качелями, где играли соседские дети.
— Мне пятьдесят шесть, Вася. Неужели в этом возрасте мне нужно просто… сдаться? Согласиться, что я теперь только для готовки и существую?
— Да никто так не говорит, — он нетерпеливо постучал пальцами по стеклу. — Просто мама права: зачем тебе эти… модные штучки? Блоги, диеты…
— Ты даже названия не запомнил, — тихо произнесла Галина. — «Жизнь после пятидесяти». Так называется мой блог.
— Какая разница? — устало сказал муж. — Я только не понимаю, зачем выставлять всё напоказ. Чужим людям рассказывать, что ты там ешь на завтрак.
Галина снова посмотрела на телефон. Два новых комментария. «Моя свекровь точно так же меня изводит! Держитесь!» И второй: «Хочу увидеть ваши результаты через месяц. Верю в вас!»
— Они не чужие, — сказала она. — Это люди, которые меня понимают. И поддерживают.
— Мам, ты серьёзно? — Маша, дочь Галины, с интересом разглядывала новый фитнес-браслет на материнском запястье. — И давно ты этим занимаешься?
Прошёл месяц с того скандального обеда. Галина похудела на пять килограммов и теперь гордо показывала дочери свои достижения. Маша заехала проведать родителей, оставив мужа с детьми на выходные.
— Уже четыре недели, — Галина расправила плечи. — И знаешь, у меня уже почти семьсот подписчиков!
— Ого! — Маша удивлённо подняла брови. — А папа что?
Галина горько усмехнулась, разливая травяной чай по чашкам. Две недели назад свекровь уехала к сестре в Пензу, и на кухне наконец-то стало спокойно.
— А что папа? Бурчит, что я помешалась. Теперь вот холодильник поделили — его полка с колбасой, моя с овощами.
— Дурдом, — хмыкнула Маша. — А бабуля?
— О-о-о, — протянула Галина, подняв глаза к потолку. — Твоя бабуля теперь звонит каждый вечер и спрашивает, не развалилась ли ещё семья из-за моей блажи.
Раздался звук открывающейся входной двери. Василий вернулся с работы и сразу заглянул на кухню.
— О, Машка приехала! — он обнял дочь. — А я смотрю, машина знакомая во дворе.
— Привет, пап, — Маша чмокнула отца в щёку. — А у мамы тут целая революция! Почти тысяча подписчиков!
Василий нахмурился, открывая холодильник.
— Опять эти глупости, — он достал кастрюлю с борщом. — Лучше б ужин приготовила нормальный, а не эту… траву.
— Борщ в холодильнике, — спокойно ответила Галина. — Твоя порция отдельно подписана.
— Ужин приготовила, а сама не ешь, — проворчал Василий, доставая тарелку. — И что за жизнь такая настала?
— Моя жизнь, Вася, — Галина подняла на мужа взгляд. — Мне надоело задыхаться при подъёме на третий этаж. И таблетки от давления пить. У меня, между прочим, давление в норме уже неделю.
— Подумаешь, — фыркнул Василий. — Зато настроение — хуже некуда. Раньше хоть пирожки пекла!
— Я и сейчас пеку, — возразила Галина. — Из цельнозерновой муки. Вчера целую партию сделала. Ты даже не попробовал!
— Вот именно! — Василий громко стукнул ложкой по столу. — Нормальные пирожки с мясом делала, а теперь какие-то… с травой!
Маша закатила глаза.
— Пап, ну ты чего? Мама молодец. Она для здоровья старается.
— Вот и лечилась бы тихо! — он раздражённо взмахнул рукой. — А то развела тут… цирк на весь интернет. И Петровна звонит каждый день, спрашивает, как там моя фитоняшка.
— Петровна? — удивилась Маша. — Бабушка знает слово «фитоняшка»?
— Она специально такие словечки ищет, чтобы меня подколоть, — вздохнула Галина, убирая телефон в карман. — А теперь ещё и ваш отец туда же.
Василий сердито хлебнул борща.
— Да потому что нормальные люди в нашем возрасте с внуками сидят, пенсию ждут! А не… — он замялся, подбирая слова, — не скачут с телефоном по квартире, фотографируя тарелки!
— Так, стоп, — Маша подняла руку. — Пап, но ведь это хорошо, когда человек за собой следит, правда? Вон у Ольги Николаевны, помнишь, инсульт был? А мама хочет быть здоровой.
— При чём тут это? — нахмурился Василий. — Просто… раньше всё было нормально, а теперь…
Галина встала, её руки слегка подрагивали.
— Раньше я молча готовила то, что вы хотите. Молча ела вместе с вами и молча глотала таблетки. И всех всё устраивало. А как только я решила подумать о себе…
Её телефон звякнул. Она машинально достала его и замерла, глядя на экран.
— Вот! — Василий ткнул в неё ложкой. — Только о своём этом… инстаблоге и думаешь. Детей забросила, мужа забросила!
— Дети взрослые, — тихо ответила Галина. — А мужу я приготовила борщ, постирала рубашки и не мешаю жить так, как он хочет. Мне просто нужен… кусочек своей жизни.
Она посмотрела на экран телефона и вдруг улыбнулась.
— У меня тысяча подписчиков, Вась. Ровно тысяча. Кому-то интересно то, что я делаю.
— Ты всерьёз думаешь, что это продлится долго? — Василий смотрел на жену с выражением усталой снисходительности. — Галя, это всё… — он покрутил пальцем у виска, — блажь! Как те твои кружевные салфетки, помнишь? Повязала-повязала и бросила.
Прошло три месяца. У Галины было уже больше пяти тысяч подписчиков. Она сбросила двенадцать килограммов и влезла в блузку, которую не носила лет десять. Сейчас эта блузка была на ней — голубая, с мелким цветочным узором.
— Салфетки не приносили пользы, — спокойно ответила она, расставляя на столе тарелки. — А сейчас я чувствую себя лучше, чем десять лет назад. И врач подтвердил: анализы в норме, давление в норме.
— А семья? — Василий сложил газету и отложил её в сторону. — Семья тоже в норме? Ты же вечно с этим телефоном! То фотографируешь, то пишешь, то с подписчиками своими болтаешь. Мать звонила, говорит, ты даже не перезваниваешь.
Галина вздохнула, присаживаясь напротив.
— Вася, твоя мать звонит, чтобы сказать, что я выжила из ума и скоро тебя в гроб вгоню своими диетами. Хотя ты сам вчера признался, что давление у тебя снизилось.
— Так это ж таблетки! — отмахнулся он. — А не твои там… салатики.
В дверь позвонили. Галина пошла открывать и вернулась с коробкой в руках.
— Что это? — подозрительно спросил Василий.
— Новый блендер, — она аккуратно разрезала скотч на коробке. — Буду делать смузи.
— Сколько? — он нахмурился.
— Что — сколько?
— Сколько стоит эта штука? — Василий поднялся, нависая над ней. — Сколько ты за неё отдала?
Галина подняла голову. В глазах промелькнуло что-то новое — твёрдость, которой раньше не было.
— Я заработала на рекламе в блоге. И купила на свои деньги.
— На рекламе?! — Василий оторопел. — Ты что там рекламируешь? Свои кастрюли?
— Полезные продукты, Вася, — она продолжила распаковывать коробку. — Мне предложили контракт на три месяца. Это небольшие деньги, но мне хватило на блендер.
Он сел, потирая лоб.
— Контракт? Ты… устроилась на работу? В пятьдесят шесть лет?
— Почему нет? — она пожала плечами. — Я не собираюсь сидеть и ждать старости. И тем более — болезней.
— Но я обеспечиваю семью! — Василий повысил голос. — Мне что, зарплаты не хватает на какой-то там… блендер?
Галина расправила блузку и поставила новый прибор на столешницу.
— Дело не в блендере, Вася. А в том, что я наконец-то не чувствую себя… пустым местом. Я могу что-то сделать сама. И быть при этом полезной другим.
— Кому ты полезна? — фыркнул он. — Толстым тёткам, которые на диванах валяются и мечтают похудеть без усилий?
Галина резко выпрямилась.
— Женщинам, которых никто не поддерживает дома. Которым говорят, что они уже старые и ничего не стоят. Которых обесценивают их собственные мужья и свекрови!
В комнате повисла тяжёлая тишина.
— И много таких… несчастных? — с сарказмом спросил Василий.
— Пять тысяч двести сорок три человека, если верить статистике моего блога, — отчеканила Галина. — И это только те, кто подписался. А ещё есть те, кто просто читает и не решается написать.
Василий вдруг рассмеялся, но смех вышел нервным.
— То есть, я, получается, тиран? Мужлан, который тебя всю жизнь угнетал? Тридцать лет! — он встал, сжав кулаки. — Я ишачил как проклятый, чтобы у тебя всё было! Чтобы ты дома сидела, а не вкалывала, как другие! А ты теперь на весь интернет выставляешь меня тираном?
— Я никогда не писала о тебе плохо, — тихо сказала Галина. — Только о своих чувствах. О том, как тяжело, когда никто не верит.
— Да потому что это глупость! — выкрикнул он. — В нашем возрасте уже поздно начинать! Поздно менять что-то! Поздно искать себя! Ты кому подражаешь? Молодым дурочкам?
— Никогда не поздно стать лучше, — она смотрела на него твёрдо, без слёз. — И никогда не поздно начать уважать себя.
Василий побагровел.
— Знаешь что? Хватит! — он ударил ладонью по столу. — Или эти твои… эти блоги и тренировки, или нормальная семья! Выбирай!
Галина медленно подошла к окну. За ним светило октябрьское солнце. Клёны во дворе стояли в золотых одеждах. Молодая мамочка катила коляску с ребёнком.
— Это и есть нормальная семья, Вася, — наконец произнесла она. — Когда один радуется успехам другого. Когда поддерживают, а не тащат на дно.
Она повернулась к мужу и впервые за долгие годы посмотрела на него без тени страха.
— Я не брошу то, что начала. Потому что впервые за много лет я чувствую себя живой.
Весенний ветер трепал занавески на кухонном окне. Галина раскладывала на подоконнике рассаду помидоров, время от времени поглядывая на телефон — там шла прямая трансляция в блоге. Пятнадцать тысяч зрителей следили, как она рассказывает о пользе домашних овощей.
— Мам, ты не видела мой синий свитер? — Василий заглянул на кухню, на ходу застёгивая рубашку.
— В шкафу должен быть, на верхней полке, — Галина улыбнулась в камеру. — Извините, друзья, это мой муж спрашивает про свитер. Сейчас вернусь к нашей теме.
Василий подошёл ближе, с любопытством заглянул в экран.
— Ты им про помидоры рассказываешь? — он хмыкнул, но без прежней издёвки.
— Про огород на подоконнике, — она подняла рассаду. — Вот, показываю свои достижения.
— Ну-ну, — он взял с полки кружку. — Передавай привет своей армии.
Полгода прошло с того разговора — самого тяжёлого за все годы их брака. Месяц они почти не общались. Потом была новогодняя ночь, когда Василий вдруг сказал, что заметил, как посвежела её кожа. А ещё через неделю впервые спросил про рецепт смузи.
— Кстати, — Галина отложила в сторону телефон, прерывая трансляцию, — твоя мама звонила. Говорит, у неё давление подскочило.
— Опять? — нахмурился Василий. — Может, к нам переедет? Ты ж теперь у нас медицинская звезда, разберёшься с её таблетками.
Галина улыбнулась, отряхивая землю с рук.
— Знаешь, полгода назад ты бы ни за что так не пошутил.
Василий смутился, отвёл взгляд.
— Полгода назад я был дураком, — он вздохнул, глядя на жену. — Машка права — ты молодец. И выглядишь… совсем как раньше. Даже лучше.
Галина подняла брови.
— Хочешь сказать, тебе нравится твоя жена — фитоняшка?
Он рассмеялся.
— Ой, только не начинай! А то опять в прямой эфир выйдешь и расскажешь всем, какой я был тиран.
— Я никогда такого не говорила, — она покачала головой. — Просто каждому нужно пространство для роста. Даже в нашем возрасте.
Василий неожиданно взял её за руку.
— Галь, ты это… извини меня. За всё то.
Она крепче сжала его ладонь.
— Видишь, всё наладилось. А я даже рецепт борща не забыла, — она кивнула на плиту, где стояла кастрюля. — Уже в новой версии. Попробуешь?
Он фыркнул, но уже добродушно.
— Опять со своими модификациями?
— На этот раз тебе понравится, — она сняла крышку. Аромат наполнил кухню. — Знаешь, у меня через неделю интервью на местном телевидении. Пригласили как… блогера со стажем.
Василий присвистнул.
— Ничего себе! А говорил, блажь… — он неловко улыбнулся. — Похоже, этой блажи хватит ещё надолго.
Галина проверила свой телефон. Новые комментарии сыпались один за другим: «Вы меня вдохновляете!», «Благодаря вам я поверила в себя», «Никогда не поздно начать жить для себя!»
— Не блажь, Вася, — она улыбнулась, поднимая глаза. — Жизнь. Настоящая жизнь, которая только начинается
