Эти слова Ира повторяла раз за разом, перекатывая их во рту, словно горошины. Смысл их никак не доходил до её сердца – оно оставалось спокойным, скрытым за толстой коркой льда, в которую Ира его поместила уже давно, чтобы защищать от всех этих его «я не создан для отношений», «это всё не любовь», «к алтарю тебя поведу я, раз отца нет».
С Филиппом она познакомилась на курсах английского. Он приковывал к себе все взгляды своими волосами американского актёра, которые умудрялись лежать красивой волной сами по себе, без всяких средств и ухищрений, перьевой ручкой, которой писал легко и изящно, лукавой ямочкой на подбородке. Почему уж из всего этого богатства дев всех возрастов и комплекций Филипп выбрал Иру, она и сама не понимала: мама говорила, что у Иры большой зад и некрасивый папин нос. Папу Ира не помнила, но на фотографиях у него был обычный нос, поэтому она подолгу крутила у зеркала свой, пытаясь понять, что с ним не так.
-Всё нормально с твоим носом, – сказал Филипп, когда она его спросила. – И с задом тоже. Твоя мать просто завидует, она ведь уже старая, а ты вон какая.
От этих его «вон какая» внутри у Иры растекалось парное молоко с клубничным вареньем, и она устраивала многочасовые споры сама с собой: если у него всё это несерьёзно, тогда почему он говорит мне «такие» слова?
Филипп и правда всегда её хвалил. Замечал новое платье, оформившуюся талию после двух месяцев жёсткой диеты и ежедневных мучений в спортзале, её произношение на английском и новый рецепт пирога. Ира старалась быть идеальной для Филиппа, надеясь, что сможет научить его любви и привязанности (его бросила мать ещё младенцем, и по заверению самого Филиппа любить он не умел), а он взял и завёл себе другую женщину.
Сказал об этом буднично.
-Я переехал к женщине. У нас всё серьёзно. Так что встречаться сможем теперь только после курсов, я не хочу её тревожить.
Это было так странно. Так непохоже на Филиппа. И первое время Ира даже думала, что он её обманывает. Что это ещё один его ход, попытка закрыться от настигающих его пут любви. К тому же Филипп не называл её имени, не говорил кто она, сколько ей лет и где они познакомились. Ира перерыла все его социальные сети, но не нашла ни одного подтверждения, что Филипп в отношениях. Конечно, как и у любого парня двадцати шести лет, среди друзей было множество девиц, которые регулярно делали Филиппу комплименты, но по его ленивым ответам Ира понимала, что это несерьёзно, ещё более несерьёзно, чем у них двоих.
А потом она нашла у него в рюкзаке тампоны. Обычная такая коробочка, новая, нераспечатанная. И пачка обезболивающих.
-Это что? – спросила она.
Филипп, которого трудно было чем-то смутить, немного порозовел и ответил:
-Она попросила меня купить. Лежит дома, ей не очень даются эти дни.
И тут же стал собираться, сказал, что ему пора, хотя Ира до минуты уже изучила его «пора» и рассчитывала ещё на двадцать три минуты как минимум.
«Дура! – ругала она себя. – Не нужно было спрашивать».
Позже появились и новые доказательства существования «другой»: духи на Восьмое марта, которыми уже давно пахли его волосы, и, видимо, он боялся, что принесёт на себе Ирин запах; дорогие часы на запястье с гравировкой на обратной стороне «навсегда»; царапины на его спине, засос на шее, которые злили Иру больше всего: понятно, променял её на юную дикарку, которая только и думает, как пометить свою территорию.
Ира была старше Филиппа. На семь лет. Не так много, убеждала она себя, ведь мы любим одну и ту же музыку, смотрим одни и те же песни. Но, видимо, дело было всё же в возрасте, Филипп считал Иру старой для серьёзных отношений. Не то что ту неизвестную девушку.
Выяснить, кто она такая, стало для Иры наваждением. Сначала она думала о том, как завладеть телефоном Филиппа, но это было невозможно: он вообще не выпускал его из рук, код вводил незаметно, так что этот вариант в любом случае был провальным.
Тогда Ира принялась методично изучать каждую девушку на его странице: составила целую таблицу, в которой отмечала все факты, постепенно отсеивая претенденток. В итоге осталось пять, и Ира не придумала ничего лучше, чем устроить слежку за каждой из них. Когда Ира следила на номером два, она и встретила Филиппа, который шёл по улице, крепко держа за руку женщину с малиновыми губами и рыжими волосами. Женщине было лет сорок, не меньше, фигура у неё была грузная, а мимика как у мартышки. Ира могла бы подумать, что это его мама, но у Филиппа не было мамы. А это значит, что он предпочёл Ире страшную сорокалетнюю бабу. С этим она не могла смириться.
-Ты что, спишь с ней? – накинулась она на Филиппа при следующей встрече.
-Я её люблю, – невозмутимо ответил Филипп. – И если ты скажешь хоть одно плохое слово об Альбине, меня здесь больше не будет.
Ире пришлось закрыть рот. Потому что без Филиппа она свою жизнь уже не представляла. Можно было спросить, а зачем ему Ира, раз уж он так любит эту Альбину? Но Ира боялась, что этот вопрос станет последним, который она задаст Филиппу: при всей его лёгкости решения он принимал стремительно и никогда их не менял. Задай Ира этот вопрос, он может и сам задумается, сделав выбор не в Ирину пользу. И тогда Ира решила ждать.
Имя Альбины больше ими не упоминалось. Но Филипп стал рассказывать: вчера ходил на новый фильм, не рекомендую, полная ерунда. Ира это расшифровывала так: мы с Альбиной вчера ходили в кино, и нам не понравилось. Или он мог приготовить ей пасту по новому рецепту, и было ясно, что этот рецепт он взял от Альбины. Ира мучилась, плакала по ночам, молилась всем богам, чтобы Филипп разлюбил эту Альбину и стал принадлежать только ей.
Скоро Филипп принялся сравнивать Иру с Альбиной, и сравнение было не в её пользу.
-Ты много ешь хлеба, – говорил Филипп. – От этого и кожа портится.
Из его слов Ира делала выводы, что кожа у Альбины хорошая, а питается она правильнее.
-Ну что ты включила эту ерунду! Посмотрела бы фильм на английском, смысл ты его учишь?
Получается, что Альбина не смотрела русские сериалы, а смотрела заумные фильмы на английском.
Соревноваться с ней было невозможно: что бы Ира ни делала, она проигрывала. И от этого ненавидела Альбину ещё больше.
Новый год она встречала одна. Филипп прислал ей поздравительное сообщение в 00.12: «С Новым годом, пусть все твои мечты сбудутся!».
Ира разозлилась. Это всё, что она заслужила? Хотя да, её вполне бы устроило, если бы его пожелание сбылось, потому что мечта у Иры была только одна: чтобы Филипп был с ней. И она позвонила ему, чтобы сказать об этом.
Звонок он сбросил, написал ей: «Что за дичь, Ира?».
А когда первого января Ира проснулась, она увидела ещё одно сообщение. Не от Филиппа. От Альбины.
«Я правильно понимаю, что у вас связь с моим Филиппом?»
Иру так и подмывало ответить «да». Но она боялась потерять Филиппа. Поэтому ничего не ответила.
Как Альбина нашла её, Ира не знала. Может, поставила маячок на Филиппа. Альбина пришла вечером в пятницу. Шёл снег, Ира сидела у окна с телефоном, слушала их с Филиппом песни и страдала. Раздался звонок в дверь, она подумала, что это он, побежала открывать.
На пороге стояла Альбина. Тушь на её глазах поплыла от мокрого снега, малиновые губы дрожали.
-Что у вас с моим Филиппом? – спросила она срывающимся голосом.
Ира пожала плечами.
-Ничего. Мы просто спим.
Это была правда. Филипп сам всегда так говорил.
Альбина развернулась и убежала. От неё осталось мокрая лужица у двери: растаял снег с её сапог.
Филипп позвонил через три часа. Ира думала, что это произойдёт быстрее. Видимо, скандал затянулся. Голос у него был странный. И что говорил, было непонятно, будто у него каша во рту.
-Что? Я не понимаю? – переспросила Ира.
-Альби-би-на… Она…
И тут Ира поняла, что Филипп плачет. А потом услышала вой сирен.
Альбина попала под машину. Не у дома Иры, у своего. Филипп так и не узнал, что Альбина писала ей и даже приходила. Ира не нашла в себе сил признаться ему в этом.
После похорон он остался у Иры. На следующий день не уехал, и на после следующего тоже. Он остался с ней навсегда. Это она поняла много позже, совсем не чувствуя вкуса победы. Да и какая победа – каждое её слово, каждое её действие сопровождалось теперь: Альбина делала так, а Альбина считала, что… Соревноваться с несуществующей женщиной было ещё сложнее, чем с существующей. Ирина мечта исполнилась. Но она проиграла.
