Денис задерживался.
Соня уже разогревала ужин, и тот успел остыть снова. Позвонила Денису, однако он что-то пропыхтел на бегу, сказал, что будет позже, и отключился. Девушка недоумевала: вроде утром не было никаких планов, которые могли бы его задержать. И невольно закрадывались в голову разные мысли…
После ссоры с Ларисой Витальевной прошла неделя. Все это время свекровь не звонила и не объявлялась. Папа осторожно поинтересовался у Сони, что произошло (видимо, Лариса Витальевна что-то ему рассказала, так как ни Соня, ни Денис не говорили ничего), и та вяло ответила: разногласия. Иван Семенович на подробностях настаивать не стал, сказал только, что если Соня захочет поговорить, то он всегда выслушает. От папиной поддержки девушка очень растрогалась, однако пока не готова была обсуждать это даже с ним. Ее до сих пор потряхивало.
И вот Денис… Соня, конечно, обсудила с ним произошедшее еще раз, однако не была уверена, что он высказался до конца. Вернее, она не сомневалась, что муж был с нею честен. Только вот насколько он честен сам с собой? Насколько сожалеет о произошедшем? Ведь все-таки это его мама. И хотя Соня по-прежнему чувствовала себя правой, ее грыз червячок сомнения. Ведь молодежи в обществе всегда транслировалось безоговорочное уважение к старшим. А как уважать, если тебя ни в грош не ставят и мечтают, чтобы на твоем месте была другая? Какая-то успешная Марина, которая, по словам Дениса, ему не сдалась?..
«Может, он встречается с мамой, а мне об этом говорить не хочет? — размышляла Соня, вяло помешивая вновь разогреваемый ужин. — Может, он попытается как-то примирить нас? Но разве дело в примирении… Она же хочет совсем не того, что я. Она вообще не хочет меня видеть!»
За этими грустными мыслями пролетел еще час. Соня решила снова ужин не разогревать, сидела, пила чай, пыталась читать книжку. И подскочила, когда услышала скрежет ключа в замке и голос Дениса:
— Андрюх, аккуратно!
— Да чего ей сделается, она железная!
— Я те дам — железная!..
Соня бросила телефон и кинулась в прихожую. Денис, державший в руках какую-то коробку, сбрасывал ботинки, а его лучший друг Андрей Коваль затаскивал в квартиру… клетку. Небольшую, но вполне объемную. Соня щелкнула выключателем.
— Привет…
— Привет, — Денис чмокнул ее в щеку. — Извини, что задержался. У меня для тебя сюрприз. Вот! — он протянул коробку. — Только держи аккуратно, не наклоняй.
Соня взяла коробку: та была теплая. Денис осторожно ее открыл, и Соня заглянула внутрь.
На подстилке из сена сидел пятнистый серо-белый крысеныш. Его розовый нос забавно шевелился, усы торчали во все стороны. Крыса взглянула на Соню глазами-бусинками и попыталась выбраться из коробки.
— Денис, это что?! Вернее, кто?
— Крыса! Девочка. Я подумал после той истории, когда мы крыску спасали… Кота мы пока завести не можем. Но крыса не требует так много внимания. Я спросил у твоего папы – он готов присматривать, если мы куда-нибудь уедем.
— И я готов! — вызвался Андрей.
— Тебе я крысу не доверю, ты безответственный.
— Это правда, — с удовольствием согласился Коваль.
— Ты действительно купил крысу мне? Нам?
— Ну да.
Соня не могла прийти в себя от счастья. Удерживая коробку, она потянулась к Денису, чтобы поцеловать.
— Спасибо! Это самый лучший на свете сюрприз!
— Давай ее в клетку поселим. Мне в зоомагазине все рассказали: как ее кормить, поить, какие витамины давать…
Через некоторые время крыска сидела в клетке, которую активно исследовала. Все трое наблюдали за ней с удовольствием.
— Такое мелкое существо, и такое сообразительное! — сказал Андрей, когда крыса практически мгновенно нашла поилку и припала к ней.
— Крысы очень умные. Ну что, Сонь, как назовем?
Девушка задумалась. Хотелось какого-то мягкого, смешного, доброго имени… вот!
— Печенька!
— А что, похожа! Добро пожаловать домой, крыса Печенька!
Крыса закончила пить, отыскала кормушку, взяла в лапки зернышко и принялась точить. И Соня поняла, что сегодня они с Денисом лягут очень поздно. Будут крысой любоваться.
А еще она обнаружила, что смутное, неприятное настроение, накрывшее после ссоры с Ларисой Витальевной, исчезло без следа. Как будто Печенька сточила его, словно зернышко.
