— Тебе Толя выдает на мелкие расходы с твоей же зарплаты? А отчеты в “экселе” не составляешь для него?
— Наличность и карты у него.
— Ничего себе, какие у вас метаморфозы произошли, пока я над проектом в Австралии работал. Это он тебя запугал? Или заставил?
— Сама… Кого Толя может заставить? Он паинька. И муху не прихлопнет. Я, Гриша, себя неважно чувствую, потому за наличку и за все прочее сейчас отвечает он.
— И в чем это проявляется, твое “неважно”? В зарплате?
— Обхохочешься, — ответила она старому другу, — Проявляется… во многом. “Тут помню, тут не помню”. Я, Гриша, пароли от страничек теряю. Диалоги с клиентами путаю. Переименовываю их то с имен на фамилии, то с фамилий на имена, то буквы с числами добавляю, а сама и не знаю, кто такая “Карина-3”, потому что она Карина Иванова. А я переименовала. Для чего – без понятия. Были клиентки, тоже Карины, но это давно, их имена я из телефонной книжки поудаляла. Но не это напугало.
— Что тогда?
— Галлюцинации.
— Агата…
— Галлюцинации! Как-то привиделось мне, например, что шторка в ванной в мелкую точечку… Но она у нас однотонная – розовая. Под плитку. Толя сказал, что она и была однотонно-розовой. Никаких точечек. Сегодня смотрю – розовая, без точек. Привиделось.
— И часто у тебя… видения?
— Чаще и чаще.
“Карина Иванова” и “Карина — 3” – это цветочки.
Они путала и заказы клиентов.
Когда отвечала Игорю Семеновичу, что его эскизы по дизайн-проекту доделаны, то думала, что ответила Игнату Андреевичу. Но за эскизами-то к ним нагрянул Игорь. Занятой человек ехал к ним в свой обеденный перерыв с огромной благодарностью, что сделали все раньше срока.
У них не у шубы рукав.
Эскизов нет.
Агата попросила прощения и списала свою оплошность на недоразумение. Но так ей долго не продержаться. У нее недоразумение за недоразумением.
— Когда привиделись точечки, о чем думала?
— О проекте.
— Потому и померещилось, — нашел причину Гриша, — Вы, дизайнеры, насмотритесь за день на всю цветовую гамму, потом и рябит… Зрительные галлюцинации от переутомления. Когда выспалась, то шторка опять была просто розовая? Угу. Если после сна это прошло, то явно переутомление. Когда у меня на работе запара, то я и в днях недели путаюсь, и в датах.
— Цвет привидеться мог, а как же то, что я забываю некоторые события? Поездку к золовке забыла. Начисто.
— Пыталась выявить причину? МРТ?
— Сразу побежала! С головой не шутят. Но никаких отклонений… Все талдычат, что я накручиваю.
— Агата, ты перетрудилась. Отгулы тебе помогут. Я скажу Елене, чтобы отпустила тебя с работы прямо сегодня. Набери себе ванну с пеной.
— Угу, с монтажной…
— Агата.
— Ладно, я так и поступлю.
Вдоволь наплескавшись в пене и морской соли, Агата прилегла, чтобы подремать, и проснулась через три часа. Когда Толя пришел с работы. Его топающая походка любого поднимет.
— Толь, который час?
— Восемь. Восемь ноль три.
— Ох, я соня…
— Как день провела? Отдохнула? За сколько фен ушел?
— На фен плохой спрос, я его пока что не продала.
— А где тогда пакет с ним? В прихожей стоял.
— Что? – Агата, как метеор, пронеслась в прихожую. Фен она положила в пакетик и выставила в коридор на тот случай, если его купят, и чтобы она не забыла его, когда пойдет на работу. Ведь на “сделку” с покупателем, вероятно, надо будет идти до или после работы.
— Фен сам ушел?
— Толь, походу… я становлюсь опасной для общества…
— Агата, ты фен уносила или как?
— Я… проверю на сайте.
На сайте-барахолке, где люди отдавали свои вещи бесплатно или за бесценок, Агата увидела, что у нее открыт диалог с покупателем. Какая-то Людмила написала утром, что заберет фен и доплатит за срочность. Далее в диалоге появилось слово “спасибо” от Людмилы, ее положительный отзыв, а у Агаты на счету – перевод на 1000 рублей от Людмилы В.
— Купили?
— Купили… Я его сама отнесла.
— И потеря фена тебя огорчила? – Толя после работы был тугодумом, — Агата, ты из-за фена?
— Толь, фишка в том, что я ничего из этого не могу вспомнить. Шторки и имена – это цветочки. Я не могу вспомнить, как переписывалась с ней, как фен отдавала, да даже, как ходила к метро, вспомнить не могу. Это крах. Толь, я опасна для людей.
— Ты ж не буйная.
— Толя!
— Агата, возьми отгулы.
— Почему все заладили “отгулы-отгулы”?? Это не мое стандартное переутомление. Когда я уставшая, то я злая. На всех срываюсь. Ничего уже не хочу. Но я не путаю клиентов и не могу забыть, как куда-то ходила с феном. Толь, это не усталость. Я опять запишусь на МРТ.
— Его хоть можно так часто делать?
— Сейчас мне можно все… Мне очень страшно… — она прижалась к мужу.
— Пройдет… Подумай, постарайся вспомнить, с чего это началось? Когда ты поняла, что что-то забывается или мерещится?
— С той монетки.
Если с крапинками на шторке или с двойными заказами еще можно было что-то придумать, найти реальное объяснение, то фен и монетка… В их “Логане” под ногу Агаты прикатилась монетка номиналом в рубль. С царских времен. Агата сделала запрос в поиске и прочитала, что это коллекционная монетка, которая сейчас продается за более чем 200 тысяч рублей. Откуда она? Толя, как и Агата, не нумизмат. Дать случайно сдачу в магазине царской монетой им не могли. Агата поспрашивала у тех, кого они иногда подвозят, не терял ли кто такую драгоценности, но никто не понял, о чем это она. А назавтра монетка оказалась обычной. Современный рубль. 1 рубль. Который, видимо, выпал из кошелька Толи. Но Агата-то полдня провела у монитора, вычитывая, за сколько можно продать эту реликвию. Разглядывала ее со всех сторон. Не могла она обычные деньги принять за драгоценность. Но ничего не попишешь – монетка обычная.
Агата очень переживала из-за этого, а затем поймала себя на то, что путает имена, теряет заколки и перекладывает крема, а потом забывает, зачем это сделала.
— Все образуется, — неуверенным голосом прошептал Толя.
Чтобы как-то восстанавливать в памяти события, Агата развешивала по квартире записки, в которых кратко подчеркивала, что “купила шампунь для окрашенных волос” или “сварила бульон по новому рецепту, не удивляться”. Все рабочие бумаги она переписывала в трех экземплярах.
В коридоре Агата смотрела, не относила ли она сапожки в мастерскую, а то каблук у них почти отвалился.
— Пардон, но у вас не заперто.
Мужчина вытер ноги о коврик.
— Поэтому вы и не позвонили?!
— Я звонил…
— Когда я звонок-то отключила? – Агата удостоверилась, что кнопка не работает. Наверное, она хотела тишины, — У вас ко мне какое-то дело?
— Я пришел к Толе. Мы вообще-то условились, что я буду к восьми.
— Надо было приходить к восьми, потому что сейчас Толи дома нет, — Агата отвечала, как колючка. Шастают тут всякие! Натопчут и наследят! А ей потом мыть. А, когда забываешь, мыла или не мыла, и снова берешься за швабру, то это вообще потрясающе.
— Будет к восьми? Не могли бы вы ему передать…
— Не могла бы.
— У меня вторая половина гонорара за починку моего “Мерса”.
— Вы за ремонт мелочью платить будете? – спросила Агата. Ведь у странного господина с собой бархатный мешочек, — Откуда же такая шикарная машина…
— Почти угадали. Да, мелочью, но драгоценной. Толя сказал, что ему не деньгами надо, а монетками. Чтобы свою коллекцию начать собирать. Или чтобы с подарками не париться.
— … Вы нумизмат?
— Ага.
— И царские монетки у вас тоже есть?
— А как же. Отдельная коллекция.
***
— Агат, я дома! Купил тебе виноград. Как ты предпочитаешь – кишмиш. Агата! Солнышко мое ясное!
Агата закрыла за собой балкон и как завизжала!
— Мужчина, как вы тут очутились?! Вы кто?? Кто пустил??! – она визжала на высокой ноте, — Соседи! На помощь! Вор забрался в квартиру!
— Агата, что за розыгрыш?? – он попятился от нее.
— Кто тебе сказал, что лазить по чужим домам – нормально?? Это что? Дубликат?! А, все спланировал заранее!! Наверное, и сообщник имеется. Это и по предварительному сговору…
На площадке суетились Марта и Ира.
— Агаточка, кто к тебе забрался??
— Мужик! Смотрит, чем поживиться! Вор!
Толя аж присел от такого напора. Нелогично, что его жена за день дошла до того, что уже и его не признает, но в этом крике и в беготне заполошных дамочек, он струсил. Аж побелел весь.
— Страшно? – спросила Агата.
— Д-да.
— Но слабовато. Если сравнивать с тем, как мне было страшно. Приходил твой нумизмат. Монетками ремонт оплатил. Кого ты возил? Его ненаглядную? Ну, это потом расскажешь. Я сложила два и два, и пошла в гараж, а там, не может быть, и фен, и розовая шторка в крапинку. И копии моих документов, откуда ты брал фамилии заказчиков, и заказы, которые я “путала”. Ты хоть понимаешь, до чего ты меня почти довел?
— Понимаю… Я не мог не вернуть монетку. А как объяснить тебе ее происхождение, не придумал…
— Откуда она?
— … Милана обронила, когда показывала мне самые ценные экземпляры из коллекции муженька ее.
— И ты решил сделать из меня недееспособную, чтобы скрыть Миланочку?
— Нет! Я… заврался… Не говори ее мужу. Он лишь на показ такой хороший, а что нам будет…
— Поздно. Думаю, что он тоже обретет счастье в разводе.
