Она сидела посреди дороги напротив мусорных баков. Тоскливо смотрела в ту сторону откуда всегда приходила подруга. Эта – звала она ее по-собачьему неосознанно. Эта все не шла. Сегодня было особенно холодно, снега много, и ледяной ветер поднимал шерсть. Хотелось уйти, спрятаться, но скоро прибежит Эта, её рыжая подруга. Она ждала.
Вместе веселее искать еду. Мусорка была очень хороша, пакеты валялись вокруг, не надо было заскакивать на контейнеры, тем более, что сделать это она уже не могла. Этой зимой она ослабла, вот и сейчас мелко тряслись лапы и хвост.
Проходящие люди видели серую худую собачонку с желтым клеймом на ухе, приветливо виляющую пушистым хвостом. Они не знали, что собака виляет хвостом не из-за доброты, а из-за того, что боится. Здесь, на этой мусорке, ее однажды сильно побили, и некому было заступиться. С тех пор она припадала на заднюю лапу.
Серая собака сновала туда-сюда по дороге, порой втыкала свою мордочку в ароматный снег и громко фыркала. Мороз спрятал запахи, и она никак не могла справиться одна, никак не могла найти хоть что-нибудь съедобное в занесенной толстым слоем снега мусорной куче.
Она ждала подругу. И сегодня подруга не шла слишком долго.
Но вот вдали показалось знакомое рыжее пятно. Оно расплывалось, глаза тоже этой зимой стали странные – видели все размыто. Сейчас Серая собачка тяжело поднялась с холодного снега и посеменила навстречу подруге.
Эта была рыжей масти, с таким же жёлтым клеймом на ухе. Она встретила серую подругу равнодушно. Она вообще не хотела сюда идти, побежала по привычке, и от безделья. Эта рыжая, в отличии от серой, теперь не была голодна.
Она лишь немного покрутилась у мусорки, нюхнула воздух. Серая семенила за ней, надеялась, что та скорее ее найдет здесь, чем поживиться, и поделится с ней. Рыжей не нравился ветер, холод, она знала укрытие за гаражами у высотных домов и направилась туда. Она не умела анализировать, собственная сытость закрыла глаза.
Серая удивилась, немного пометалась между убегающей подругой и баками, но все же посеменила за Рыжей. Она очень боялась сейчас одиночества, чувствовала, что совсем не сможет она сейчас быть одна.
Рыжая свернулась калачом за гаражами, под досками, куда не попадал снег. Рядом прилегла и Серая. Вдвоем было теплее, но Серой не спалось. От голода и холода болело все, хотелось скулить. Она подскочила, поволокла лапы вокруг гаражей, погрызла ветку дерева, но это ничуть не помогло. Она вернулась к рыжей подруге, легла рядом и лежала, глядя на падающий снег.
Ей не найти еду, ей не запрыгнуть на мусорный бак и не раскопать уже замёрзшие остатки людской еды. Уже ни на что не осталось сил. Какими-то мерцающими картинками проносилась перед глазами жизнь. Вот её хозяин, мужчина. Она его любит, хоть он порой и пинает её под живот. Они вместе ходят зимой в лес, она ловит мышей и птицу, проваливаясь, закапываясь в глубокий снег.
Вот она в какой-то клетке, где много собак. Собаки дерутся, а она все время сидит в углу, прижав хвост, она боится драк. Ей незачем драться.
Вот любовь, когда бегал за ней молодой черный кобелек по улицам, когда было сытно и радостно, а потом под огромными лопухами у неё родились щенки. Их отыскали дети, а она волновалась, потому что щенков дети растащили по всей округе, а у нее болела грудь.
Бессвязно, фрагментарно, нелогично и запутанно прошла собачья жизнь. Серая собака чувствовала – прошла..
Рыжая выспалась, вскочила на ноги, отбежала, оглянулась на гаражи. Она так привыкла, что Серая повсюду следует за ней. Только лишь однажды Рыжая случайно от нее убежала. И вдруг нашла двор, в котором её сытно накормили. Хозяйка вынесла целое блюдо наваристого борща.
Она тогда ела и оглядывалась – не идёт ли подруга, закрывала телом еду, виляла хвостом, жадно и скоро доедая. Боялась – вдруг прибежит следом Серая подруга, вдруг придется делиться …
Но серая её потеряла. С того самого дня Рыжая, пробегав весь день с Серой, вечером хитрила – отрывалась от подруги специально и бежала к доброй хозяйке. Ночевала у неё в сенях, а утром, сытая и выспавшаяся, шла искать Серую.
Ей казалось, что и Серая в это время где-нибудь находит еду и ночлег. Или просто она себе это придумала.
А сейчас …
Рыжая оглянулась– подруга не двинулась с места. Она отдалилась еще, но Серая продолжала лежать на месте. Рыжая вернулась, ткнула подругу носом. Та приоткрыла глаза, но осталась лежать.
Рыжая тявкала, отбегала и возвращалась, кусала Серую за уши, и та, наконец, с трудом поднялась. Она тяжело сделала несколько шагов, задние лапы её подгибались, она хватала ртом снег, безучастно жевала.
Рыжая подруга забеспокоилась, заворачивала вокруг Серой круги. Своим собачьим умом она вдруг все поняла. Поняла, что подруга её сейчас замёрзнет. Она думала, как поступить. Она пробегАла вперёд и звала-звала Серую за собой. Но та, опустив низко голову, шла очень неуверенно, периодически её заносило и она садилась или ложилась в снег.
И тут Рыжая приняла решение – она пулей пустилась в свой новый дом.
***
Лиза возвращалась с дежурства, гнала свою старую Ниву по снежной дороге. Сейчас приедет, собак накормит, и спать… На душе скребли кошки. Вчера вечером позвонила Светлана, давняя подруга. Совсем плохи у нее дела с мужем и со свекровью. Просила какое-то время пожить с сыном подростком у неё, у Лизы.
Вчера Лиза подруге отказала. Во-первых, живёт она тесно, домик маленький. А во-вторых, к ней часто приезжает дочка с внуком. А если Светлана с сыном будут тут, будет крайне тесно. Да и дочка, узнав, что у мамы гости, подумает – приезжать ли.
И почему Лиза должна жертвовать общением с внуком ради непутёвой Светки. И чего она никак жизнь свою не наладит. Вечно у нее проблемы!
И все равно на душе было тяжело. Подруга ведь …
Эти мысли долго не давали уснуть даже после отработанных суток. И только Лиза провалилась в сон, как вдруг услышала жуткий лай в своем дворе.
– Вот говорила тебе, Лиз, не привечай её – сумасшедшая псина, – через забор кричала, открывшей дверь дома заспанной Лизе соседка баба Рая, – Не слушаете старших-то …
Рыжая бегала по двору и лаяла. У конуры проснулся большой лохматый пёс Лорд, басом ворчал на Рыжую, ругался.
– Ты чего? – крикнула заспанная хозяйка, – Чего ты? Есть что-ли хочешь, так ведь кормила я тебя утром.
Она хотела выспаться…
Но Рыжая носилась по двору, заскакивала лапами на ступень Нивы хозяйки, как будто просила открыть машину. Как будто звала …
Хозяйка вернулась в дом, поддела ковшом воду в ведре, выпила. Спать было невозможно, на улице стоял лай двух собак. Она оделась, вышла, попробовала открыть дверь машины. Рыжая тут же выскочила в лаз и замолчала.
Хозяйка поняла – зовёт. Она открыла ворота, собака металась за ними, забегала вперёд и возвращалась к ней.
– Ну, ты и гадина, не дала поспать! Я к тебе, значит, с добром, а ты вот как! Права баба Рая, нельзя вас привечать. Ну, куда ты меня зовёшь, куда?
Но мотор завела. Рыжая мчалась метеором, Лизе уже стало интересно, куда ж ведёт её собака. Они объехали три квартала, приблизились к рядам гаражей. Лиза оставила машину, направилась за Рыжей пешком.
Та остановилась за большим сугробом, громко лаяла.
– Да я туда не полезу! Ох, – но натянула штаны на сапоги и вступила в сугроб.
За сугробом, на притоптанном клочке земли, лежала светло-серая небольшая худая собачонка с мокрым хвостом в сосульках.
– Это что? Ой-ой! Ты хочешь, чтоб я всех собак округи приютила, да? Нахалка…
Лиза присмотрелась. Серая собака с трудом разлепляла глаза. Она погладила её, было страшно брать чужую собаку на руки. А если укусит? Хотя бы не от злобы, а просто – с перепугу.
Но все же Лиза решилась, подсунула руки собаке под живот, под задние ледяные лапы. Собака посмотрела на неё запавшими, мутными глазами и завиляла хвостом. Она виляла хвостом не из-за доброты, а потому что ей было страшно, но Лиза этого не знала. Она уже осторожно шагала по сугробам, несла собаку в машину, ощущая руками худобу собаки под шерстью.
Рыжая примчалась домой следом, задыхаясь.
– Молоко. Пей! Молоко теплое тебя согреет, – подвигала миску серой собачке Лизавета.
Серая подняла на женщину тоскливые глаза, полакала молока совсем немного. Куриное крылышко только понюхала.
Собачку Лиза положила сначала в сени, но потом перестелила коврик на кухню под батарею. По кухне пополз неприятный запах, но Лиза решила – хоть сегодня пусть собака побудет тут. Перемерзла, наверное. Она выглянула во двор. Рыжая собака, которую она начала привечать не очень давно, просто потому, что стукнули морозы, и стало жаль дрожащих на улице бездомных животных, лежала рядом с дворовым псом Лордом.
Это ж надо! Как она спасала! Как испугалась за свою серую подружку! И догадалась ведь – позвала на помощь человека. Собаки человечнее людей, порой…
Лиза опять легла, и все думала и думала о своей подруге Светлане. А когда проснулась, когда увидела, что Серая совсем оклемалась, когда съела та все, что ей предложили, набрала номер Светы.
– Свет, прости. Приезжайте ко мне с Максимом. В тесноте да не в обиде. Как-нибудь переживём это время, приезжайте. А то не по-человечески я как-то…
– Спасибо, Лиз! Приедем. Мы ненадолго. Совсем ведь некуда нам из этого ада. Хоть на улицу беги. А через месяц я квартиру сниму, нашла уже, но освободится лишь в феврале.
– Приезжайте, жду вас… Только у меня тут три собаки.
– Знаешь, среди некоторых людей жить труднее, чем среди собак, – ответила Светлана.
Серая собака поправилась. Оказалась такой преданной, такой ласковой. Рыжая, по-прежнему, оставалась бродячей. Приходила лишь есть и спать. А Серая от дома далеко уходить боялась. Даже когда Лиза шла в магазин, Серая провожала, но уходила от дома недалеко, потом волнительно оглядывалась, махала пушистым хвостом и возвращалась во двор. Лиза понимала – она очень боится потеряться. Видимо, нелёгкая у собачки была жизнь, обиженная она людьми.
С тех пор, как Лиза привезла её, собачка ни разу так и не уходила от дома, стала своей, дворовой. И Лизе казалось, что она трусовата. Стали звать они ее Труська.
А Труська теперь готова была жизнь отдать ради своей хозяйки. Такой у неё никогда не было. Никто и никогда ее не трепал по шерсти по утрам. Это в её жизни было впервые. И всех в этом доме она любила, даже страшного пса Лорда – грозного добряка на цепи.
И теперь Серая виляла хвостом уже от доброты, а не потому, что боялась.
Но вот однажды во двор Лизы пожаловал муж Светланы. Он пах спиртным, орал, вызывал из дома жену, требовал отдать ему сына. Лиза вышла во двор, гнала незваного гостя. А он бушевал, махал руками и толкнул ее в грудь. Она охнула, отлетела в сугроб.
Лорд рвался на цепи. И тут из-за угла выскочила Серая, она вцепилась в ногу обидчика хозяйки так, что тот взвыл, схватил ручищами небольшое тельце собачки. Из дома выскочил Максим, бросился к отцу – бросился в слезах спасать собаку.
– Труська, Труська, отцепись, Трусечка. Не трогай ее, – поднял голову и грозно крикнул на отца.
Труська отпустила ногу.
– Уходи, уходи отсюда, я ненавижу тебя! – мальчик держал собаку на руках, плакал и кричал на отца.
– Пошел вон, а то я Лорда спущу! Мало тебе Труськи? – пригрозила Лиза.
Больше муж Светланы тут не появлялся.
– Во даёт Труська! Какая же она теперь Труська. Она теперь Труська– Героюська, – гладила её Светлана, – С меня колбаса тебе ежемесячно, спасительница ты наша!
И дочка с внуком приехала, и внук подружился с Максимом, гоняли они на санках с местных гор вдвоем. Светлана, как и обещала, съехала в середине февраля, но о колбасе не забывала.
А Лиза смотрела на своих собак и думала о том, что люди порой не могут найти свое счастье, потому что сами не знают, что им нужно. А вот у собак таких сложностей нет. Они знают, что такое счастье.
Счастье, это когда ты кому-то предан, когда делаешь для друга все, что в твоих силах, лишь бы угодить ему, спасти и помочь. И они счастливы, когда им это удается.
***
Если душа — это способность любить, хранить верность, чувствовать благодарность, то у животных больше шансов на спасение, чем у многих и многих людей.
