— А кто это у вас в гостях был вчера до поздна? — Зинаида Петровна выскочила из своей квартиры, едва услышав, как Лидия Николаевна повернула ключ в замке.
Лидия замерла на пороге, сжимая в руках авоську с продуктами. Ей хотелось пройти мимо, сделать вид, что не расслышала, но соседка уже стояла в двух шагах, сверкая любопытными глазками.
— Доброе утро, Зинаида Петровна, — вежливо ответила Лидия, пытаясь протиснуться к своей двери.
— Да что вы, какое доброе! Уже полдень, — хихикнула соседка. — А я вот думаю, не заболели ли вы? Такой шум был! То музыка играет, то разговоры до трёх ночи. А потом ещё и дверь хлопала — наверное, гость уходил?
— Зинаида Петровна, у меня молоко скиснет, — попыталась увернуться Лидия, но та моментально заступила ей дорогу.
— Да что вы, минутку! Просто хочется убедиться, что с вами всё в порядке. Мало ли что… А то, знаете, времена нынче такие. — Соседка понизила голос до заговорщического шёпота. — Нина Семёновна с пятого этажа говорила, видела, как какой-то мужчина к вам поднимался. Высокий такой, в пальто дорогом. Не родственник ли?
Лидия почувствовала, как кровь приливает к лицам. Да как она смеет! Следить, высматривать, а потом ещё и обсуждать с другими жильцами!
— Это мои личные дела, — холодно произнесла она.
— Ну что вы, Лидочка, мы же соседи! — Зинаида Петровна даже руку к сердцу приложила. — Я же о вас беспокоюсь! Вы женщина одинокая, вдовушка. А эти мужчины… разные бывают. Вот у меня двоюродная сестра жила в Выхине, так к ней тоже один такой липучий повадился. Говорил красиво, подарки дарил, а потом квартиру продать заставлял!
— Зинаида Петровна, пропустите меня, пожалуйста.
— Да конечно, конечно! Только скажите — он часто к вам приходит? А то я вчера в магазин собиралась, смотрю — он опять у вашей двери стоит. Уже третий раз на этой неделе! И каждый раз с цветами. Не слишком ли… активно?
Лидия развернулась и посмотрела соседке прямо в глаза.
— А вы что, дежурите у глазка?
— Да нет же, что вы! — всплеснула руками Зинаида Петровна. — Просто когда выхожу мусор выносить или за хлебом иду, вижу. Нельзя же не заметить! А когда человек постоянно мелькает на лестнице, поневоле обращаешь внимание.
— Мелькает? — Лидия поставила авоську на пол. — Три раза в неделю — это постоянно мелькает?
— Ну… для нашего возраста, может, и многовато, — промямлила соседка, но глазки её так и сверкали от возбуждения. — Я же не осуждаю! Просто волнуюсь. А что если это какой-нибудь мошенник? Или жигало? Они ведь специально на таких женщин охотятся — на порядочных, одиноких…
— На таких, как я, — тихо повторила Лидия.
— Да не подумайте ничего плохого! — тут же начала оправдываться Зинаида Петровна. — Вы женщина замечательная, образованная. Вот только доверчивая слишком. Это я Анне Васильевне из третьей квартиры только вчера говорила…
— Анне Васильевне? — Лидия побледнела.
— Ну да! Мы встретились возле почтовых ящиков, разговорились. Она тоже интересовалась, мол, кто это к Лидии Николаевне повадился. Говорит, даже голоса слышны. Смеётся кто-то, разговаривает громко. А потом ещё и чайник свистел долго — значит, чаёвничали, — Зинаида Петровна явно входила в раж, забыв обо всякой деликатности. — Ну я ей и рассказала, что видела мужчину. Она даже охнула: «Ой, а не рано ли?» Ведь ваш-то муж всего два года как… простите, конечно.
В ушах у Лидии зазвенело. Значит, не только подсматривает и подслушивает, но ещё и обсуждает её личную жизнь с другими жильцами! И даже смерть мужа притаскивает в свои сплетни!
— Знаете что, — проговорила она, стараясь держать голос ровным, — а давайте-ка вы займётесь своими делами.
— Лидочка, да что вы так! Я же из лучших побуждений! — Зинаида Петровна даже отступила на шаг. — Просто хочется предостеречь. Мало ли что этот мужчина задумал. А если он женатый? Или ещё хуже — альфонс какой-нибудь?
— Это вас совершенно не касается!
— Как не касается? — возмутилась соседка. — Мы же в одном доме живём! А если завтра милиция придёт? Или скандал какой случится? Мне соседей потом стыдно будет! Я вон племяннице своей уже рассказывала, она тоже говорит: не к добру это всё.
Лидия схватила авоську так резко, что одно яблоко выкатилось на пол.
— Племяннице рассказывали?! — её голос дрогнул от возмущения. — Да сколько же людей вы посвятили в мою личную жизнь?
— Да я же не со зла! — заметалась Зинаида Петровна. — Просто волнуюсь за вас! Вот Раиса Ильинична с первого этажа тоже говорит…
— Всё! — Лидия подняла руку. — Хватит!
Зинаида Петровна попятилась к своей двери, но сдаваться явно не собиралась.
— Лидия Николаевна, да что с вами? Я же по-доброму! — она прижала руку к груди. — Вы меня совсем неправильно понимаете!
— Правильно понимаю, — Лидия вставляла ключ в замок дрожащими руками. — Понимаю, что вы считаете себя вправе обсуждать мою жизнь с кем попало.
— Да не обсуждаю я! — возмутилась соседка. — Просто люди сами спрашивают! Вот вчера Анна Васильевна встретила меня у лифта: «Зина, — говорит, — а что это у Лидии Николаевны за мужчина бывает? Уж не жених ли?» Ну я что, соврать должна была?
Лидия обернулась, и Зинаида Петровна тут же отпрянула — такой ярости она в глазах соседки ещё не видела.
— А скажите мне, — медленно проговорила Лидия, — когда вы в последний раз видели, чтобы я совала нос в ваши дела?
— Да при чём тут мои дела? — растерялась Зинаида Петровна.
— А при том! Может, мне тоже поинтересоваться, почему к вам каждые выходные сын приезжает, а денег на еду не даёт? Я же вижу, как вы макарошками питаетесь! Или спросить у Анны Васильевны, отчего она по ночам таблетки горстями глотает? Тоже ведь замечаю!
Соседка открыла рот, но Лидия не дала ей вставить ни слова.
— Но я молчу! Потому что это не моё дело! А вот вы… — она махнула рукой. — Вы умудрились мою личную жизнь превратить в домовую сплетню!
— Лидочка, ну что вы! — заметалась Зинаида Петровна. — Я же не со зла! Просто этот ваш… знакомый… он же каждый раз так долго у вас… А на лестнице встречаешь — здоровается, конечно, вежливый. Но все эти цветы, коробки конфет… Люди замечают!
— Замечают или вы им рассказываете? — резко спросила Лидия.
— Да что вы! Сами видят! Вот позавчера Семён Иванович из пятой квартиры спускался — прямо на него и наткнулся. Потом спрашивает: «А кто это такой представительный к нашей Лидии Николаевне ходит?» Я что, не отвечать что ли?
— Не отвечать! — взорвалась Лидия. — Сказать: не знаю! Не моё дело! Не интересуюсь чужой личной жизнью!
— Ой, да ладно вам! — Зинаида Петровна даже рукой махнула. — В нашем-то доме все друг друга знают. Мы же как одна большая семья! А в семье разве не интересуются, когда у кого радость?
— Радость? — Лидия усмехнулась. — А по-вашему, если ко мне мужчина приходит — это обязательно радость? А вдруг горе? А вдруг проблемы какие? Но вам ведь всё равно, что обсуждать!
— Так а кто же он-то? — не выдержала соседка. — Ну скажите хоть это! А то я уже всем говорю «не знаю, не знаю» — неудобно как-то…
Лидия медленно обернулась и посмотрела на Зинаида Петровну так, что та инстинктивно отступила к стенке.
— Всем говорите «не знаю»? — тихо переспросила она. — Значит, уже весь дом в курсе?
— Ну… — замялась Зинаида Петровна, — не весь, конечно. Просто… люди же видят! Сами спрашивают!
— Кто именно спрашивает? — холодно поинтересовалась Лидия. — Давайте по списку. Анна Васильевна, Семён Иванович, ваша племянница, Раиса Ильинична… Кто ещё?
— Да не составляйте из меня чудовище какое-то! — взвилась соседка. — Вот Мария Степановна из второй квартиры встретила меня у мусоропровода, говорит: «Зина, а что это наша Лидочка такая весёлая стала? И одевается лучше, и лицо посвежело. Неужели ухажёр появился?» Ну что я должна была сказать?
— Что это не ваше дело! — Лидия стукнула авоськой об пол. — Неужели так сложно?
— Хорошо, хорошо! — замахала руками Зинаида Петровна. — Но вы же поймите — люди видят изменения! Вот раньше вы всегда грустная ходили, в чёрном больше. А теперь и блузка голубенькая, и волосы по-другому уложены. Да и в магазин стали чаще бегать — наверное, угощения покупаете?
— Следите за моими походами в магазин?! — ахнула Лидия.
— Да не слежу я! — возмутилась соседка. — Просто когда сама иду — встречаю! Вчера вот видела, как вы торт покупали. Красивый такой, с клубникой. Себе одной не купишь — значит, гость будет!
В эту минуту на лестнице послышались шаги, и обе женщины замерли. Сверху спускалась Анна Васильевна — худенькая старушка с любопытными глазками-бусинками.
— О! А вы тут! — обрадовалась она, увидев соседок. — Как раз хотела спросить… — она понизила голос, — а этот ваш знакомый сегодня приходил?
Лидия почувствовала, как у неё перехватывает дыхание. Значит, уже и Анна Васильевна в курсе всех подробностей!
— Анна Васильевна, — процедила она сквозь зубы, — а с чего вы решили, что можете интересоваться моими гостями?
— Ой, Лидочка, да что вы! — засуетилась старушка. — Я же не из любопытства! Просто хотела предупредить — там внизу какие-то подозрительные типы крутятся. У подъезда стоят, курят. Вдруг за вашим ухажёром следят? А то мало ли что…
— За моим ухажёром? — переспросила Лидия, и голос её стал совсем тихим.
— Ну да! — кивнула Анна Васильевна. — Зинаида Петровна рассказывала, что он у вас частый гость. Солидный мужчина, в костюме хорошем. А эти, что внизу, — совсем другого вида. Не к добру, думаю.
— Зинаида Петровна, — медленно проговорила Лидия, поворачиваясь к соседке, — получается, вы не только всему дому рассказали о моём «ухажёре», но ещё и внешность его описали?
— Да я ж… я ж не специально! — заметалась та. — Анна Васильевна сама спросила, как он выглядит. А я что, соврать должна была?
— А вы, Анна Васильевна, — продолжила Лидия, глядя на старушку, — с чего взяли, что он ухажёр? Может, он риэлтор? Или сантехник? Или вообще — мой дальний родственник?
— Ну… — старушка замялась. — Зина говорила, что с цветами приходит. А родственники редко цветы дарят. Да и костюм на нём дорогой, галстук… Не риэлтор, поди.
— Так! — Лидия поставила авоську и развернулась к обеим соседкам. — Давайте я вам кое-что объясню. Этот мужчина — мой коллега. Мы вместе работали пятнадцать лет в институте. После смерти мужа он изредка заходит узнать, как дела, нужна ли помощь. И да — иногда приносит цветы. Из вежливости. Потому что так воспитан.
Зинаида Петровна и Анна Васильевна переглянулись.
— Коллега? — недоверчиво протянула Зинаида Петровна. — А зачем коллеге до трёх ночи у вас сидеть?
— А зачем вам это знать? — рявкнула Лидия. — При чём тут вообще время?
— Ну как при чём? — вмешалась Анна Васильевна. — Если просто по работе, то зачем так долго? И музыку зачем включали? Я же слышала — танцевальная была!
— Вы подслушивали?!
— Да не подслушивала! — замахала руками старушка. — Просто у меня бессонница, лежу, не сплю. А к вам звуки доносятся. Сначала разговоры, потом музыка, потом опять разговоры. И смех! Такой… весёлый смех. Не деловой какой-то…
Лидия закрыла глаза. Господи, да они же каждый её вздох отслеживают!
— Знаете что, — сказала она, открыв глаза, — а мне всё равно, что вы думаете. Хотите считать его ухажёром — считайте. Хотите обсуждать мою жизнь — обсуждайте. Только делайте это без меня.
Она рванула дверь и скрылась в квартире, а на лестнице остались две растерянные соседки.
— Вот это да, — прошептала Анна Васильевна. — Никогда не видела, чтобы Лидия Николаевна так вспылила.
— А я говорю — не к добру всё это, — покачала головой Зинаида Петровна. — Изменилась она. Совсем другая стала.
Три дня Лидия не выходила из квартиры. Заказывала продукты с доставкой, не отвечала на телефонные звонки, старалась ходить по квартире тихо. Но в четверг утром её терпение лопнуло — кончился хлеб.
Она тихонько приоткрыла дверь, прислушалась. На лестнице было тихо. Быстро выскользнула и направилась к лифту.
— Лидочка! — раздался знакомый голос.
Лидия обернулась. К ней торопливо шла Раиса Ильинична с первого этажа — полная, дышащая тяжело женщина с умными, но очень любопытными глазами.
— А мы вас уже заждались! — пропыхтела она, наконец добравшись до лифта. — Зинаида Петровна говорила, что вы болеете?
— Не болею, — коротко ответила Лидия, нажимая кнопку вызова лифта.
— А мы думали! — оживилась Раиса Ильинична. — А то ваш жених три дня подряд приходил, звонил в дверь, а вы не открывали. Мы уже испугались — не случилось ли чего!
— Мой что? — Лидия медленно повернулась к соседке.
— Ну, жених! — смущённо улыбнулась Раиса Ильинична. — Или как там его называть… Кавалер? Ухажёр? Зинаида Петровна рассказывала, какой он представительный. И цветы носит, и конфеты. Это же так романтично в наше время!
— Раиса Ильинична, — тихо сказала Лидия, — а откуда вы знаете, что он три дня приходил?
— Да мы все видели! — махнула рукой соседка. — Я из окна наблюдала, как он у подъезда стоял, на телефон звонил. Наверное, вам названивал! А Семён Иванович говорит, видел, как он к домофону подходил. Такой расстроенный был, бедненький!
Лифт пришёл, но Лидия не вошла.
— Все видели? — переспросила она. — Это кто — все?
— Ну… — замялась Раиса Ильинична. — Я, Семён Иванович, Анна Васильевна тоже смотрела. А Мария Степановна даже хотела к вам подняться — узнать, всё ли в порядке. Но Зина сказала, что вы, наверное, поругались с ним и не хотите видеть никого.
— Зина сказала? — голос Лидии стал совсем тихим. — А откуда она знает, поругалась я с ним или нет?
— Ну… она же умная женщина! — Раиса Ильинична явно поняла, что сказала что-то не то. — Сразу смекнула — если три дня не открываете, значит, ссора какая-то. А то бы пустили, конечно. Такого хорошего мужчину!
— Хорошего? — Лидия прислонилась к стене. — А вы откуда знаете, что он хороший?
— Так все говорят! — обрадовалась соседка, что разговор пошёл в мирное русло. — Зинаида Петровна рассказывала — вежливый, интеллигентный. И одет дорого, и машина у него иномарка. Вон, во дворе стоит — серебристая такая, красивая! Мы с Марией Степановной вчера даже подходили посмотреть — какая марка.
— Подходили посмотреть? — Лидия почувствовала, как у неё начинает кружиться голова. — К чужой машине?
— Да просто из любопытства! — замахала руками Раиса Ильинична. — Мы же не трогали ничего! Просто поглядели. А Мария Степановна даже в интернете потом искала — сколько такая стоит. Говорит, не меньше двух миллионов! Значит, мужчина состоятельный!
— Состоятельный… — повторила Лидия и вдруг засмеялась. Тихо, странно. — А вы знаете, Раиса Ильинична, что этот состоятельный мужчина — мой покойный муж?
Соседка открыла рот, но ни звука не издала.
— Нет, нет, не подумайте! — продолжала Лидия, и смех её становился всё громче. — Он не ожил, не воскрес! Просто это его брат-близнец. Приезжает из Америки раз в полгода. В последний раз заходил три года назад — на поминки. А сейчас привёз документы на наследство, которое там оформляется уже два года.
— Ой… — только и смогла выдавить Раиса Ильинична.
— Документы сложные, понимаете? — Лидия наклонилась к соседке, и та невольно отшатнулась. — Приходится долго разбираться. Вот и сидим до ночи, разбираем бумаги. А цветы он приносит на могилу брата — но сначала ко мне заносит, чтобы я их видела. Такая у них в семье традиция.
— Лидия Николаевна, я… — пролепетала Раиса Ильинична.
— А знаете, что самое смешное? — Лидия выпрямилась. — Три дня назад он улетел обратно в Америку. А вы его всё видели и видели! И к домофону подходил, и машина во дворе стояла! Удивительно, правда?
— Но… но мы же видели… — слабо возразила соседка.
— Видели? — Лидия шагнула к ней ближе. — А может, вы видели то, что хотели видеть? Придумали себе романтическую историю про вдову и её нового ухажёра, а теперь дофантазировали уже до того, что покойники к ней ездят на свидания?
— Лидия Николаевна, да что с вами? — Раиса Ильинична попятилась к стене.
— А то со мной, что я поняла — вы все сошли с ума! — взорвалась Лидия. — Следите за мной, как за преступницей! Обсуждаете мою жизнь, как сериал по телевизору! Машины чужие изучаете, в интернете цены узнаёте! Да у вас своих дел что ли нет?!
В эту минуту дверь Зинаиды Петровны приоткрылась, и оттуда выглянуло встревоженное лицо.
— Что тут происходит? — спросила она, выходя на лестницу. — Лидия Николаевна, что вы кричите?
— А! — Лидия повернулась к ней. — Вот и наша главная сыщица! Расскажите-ка Раисе Ильиничне, как вы разнесли по всему дому новость о моём «женихе»!
— Да я ничего не разносила! — возмутилась Зинаида Петровна. — Люди сами спрашивали!
— Врёте! — рявкнула Лидия. — Сами всех обегали, всем рассказали! А теперь мне жить в этом доме невозможно! Каждый шаг обсуждается, каждый вздох!
— Лидия Николаевна, успокойтесь! — испугалась Раиса Ильинична. — Мы же не со зла!
— Не со зла?! — Лидия засмеялась истерически. — А с чего же? С любви ко мне?
— Лидочка, ну что вы так! — заметалась Зинаида Петровна. — Мы же соседи! Конечно, интересуемся!
— Интересуетесь? — Лидия медленно подошла к ней. — А хотите, я тоже начну интересоваться? Расскажу всему дому, почему ваш сын к вам деньгами не помогает? Или что Раиса Ильинична каждый вечер водку пьёт — я же бутылки в мусоре вижу!
— Да что вы говорите-то! — ахнула Раиса Ильинична.
— А что? Если можно обсуждать мою жизнь, то почему нельзя вашу? — Лидия посмотрела на обеих соседок. — Или у нас демократия избирательная
Обе соседки стояли молча, опустив головы. Раиса Ильинична тихонько всхлипнула.
— Лидия Николаевна, — наконец прошептала Зинаида Петровна, — простите нас, пожалуйста. Мы правда не хотели…
— Не хотели? — устало повторила Лидия. — А что же тогда хотели?
— Мы просто… — замялась Зинаида Петровна. — В доме так тихо всегда, так скучно. А тут появилось что-то интересное…
— Интересное? — Лидия покачала головой. — Моя жизнь для вас — развлечение?
— Нет! — быстро возразила Раиса Ильинична. — Просто мы уже старые, одинокие. Детям до нас дела нет, внуки редко приезжают. Вот и цепляемся за любые новости, за любые события…
— За чужие события, — уточнила Лидия.
— Да… — вздохнула Зинаида Петровна. — Наверное, это некрасиво получилось. Но мы честное слово не думали, что вам неприятно!
— Не думали? — Лидия прислонилась к стене. — А как вы думали, мне приятно, что весь дом обсуждает мою личную жизнь?
— Мы думали, вы рады, что у вас кто-то появился, — тихо сказала Раиса Ильинична. — После смерти мужа вы так печальная ходили… А тут вдруг посвежели, приосанились. Мы даже радовались за вас!
— Радовались… — повторила Лидия и вдруг почувствовала, как гнев медленно покидает её. — А знаете, что самое грустное?
Соседки молча покачали головами.
— То, что вы придумали красивую историю, а она оказалась правдой, — Лидия грустно улыбнулась. — У меня действительно есть… знакомый. Мы встречаемся, говорим о жизни, вспоминаем прошлое. И да, иногда он остаётся допоздна.
— Ой! — ахнула Зинаида Петровна. — А мы думали, что вы сочинили про брата-близнеца!
— Сочинила, — кивнула Лидия. — Потому что поняла: в этом доме у меня больше нет права на личную жизнь. Любой мой шаг будет разобран, обсуждён, осуждён.
— Но мы же не осуждали! — возразила Раиса Ильинична. — Мы наоборот!
— А племянница Зинаиды Петровны? А опасения по поводу мошенников и альфонсов? — Лидия покачала головой. — Нет, девочки. Вы меня загнали в угол.
— Лидочка, а может, всё-таки расскажете? — робко спросила Зинаида Петровна. — Мы больше никому не скажем, честное слово!
Лидия посмотрела на неё долгим взглядом.
— Зинаида Петровна, вы ничего не поняли, — сказала она. — Дело не в том, расскажу я вам или нет. Дело в том, что у каждого человека есть право на тайну. На то, чтобы некоторые вещи оставались только его.
— Но мы же соседи… — начала было Раиса Ильинична.
— Соседи, — согласилась Лидия. — Не родственники. Не подруги. Соседи. Люди, которые живут рядом и здороваются при встрече. Не больше.
Она открыла дверь квартиры и обернулась.
— А знаете, что я сделаю? — спросила она. — Поставлю в прихожей зеркало. Большое, во всю стену. Чтобы каждый раз, выходя из дома, видеть себя со стороны. И спрашивать: а не стала ли я сегодня кому-то мешать жить?
Дверь тихо закрылась. Зинаида Петровна и Раиса Ильинична ещё долго стояли на лестнице, переваривая услышанное.
— Зина, — наконец прошептала Раиса Ильинична, — а может, она права?
— Не знаю, — вздохнула Зинаида Петровна. — Только теперь я боюсь даже «здравствуйте» ей сказать.
— А зеркало… — задумчиво проговорила Раиса Ильинична. — Может, и мне такое поставить?
На следующий день Лидия действительно повесила в прихожей большое зеркало. А ещё через неделю такие же зеркала появились ещё в двух квартирах.
В доме стало намного тише.
