— Мне доложили, что кот рыцаря Ланселота, как бы это сказать… В общем, обольстил любимую кошечку королевы Гвиневры – моей дражайшей супруги. В связи с чем, я намерен предъявить сэру Ланселоту обвинение…
В зал собраний дружной толпой, словно атакуя цепь неприятеля, ввалились рыцари Круглого стола. Король — Артур Пендрагон уже восседал на своем месте.
— Прошу вас, рыцари, усаживайтесь, – объявил он и жестом радушного хозяина указал на стулья, расставленные вокруг стола.
По случаю собрания рыцари были без доспехов, однако все – подпоясаны мечами. Цепляясь ими за стулья, ножки Круглого стола, за ноги соседей, негромко матерясь, рыцари, наконец, расселись, но гул голосов еще не смолк.
Король Артур прокашлялся – гул затих, и только престарелый сэр Эктор продолжал громко жаловаться сэру Кею на свою разыгравшуюся подагру.
— Шша! – рявкнул король Артур и так шмякнул обнаженным мечом по Круглому столу, что рыцари подпрыгнули от неожиданности. – Сэр Эктор! Если ты не замолчишь, то я вылечу твою подагру своим мечом — Эскалибуром.
И не посмотрю, что ты – мой отец-воспитатель! Сэр Кей, ты мой молочный брат, ради которого я корячился, вынимая меч из камня! Мог бы быть поуважительней к своему королю!
Зная крутой нрав Артура, рыцари предпочли закрыть рты. Наступила звенящая тишина.
— Уважаемые рыцари, братья! – начал король Артур. – Мне очень неудобно говорить о том постыдном происшествии, бросающим тень на честь семьи вашего короля, но…
«Честь короля, честь короля» — прокатилось по залу, и вновь наступила тишина.
Рыцари были уверены, что сейчас до них донесут неслыханную весть, о которой будут помнить веками, и они обессмертят свои имена, поскольку присутствовали при таком чрезвычайно важном событии.
— Что он сказал? – теребил за плечо сына, сэра Кея, престарелый сэр Эктор.
— Тихо, батя! – зашипел его старший сынок. – Иначе брательник нам обоим головы снесет. С него станется!
Король Артур дождался тишины и продолжил:
— Мне доложили, что рыжий кот рыцаря Ланселота, как бы это сказать… В общем, обольстил любимую кошечку королевы Гвиневры – моей дражайшей супруги. В связи с чем, я намерен предъявить сэру Ланселоту обвинение в поругании чести королевской семьи!
— И что? — удивился сэр Гавейн. – Это же кошка, а не королева, к тому же, это был кот, а не Ланселот. С него-то какой спрос?
— С кота или с Ланселота? – не понял сэр Уриен.
— С Ланселота, разумеется! – возмутился сэр Гавейн.
— Короче, поймал он кошку королевы, — орал в ухо глуховатому отцу сэр Кей, — ну и…
— Кто? Ланселот? – удивился сэр Эктор.
— Да нет – же! Кот Ланселота! – кричал сэр Кей.
— Кого? Королеву Гвиневру? – изменился в лице старый сэр Эктор.
— Да тьфу на тебя, батя! – не выдержал сэр Кей, не замечая, что к их разговору внимательно прислушиваются все рыцари, включая короля Артура. – Кот Ланселота и кошка королевы!
— Ну да, ну да! – захохотал старый сэр Эктор. – Видел я этого кота — красавец кот! Не то, что облезлый котяра старого Мерлина! Да и что Артуру волноваться – чей бы бычок не запрыгнул, приплод на его счет запишут!
Лицо Артура налилось краской:
— Вот! – он ткнул рукой в сторону сэра Эктора. – Уже пошли двусмысленные намеки, разговоры, недослышки. А что будет, когда эти слухи дойдут до черни?
А надумает какой-нибудь менестрель сложить про этот случай балладу? Сколько таких вот глухарей ее услышит? И что они потом расскажут другим? Позор на весь Камелот! Опять же, сначала кот – кошку королевы, а потом – хозяин кота до хозяйки кошки доберется!
— Угомонись, дорогой шурин! – подал голос сэр Уриен. – Какой спрос с кота, будь он хоть кот благородного Ланселота. А Гвиневре своей скажи — пусть она лучше следит за своей киской.
— Вот! – вновь вскричал Артур. – Вот, начинается! Не тронь своим грязным языком киску моей дражайшей супруги, не то отсеку его!
— А что? – заерзал на своем стуле сэр Гавейн. – Был прецедент? Я не слышал об этой пикантности. Почему вы это от нас скрывали?
— А сэр Уриен говорит, что королева не следит за своей киской, а Артур требует, чтобы тот не лез туда языком! – кричал в ухо отцу сэр Кей.
При этом брови сэра Эктора поднимались выше и выше, собирая мелкую рябь морщин от глаз до затылка на облысевшей голове старика.
— Ну, брат, ты даешь! – только и смог произнести сэр Эктор, вперив взгляд в сэра Уриена и, на всякий случай, отодвинулся от него подальше. – Чудны дела твои, Господи! – бормотал он, осуждающе покачивая головой.
— Да не было ничего! Клянусь! – вскочил сэр Уриен. – Мне твоей дражайшей сестры – феи Морганы – за глаза! Вот она где у меня! – он схватил себя обеими руками за горло. – Ведьма! Одно слово — ведьма, а не фея!
— Успокойся, зятек! – поднял руку Артур, требуя тишины. – Знаю я свою сестренку и всей душой тебе сочувствую. Но помочь, увы, ничем не могу. Терпи!
Рыцари понурили головы, сочувствуя сэру Уриену. Многие из них на себе познали коварство феи Морганы – единоутробной сестры короля Артура.
— Итак, рыцари, что будем решать? Все-таки любимая кошка моей супруги – член моей семьи, так сказать. А тут какой-то кот…
— И вовсе не какой-то! – возмутился сэр Гавейн. – Это кот сэра Ланселота – достойнейшего из рыцарей Круглого стола!
— Достойнейшего, говоришь? – хитро прищурился король Артур. – Ты, племяш, еще не знаешь, что у этого достойнейшего рыцаря есть внебрачный сын от леди Элейн…
— Остановись, мой король! – подал, наконец, голос сэр Ланселот. – Иначе мне придется кое-что поведать о тебе рыцарям Круглого стола.
Артур пристально посмотрел в глаза Ланселота и понял, что тот не шутит:
— Объявляю перерыв в собрании! – провозгласил он. – Всем очистить помещение!
Рыцари поднялись со своих мест и затопали к выходу.
— А Вас, сэр Ланселот, я попрошу остаться! – умилительным тоном добавил он.
Когда они остались одни, Артур, переминаясь с ноги на ногу, спросил:
— И что тебе известно, благороднейший рыцарь?
— В графстве Севейн ходят упорные слухи, — начал Ланселот и, по тому, как вдруг напрягся Артур, понял, что попал «в яблочко». – Так вот, говорят, что с помощью старого сводника Мерлина, тебе удалось обольстить леди Лизанор, у которой родился сын. И знаешь, Артурчик, как его назвали? Лохот! Но все зовут его просто – Лох! Как тебе имечко?
Король Артур нервно теребил тесьму на ножнах Эскалибура, потом прошелся вокруг стола, уперев взгляд в пол. Наконец остановился напротив собеседника и принялся крутить застежку на камзоле Ланселота:
— Тут такое дело, — вздохнул он. – Наследника законного у меня пока нет. В общем-то и я родился, когда мой папа – Утер Пендрагон еще не был женат на моей маме. Так уж выходит, что Пендрагоны в неволе не размножаются…
Лансик, дружище, замнем тему? На кой нам с тобой ссориться? Ну извини, перегнул палку, нервы, знаешь ли… – примиряюще предложил он.
— Не я это начал, – резонно возразил Ланселот. – Опять же, кота своего я в обиду не дам.
— Да леший с ним, с котом, – махнул рукой Артур. – Народятся котята, я их пристрою в Вестминстерское аббатство, или продам королям-соседям по десять шиллингов за штуку. И пусть только попробуют не купить!
— Ну уж нет! – встал в позу сэр Ланселот. – Ты при рыцарях обвинил моего бедного кота в поругании королевской чести! Как теперь ему жить дальше с позорным пятном на чистой шерстке?
— Решим вопрос, – кивнул Артур. – Зови сюда рыцарей и тащи своего кота.
Когда рыцари вновь расселись по своим местам, а сэр Ланселот водрузил на Круглый стол своего кота, король Артур вынул из ножен свой знаменитый Эскалибур и, коснувшись им спинки кота, торжественно провозгласил:
— Посвящаю тебя в рыцари Круглого стола! Отныне нарекаю тебя сэр э-э-э?.. – взглянул он на Ланселота.
— Сэр Мышемор, мой король! – подсказал ему тот.
— Нарекаю сэром Мышемором! – торжественно объявил король Артур и лихо спрятал меч в ножны.
— Совсем другое дело! – зашумели рыцари. – Теперь честь королевской семьи чиста! Где еще эта блудливая кошка найдет себе такого кота? Все-таки не просто кот, а рыцарь Круглого стола! Присаживайся, хвостатый рыцарь, теперь ты наш брат, твое место здесь – по праву!
