— Танечка, а где документы на квартиру? — Григорий стоял у серванта, перебирая бумаги. — Гости сейчас придут на новоселье, хочу похвастаться.
Татьяна обернулась от плиты, где булькал борщ для праздничного стола.
— В сейфе, как всегда. А зачем они тебе?
— Да так, покажу Петровичам документы. Пусть знают, в какой шикарной квартире мы теперь живём, — он улыбнулся той улыбкой, которая раньше растапливала её сердце.
— Гриша, не хвастайся так. Мы же вместе эту квартиру покупали, я столько лет откладывала с каждой зарплаты!
Григорий замер, потом медленно повернулся к ней.
— Вместе? Танюша, а ты документы-то читала внимательно?
Что-то холодное проползло у Татьяны в груди. Она выключила газ и подошла к мужу.
— О чём ты говоришь?
— Ну как же, милая. Квартира оформлена на меня и Дениса. Совладельцы, пятьдесят на пятьдесят.
— Что? — Татьяна чуть не выронила половник. — Но я же вкладывала свои деньги! Все тринадцать лет работы!
— Конечно, вкладывала. И мы тебе очень благодарны, — Григорий небрежно пожал плечами. — Но по документам ты здесь прописана. Этого разве мало?
— Прописана? — голос Татьяны дрожал. — Гриша, я же думала…
— А думать, Танечка, надо было раньше. Когда подписывала доверенность.
Дверь хлопнула — вошёл Денис, пасынок Татьяны. Высокий, самоуверенный, всегда смотревший на неё как на прислугу.
— Пап, гости уже поднимаются, — он окинул Татьяну насмешливым взглядом. — А ты что такая бледная? Борщ пригорел?
— Денис, — Татьяна сделала шаг к нему, — ты знал? Знал, что квартира оформлена без меня?
— А как же! — парень засмеялся. — Папа мне всё рассказывал. Ты же сама согласилась, чтобы оформили на нас. Помнишь, говорила: «Делайте как лучше, я в этом не понимаю».
— Но я думала, что буду собственником наравне с вами!
— Думать надо было головой, а не сердцем, — Григорий достал из сейфа папку с документами. — Вот смотри, вот моя подпись, вот Дениска подписался. А где твоя?
Татьяна схватила бумаги дрожащими руками. Договор купли-продажи. Григорий Петрович Волков — пятьдесят процентов. Денис Григорьевич Волков — пятьдесят процентов. Её имени нигде не было.
— Но… но это же невозможно! Я столько денег дала! Продала дачу мамы, взяла кредит…
— Дала — ключевое слово, — холодно произнёс Денис. — Дарение, так сказать. Очень щедро с твоей стороны.
— Так нельзя с людьми! — крикнула Татьяна. — Я всю жизнь честно работала!
— Тише, тише, — Григорий взял её за плечи. — Гости услышат. Мы же семья, разберёмся потихоньку.
Звонок в дверь разрезал тишину, как нож. Денис пошёл открывать, насвистывая весёлую мелодию.
— Танюш, ты идёшь встречать гостей? — спросил Григорий, будто ничего не произошло. — Или будешь тут стоять с открытым ртом?
В прихожую ввалились Петровичи — шумные соседи по старой коммуналке. Лида тащила торт, Семён бутылку коньяка.
— Ой, Танюша, какая красота! — Лида крутила головой, разглядывая новую квартиру. — Сколько же вы копили на такое чудо?
Татьяна стояла как истукан, сжимая в руках документы. Тринадцать лет. Тринадцать лет она откладывала каждую копейку. Работала на двух работах, не покупала себе новую одежду, считала каждый рубль. А Григорий тем временем…
— Да мы с Дениской старались, — довольно отвечал Григорий, наливая коньяк. — Мужская работа, сами понимаете.
— А Татьяна Михайловна? — удивилась Лида. — Она же всегда такая трудяга была!
— Танечка у нас по хозяйству, — Денис похлопал Татьяну по плечу, как собаку. — Борщи варит, полы моет. Женская доля.
Как же она могла быть такой слепой? Вспоминались теперь все странности последних лет. Когда Григорий вдруг стал настаивать, чтобы она переводила деньги на его карту — «для удобства», говорил. Когда уговорил продать мамину дачу — «всё равно не ездим, а деньги пригодятся». Когда заставил подписать доверенность — «ты же в документах не разбираешься, доверь мужчинам».
— Татьяна Михайловна, вы что-то бледная, — Семён с беспокойством посмотрел на неё. — Может, присядете?
— Да она просто устала, — быстро вмешался Григорий. — Готовила весь день. Танюш, иди на кухню, проверь, как там салаты.
Но Татьяна не двигалась. Она смотрела на мужа, с которым прожила двадцать лет, и не узнавала его. Неужели он всё это время планировал? Неужели каждая её улыбка, каждое «давай лучше на твою карту переведу» была частью его плана?
— Гриша, — тихо сказала она, — а если бы я не согласилась тогда? Не подписала доверенность?
Григорий на секунду замер, потом засмеялся.
— Танюша, ну что за глупости! Мы же семья! К чему эти вопросы при гостях?
— Отвечай, — настойчиво повторила она.
Денис хмыкнул:
— Пришлось бы искать другую квартиру. Попроще. Но ты же сама хотела именно эту, помнишь? «Ой, какие высокие потолки! Ой, какая кухня!»
Гости переглянулись. Лида неловко поставила бокал на стол.
— Может, мы не вовремя…
— Нет, — твёрдо сказала Татьяна. — Как раз вовремя.
— Лида, Сёма, помогите мне разобраться, — Татьяна развернула документы на столе. — Вы же покупали квартиру недавно. Как это делается?
Петровичи неловко переглянулись. Григорий дёрнулся было к столу, но Татьяна его остановила взглядом.
— Ну… — замялся Семён, — обычно все собственники указываются в договоре. Если деньги общие, то и доли должны быть…
— Вот именно! — Татьяна ткнула пальцем в бумагу. — А здесь только два имени. Григорий и Денис.
— Танюша, хватит устраивать цирк! — взорвался Григорий. — При чужих людях! Семён Петрович, извините за жену. Она сегодня нервная какая-то.
— Нервная? — Татьяна засмеялась, и смех этот звучал как стекло. — А может, потому что я только что узнала, что осталась на улице?
— Да никто тебя на улицу не выгоняет! — огрызнулся Денис. — Живи себе, прописка есть.
— Прописка, — повторила она медленно. — А если вы решите продать?
Отец и сын замолчали. Повисла тяжёлая тишина.
— Не продадим, — наконец буркнул Григорий.
— А если решите? Чисто теоретически?
— Танечка, — Лида осторожно коснулась её руки, — а документы на вложенные деньги у вас есть? Справки о продаже дачи, банковские переводы?
Глаза Татьяны загорелись надеждой.
— Есть! Конечно есть! Все чеки сохранила, все справки!
Она бросилась к серванту, вытащила папку с документами. Григорий и Денис переглянулись тревожно.
— Вот! Вот справка о продаже дачи — два миллиона! А вот выписки по кредиту — полтора миллиона! А вот переводы с моей карты на Гришину!
— И что с того? — холодно спросил Денис. — Дарение не возвращается.
— Какое дарение? Я не дарила! Я думала, мы покупаем вместе!
— А бумаги об этом есть? — ехидно поинтересовался он. — Договор о том, что вы покупаете совместно?
Татьяна листала документы лихорадочно. Нет, такого договора не было. Они же семья, зачем писать бумаги между собой?
— Ты специально, — прошептала она, глядя на Григория. — Ты специально не оформлял договор.
— Я ничего не делал специально, — холодно ответил муж. — Ты сама всё решила. Сама деньги давала.
— Врёшь! — Татьяна вскочила. — Ты говорил: «Давай лучше на мою карту, проще будет с банком!» Ты говорил: «Документы оформим потом!» Ты обещал!
— Ничего я не обещал, — Григорий допил коньяк. — У тебя что, записи есть? Свидетели?
Семён неуверенно кашлянул:
— Григорий Петрович, может, и правда стоит как-то… справедливо решить вопрос?
— А вас кто спрашивал? — рявкнул Денис. — Это наша семья, разберёмся сами!
— Семья? — Татьяна посмотрела на пасынка с отвращением. — Ты никогда меня за семью не считал. Всегда смотрел как на прислугу.
— А ты кем и была, — пожал плечами Денис. — Готовишь, стираешь, убираешь. За это и жильё получаешь.
— За это? — Татьяна чувствовала, как внутри всё горит. — За двадцать лет службы? За тринадцать лет вкладов?
— Мам, может, пойдём? — тихо предложила Лида.
— Нет! — резко сказала Татьяна. — Пусть все слышат, кто мой муж на самом деле.
— Знаешь что, Танечка, — Григорий вдруг стал спокойным, даже ласковым, — давай не портить праздник. Поговорим завтра, без свидетелей.
— Нет! — Татьяна стукнула кулаком по столу. — Хватит меня обманывать! Сколько ещё тайн ты от меня скрываешь?
— Никаких тайн, — Григорий пожал плечами, но что-то дрогнуло в его глазах.
— А кредит? — Татьяна вспомнила вдруг. — Кредит на полтора миллиона, который я оформляла! На кого он оформлен?
Денис хмыкнул и отвернулся. Григорий замолчал.
— На кого, я спрашиваю! — закричала Татьяна.
— На тебя, конечно, — буркнул муж. — Ты же подписывала.
— На меня? — Татьяна почувствовала, как земля уходит из-под ног. — То есть, квартира ваша, а долг мой?
— Кто брал кредит, тот и платит, — равнодушно сказал Денис. — Логично же.
Лида ахнула. Семён покачал головой.
— Ребята, это уже совсем… — начал было он.
— Заткнитесь! — рявкнул Григорий. — Это не ваше дело!
Татьяна опустилась на стул. Руки тряслись так, что не могла удержать документы.
— Значит, я плачу кредит за вашу квартиру? Полтора миллиона рублей?
— А что не так? — Денис развалился в кресле. — Ты же здесь живёшь, пользуешься. Вот и плати за удовольствие.
— А если не смогу платить?
— Банк с тебя и взыщет, — холодно ответил Григорий. — Мы тут ни при чём.
Татьяна посмотрела на мужа, с которым делила постель двадцать лет. На пасынка, которого растила с десяти лет. Они сидели и спокойно обсуждали, как оставить её без крова и в долгах.
— Вы меня боитесь, — вдруг поняла она. — Боитесь, что я к юристу пойду.
— К юристу? — засмеялся Денис. — Да пожалуйста! Иди! Только деньги потратишь на него зря.
— Почему зря?
— Потому что документы железные. Ты сама всё подписывала, своей рукой. Никто тебя не принуждал.
Татьяна вспомнила тот день год назад. Григорий принёс бумаги, сказал: «Подпиши быстренько, в банк опаздываем». Она доверяла ему безгранично. Подписала, не читая.
— Ты сказал, что это технические документы, — прошептала она.
— А они и были технические, — пожал плечами муж. — Кредитный договор — он и есть технический.
— Но ты не объяснил, что я одна буду платить!
— А зачем объяснять очевидные вещи? — вмешался Денис. — Кто подписывает, тот и отвечает.
Семён не выдержал:
— Да как же вы так можете! Женщина всю жизнь на вас работала!
— На нас? — удивился Григорий. — На себя работала! Крышу над головой имела, еду, одежду. Мы её что, эксплуатировали?
— Эксплуатировали, — тихо сказала Татьяна. — Двадцать лет эксплуатировали.
Она встала, подошла к окну. Внизу светились огни города. Где-то там была её старая работа, где её ценили. Где-то там были подруги, которых она забросила ради семьи. Где-то там была жизнь, которую она променяла на этот обман.
— Я уйду, — сказала она, не оборачиваясь.
— Куда уйдёшь? — фыркнул Денис. — К кому? Да кто тебя такую возьмёт?
— К маме в деревню съезжу, — ответила Татьяна. — Дом ещё стоит.
— А кредит? — напомнил Григорий. — Кто платить будет?
Татьяна обернулась. В её глазах горели слёзы, но голос был твёрдым:
— Я буду платить. До последней копейки. Но не за вашу квартиру. За свою глупость.
— Вот и правильно, — кивнул Денис. — Наконец-то поняла.
Лида встала, взяла Татьяну за руку:
— Танечка, а может, всё же к юристу? Вдруг что-то можно сделать?
Татьяна покачала головой. Она понимала — Денис прав. Документы железные. Подписи её. Свидетелей принуждения нет.
— Поздно, Лидочка. Двадцать лет назад надо было думать.
Через неделю Татьяна складывала свои вещи в старые чемоданы. Григорий и Денис смотрели телевизор, делая вид, что ничего не происходит.
— Танюш, — вдруг сказал Григорий, — может, не надо так кардинально? Живи как жила.
Она обернулась. На его лице было что-то похожее на беспокойство.
— Боишься остаться без домработницы?
— Да нет, просто… — он замялся. — Привык я к тебе.
— Привык, — повторила Татьяна горько. — Двадцать лет привыкал. Наконец отвыкнешь.
Денис не отрывался от экрана:
— Пап, найдём приходящую. Или в дом престарелых её определим, пусть там прислуживает.
Татьяна застыла с платьем в руках.
— Что ты сказал?
— А что? — пожал плечами Денис. — Всё равно платить кредит не сможешь. Банк отберёт всё имущество, включая долю в маминой квартире в деревне. Так что дом престарелых — твоё место.
— Какую долю в маминой квартире? — прошептала Татьяна.
— А ты не знала? — усмехнулся он. — Пап, расскажи ей.
Григорий виновато отвёл глаза.
— Танюша, помнишь, ты доверенность на имя мамы оформляла? На случай, если она заболеет?
— Помню. И что?
— А то, что я давно её переписал на себя. Юридически я теперь владелец половины деревенского дома.
Татьяна опустилась на кровать. Последняя ниточка, за которую она держалась, оборвалась.
— То есть мне ехать некуда?
— Ну почему же, — великодушно сказал Григорий. — Половина дома всё равно твоя. Пока.
— Пока что?
— Пока банк её не заберёт за долги, — объяснил Денис. — Что непонятного?
Звонок в дверь прервал разговор. Григорий пошёл открывать.
— Татьяна Михайловна дома? — раздался женский голос.
На пороге стояла незнакомая девушка с папкой документов.
— Я судебный пристав Морозова. Вам повестка в суд.
Татьяна взяла бумагу дрожащими руками.
— «Иск о взыскании алиментов», — прочитала она вслух. — Что это значит?
— А то, что твой бывший муж требует алименты, — усмехнулся Денис. — Он же нетрудоспособный, больной. Ты его содержать обязана.
— Какой бывший муж? Мы не разводились!
— Завтра разведёмся, — спокойно сообщил Григорий. — Документы уже подал. По взаимному согласию.
— Какому согласию? Я не согласна!
— Будешь, — уверенно сказал он. — Потому что иначе я подам на раздел имущества. И тогда половину твоих долгов переведут на меня. А долги у тебя приличные.
Татьяна поняла. Они всё просчитали до мелочей. Развод — чтобы не отвечать за её кредиты. Алименты — чтобы она их содержала. Дом в деревне — чтобы было что отбирать.
— Вы гении, — тихо сказала она. — Настоящие гении.
— Мы просто умнее тебя, — пожал плечами Денис.
Татьяна сложила последние вещи, взяла чемодан и пошла к двери.
— Танюша, — окликнул Григорий, — ты же понимаешь, мы ничего личного не имеем? Просто бизнес.
Она обернулась в последний раз. Посмотрела на квартиру, купленную её деньгами. На мужа, которому отдала лучшие годы. На пасынка, которого любила как родного.
— Понимаю, — сказала она тихо. — Теперь понимаю всё.
И вышла, закрыв дверь навсегда.
На лестничной клетке её ждала Лида с термосом чая и пирожками.
— Поедем ко мне, — просто сказала она. — Разберёмся с юристами.
— Лидочка, не трать деньги. Поздно.
— Никогда не поздно наказать подлецов, — твёрдо ответила соседка. — А теперь пошли. Дома Семён документы изучает. Он в юридическом разбирается.
Татьяна улыбнулась в первый раз за эту неделю.
— Спасибо. За всё спасибо.
— Не за что. Мы же люди.
