— Наташ, что это за балаган?! — мама схватила меня за руку прямо посреди банкетного зала.
Ее накрашенные малиновой помадой губы дрожали от возмущения.
— И вообще, что это за зал такой? В том, который у нас на углу, дешевле было бы и престижнее! А эти салаты? Господи, «Оливье» с колбасой, как в заводской столовой! Ты что, совсем с ума сошла? Такие деньжищи отвалить за это?
Я выдернула руку и постаралась улыбнуться. Все-таки это была моя свадьба. Я была в центре внимания, гости смотрели в нашу сторону, но маму это не смущало.
Я обернулась на мужа, но Сергей танцевал со своей двоюродной сестрой и весело смеялся, абсолютно не замечая, моего бедственного положения.
— Мам, пожалуйста, не сейчас, — прошипела я сквозь зубы. — Люди же смотрят. Стыдно!
— А пусть смотрят! — мама гордо тряхнула волосами. — Стыдно ей! Вот пусть все посмотрят, как моя дочь меня позорит! Куда вы столько народу наприглашали? И этот тамада? Где ты его откопала? По объявлению, что ли?
Тамада как раз объявлял очередной конкурс, половина гостей уже была изрядно навеселе. Дядя Коля со стороны Сергея снял пиджак и выплясывал что-то невообразимое под шансон девяностых. Его жена Света пыталась его остановить, но сама еле держалась на своих шпильках.
— Мам, иди сядь, пожалуйста, поешь, выпей что-нибудь, — я попыталась ее отвести к столу. — Все хорошо, правда. Все довольны.
— Довольны? — фыркнула мать. — Ты мне едой рот не затыкай! Ты посмотри лучше на брата твоего Сергея! Он с какой помойки сюда пришел? В джинсах на свадьбу! В джинсах, Наташа! Он вообще не имеет представления об этикете. Или среди его дружков так принято? А эта их тетка в «леопарде»! Господи, что на ней надето? Это же кошмар какой-то! Разве можно такие телеса тонким трикотажем обтягивать?
Я обернулась. Младший брат Сергея Димка действительно был в джинсах и какой-то мятой рубашке, но он только ночью вернулся из командировки и еле успел на свадьбу. У тети Любы платье было и правда странноватое, но она добрая женщина. Какая разница, во что она одета?
Вечер продолжался, несмотря на мамины вздохи и возмущения. Гости кричали «Горько!», а мы с Сергеем целовались и улыбались фотографу.
Все шло по плану, если не считать того, что мама постоянно что-то шептала своей сестре, моей тете Гале, показывая то на еду, то на гостей, то на украшения зала.
А потом начался сбор подарков. По традиции конверты складывали в специальную коробку, украшенную белыми розами и лентами. Я сама ее делала две недели, клеила каждый цветочек. Свидетели — мой брат Андрей и подруга Сергея Ленка — ходили между столами, собирали конверты и громко всех благодарили.
— Так, все, хватит! — вдруг заголосила мама громче музыки. — Где деньги? Где все деньги?!
Зал замер. Дядя Коля перестал танцевать, тамада выключил микрофон. Все смотрели на мою маму, которая стояла возле нашего стола и трясла пустую коробку для подарков.
— Украли! Все украли! — она повернулась к Димке. — Это ты! Я видела, как ты крутился возле коробки!
— Мама! — я бросилась к ней, чувствуя, как земля уходит из-под ног. — Что ты делаешь?
— А что я делаю? Я правду говорю! — она ткнула пальцем в сторону тети Любы. — Или вот эта! Она тоже там была! В своем леопардовом балахоне! Воровка!
Тетя Люба побледнела, Димка встал из-за стола, сжав кулаки, Сергей подбежал ко мне.
— Нина Петровна, успокойтесь, — начал он.
Но мама уже вошла в раж.
— Не смей мне указывать! Твои родственнички обокрали мою дочь на свадьбе! Где деньги? Где?!
И тут мать Сергея Валентина Ивановна, тихая интеллигентная женщина, которая весь вечер молча улыбалась, вдруг схватилась за сердце и начала оседать на пол.
— Мама! — Сергей кинулся к ней.
— Скорую! Вызывайте скорую! — закричал кто-то.
Пока все суетились вокруг Валентины Ивановны, пока приехала скорая, пока Сергей с отцом поехали с ней в больницу, я стояла как в тумане. Свадьба была испорчена. Гости начали расходиться, перешептываясь, Димка ушел, хлопнув дверью. Тетя Люба плакала в углу.
— Мам, — я подошла к матери, которая сидела за столом с видом оскорбленной королевы. — Мам, ты понимаешь, что ты наделала? Свекрови плохо стало из-за тебя!
— Из-за меня? — мама вскочила. — Из-за меня?! Да я тебя защищаю! Тебя обокрали, а ты еще и на меня нападаешь!
— Никто никого не обокрал! Может, коробку просто переставили!
— Я все проверила! Нет там денег! — настаивала она.
Я почувствовала, что чаша моего терпения переполнилась. То, что сдерживало меня все эти годы, вдруг испарилось без остатка. Все эти бесконечные претензии, упреки, требования быть идеальной дочерью, все стало неважным.
— Знаешь что, мам, — я сказала очень спокойно. — Поезжай-ка домой. Прямо сейчас.
— Что? Ты гонишь родную мать?! — возмутилась она.
— Да, гоню, — ответила я. — Ты испортила мне свадьбу. Довела свекровь и оскорбила кучу людей. Хватит.
— Ах так! — мама вскочила, выронив свой клатч. — Ну и оставайся тут одна никому не нужная.
Я подняла клатч, хотела помочь, но почувствовала, что он слишком тяжелый. Намного тяжелее, чем должна быть маленькая дамская сумочка. Сердце ушло в пятки. Я расстегнула молнию.
В сумке лежали деньги, все наши свадебные конверты были аккуратно сложены внутри.
— Это… Это что? — я подняла глаза на маму.
Она побледнела.
— Я… Я хотела их сохранить! Чтобы не потерялись! Чтобы эти… не украли!
— Ты украла деньги и обвинила невинных людей? — голос у меня дрожал. — Ты довела человека до больницы, испортила мне свадьбу, потому что…
— Не смей так со мной разговаривать! — закричала мать.
Но я уже ее не слушала, я повернулась к оставшимся гостям. Их было еще человек тридцать, включая тетю Любу и нескольких родственников Сергея.
— Вот наша воровка! — я высоко подняла сумку с деньгами. — Это моя мать, Нина Петровна. Она взяла деньги, а потом устроила этот спектакль.
В зале стало тихо.
— Наташа! — запричитала мама. — Как ты можешь быть против своей матери?!
Я села прямо на пол в своем белом платье. Тетя Люба подошла и обняла меня.
— Милая, не плачь. Все будет хорошо.
Позже в больнице свекровь взяла меня за руку.
— Наташенька, не переживай. Я все знаю, мне Люба рассказала. Ты молодец, все правильно сделала.
Сергей обнял меня.
— Ты самая смелая женщина, которую я знаю, — сказал он. — И я люблю тебя еще сильнее после сегодняшнего дня.
Свадьба была испорчена. Но, странным образом, это стало началом моей настоящей жизни. А еще мы узнали, что у моей матери случилась беда, она узнала у своем диагнозе, и ее поведение на свадьбе было скорее всего следствием нервного срыва. Я поговорила с ее лечащим врачом, к сожалению, медицина там бессильна.
Мама не звонила две недели. Потом прислала сообщение: «Когда ты одумаешься, я, может быть, тебя прощу». Я не ответила, удалила сообщение и не очень понимаю как себя вести дальше. Ведь она моя мать и ей осталось несколько месяцев
