Степан опять проснулся от всхлипываний жены, она уткнулась в подушку и плакала тихо, чтобы мужа не разбудить. А он все равно услышал. Плечи Василисы вздрагивали, это он видел не впервые. Часто просыпался ночью от этого и успокаивал жену.
— Ну что ты, Василёк мой полевой, — не плачь, знаешь ведь, как я тебя люблю. Я тебя никогда не брошу и выкинь эти мысли из головы. Многие живут без детей, ну на крайний случай возьмем из детского дома. Не в детях счастье. Главное – мы любим друг руга.
Степан успокаивал жену, гладил по голове, жалел, но знал, что говорит ей только половину правды. У него в голове много разных мыслей, и есть среди них одна, от которой его жена Василиса не оправится, он это знает точно. Эту правда Степан от жены скрывал.
— Уж слишком любит меня Василиса, ее любовь ко мне неземная… да еще нет у нас детей. Хотя бы ребенку могла половину этой любви отдавать.
Принес стакан воды и успокоил жену, вроде бы Василиса затихла, а может уснула, но Степан не мог заснуть. Правда, которую он скрывает от жены, как раскаленный уголь, может прожечь до костей Василису, но и себя тоже ему было жаль. Хотелось очень ему детей, хотя бы одного, свою кровиночку.
Он вспомнил, как сегодня после работы возвращался домой с Иваном, а его всегда встречали дети, сын и дочка.
— Я первый, я первый, — весело кричал его сын Дениска, — оглядываясь на младшую сестренку Дашку, которая отставала от брата.
Каждому из детей хотелось, чтобы папа первым подхватил его на руки. Дашка уже надула губки и готова была расплакаться, когда Иван подхватил одновременно их на руки, а дочка визжала от восторга.
Иван расцеловал детей, опустил их на землю, взял за руки и пошли все вместе к дому. Степан смотрел вслед с завистью, ему очень хотелось, чтобы его так же встречали его дети.
— Какое счастье, — думал он, — а Иван даже не представляет, какое это счастье иметь детей, они у него есть и он радуется. Дети каждые день встречают папку, а мне только сердце теребят, знаю, завидовать не хорошо, но что делать… Не очень-то весело видеть чужое счастье… Дааа, оказывается так бывает в жизни. Вроде и жена у меня хорошая, добрая, заботливая, а детей пока не может родить, хоть и живем уже шесть лет. Надо настоять, пусть Василиса обследуется еще раз. Врачи тоже могут ошибаться.
Жена с улыбкой встретила Степана, ужин уже на столе, он вымыл руки и уселся за стол.
— Степа, ты опять без настроения? Что случилось? Опять на работе, опять бригадир донимает? Ну чего ты такой грустный, — ворковала она возле него.
— Ну как ей правду сказать, — думал Степан, — опять плакать будет. Или соврать или честно сказать. Или спросить, когда поедет она в областную больницу к врачу. Зачем время тянет?
Промолчал Степан, рассказывал о Петьке, который чуть трактор не утопил, напился и уселся в него, давай гонять возле реки. Ладно вовремя бригадир его остановил. Могла бы беда случиться.
— Все эта пьянка виновата, — говорила Василиса, — а Петька почти не просыхает, как его к работе допускают.
— Так он с утра трезвый приходит, — улыбался Степан, — а потом где-то находит приключения, друзей и пошло-поехало…
Степан любил жену и злился, и жалел, и даже готов был решиться на что-то плохое, например, руку поднять – это, когда выпьет. Но себя всегда контролировал и подальше от греха уходил из дома в эти минуты злости.
Степан скрывал в себе правду от всех. Нравилась ему Ритка, с которой работают вместе, она давно перед ним коленки оголяет, смотрит с надеждой, флиртует с ним, намеки делает. Даже и не намеки, а уже и откровенно приглашает в гости.
— Ну что ты Степушка, как бычок на веревке, что ли тебя тянуть надо… — хохотала Ритка, запрокидывая голову, подмигивая ему, а то и сама обнимет и прижмется к спине, своей крепкой грудью.
Останавливает что-то Степана, не хочется ему обижать Василису, не заслужила она такого отношения к себе. Но, мысли были разные и одна из ни них никак не покидала голову.
— Не родит Василиса, уйду к Ритке. У нее есть уже ребенок, значит и мне родит сына или дочку, — думал он. – Я правда Ритку не люблю, ну что ж теперь, но она баба видная, жгучая, ох и горят у нее глаза, словно угли раскаленные. Знаю, были у нее мужики, так она красивая… ну что ж, что характер у нее не подарок. Так это скорей всего от того, что мужика нет, — все раскладывал по полочкам Степан.
— Степа, Степа, — толкнула мужа в плечо Василиса, – ты о чем думаешь? Не слышишь что ли?
— Слышу, слышу, Василёк, что ты говоришь?
— Завтра собираюсь в областную больницу поехать на обследование, там врачи лучше понимают, чем здесь наши местные. Все-таки областной город, большой, и врачи понимающие, опытные. Как ты думаешь?
— Поддерживаю на все сто…
— Придется мне не на один день там задержаться, все-таки обследование.
— Это ничего, Василёк, ничего, — ответил серьезно Степан. – Лишь бы все было хорошо. Провожу утром тебя на электричку.
Василисе понравилось, как с ней внимательно разговаривал врач.
— Сколько вы с мужем живете?
— Шесть лет. А детей нет.
— А у вашей матери сколько детей?
— Пятеро, — ответила Василиса, а он удивленно поднял брови. — У меня еще две сестры и у них по двое детей. А я вот никак…
— А от других мужчин вы тоже не беременели?
— Доктор, да вы что, у меня Степа один-единственный.
— Тогда вам нужно было приехать с мужем, его тоже нужно обследовать, возможно дело не в вас. Пусть тоже приедет.
Василиса в больнице была четыре дня, все анализы прошла, врачи осмотрели. Потом получила на руки результаты анализов. Врач обрадовал:
— Ну что я вам скажу, все в порядке с вами, ничего особенно не выявили, ждите… А еще лучше, чтобы ваш муж прошел обследование.
— Спасибо, доктор, спасибо, вы мне дали надежду, а то я совсем было отчаялась. И в церковь хожу, прошу Господа, и даже думала, что вы тут какую-нибудь мне операцию сделаете. Я на все согласна, все выдержу, лишь бы ребеночка родить.
Когда Василиса собралась в больницу, Степан переживал. Все эти дни ждал ее возвращения с нетерпением. Никогда они не расставались надолго, жена всегда дома. Вечером ложился даже и не раздеваясь, и покрывало не снимал с кровати, так и засыпал в раздумьях.
— Ну какая может быть Ритка? Если мне белый свет не мил без моего Василька полевого.
Я даже есть без нее не хочу. Родит Василиса или нет, мне уже все равно, лишь бы скорей домой приехала. Пусть будет, как будет…Оказывается, когда она рядом, я и не задумываюсь, как быть без нее. А вот уехала, сказала дня на четыре, а я уже места не нахожу. Сегодня как раз четвертый день. Хорошо, что сейчас телефоны есть. Сообщила, завтра приедет, встречу ее с электрички.
Василиса позвонила мужу, что приедет завтра, новостей плохих не привезет. Дома подробно все расскажет. А Степан и рад:
— Да Бог с ними с новостями, лишь бы сама поскорей домой приехала. Пусто в доме без неё.
На работе все смотрел на часы, потом отпросился у бригадира:
— Петрович, жену надо с электрички встретить. С области едет.
— Надо так надо, иди встречай, не спрашивая подробностей, отпустил его бригадир, не часто Степан отпрашивается, работает исправно, трудолюбивый мужик.
Встречал Василису он так, словно год не виделись, расцеловал, обнялись, так в обнимку и шли до дома.
— Доктор сказал, Стёпа, что тебе бы тоже обследование пройти, не нашел у меня ничего подозрительно.
— Ну что ж, надо так надо, только надо до отпуска ждать. Лучше так, чтобы никто ничего не знал. Разговоры по деревне пойдут, не оберешься потом…- согласился муж.
Он уже и сам об этом задумывался, когда жены дома не было, и даже думал, что надо бы вместе было поехать.
— Ох, ты Василек мой полевой, — радовался Степан, когда вошли в дом. – Ты моя радость, как же по тебя я соскучился, эти четыре дня для меня показались вечностью. А я тебе даже обед приготовил, только ты не смейся надо мной, как смог, так и сварганил, — смеялся муж. – Старался, пыхтел, как мог, — а Василиса чувствовала себя самой счастливой женщиной во всей Вселенной.
жил спокойной жизнью, в ладу и согласии с женой
Прошло время. Ритка уже не оголяла перед ним колени, поняла, что со Степаном каши не сваришь, а переключилась на Михаила. Степан жил спокойной жизнью, мирно в ладу и согласии с женой.
Как-то утром занемогла Василиса.
— Ой, Степа, отравилась я чем-то. Что могла вчера съесть? Ты-то, как себя чувствуешь?
— Нормально себя чувствую, хорошо и бодро, — ответил Степан и подозрительно глянул на жену.
Василиса бледная, только что вошла в спальню. Видно было, что не очень хорошо ей. Самое страшное, что отравление и на следующий день не проходило. А потом дошло до нее.
— Так я же беременна! Это от того и тошнит меня, мутит. Ох, голова моя садовая…
Побежала к матери, та сразу же поняла, что беременна дочка.
— Да дочка, да, это токсикоз, у меня тоже сильный был, маялась я со всеми вами.
Степан шел домой с работы в хорошем настроении, почему-то сутра был радостным, все ему казалось в розовом цвете, сам не понимал, что с ним. А вошел в дом и почувствовал вкусный запах любимой жареной курочки.
— Ого, Василек мой затеяла что-то.
— Степааа, — увидев мужа, — вылетела навстречу жена, — Степааа, не отравилась я, а ребеночек у нас будет. Ну как я сразу не поняла, — смеялась она, а он уже держал ее на руках и кружил.
— Молодец, жена, молодец, порадовала, а я думаю, что это весь день такой удачный у меня… ну теперь я тебя только и буду носить на руках…
Прошло положенное время и родила Василиса сына Никитку, очень похожего на своего отца. Крикливого и шустрого, а Степан радовался:
— Весь в меня, весь в батьку…
