Мария всегда старалась быть хорошей свекровью и обеих невесток сразу приняла. Внуков любила и трогательно о них заботилась, всегда принимая сторону детей и зачастую забывая о себе. Многие не понимали такой жертвенности и постоянно напоминали ей о необходимости держать невесток в ежовых рукавицах.
— Раз этих девушек выбрали мои сыновья, значит, и я должна их любить и уважать, — говорила Мария.
Она, правда, так думала, не желая становиться причиной проблем для своих сыновей. Просто она слишком хорошо помнила, через что приходилось проходить ей самой все эти годы. Её собственная свекровь не приняла её сразу, и несмотря на множество прожитых лет, ситуация не изменилась. Лидии Ивановне было восемьдесят пять лет, она казалась ещё дамой бодрой и умудрялась доводить невестку даже в таком почтенном возрасте.
— Не будет мне покоя, — плакала после очередной встречи со свекровью Мария. — Мне самой шестьдесят лет, а свекровь строит, словно девочку, до сих пор считает несамостоятельной.
— Но ты же прекрасно знаешь мою мать и должна уже смириться с таким положением вещей, — успокаивал её муж. — Не обращай внимания, никто не знает, сколько ещё матери отмерено.
— Пусть живёт долго и счастливо, только не обязательно меня каждый раз отчитывать и до истерики доводить, — не могла успокоиться Мария.
На самом деле они с Иваном были почти сорок лет женаты и все эти годы свекровь её со свету сжить пыталась. В молодости обвиняла в неумении нормально быт организовать, потом высматривала во внуках черты сходства с Иваном и даже сомневалась в родстве с ним. Позже Лидии внуки и их избранницы не нравились, только напрямую высказать это парням она не могла, поэтому на Марии отрывалась.
— Кого такая мать вырастить могла? — ворчала она. — Внуки не воспитаны нормально и явно выбрали себе такие же пары.
— Мы не вмешиваемся в личную жизнь сыновей и считаем это правильным, — отбивался Иван. — Может и тебе стоит последовать нашему примеру и оставить всех в покое?
— Да вы всё не дождётесь, пока я обрету покой, чтобы квартиру мою захапать, — ворчала Лидия. – Ладно, твоя жена непутевая, но от тебя такой подлости не ожидала.
Иван мать уважал, пытался угождать и радовать приятными мелочами, понимая, что земная жизнь не вечна. Он лишний раз пытался не спорить, гостинцы ей покупал и при каждой возможности пытался конфликты сглаживать. Только пенсионерка сама их на ровном месте провоцировала и, несмотря на трудности со здоровьем, не собиралась сдаваться. Ивана ещё жалела, а на Марии отрывалась по полной, потому что невестку было не жалко.
— Боюсь представить, что может быть, если мать сляжет, — переживал Иван. — Она сейчас невыносима, а если это произойдет, нам же придётся её к себе забирать.
— Я сама об этом со страхом думаю и надеюсь, что этого не случится, — отвечала Мария.
Их надеждам не суждено было сбыться, и состояние Лидии Ивановны после инсульта ухудшилось. В силу возраста шансов на восстановление почти не было и сыну с невесткой пришлось старушку к себе забирать. Она была слаба, не могла самостоятельно справляться с большинством бытовых проблем и своё зло срывала на невестке. Мария свекрови готовила полезную еду и следила за приёмом препаратов. Только женщина всё равно была недовольна уходом и сыну на невестку жаловалась постоянно.
— Твоя жена только и норовит меня со свету сжить, а теперь ещё моей болезнью пользуется, — ворчала она.
— Мама, но ты же прекрасно понимаешь, что это не правда, — отбивался Иван. — Мы всё делаем только ради твоего блага.
— Ага, особенно твоя жена, которая только и ждала возможности, чтобы со мной поквитаться за все прошлые обиды и недовольство по жизни, — сердилась Лидия.
Иван понимал, что жена никогда доброго слова от его матери не слышала, а сейчас и подавно от неё обиды и упрёки принимает. Он часто видел, как Мария пьет успокоительные капли и плачет на кухне, только слов нужных для успокоения не находил. Он не мог бросить мать или оставить её одну в столь почтенном возрасте, но жену было искренне жаль.
— Давай попросим помощи у сыновей, — предлагал он. – Может, они с бабушкой поговорят и убедят её быть более снисходительной.
— Ты, правда, в это веришь? — удивлялась Мария. — Мне кажется, твоя мать до сих пор сомневается, что Гриша и Саша – твои дети, хотя у нас уже внуки подрастают.
— Тогда я не знаю, как нам быть, — печалился Иван.
— Да и вообще, сыновья молодые, у них свои проблемы и заботы, а наш с тобой долг ухаживать за родителями, — пыталась быть сильной Мария. — Моих давно нет на этом свете, так что Лидия Ивановна у нас одна осталась.
Она всё делала, чтобы хорошо ухаживать за свекровью, но та словно на зло всё делала. Лидия запросто могла вывернуть на пол поставленную тарелку с едой, отказывалась принимать лекарства и соблюдать предписания докторов. При этом при малейшем ухудшении своего состояния весь дом на ноги поднимала, ночные концерты устраивала и требовала вызывать скорую помощь. Сыну с невесткой приходилось это делать, иначе они рисковали стать источником шума и проблем для всего подъезда.
— Ну, что вы хотите в таком возрасте? — недовольно говорил прибывший на вызов доктор. — Пациентка уже в солидном возрасте, старческие изменения. Возможно, и узнавать вас перестанет или начнёт врагами считать.
— То есть для меня ничего не изменится, — тяжело вздыхала Мария.
— Для таких случаев существуют специализированные учреждения, — ответил доктор и умчал на следующий вызов.
После общения с медиком эта мысль не давала Ивану покоя. Сейчас мать была в памяти и сознании, прекрасно узнавала всех домочадцев и продолжала трепать им нервы.
— Может нам и правда рассмотреть вариант с учреждением? — спросил Иван жену после очередной сцены матери.
Мария задумалась и всю ночь после этого разговора не спала, всё о словах мужа думала, а утром решила ответить.
— Я всё обдумала, мы не можем так с Лидией Ивановной поступить, несмотря на мою усталость и её непредсказуемость, — уверенно говорила Мария.
— Ты уверена? — сомневался Иван. – Неизвестно, сколько времени мать может ещё прожить в таком состоянии и всё это ляжет на твои плечи.
— Значит, судьба такая, — уверенно отвечала Мария.
— Но ты же понимаешь, что мать, несмотря на твою жертвенность, никогда спасибо не скажет и отношение к тебе не изменит? — интересовался Иван.
— Понимаю, а ещё знаю, что если мы сейчас её бросим, до конца жизни потом себе этого не простим, — тяжело вздыхала Мария. — К тому же не забывай, у нас с тобой тоже две невестки. Кто знает, какая нас старость ждёт.
— С этим, конечно, согласен, только моя мать всю жизнь была вредной, так что с возрастом всё просто обострилось, а мы с тобой другие, — переживал Иван.
— Ну и ладно, кто знает, что может быть завтра, — отвечала Мария. — Но мы с тобой со всем справимся вместе, правда же?
Иван был жене благодарен за такую отвагу и принципиальность. Честно говоря, он не был столь уверен в готовности поступить так же, если бы вопрос касался её родителей. Иногда даже родная мать доводила его до нервного срыва, хотя Марии больше от свекрови доставалось.
Только Мария была уверена, что всё делает правильно и благодарности ни от кого не ждала. Не любила её свекровь всю жизнь и постоянно об этом напоминала, изменить это было уже невозможно. Мария просто знала, что где-то и когда-то в другой жизни они обязательно перед нравственным судом предстанут, и там каждый за свои поступки и дела получит по заслугам. Она плакала, уставала и продолжала за матерью мужа ухаживать, и только иногда плакала на кухне, чтобы никто не видел.
