“Прецедент – случай, служащий примером, оправданием для последующих случаев этого же рода…” Таково толкование этого определения.
Ну, так приступим же, дамы и господа…
Когда ты выводишь своего питомца погулять, не мешало бы за ним смотреть.
Кот этой женщины понятия не имел, для чего насыпан песочек в детскую песочницу. Разумеется, она должна была смотреть за ним, пока он определялся, куда делать свои обычные кошачьи дела, но…
Она отвернулась и стала разговаривать со своей подругой по телефону. А повернуться её заставили крики.
Ужасный крик её кота и полный ненависти рык мужчины, который бил её любимого питомца тяжелыми ботинками! Он орал что-то и пинал несчастное животное со всей силы…
Как она оказалась возле него и как нанесла ему удар телефоном в голову, она не помнила. И надо же такому случиться – единственный и несильный удар, но… Он пришелся точно в висок. Такие вот дела…
Очнулась она только, когда ей надевали наручники.
Убийство. Непредумышленное. В состоянии аффекта.
В Америке на сей счёт, насколько мне известно, есть два понятия: Voluntary manslaughter (добровольное убийство) и Involuntary manslaughter (непредумышленное убийство).
Различия между этими понятиями вы можете поискать сами.
Единственное, что я могу сказать, так это то, что взявшийся за это дело адвокат был из некоммерческой организации юридической помощи. Поскольку денег у женщины не было, от слова совсем.
Ну, так вот…
Даже учитывая все обстоятельства, срок светил немалый. Убийство всё-таки, сами понимаете.
Коллеги не советовали ему браться. Он только недавно окончил университет, и для дальнейшей карьеры нужны были именно выигрышные дела, а тут – проигрыш в любом случае.
И всё же… Было одно обстоятельство, о котором он не хотел упоминать – он сам был заядлым кошатником. Ну, как заядлым…
Жена принесла с улицы трёх кошек. Блохастых, грязных, худых и с ужасом в глазах. А поскольку она была кандидатом наук и работала над одной очень важной темой, то уходила рано утром и возвращалась поздно вечером…
Сами понимаете – три кошки упали на него. И он поступил так, как поступило бы большинство мужчин. Стал их воспринимать, как равных себе и вполне самостоятельных личностей, а поэтому общался с ними, рассказывал им о своей работе.
И вскоре оказалось, что они считают его своим питомцем и души в нём не чают.
Жена смеялась и возмущалась:
— Я принесла этих замарашек с мусорки. Я их купала и возила по врачам, а они… А они, смотри-ка ты, его любят!
Кошки смотрели на неё и жались к своему мужчине.
Ну, так вот…
Он стал их считать не просто частью своей семьи, а в связи с постоянным отсутствием жены, они были для него единственными близкими существами.
Стоит ли об этом упоминать в сообществе адвокатов? Я думаю, это необязательно…
Он получил все документы следствия в процессе подготовки к суду и уже успел перелопатить массу материала в поиске прецедентов для уменьшения срока.
А срок грозил. И немалый.
Прецедентов не было. Были, но всё не то и не те. Там всё было ещё хуже…
Психиатрическая экспертиза уже установила абсолютную нормальность подследственной, и обвинитель от прокуратуры потирал руки в предвкушении выигранного дела.
Речь шла о досудебном соглашении. И о сроке, на который подследственная могла пойти.
Да… Такие вот дела.
Пресса интересовалась, но опытные в этих делах репортёры не хуже адвоката понимали возможный результат.
И настроение у защитника было не очень. А если точнее, то падало оно по мере приближения суда и отсутствия особых смягчающих обстоятельств…
“Убила из-за нападения на кота…” Ну, какие тут смягчающие?
Да, не хотела. Да, случайно, но…
Убила? Получи.
И вот, однажды вечером он, обложившись книгами и справками, сидел и в сотый раз пытался нарыть хоть что-нибудь.
Кошки сидели рядом и встревоженно смотрели на своего любимого человека. Время от времени они скандалили за место на столе рядом с ним. Он отвлекался, улыбался и улаживал споры.
Пришла жена с работы и заметила ему, что можно бы и отложить свою работу – поздний вечер, пора вместе поужинать…
Он согласился и, оставив рабочий стол, пересел за обеденный, где и пошел неспешный разговор.
Он в её работе не понимал абсолютно ничего. Что-то о работе коры головного мозга у высших млекопитающих. Лабораторные исследования и масса специальной терминологии, от которой у него глаза лезли на лоб.
Выслушав её, он в свою очередь решился поделиться последним делом. И пожаловался на то, что ему очень сложно помочь клиентке.
Жена, как ни странно, выслушала его с явным интересом. Посмотрела на него и сказала:
— Инстинкт защиты стаи. Результат реакции лимбической системы. Что же тут сложного и непонятного?
— Что?! — изумился адвокат. — Это ещё что такое? А, ну-ка. Расскажи мне подробнее…
Они просидели за столом до трёх часов ночи. Адвокат всё записывал, а кошки… Давно уже спали.
Ну, так вот.
Они отказались от досудебного соглашения.
Он предоставил список свидетелей защиты, в который вошли несколько вызванных им экспертов по работе этой самой лимбической системой и эффекту защиты стаи.
Офис главного прокурора не имел возражений, хотя обвинитель и пытался выяснить, зачем эти эксперты нужны. Он направлял запросы в университет, но, как и все прочие, ничего не понял из их объяснений.
Главный прокурор решил, что это просто попытка увести суд в сторону, и не возражал.
Они уже предчувствовали победу. Они уже рассчитали все ходы…
И вот, на суде, когда обвинитель опросил обвиняемую и всех свидетелей, и когда он, обращаясь к присяжным, живописал несчастного погибшего, жестокость совершенного преступления и злой умысел напавшей…
А зал внимал ему, и репортёры с корреспондентами уже предвкушали приговор и делали короткие репортажи…
Он пытался доказать злонамеренность подсудимой и её расчёт… Он пытался доказать умышленное убийство и потребовать максимальный срок…
А дальше – приступил к опросу свидетелей адвокат.
Опрос обвиняемой был быстрым и не произвёл ни на кого впечатления. Присяжные смотрели на неё с осуждением:
“Любимый кот, это понятно… И, конечно, жаль его, но…
Убить за это человека? Лишить семью кормильца?
Это совершенно непростительно и должно быть наказано!
Что ей было делать? Ну, полицию вызывай… Службы там всякие по защите прав животных…
Но чтобы телефоном в висок… Нет. Это совершенно недопустимо!”
Ну, так вот…
Адвокат защиты начал опрос экспертов с кафедры жены.
И они все, в один голос, рассказали о том, что согласно их исследованиям и защищённым диссертациям, реакция женщины была… вынужденной!
Поскольку, именно так и должна была сработать её лимбическая система и эффект защиты стаи.
Обвинитель пытался возражать. Он пытался отвести их свидетельства на основании того, что данный случай не исследован ими.
А они и не возражали, утверждая только одно – они дают общие заключения.
Так что, судья не принял во внимание возражения обвинителя.
На скамье обвинения царило явное беспокойство. Они никак не ожидали такой линии защиты. Они ожидали чего угодно: состояние аффекта, временное помешательство, нападение в связи со страхом…
Ну, что угодно, но не такое воздействие на присяжных. А воздействие было.
Лица слушавших выражали явное недоумение, и сомнения уже поселились в их душах. А пресса, предчувствуя что-то новенькое, набилась в зал до отказа и заняла все задние места.
На улице появились машины новостных каналов. Они рассказывали своим зрителям о странном процессе, который пошел не по намеченному плану.
К концу дня присяжные удалились на совещание…
И, в связи с невозможностью прийти к единому мнению, суд был перенесён на следующий день…
Назавтра, с самого утра, к зданию суда невозможно было пройти – все новостные каналы собрались тут и пытались узнать хоть что-нибудь.
Полиция оцепила здание правосудия и не пропускала никого, кроме причастных к делу и аккредитованных корреспондентов.
И только к вечеру этого дня жюри присяжных вернулось с заседания.
— Прошу всех встать. Суд идёт, — объявил секретарь суда.
В зале, забитом до отказа, воцарилась мёртвая тишина.
Старейшина присяжных встал и, держа бумажку в руках, оглядел суд и сотни лиц, смотрящих на него.
Судья тоже посмотрел на старейшин и спросил:
— Ваш вердикт по первому обвинению – умышленное убийство первой степени?
Казалось, тишина в зале стала ещё более густой. Она превратилась в липкую субстанцию, сжавшую губы всем присутствующим. Они обратились в слух.
— Наш вердикт единогласен, — сказал старейшина, замолчал на секунду и продолжил: — Невиновна в умышленном убийстве первой степени.
Зал единодушно выдохнул. И только на скамье, где сидели родственники погибшего, раздался горестный крик.
— Тихо!!! Тишина в зале суда!!! — закричал судья и так ударил молоточком по столу, что маршал из охраны подпрыгнул. — Я прикажу очистить зал суда, если вы все не замолчите, — продолжил судья, и все замолчали.
— Ваш вердикт по второму обвинению – непредумышленное убийство?
Старейшина посмотрел на всех и продолжил:
— По второму пункту обвинения мы пришли к единогласному заключению… Невиновна!
На скамье семьи погибшего зарыдали.
А в зале начался дикий шум. Люди прыгали и обнимались. Они кричали и свистели. Корреспонденты дико орали в свои телефоны.
— Все вон!!! Очистить зал суда! — приказал судья маршалам, и они вытолкали всех, включая родственников обвиняемой и семью погибшего.
Корреспонденты и те, кому посчастливилось быть на процессе, вышли на улицу, и на них напали ведущие всех новостных каналов. Они сообщали о вердикте присяжных и делали прогнозы о вердикте суда…
Судья молчал минут пять. Он тоже обдумывал свои слова. Случай был особый. И он понимал – от его решения зависит сейчас больше, чем судьба одного человека.
Это был прецедент. Именно тот случай, который мог войти в практику правосудия с его подачи.
— Мой приговор… — сказал он пустому залу, стоящей подсудимой, её адвокату и обвинителю с помощниками. — Учитывая примерное поведение обвиняемой в течение всей её жизни и вердикт присяжных, я приговариваю её…
Судья замолчал на пару секунд. Он представлял себе сейчас лица его коллег.
— Я приговариваю её… — повторил он. — К условному наказанию в три года. Отработке двухсот часов на пользу города и выплате семье пострадавшего ста тысяч долларов.
Он стукнул по столу молоточком, встал и вышел…
На улице перед судом царило полное безумие. Люди радовались и осуждали. Полиция разделила две толпы, во избежание столкновений.
Адвокат и оправданная женщина вышли с чёрного хода, чтобы уехать домой.
Через неделю в соцсетях была собрана необходимая сумма и даже намного больше.
А люди разделились на два лагеря. Одни поддерживали решение суда и требовали полного оправдания.
Другие требовали нового процесса и осуждения.
Но семья погибшего решила иначе – они отказались от претензий…
Вот такой случай, и вам решать, за кого вы. И какой вердикт вы посчитали бы справедливым.
Я же скажу своё мнение – это не было оправдание.
Впрочем, не мне судить. Ведь я не юрист и специалисты могут меня поправить, но…
А какое бы вы приняли решение на месте судьи?
Какое?…
