— Мама, дети на тебе, у нас дела, — Роман высадил двоих малышей у подъезда. — Не переживай, это ненадолго, пара часов.
— Рома, я не могу, — пыталась отказаться она.
Но машина сына уже выезжала из двора. Ее мнение никого не волновало.
Нина Алексеевна стояла у кухонного стола — худые руки привычно месили тесто, рядом тихо бормотало радио. День начинался, как и всегда. В маленьком, уютном мирке, который она выстроила на пенсии, все было по плану. Сейчас испечет хлеб, потом к соседке вместе пить чай и смотреть сериал.
Но не тут-то было. Едва успела поставить тесто, пришлось бежать к телефону. Нина Алексеевна ждала звонка из поликлиники с подтверждением записи на завтра. Но на экране высветилось «Ромка».
— Привет, сынок, — привычно улыбнулась она.
— Мам, выручай! — в голосе сына слышалось нетерпение. — У нас с Янкой опять срочная поездка образовалась, буквально на пару часов. Посиди с детьми, пожалуйста, мы к вечеру вернемся!
Нина Алексеевна замерла, смахнула прядь седых волос со лба. Только вчера набегалась с малышами, ноги до сих пор гудели. Завтра с утра надо было к врачу.
— Ромочка, сегодня…Э-э-э… Не самый удачный день. У меня завтра кардиолог, ты же помнишь? Давление последнюю неделю скачет, сам знаешь.
В трубке раздался тяжелый вздох.
— Ну, мам… Там реально важные дела, нас вызвали. А с детьми кого оставить? Яна уже собирает их. Мы правда всего на пару часов!
Нина Алексеевна поморщилась, сердце кольнуло нехорошим предчувствием.
— А если не на пару? —ее голос дрогнул. — Пообещай мне, что заберешь их вовремя.
— Я тебя когда-то подводил? — Рома почти обиделся. — Конечно, конечно, мы приедем вечером! Максимум к девяти!
Она тихо вздохнула. Так всегда бывало, сначала «буквально на час», потом «возникли обстоятельства». Но отказать сыну… Вот и теперь, уже не пара часов, а до вечера. Интересно, сдержит ли он слово?
— Хорошо, только на сегодня, — сдалась она.
В трубке раздался победный возглас:
— Вот это моя мама, самая лучшая в мире! Уже едем!
Через полчаса у подъезда затормозила машина. Роман быстро занес детей, поцеловал мать в щеку и почти побежал к выходу.
— Артем не хочет кашу по утрам, только бутерброды! — крикнула в дверь Яна, придерживая волосы. — И Ксюша забыла игрушечного зайца, может покапризничать!
Дверь захлопнулась. Нина Алексеевна осталась в коридоре с двумя озадаченными внуками. И с размышлениями о том, при чем здесь завтрак…
— Бабуль, а мама с папой куда? — шестилетняя Ксюша подняла недоумевающие глаза.
— У них… Ну, важная встреча, — Нина Алексеевна погладила внучку по голове. — Вечером вернутся.
Трехлетний Артем, потоптавшись на месте, вдруг разразился громким плачем. Нина Алексеевна опустилась на корточки, тело сразу откликнулось болью в коленях.
— Ну что ты, солнышко? Что случилось?
— Маму хочу-у-у! — малыш зашелся рыданиями.
Она обняла его, пытаясь успокоить. А в дверь уже стучала соседка, которую разбудил детский крик. На кухне тесто убегало из миски. Первая мысль Нины Алексеевны была привычно горькой: «Начинается…»
— Бабушка, а папа скоро приедет? — Ксюша сидела за столом, старательно выводя буквы в прописи.
Нина Алексеевна глянула на часы — половина девятого вечера. Телефон молчал. Чай, заваренный к приезду Романа и Яны, становился слишком крепким.
— Скоро, солнышко, — она погладила внучку по голове. — Доделывай задание, и будем их ждать.
Артем уже спал, свернувшись калачиком в своей импровизированной постели на диване. День выдался тяжелым, малыш капризничал, отказывался от обеда, требовал маму. Прогулка затянулась, соседские мальчишки окатили Ксюшу водой из пистолета, пришлось возвращаться домой, переодевать, сушить волосы. Потом Артем рассыпал сахар по всей кухне…
Сын не звонил, ее сообщения тоже улетали в никуда.
— Ба, ты какая-то грустная, — Ксюша подняла внимательные глаза.
— Устала немножко, — Нина Алексеевна вымученно улыбнулась. — Давай-ка я тебе на ночь книжку почитаю?
Когда дети наконец уснули, она тяжело опустилась в кресло. Сердце неприятно покалывало. Назавтра она была записана к кардиологу, но как теперь пойти? С двумя малышами? Невозможно.
Она снова набрала номер сына. Гудки, гудки, автоответчик.
— Ромочка, мне с утра к врачу, если ты забыл… Дети ждут, уже поздно, я волнуюсь, — ее голос дрогнул. — Перезвони.
Нина Алексеевна пошла на кухню, накапала успокоительного.
«Могло что-то случиться», — испуганно стучала мысль. С другой стороны… Это Рома. Если бы просто задержались, он бы предупредил. Наверное, сын был таким забывчивым…
К полуночи она сдалась и легла, но сон не шел.
Утро началось с криков Артема, внук стоял и звал маму.
— Тише, маленький, — Нина Алексеевна взяла его на руки, морщась от боли в спине. — Мама скоро приедет. А мы пока позавтракаем.
Телефон сына и невестки по-прежнему был недоступен, Ксюша проснулась тихая, с красными глазами.
— Они не приехали, да?
Нина Алексеевна только обняла внучку.
День потянулся — долгий, тревожный. Она пропустила прием у врача, но это было уже неважно. Хотелось одного — дождаться звонка. Ближе к вечеру позвонила подруга Нины Алексеевны.
— Ты чего к кардиологу не пришла? Я тебя прождала, вместе же записывались.
— Да Ромка детей вчера привез, — голос Нины Алексеевны звучал устало. — А сам… Вот до сих пор не вернулся.
— В смысле не вернулся? — опешила подруга. — Уже сутки прошли!
— Телефоны молчат. Я не знаю, что думать.
— Ниночка… — подруга замялась. — Может, в полицию?
На третий день Нина Алексеевна уже не могла сдерживать ни тревогу, ни гнев. Маленький Артем жаловался на животик, плохо ел. Ксюша тихо сидела с книжкой, изредка спрашивая, когда приедут родители. Соседка помогала с продуктами, Нина Алексеевна боялась оставить детей одних. А гулять те не шли, ждали родителей.
Телефоны по-прежнему были отключены.
— Бабушка, а вдруг с мамой и папой что-то случилось? —тихим голосом спросила Ксюша за ужином.
Нина Алексеевна обняла ее.
— Не случилось, родная. Они просто задержались. Но обязательно приедут.
Поздно вечером, уложив детей, она села у компьютера. Страничка невестки нашлась быстро. Нина Алексеевна медленно прокручивала ленту и замерла. Свежие фотографии. Яркое солнце, песок, коктейли с зонтиками…
На одном фото Яна и Роман улыбались, раскинув руки.
«Наконец-то, выбрались отдохнуть без суеты!»
Они все знали, спланировали. Не пара часов, а курорт, отпуск. Все это время Нина Алексеевна звонила им, волновалась, боялась, что случилась беда… А они отдыхали «без суеты».
Без детей, звонков и забот. Из глаз брызнули слезы, первые за эти дни. Обида и гнев нахлынули, грудь сдавило.
«За что?» — стучала мысль. — «Что я им сделала, чтобы так поступить?»
Она вспомнила всю свою жизнь — работу медсестрой, где приходилось брать ночные смены. Маленького Рому, которого растила одна без мужа. Все те годы, когда она затыкала собой прорехи в жизни сына, была рядом, помогала… А теперь — это.
Солнечные фотографии с пляжа издевательски светились с экрана.
Нина Алексеевна медленно выключила компьютер, выпила стакан воды. Руки тряслись, но решение уже было принято.
«Ну хорошо,» — подумала она, глядя на спящих внуков. — «Значит, так».
Через неделю они вернулись под вечер, загорелые, расслабленные, с сумками через плечо. Хлопнули дверью, словно так и надо.
— Мам, мы дома! — Роман бодро ввалился в квартиру, щуря глаза от перепада света. — Ну как тут все, нормально?
Нина Алексеевна стояла в коридоре. Лицо было спокойным, так бывает у человека, который принял решение и больше не отступит.
— Папа! Мама! — Ксюша бросилась к родителям. — Я думала, вы потерялись!
— Мам-ма! — Артем обхватил ноги Яны.
— Привет, мелкие! — Яна потрепала детей по волосам и прошла в комнату, бросив сумку на пол. — Ух, как я устала… Мама, чайку бы!
— Устала она… — едва слышно произнесла Нина Алексеевна, но никто не обратил внимания.
Роман прошел на кухню, открыл холодильник:
— О, котлеты! Когда ты только успела, Янка с детьми вечно в запарке! Едим что попало.
Нина Алексеевна молча пошла в спальню. Она аккуратно собрала детские вещи в большую сумку, сложила игрушки, книжки. Вышла в коридор и поставила сумку на видное место.
— Что это ты делаешь? — удивился Роман, засунув в рот почти целую котлету.
— Собрала детские вещи, — спокойно ответила Нина Алексеевна. — Вам пора.
Роман поперхнулся.
— В смысле, мы только пришли! — он недоуменно уставился на мать. — Хотели у тебя остаться на ночь, соскучились.
Нина Алексеевна посмотрела на сына таким взглядом, что он невольно отступил.
— Я тоже соскучилась, по своей привычной жизни.
— Мам, ты чего? — Роман натянуто рассмеялся. — Ну хорошо, мы домой поедем. Отдохнули, неделю выкроили, все нормально. Что ты смотришь так?
— Неделю, — повторила Нина Алексеевна. — Ты сказал мне пару часов, а сам… укатил на море.
— Ну так получилось… — он пожал плечами. — Дела возникли, знаешь, как бывает.
— Ага, дела, — Нина Алексеевна кивнула на компьютер. — С пляжем, коктейлями, под девизом «наконец-то, отдохнем без суеты».
Роман замер. В комнату вошла Яна, картинно потягиваясь.
— Что тут у вас? — она обвела взглядом напряженные лица. — Что-то случилось?
— Случилось, — Нина Алексеевна не собиралась стесняться. — Я узнала, что мой сын и его жена — лжецы. Вы обманули меня. Бросили детей и соврали.
— Ну мам… — Роман развел руками. — Если б мы честно сказали, ты бы не согласилась!
— Значит, не согласилась бы! — Нина Алексеевна повысила голос. — Это мой выбор, не ваш!
— Ой, да ладно, — Яна закатила глаза. — Что такого-то? Ну отдохнули, подумаешь. Ты же все равно на пенсии сидишь, делать нечего…
— Нечего? — Нина Алексеевна вдруг рассмеялась, горько, отрывисто. — Нечего делать? Неделю я не спала, волновалась, думала, с вами что-то случилось! Звонила, умоляла ответить! Пропустила врача! А у меня сердце барахлит! У Артема животик болел, он плакал ночами! Ксюша думала, что вы пропали!
Она перевела дыхание.
— Но самое главное, вы просто взяли и предали меня. Использовали как… Я для вас кто? Прислуга?
— Перестань драматизировать! — фыркнула Яна. — Ну с детьми посидела, велика беда…
— Больше так не будет, — Нина Алексеевна взяла сумку и решительно вручила ее Роману. — Вы меня обманули. Детей больше не возьму даже на час, сама буду в гости приезжать. Когда захочу и смогу. Я не ваша служанка.
— Мам, ну ты что… — растерянно пробормотал сын. — Ты всегда нам помогала!
— Потому что верила вам, — она глубоко вздохнула. — Но теперь веры нет.
— А, ну как знаешь! — Яна вдруг рассердилась. — Подумаешь, королева! Пошли, Ром, нам тут не рады!
— Мам… — Роман топтался у двери.
— Забирайте детей и уходите, — тихо, но твердо сказала Нина Алексеевна. — Сейчас же.
Следующий месяц их общение было минимальным. Сначала Нина Алексеевна не отвечала, обида и усталость накрывали волной, стоило увидеть на экране телефона «Ромка» или «Яна».
Потом стала брать трубку, но разговор был коротким.
— Мам, нужна твоя помощь!
— Нет, не могу.
— Ну ты что такая! Дети скучают!
— Я сама заеду в гости, когда смогу.
Она следила за их соцсетями. Роман пахал в две смены с утра до ночи, Яна разрывалась между домом и работой. На фото выстиранная детская одежда скапливалась горами, квартира зарастала беспорядком. Ничего общего с пляжной идиллией.
Нине Алексеевне было тоскливо без внуков. Она скучала по ним, иногда листала фотографии в телефоне, особенно по вечерам. Но странное дело — ноги перестали гудеть по ночам, сердце почти не болело. Она прочитала три книги за месяц, стала выходить в парк, но не потому, что надо погулять с внуками, а когда сама хотела.
Однажды она случайно встретила Яну с детьми. Невестка выглядела измученной.
— Как вы? — спросила Нина Алексеевна, обнимая внуков.
— Нормально, — с вызовом ответила Яна. — Отлично справляемся.
Нина Алексеевна хотела предложить помощь, но сдержалась. Опыт показывал, что ее доброту воспринимали как должное. А потом садились на шею.
— Бабушка, я так скучал! — Артем прижался к ее ногам. — Приходи к нам!
— Обязательно приду, солнышко, — она погладила его по голове. — В гости.
— Ага, в гости, — проворчала Яна. — Когда мы на стену лезем…
— Я не отказываюсь помогать, — спокойно ответила Нина Алексеевна. — Но только по-честному.
— Мы же извинились! Сколько можно?!
— Дело не в извинениях, а в том, как все происходит. Отношения должны быть честными.
***
В парке было солнечно. Ксюша тянула Нину Алексеевну за руку к пруду, где плавали утки. Яна обреченно вздохнула.
— Мы в шесть вечера забираем Рому с работы и едем к вам. Разговор есть.
Роман пришел один, без Яны, без детей. С небольшим букетом в руках, измученный, зевающий через слово.
Нина Алексеевна поставила чайник, достала печенье. Сердце то сжималось от боли, все-таки ее мальчик, ее сын, то снова каменело, вспоминая ту солнечную фотографию с пляжа.
— Ну как вы там? — спросила она, разливая чай по чашкам.
Роман вздохнул.
— Не очень, мам. Только сейчас осознал, сколько ты делала для нас. Мы… Ну, в общем, еле справляемся. Яна пропускает работу, вечные больничные, того и гляди уволят, я почти не сплю, чтобы все успеть. Какой-то круговорот.
— Да… — Нина Алексеевна кивнула. — Это называется быть родителями. Дети нелегко даются.
— А ты все время… В общем, ты всегда с этим справлялась, — он покрутил чашку в руках. — И я думал, что это так просто, покормил, погулял, и все.
— Вдвоем-то полегче, — заметила Нина Алексеевна. — Я тебя одна растила.
Роман помолчал.
— Слушай… Я знаю, мы поступили плохо. Соврали тебе, бросили детей…
Он стиснул кулаки.
— Мне стыдно теперь, правда. До ужаса стыдно. Но тогда казалось, ну что такого? Мы устали, тебе несложно… А как вы здесь переживали, я даже не подумал.
— И как Артем плакал по ночам, и как Ксюша спрашивала, не случилось ли с вами чего, — тихо добавила Нина Алексеевна. — Ты и об этом не подумал?
Роман опустил голову.
— Мам, ты была права. Мы перегнули палку. Прости, — он отодвинул нетронутую чашку. — Мы думали, все просто, само собой. А это… Это тяжелый труд.
Нина Алексеевна молча смотрела на сына, на окне стоял сыном подаренный букет.
— Ты не обязана помогать, конечно. Но если сможешь иногда… Только на пару часов, совсем-совсем редко! Мы по-человечески, без вранья. Можешь хоть таймер ставить.
Она вдруг улыбнулась тепло, но решительно.
— Я прощаю, Ром. Но теперь только по-честному. Без лжи, давления, шантажа. Не скинули маме детей и уехали, а договорились их оставить и забрали вовремя. Ясно? Второго шанса не будет.
Он порывисто обнял мать, уткнулся в плечо, как в детстве.
— Спасибо. Я правда все понял. Посидишь с ними в субботу? Нам с Янкой выспаться надо позарез. И убрать дом.
— И еще, — она отстранилась, заглянула сыну в глаза. — Ваши дети — это не обуза, от которой нужно отдохнуть, а счастье. И они это чувствуют, когда с ними так обращаются.
Роман кивнул. Впервые за долгое время Нина Алексеевна увидела в его взгляде что-то новое — уважение. В субботу она поставила тесто на пироги и стала ждать приезда внуков.
