— Ты думаешь, подарки даром достались?! — Нина Петровна стояла у подъезда с большой сумкой. — Всё, что покупала твоим детишкам, немедленно верни!
Ольга замерла с ключами в руке. После работы она мечтала только о тишине, а тут бывшая свекровь объявилась словно чёрт из табакерки.
— Нина Петровна, о чём вы говорите? Какие подарки?
— Не прикидывайся дурочкой! — женщина вытащила из сумки блокнот. — Вот список. Велосипед Максиму на день рождения — двадцать тысяч. Куртка Катьке зимняя — пятнадцать. Планшет на Новый год — тридцать. И это только за последний год!
— Вы что, совсем того? — Ольга почувствовала, как щёки запылали. — Это же подарки детям! Они ваши внуки!
— Были внуки, пока ты семью не разрушила! — Нина Петровна потрясла блокнотом. — Теперь чужие люди. А чужим я ничего не дарю!
Ольга оглянулась. На лавочке у подъезда сидели бабушки из соседних квартир, не скрывая любопытства. Отлично, теперь весь двор будет обсуждать этот цирк.
— Слушайте, может, поговорим дома? Зачем устраивать спектакль?
— Никуда я не пойду! — свекровь повысила голос ещё больше. — В твою берлогу мне дорога заказана. Говори здесь: когда вернёшь всё до копейки?
— Да вы в своём уме?! — Ольга не выдержала. — Подарок назад не берут! Это элементарные правила приличия!
— Правила приличия? — Нина Петровна расхохоталась как ведьма. — Ты о правилах рассуждаешь, когда мужа бросила без объяснений? Когда детей от отца отбила?
— Я никого не отбивала! Виктор сам…
— Не ври! — перебила свекровь. — Он мне всё рассказал. Как ты его выгнала, шантажом детьми прижала. Думаешь, не знаю про твоего любовничка?
Ольга почувствовала, как земля уходит из-под ног. Любовничка? О чём она говорит?
— Какого любовничка? Вы что несёте?
— А сантехник кто по вечерам приходил? Кран чинить каждую неделю? — Нина Петровна ухмыльнулась довольно. — Думала, никто не видит? Соседка Зинаида всё мне выложила.
— Он действительно сантехник! У нас старые трубы, постоянно что-то течёт!
— Конечно-конечно, трубы текут! — фыркнула свекровь. — А ты при этом красишься, причёсываешься. Для сантехника, значит, стараешься?
Ольга поняла — разговор принимает совсем неприятный оборот. Откуда столько злобы? Они ведь раньше нормально общались.
— Нина Петровна, при чём здесь сантехник? Мы говорили о подарках детям.
— О том и говорим! — женщина снова полезла в сумку. — Раз ты мужа предала, значит, и мне чужая. А чужая пусть за всё платит! Вот чеки, считай сумму!
На Ольгу посыпались торговые чеки, как осенние листья. Бабушки на лавочке совсем расхрабрились, уже не скрывались — открыто таращились на представление.
— Да что вы творите?! — Ольга начала собирать чеки с асфальта. — Так нельзя с людьми!
— С людьми нельзя, а с тобой можно! — Нина Петровна достала из сумки ещё одну папку. — Тут все подарки за пять лет расписаны. Общая сумма — двести тысяч рублей. До конца месяца жду возврата!
— Двести тысяч? — Ольга едва не подавилась. — Да у меня таких денег отродясь не было!
— Не моя проблема! Продашь что-нибудь, займёшь у любовничка-сантехника. Или иди работать на три смены!
В этот момент из подъезда выбежали Максим с Катей. Школу они уже закончили, пора было обедать.
— Мам, что тут происходит? — спросил Максим, с удивлением разглядывая бабушку Нину с сумкой.
— Ничего особенного, внучок, — Нина Петровна вдруг изменила тон на елейный. — Просто с мамой деловые вопросы обсуждаем.
Катя подошла ближе, увидела разбросанные чеки.
— Бабуль, это что такое?
— Это, деточка, счета за подарки, которые я вам дарила. Теперь мама должна мне за них заплатить.
Дети растерянно переглянулись. Катя подняла один чек.
— Мам, а разве так можно? Подарки же не продают обратно?
Ольга почувствовала, как сердце сжимается. Дети не должны были видеть этот позор.
— Конечно нельзя, солнышко. Идите домой, я скоро подойду.
— А почему бабуля сердится? — не унимался Максим. — Мы что-то плохое сделали?
— Вы-то тут ни при чём, — мрачно буркнула Нина Петровна. — Это ваша матушка плохое делает.
— Дети, правда, идите домой, — Ольга мягко, но настойчиво подтолкнула их к подъезду. — Поедите без меня, в холодильнике суп есть.
Максим с Катей неохотно скрылись за дверью, но Ольга знала — они обязательно будут подслушивать через домофон.
— Ну что, освободилась? — ехидно спросила Нина Петровна. — Теперь можем по-честному поговорить.
— По-честному? — Ольга собрала последние чеки, помяла их в руке. — А честно ли было врать детям, что я развала семью?
— А разве нет? Виктор же не виноват, что ты холодная как лёд! Мужику внимания не даёшь, только работа да хозяйство в голове!
Ольга вспомнила последние месяцы брака. Виктор приходил домой пьяный, орал на детей, деньги тратил на непонятно что. А когда она робко намекала на проблемы, он швырял в неё тапки и кричал, что она пилит.
— Нина Петровна, мы с Витей просто не сошлись характерами. Бывает такое.
— Характерами не сошлись! — передразнила свекровь. — А твой сантехничек характером подошёл?
— Да нет никакого сантехника! — взорвалась Ольга. — Слесарь из ЖЭКа иногда приходит, когда что-то ломается. Зинаида Семёновна просто любит языком чесать!
— Ага, конечно. И красивенький он случайно? И улыбается тебе? — Нина Петровна прищурилась. — Думаешь, я слепая?
Ольга вдруг поняла — Степан действительно симпатичный. И улыбается приветливо, когда приходит чинить краны. Но она же не думала о нём в том смысле! Или думала?
— Слушайте, даже если бы и так — какое это имеет отношение к подаркам детям?
— Самое прямое! — Нина Петровна размахивала руками. — Раз ты мне больше не невестка, значит, и внуки не внуки. А чужим детишкам я подарки не делаю!
— Но они же ни в чём не виноваты!
— Не виноваты, да только теперь у них мачеха будет. Новая тётенька их воспитывать станет, — свекровь говорила всё ядовитее. — Пусть она им и подарки покупает!
Ольга опешила. Какая мачеха? О чём она вообще говорит?
— Нина Петровна, вы о чём? Какая мачеха?
— А как же! Виктор мне всё рассказал. Он уже невесту себе нашёл. Хорошую девочку, молодую. Не то что некоторые тётки!
В животе у Ольги всё оборвалось. Виктор женится? Так быстро? Развод только месяц как оформили, а он уже…
— Не может быть, — прошептала она.
— Ещё как может! В августе свадьба. И знаешь что самое смешное? Она моложе тебя на десять лет! — Нина Петровна довольно хихикнула. — Вот что значит — мужика не ценить!
Бабушки на лавочке переглядывались, явно наслаждаясь драмой. Одна даже телефон достала — наверное, подруге сообщить о представлении.
— Значит, дело не в подарках, — медленно проговорила Ольга. — Вы просто хотите мне отомстить.
— А что, нельзя? — Нина Петровна откровенно злорадствовала. — Сын страдает, молодую жену искать пришлось. А ты тут с сантехниками крутишь роман!
— Хватит про сантехника! — Ольга почувствовала, как внутри всё закипает. — И потом, если Виктор так быстро невесту нашёл, значит, я была права — нам не по пути!
— Не по пути?! — Нина Петровна так рассердилась, что даже затряслась. — Двадцать лет женаты были! Двоих детей вырастили! И всё не по пути?
— Нина Петровна, ну сами подумайте: если мужчина через месяц после развода уже женится, значит, он давно был готов к переменам, — Ольга старалась говорить спокойно, но голос предательски дрожал.
— Готов, потому что ты его довела! — свекровь ткнула пальцем в её сторону. — Нормальные жёны мужей берегут, а не гонят из дома!
В подъезде хлопнула дверь. Появился знакомый силуэт в рабочем комбинезоне — Степан с сумкой инструментов. Ольга мысленно выругалась. Только этого не хватало!
— Здравствуйте, Ольга Михайловна, — Степан приветливо улыбнулся. — Звонили насчёт крана на кухне? Сказали, сильно капает.
Нина Петровна повернулась к слесарю, и глаза у неё загорелись торжеством.
— А вот и он! Герой-любовничек собственной персоной!
Степан растерянно остановился, переводя взгляд с Ольги на незнакомую женщину.
— Простите, я что-то не понял…
— А понимать и не надо! — Нина Петровна наступала на него. — Ты лучше скажи: часто тут бываешь? И сколько за визиты берёшь?
— Нина Петровна, оставьте человека в покое! — Ольга шагнула между ними. — Степан Иванович, не обращайте внимания. Это моя бывшая свекровь, у неё… проблемы с нервами.
— Проблемы с нервами! — взвилась та. — У меня проблемы, а у тебя что — праздник? Мужика свежего подцепила, пока муж и просохнуть не успел!
Степан покраснел до корней волос.
— Ольга Михайловна, может, я в другой раз приду? Когда… ну, когда удобнее будет?
— Не надо уходить, — твёрдо сказала Ольга. — Пройдёмте, кран действительно течёт.
— Да-да, конечно течёт! — ехидно бросила Нина Петровна. — И ты его, наверное, каждый день ломаешь, чтобы молодчик чаще приходил!
Степан совсем сжался. Он был тихим, стеснительным человеком, и такая публичная сцена его явно шокировала.
— Знаете что, — неожиданно сказал он, — я слесарь с двадцатилетним стажем. Хороший специалист. И привык работать спокойно. А тут какой-то цирк устроили!
— Ах, цирк?! — Нина Петровна разошлась не на шутку. — Это ещё что! Вот увидишь, какой цирк будет, когда я всему двору расскажу про ваши делишки!
Бабушки на лавочке аж привстали — зрелище становилось всё интереснее.
— А что вы расскажете? — спросила Ольга с вызовом. — Что слесарь приходит чинить краны? Сенсация века!
— Расскажу, что ты мужа из-за любовника выгнала! Что детей настраиваешь против отца! Что подарки от бабушки назад требуешь!
— Постойте, — Степан нахмурился. — Какие ещё подарки назад? Вы о чём говорите?
Ольга вздохнула. Теперь придётся объяснять.
— Она требует, чтобы я вернула все подарки, которые дарила детям за пять лет. Двести тысяч рублей.
— Двести тысяч?! — Степан присвистнул. — За детские подарки? Да это же…
— Что это? — агрессивно спросила Нина Петровна.
— Извините, но это называется шантаж, — спокойно ответил Степан. — Подарок по определению безвозмездный. А требовать назад — это уже вымогательство.
— Ах ты, умник нашёлся! — Нина Петровна накинулась на слесаря. — Тебя кто спрашивал? Иди своими гайками займись!
— Нина Петровна! — Ольга не выдержала. — Вы совсем стыд потеряли? На человека кидаетесь ни за что!
В этот момент из подъезда высунулись Максим с Катей. Видимо, всё-таки подслушивали через домофон.
— Мама, а что такое вымогательство? — громко спросила Катя.
Нина Петровна резко повернулась к внучке.
— Ничего, детка. Это дядя слова непонятные говорит.
— А почему ты от мамы деньги требуешь за наши подарки? — не отставал Максим. — Мы же ничего плохого не делали.
Лицо у Нины Петровны заметно изменилось. Она явно не ожидала, что дети услышат и поймут суть происходящего.
— Максимушка, это взрослые дела…
— Но ведь подарки нам дарили! — настаивала Катя. — Значит, это наши дела тоже!
— Катенька, Максимушка, — Нина Петровна присела рядом с детьми, голос стал приторно-ласковым. — Вы же любите бабулю, правда? И помните, как я вас баловала?
Дети кивнули, но в глазах читалась растерянность.
— Вот видите, — продолжала свекровь, — а мама говорит, что теперь мы чужие люди. Что бабуля не имеет права дарить внучкам подарки.
— Мама такого не говорила! — возмутился Максим. — Она сказала, что подарки назад не отдают!
— А я и не прошу отдавать подарки, солнышко. Я прошу маму заплатить за них денежки. Это же справедливо, правда?
Катя нахмурилась.
— Но ведь тогда это не подарки получаются. Это покупки какие-то.
— Умненькая девочка! — неожиданно одобрил Степан. — Подарок от того и подарок, что бесплатный.
Нина Петровна метнула на него злобный взгляд.
— А ты помалкивай лучше! Не твоё дело!
— Может, и не моё, — согласился Степан, — только совесть есть. Детей в свои разборки втягивать нехорошо.
— В разборки? — свекровь подскочила. — Да я этих детей с пелёнок знаю! Я им бабушка!
— Были бабушкой, — тихо, но твёрдо сказала Ольга. — А теперь требуете с детей долги за свою любовь.
— Не с детей, а с тебя! — огрызнулась Нина Петровна. — Ты же их мать, ты и отвечай!
— За что отвечай? — Максим встал во весь рост, хоть и был ещё подростком. — За то, что мы родились? За то, что вы нам подарки дарили?
— Максимушка, ты не понимаешь…
— Понимаю! — мальчик перебил бабушку. — Вы хотите наказать маму, а мы тут как заложники!
Катя подошла к Ольге и крепко обняла за руку.
— Мам, а можно мы сами с бабулей поговорим?
Ольга удивилась. Катя была тихой девочкой, редко лезла в конфликты.
— Конечно, солнышко.
Катя повернулась к Нине Петровне.
— Бабуля, мы тебя очень любим. Но если ты требуешь деньги за подарки, значит, ты нас не любишь.
— Как не люблю?! — опешила свекровь. — Что ты такое говоришь?
— А так, — спокойно продолжала Катя. — Мама объясняла: любовь не продаётся и не покупается. А ты говоришь маме: плати за мою любовь к детям.
Максим кивнул.
— Получается, мы должны чувствовать себя виноватыми, что бабушка нас любила? Это же ненормально!
Нина Петровна растерялась. Она явно не ожидала такого поворота.
— Дети, вы не так поняли… Я хочу справедливости!
— Какой справедливости? — вмешался голос со стороны. Это была Зинаида Семёновна, та самая соседка-сплетница. — Нина Петровна, да что вы творите? Весь двор на уши поставили!
— А что, нельзя свои деньги требовать?
— Какие ваши деньги? — подошла ещё одна бабушка с лавочки. — Подарки детям — это святое! Мы тоже внукам дарим, но в голову не приходит потом торговаться!
— Вы не понимаете! Она семью разрушила!
— А может, и хорошо, что разрушила, — заметила Зинаида Семёновна. — Виктор-то ваш что творил последнее время? Пьяный домой являлся, соседи жаловались на крики.
— Это всё сплетни!
— Какие сплетни? — возмутилась третья соседка. — Мы сами видели, как он на Ольгу орал! А про сантехника-то вы зря. Степан Иванович — хороший человек, всем помогает.
Степан смущённо пожал плечами.
— Да я просто работу делаю. Кто вызывает — туда и еду.
— Вот видите! — торжествующе сказала Катя. — А бабуля сплетни слушает и плохо про маму думает!
Нина Петровна поняла, что теряет поддержку даже у детей. Её лицо исказилось от злости.
— Да что вы все против меня ополчились?! Она мужа бросила, любовника завела, а виновата я?!
— Нина Петровна, — Ольга подошла вплотную, в голосе зазвучала сталь, — если вы ещё раз при детях скажете про любовника, я подам на вас в суд за клевету.
— За клевету? Да я…
— Именно за клевету. При свидетелях обвиняете меня в том, чего не было. Степан Иванович может подтвердить — он выполняет заявки по ремонту, и только.
— Подтверждаю, — кивнул Степан. — И если понадобится, готов это в суде сказать.
Соседки заговорили одобрительно. Общественное мнение явно склонилось на сторону Ольги.
Нина Петровна поняла, что проигрывает. В последней попытке она схватила Катю за руку.
— Катенька, солнышко моё, ты же не бросишь бабулю? Скажи маме, чтобы она была добренькой!
Катя аккуратно высвободила руку.
— Бабуля, мама и так добрая. А вот ты сегодня очень злая. И детей пугаешь.
— Да что вы все! — взвыла Нина Петровна. — Неблагодарные! Все неблагодарные!
Она схватила свою сумку, потрясла кулаком в воздухе.
— Хорошо! Не хотите по-хорошему — будет по-плохому! Я ещё покажу вам всем!
— А что вы покажете? — спросила Ольга с вызовом.
— Дождётесь! Виктор не оставит! Он за мать заступится!
— Мама, а почему дядя Витя должен за бабулю заступаться? — удивился Максим. — Он же теперь женится на другой тёте. Ему не до нас.
Слова Максима попали точно в цель. Нина Петровна замерла, словно её ударили. Действительно, если Виктор женится на молодой, какое ему дело до бывшей свекрови?
— Не дождётесь! — прошипела она. — Виктор меня любит, уважает!
— Бабуля, — мягко сказала Катя, — а если дядя Витя тебя правда любит, зачем ему было врать про мамин роман с сантехником?
Нина Петровна открыла рот, но слов не нашла.
— Получается, он тебя обманул, — продолжила девочка. — Наговорил всякой ерунды, чтобы ты на маму злилась. А сам молодую невесту ищет.
— Катя права, — подхватил Максим. — Папа просто хотел, чтобы бабуля маму ругала. А сам в это время с другой встречался.
Зинаида Семёновна цокнула языком.
— Ай-ай-ай, Нина Петровна! Получается, сын вас как инструмент использовал. Вы тут скандалы устраиваете, а он свадьбу готовит.
— Не может быть, — пробормотала свекровь, но голос дрогнул.
— Может, ещё как может, — твёрдо сказала Ольга. — Виктор всегда умел людей сталкивать лбами. Помните, как он вас со своей сестрой поссорил? Тоже каждой наговорил про другую.
Нина Петровна вдруг осела, словно из неё выпустили воздух. Села прямо на лавочку к соседским бабушкам.
— Господи, что я наделала…
— Ничего страшного, — неожиданно мягко сказала Ольга. — Ещё всё можно исправить.
— Как исправить? Я же такие слова говорила… При детях…
Катя подошла к бабушке, осторожно коснулась её руки.
— Бабуля, а можно мы просто будем дружить? Как раньше? Только без папиных сплетен?
— Можно, солнышко, конечно можно, — Нина Петровна всхлипнула. — Только я теперь не знаю, как смотреть вам в глаза.
— А вы просто приходите к нам в гости, — предложил Максим. — Мама пирожки печёт по воскресеньям. Правда, мам?
Ольга кивнула.
— Конечно. Вы же бабушка. Это главное.
Степан деликатно откашлялся.
— Может, я всё-таки кран посмотрю? А то уже поздно, скоро домой пора.
— Да, конечно, — Ольга улыбнулась. — Проходите, Степан Иванович.
Нина Петровна проводила их взглядом, потом повернулась к соседкам.
— Девочки, а что если этот Степан… ну, действительно хороший? Ольге-то одной тяжело.
— Хороший, — подтвердила Зинаида Семёновна. — Тихий, непьющий, работящий. Таких сейчас днём с огнём не сыщешь.
— А главное, — добавила другая соседка, — детей не пугает, с уважением к ним относится.
Нина Петровна достала из сумки блокнот с чеками, долго смотрела на него.
— Девочки, а что мне с этим делать?
— Да выкиньте, — посоветовала Зинаида Семёновна. — Подарки детям — это радость, а не торговля.
Свекровь встала, подошла к урне, постояла с блокнотом в руках.
— Простите меня, — тихо сказала она и бросила блокнот в мусор.
Из подъезда донёсся смех детей и голос Степана:
— А вот здесь прокладку поменять надо, и будет как новенький!
Нина Петровна вздохнула.
— Может, и правда всё к лучшему. Главное, чтобы дети были счастливы.
Катя выглянула из подъезда.
— Бабуля, а в воскресенье точно придёшь? Мама обещала научить меня пирожки лепить!
— Приду, внученька. Обязательно приду.
Зинаида Семёновна довольно хмыкнула.
— Вот видите, Нина Петровна. А говорили — любовь за деньги. Любовь вообще бесплатная штука.
