— Мам, ты серьезно думаешь, что я буду слушаться этого качка? — Маша с размаху швырнула рюкзак на пол прихожей. — Не дождетесь! Он мне вчера заявил, чтобы после десяти вечера я дома была, представляешь? Как будто он мне отец! Да какое право он имеет мне указывать? Кто он вообще такой?
Я мыла посуду и держала в руках тарелку. От очередной истерики руки затряслись, и я побоялась, что сейчас уроню ее.
— Ну вот, опять началось, — вздохнула я. — В который раз за эту неделю? Да что там неделю, за этот месяц, за полгода!
Это продолжалось с тех пор, как Олег переехал к нам. И каждый раз мне было больно и обидно. Олег такой хороший, разве он заслужил такое отношение? Но и дочку я могла понять.
— Он мой муж, — напомнила я.
— Вот и живи с ним, — буркнула дочь.
— Машенька, давай поговорим спокойно, — начала я.
Но Маша уже убежала в свою комнату, на ходу выкрикнув:
— Папа бы никогда так не сделал! Папа бы понял!
Хлопнула дверь. Я так и осталась стоять с недомытой тарелкой в руках. Потом подошла к двери ее спальни и сказала:
— Ты хоть обо мне-то подумай! Сколько можно всем нервы трепать?
— Я вообще хочу к папе переехать, слышишь? — крикнула из-за двери дочь. — Я хочу с настоящим отцом жить! А не с этим твоим тренером! А вы себе еще ребенка родите!
Из гостиной появился Олег в моей любимой спортивной футболке и с планшетом в руках. Выглядел он усталым, мы все устали от этого ежедневного цирка.
— Оль, может, мне с ней поговорить? — спросил он тихо. — Объяснить, что я не враг, что просто волнуюсь.
— Нет, не надо, — вздохнула я. — Ты только хуже сделаешь. Ты же видишь, она неуправляемая.
Вот так мы и жили. И каждый день я выслушивала подростковые претензии. Машка где-то шаталась допоздна, а дома начинала качать права и хлопать дверьми. И мои жалкие попытки примирить дочь с Олегом ни к чему хорошему не приводили.
Раньше я думала, что второй брак — это как вторая попытка сдать экзамен. Я верила, что теперь-то уж точно я все сделаю правильно. Не повторю старых ошибок, я буду мудрой, терпеливой и все предусмотрю. Но не тут-то было. Я не учла переходный возраст дочери.
Саша, мой бывший муж, бросил нас, когда Машке было всего семь лет. Он просто собрал вещи и ушел к другой женщине, помоложе, постройнее, без ребенка и ипотеки. В общем, классика жанра. Маша, конечно, ничего этого не помнила. Для нее папа остался героем, который просто «не смог жить со скандальной мамой».
А то, что папаша за пять лет видел дочь раза четыре от силы, об этом она даже не думала.
Олег появился в нашей жизни два года назад. Тогда я записалась в спортзал, надо было как-то выползать из депрессии после развода. И там я встретила его, моего тренера. Олег был полной противоположностью первого мужа, терпеливый, спокойный. Он не раздражался, когда я в сотый раз не могла правильно сделать планку. Терпеливо исправлял мои ошибки и хвалил, когда у меня получалось правильно.
Потом начались походы в кафе после тренировок и совместные ужины. Так у нас и закрутилось. Полгода мы встречались, и Маша ничего не подозревала. А потом мы поженились, и Олег переехал к нам.
Тогда-то все и началось. Маша и до этого была своенравная, наверное, сказался уход отца, а тут она словно с цепи сорвалась. С первых дней Маша объявила отчиму войну. Вначале она демонстративно не здоровалась. Фыркала или грубила в ответ на любое его слово. При каждом удобном случае напоминала, что он ей не отец.
Олег прекрасно готовит, но Маша принципиально каждый раз спрашивала, кто готовил ужин. Если я говорила, что Олег, она отказывалась есть и демонстративно удалялась в свою комнату.
Олег пытался наладить с ней отношения, я видела, как он старался. Он предлагал вместе сходить в кино, помочь с физикой, научить кататься на роликах. Маша отвергала все предложения с таким презрением, что мне было больно на это смотреть.
И вот сегодня снова сцена. Мне уже стало казаться, что ничего не изменится, что все наши попытки наладить отношения бесполезны. Я уже стала подумывать о психологе.
А потом случилось то, что круто изменило нашу жизнь. Я до сих пор с дрожью вспоминаю тот кошмарный вечер.
Случилась так, что меня внезапно направили в командировку. Я была вынуждена уехать на неделю в Питер. Это была важная конференция, от которой зависело мое повышение. Я разрывалась, ехать или нет? Оставлять их вдвоем казалось безумием.
— Поезжай, — сказал Олег. — Мы справимся. В конце концов, ей пятнадцать, а не пять. Что может случиться?
Если бы он знал только, на что подписывается!
Первые три дня прошли относительно спокойно. На мои вопросы «как дела», Маша писала односложные «норм». Олег докладывал, что все под контролем. А на четвертый день вечером мне позвонила рыдающая дочь.
— Мама, мама, я не знаю, что нам делать! Мы с девочками пошли в парк. А тут эти парни. Они не отстают. Ленке уже синяк на руке поставили, мы боимся.
Меня будто ледяной водой окатили.
— Где вы? Звони папе, сейчас же!
— Я звонила! — всхлипнула Маша. — Он сказал, что занят, что это наши девичьи разборки, чтобы мы сами разбирались или полицию вызывали!
У меня щеки загорелись от злости. Я была готова все бросить и мчаться домой. Если бы я могла испепелять взглядом, от Саши остался бы только пепел.
— Звони Олегу, — выпалила я. — Сейчас же!
— Мам, я не могу…
— Маша! Звони Олегу! — закричала я в трубку.
Следующие двадцать минут были самыми длинными в моей жизни. Я сидела в номере питерской гостиницы, не выпуская телефона из рук. Ладони вспотели и стали скользкими. Я ждала. Наконец пришло сообщение от Олега: «Девочки в порядке. Везу всех по домам».
А потом позвонила Маша, голос у нее был уже спокойный, даже какой-то удивленный.
— Мам, представляешь, он сразу примчался. Даже кроссовки не завязал толком. И этих парней так… Он им даже ничего особенного не сделал. Просто сказал пару слов, и они сразу испарились. А потом он купил нам всем колу и шоколадки. И Ленке синяк чем-то намазал, у него оказалась мазь в машине.
Я молчала, просто не знала, что тут можно сказать.
— Мам, — тихо добавила Маша. — Он сказал, что неважно, как я к нему отношусь, он все равно за меня в ответе. Потому что любит тебя. И меня тоже. Просто потому, что я твоя дочь.
Когда я вернулась через три дня, дома было подозрительно тихо. Никаких хлопающих дверей, никаких язвительных комментариев. Маша сидела за кухонным столом и делала уроки, Олег что-то готовил у плиты.
— О, мам, привет, — буркнула дочь, не поднимая головы. — Олег делает пасту, которую ты любишь.
Я посмотрела на Олега, он пожал плечами и улыбнулся.
За ужином Маша вдруг сказала:
— Слушай, Олег, а ты правда можешь помочь с физикой? А то у нас контрольная скоро, а я вообще не понимаю эти законы Ньютона.
— Конечно, — спокойно ответил он. — У меня же техническое образование. После ужина посмотрим.
Маша кивнула и стала уплетать пасту, в потом вдруг добавила:
— И знаешь, можешь не переживать насчет десяти вечера. Я поняла, ты просто волнуешься. Это нормально, наверное.
Олег снова улыбнулся.
Нет, конечно, это не было волшебным превращением, как в фильмах. Маша не стала вдруг называть его папой. Но между ними что-то изменилось
