— Ты к ней заезжала? – придирчиво спрашивал дядя по телефону.
— Да.
— А продукты привезла?
— Да. Дядя Саша…
— Не перебивай, а слушай меня. Ты должна каждую неделю видеться с матерью, она уже пожилая, ей твое внимание ой как нужно.
— Так я к ней езжу…
— Я не знаю, что ты там ездишь, но ты должна!..
Вика вздохнула. Это надолго.
У них всегда была большая семья. У бабушки и дедушки со стороны мамы родилось трое детей, все подарили внуков, поэтому у Вики полно двоюродных братьев и сестер. У большинства уже и свои дети имеются… Вика же недавно развелась и сейчас только робко заглядывалась на новые отношения, надеясь, что скоро встретит того самого. Тридцать три года – еще не приговор, даже в их небольшом городе. У Вики тут была неплохая работа, и мама жила здесь. Где отец, они обе не знали.
Все бы хорошо, только вот спокойно жить не давал московский дядя Саша – мамин младший, но очень деятельный, брат.
После смерти бабушки и дедушки он вроде как сделался главой семьи. Хоть и младше всех, зато энергии – через край. У дяди Саши был свой бизнес в Москве, не очень большой, но приносивший стабильную прибыль. Его дети, Викины брат и сестра, отучившись в престижных вузах, теперь тоже зарабатывали немалые деньги. Хорошая, благополучная семейная ветка. Своих родственников Вика очень любила, однако в последнее время при виде имени дяди Саши на дисплее смартфона все чаще думала о том, чтобы не отвечать.
К шестидесяти что-то у дяди внутри перевернулось. Он вдруг решил, что должен контролировать всю младшую и не младшую родню, учить жизни и говорить, как они должны действовать в том или ином случае. Особенно он доставал Вику с ее отношением к маме. Викин старший брат Артем давно жил в США, однако регулярно оттуда звонил и сыпал сообщениями в семейном чате, так как и маму, и сестру очень любил. Присылал деньги, когда они требовались, и звал к себе. Вика брата обожала. С мамой у нее тоже были отличные отношения: та прекрасно понимала, как дочка занята на работе, и не приставала к ней с ненужными просьбами, не выпрашивала внимание. Может, поэтому так хорошо и общались… Дядя же почему-то предпочитал звонить Вике, которая жила на другом конце города от мамы, и требовать, чтобы она с его сестрой проводила побольше времени.
Викина мама начинала сдавать. Ей было уже семьдесят, и хотя возраст не тот, чтобы унывать, имелось у нее, к сожалению, некоторое количество хронических болезней, в пожилом возрасте обострившихся. С этим справлялись, и успешно. Неизвестно, что так проняло дядю (мама не унывала и была по возможности бодра), однако он теперь частенько писал Вике или звонил.
— Это моя сестра, — говорил дядя Саша, — я хочу, чтобы ей было хорошо.
При том сам он мог не звонить Викиной маме неделями. Вроде как осуществил контроль, настроил младшее поколение на ударный труд – и долг выполнен.
Вика не сразу поняла, что это именно долг, как дядя его понимает. Ему, видимо, требовалось держать происходящее под контролем и чувствовать, что он действительно главный. «Как я сказал, так и будет». Он требовал с Вики выполнения того, что ему хочется, но при том – вот самое обидное! – не слушал, что она говорит. Когда она пыталась рассказать, как общалась с мамой, как они вместе ходили гулять или что мама ждет звонка, дядя Саша говорил:
— Да-да, непременно наберу ее в понедельник! – и ничего не происходило.
В этот раз, выслушав все нравоучения и наставления, Вика с трудом распрощалась с дядей и села в автобус. Суббота, она и так собиралась в гости к маме. Та непременно ждала дочку на обед.
Мама открыла веселая, в доме вкусно пахло запеченным мясом. За обедом Вика рассказала об очередном звонке.
Мама отмахнулась.
— Слушай, это же Саша. Он уже который месяц обещает приехать, а виделись мы два года назад. Думаешь, он, когда звонит, мне нравоучений не читает? Как я должна жить, что есть и к каким врачам сходить. Требует, чтобы я больше двигалась, не унывала – будто это дело какое-то! – и вообще была умницей. Знаешь, Вик, — она погладила дочь по руке, — ты не напрягайся особо. У него своя жизнь, у тебя своя, а у меня и вовсе… Просто есть такие люди, которым непременно нужно думать, что все делается под их присмотром и после их ценных указаний, а иначе другим не прожить. Как бы я своего брата ни любила, он именно из таких. Но мы-то с тобой знаем, что он не позвонит в понедельник, да?
И мать с дочерью заговорщицки улыбнулись, думая о том, что каким бы ни был Александр, они его любят, а контроль… потерпят, куда ж деваться? Семья как-никак!
