— Всё, лейтенант, иди в отдел кадров, оформляйся! Теперь ты сотрудник уголовного розыска.
Когда тот вышел, полковник поднял трубку и позвонил:
— Сейчас к вам зайдёт лейтенант Никита Федосеев, оформите его оперуполномоченным к майору Суханову, — и поинтересовался. – У него жильё есть.
— Ему комнату в общежитие дали.
***
Сотрудницы отдела кадров оформили лейтенанта Федосеева. Но женщины, он везде женщины, даже в полиции, принялись за обсуждение новенького.
— Алёна Владимировна, кого-то мне этот Никита напоминает.
— Вика, а ведь у меня тоже такое чувство появилась. Я здесь уже двенадцать лет работаю и словно все эти двенадцать лет он рядом был.
— Двенадцать лет он, конечно, рядом быть не мог, — рассмеялась младшая коллега. – Ему всего двадцать три года.
— Ну, кого же он мне напоминает?
Долго всматривалась в фотографию новенького, затем нашла другой снимок старый и удивлённо воскликнула:
— Вика, ты посмотри!
— Не может быть! Это же наш начальник полковник Максим Константинович Пахомов в молодости.
— И этот новенький лейтенант, как две капли воды похож на него.
— Алёна Владимировна, посмотри так у новенького отчество Максимович.
— Что-то здесь не так, — усмехнулась старшая коллега. – Похоже у нашего шефа была бурная молодость.
— Не удивительно, он и сейчас мужчина, хоть куда, а в молодости, каким красавчиком был.
— Подожди, подожди! Вот смотри, лейтенант родился и жил в этом городке. А наш шеф двадцать четыре года назад проходил там практику.
— Алёна Владимировна, ты думаешь его сын?
— Давай про это помолчим! До Максима Константиновича дойдёт, нам точно не поздоровится.
***
— Товарищ майор, разрешите! – в кабинет зашёл молодой лейтенант.
— Заходи, заходи!
— Товарищ майор, лейтенант Федосеев направлен к вам для прохождения дальнейшей службы.
— Звать тебя как? – дружелюбно спросил хозяин кабинета.
— Никита.
— Меня – Евгений Львович. Вот твой стол, располагайся, — и сразу стал вводить в курс дела. – Нас в группе должно быть трое, но я уже более месяца один. Не хочет молодежь операми служить. Рад буду, если ты через год-другой не уйдёшь.
— Не уйду. Всегда хотел опером работать.
***
У Никиты началась новая жизнь. Мать его воспитывала одна. Когда подрос, помогал чем мог до восемнадцати лет и даже деньги зарабатывал. После школы поступил в университет МВД. Пока учился, мама вышла замуж. Он понял, что будет лишь мешать их отношениям, поэтому и попал по распределению совсем в другой город.
Здесь не было родственников, и даже друзей пока не было. Понимал, трудно будет, но был уверен, что преодолеет все трудности.
***
Начальник городского отдела полиции Максим Константинович Пахомов сидел, уткнувшись в дело. Не в дело об очередном преступлении, а в личное дело лейтенанта Никита Максимович Федосеев, недавно прибывшего в его отдел.
Невольно перед глазами всплывали события почти четверть вековой, когда он выпускник высшей школы милиции был на практике в небольшом городке на другом краю их области, где влюбился в девушку по имени Наташа.
Как оказалось, в дальнейшем, это была просто игра в любовь, по крайней мере, для него. После практики расстались. Сотовые телефоны тогда были далеко не у всех. Работа совсем не оставляла свободного времени. Да и жил тогда с родителями.
Появилась Дарья, другая любовь и Наташа забылась. Поженились, родились три дочери. Всё мечтал о сыне, но бог так и не дал наследника, видно за грехи юности.
И вот сейчас у него в отделе служит молодой лейтенант Никита Максимович Федосеев, и нет сомнения, что это его сын. Наташа даже его отчество сыну оставила, но так и не сообщила об этом. Как теперь смотреть в глаза сыну, что говорить. Когда-никогда он об этом узнает, обязательно узнает.
И вот в этот вечер, когда почти все сотрудники ушли домой Максим Константинович сидел в своём кабинете и пытался решить эти, далеко не служебные, проблемы:
«Я от Дарьи никогда ничего не скрывал. Да она и сама понимала, что до двадцати шести лет у меня были и девушки, и женщины. Надо и сейчас не смалодушничать и всё ей рассказать, не только ей, но и дочерям. Старшей ведь девятнадцать, да и младшей тринадцать, не маленькие, всё понимают. Но сперва надо объясниться с сыном, — на лице мелькнула улыбка. – С сыном… Всю жизнь мечтал о сыне. Завтра обязательно поговорю с ним. Потом с Дарьей и… дочерями».
***
У полковника Пахомова слова с делами никогда не расходились и на следующий день, когда сотрудники уже собирались расходиться позвонил майору Суханову и приказал:
— Пришли ко мне лейтенанта Федосеева!
Тот зашёл, буквально, через минуту:
— Товарищ полковник…
— Садись! – прервал его начальник и указал на стул.
Когда тот сел полковник начал издалека:
— Вызвал я тебя, Никита, не по службе. Хочу рассказать тебе…, — собрался с духом и продолжил. – Когда я был таким, как ты, на последнем курсе высшей школы милиции проходил практику в твоём родном городке. Там встретил девушку по имени Наташа, полюбили друг друга.
Максим Константинович замолчал, с трудом давался это разговор, лишь через пару минут продолжил:
— Практика окончилась, и мы расстались. Казалось ненадолго, но оказалось навсегда. Виноват в этом я. Служба… другая любовь…
Глаза лейтенанта удивлённо расширились:
— Вы мой отец?!
— Да, — полковник решительно кивнул головой. – Я виноват перед тобой, перед Наташей… твоей мамой. Не знаю, простишь ты меня или нет?
Но сын молчал, он был просто ошеломлён этой новостью. Затем стал, словно высказывать вслух свои мысли:
— Когда был маленьким всегда хотел, чтобы у меня был папа, который бы за меня заступался. С которым ходили бы на рыбалку, ремонтировали машину. Об этом всегда друзья рассказывали. Потом вырос, увлёкся сначала самбо, а потом боями без правил. Поступил в университет МВД. Мама вышла замуж, когда я ещё на первом курсе был. Познакомился я с ним. Нормальный дядя, но не папа, — Никита посмотрел на человека, который мог бы быть отцом, почему-то стало его немного жалко. – Я рад, что встретил вас.
— Никита, я тоже рад, что мы встретились.
***
В последующие дни при сотрудниках, они продолжали обращаться друг к другу официально. Когда оставались наедине, Максим Константинович называл его по имени, а Никита не называл никак. Понимая, что всё будет неуместно.
Через три дня, когда дочерей не было дома, Максим подошёл к своей супруге:
— Даша, нам надо серьёзно поговорить.
Та удивлённо посмотрела на мужа. Какие могут быть серьёзные разговоры? Некогда друг от друг ничего не скрывали. Сели на диван.
— Даша, я от тебя никогда ничего не скрывал. Четверть века назад я был на практике в одном городке на самом краю нашей области. Там у меня была девушка. После практики мы расстались, — он замолчал, собрался с мыслями. – В общем, она родила от меня сына и одна воспитывала его. Сейчас ему двадцать три года.
— Максим, почему ты это вспомнил?
— Он после университета пришёл ко мне на службу.
— А мама, его где? – Дарья похоже задала самый волнующий её вопрос.
— Вышла замуж и живет там же на окраине области.
Дарья как-то облегчённо вздохнула и на лице даже мелькнула улыбка, которая тут же исчезла:
— Да, Максим, ты тогда поступил не совсем по-мужски. – Прижалась лбом ко лбу мужа. – Но за четверть века ты не разу не дал повода усомнится в тебе.
— Спасибо, Даша!
— Пригласи своего сына в гости, познакомимся.
— Даша, а что я дочерям скажу? – Максим даже растерялся.
— Ладно, я сама с ними поговорю. Приглашай, только заранее предупреди!
***
Майор Суханов и лейтенант отправились на поиски преступников, совершивших дерзкое преступление на глазах у свидетелей. Преступников было трое и даже фотороботы составили. Вот и пошли они эти фотороботы участковым и местным жителям показывать, вдруг кто узнает и даст наводку.
Полковник Пахомов ждал их возвращения. Сегодня пятница, и он решил пригласить сына для знакомства со своим семейством.
Раздался звонок от майора Суханова:
— Товарищ майор, мы их взяли. Лейтенант Федосеев ранен.
— Майор, как это могло случиться? Где вы сейчас, — а сам уже вскочил с кресла и бросился к двери.
— Никиту в нашу клинику отправил на машине скорой помощи. Преступников везём к нам…
Полковник выскочил на улицу бросился к своей машине. Крикнул водителю:
— В нашу клинику.
Сел в машину и вновь задал по телефону тот же вопрос своему подчинённому:
— Евгений, как это могло случиться.
— Нам дали наводку, что их видели в общежитии. Мы туда зашли и… в коридоре встретились с ними лоб в лоб. Никита сразу одного положил, я – другого, у третьего – нож в руке оказался. Никита успел среагировать, удар пришёлся вскользь. Уложили и этого.
***
Максим Константинович забежал в приемный покой:
— Где Федосеев?
— В операционной… Халат наденьте!
На ходу накинув халат, бросился к операционной. Оттуда вышла медсестра. Бросился к ней:
— Что с Федосеевым?
— Вон, перевязывают его.
Зашёл туда. Никита сидел бледный, вся грудь перебинтована. Бросился к нему и не контролируя эмоций спросил:
— Сын, как ты?
— Всё нормально… папа.
Появился врач и строго произнёс:
— Товарищ полковник, здесь посторонним находиться не положено.
— С ним всё нормально?
— Нормально. Но на несколько дней останется у нас.
***
К утру стало легче. Боль утихла. Заглянул за пазуху, там всё было в бинтах:
«Хорошо мы с ними подрались. Для меня могло бы всё и более трагично закончиться, окажись я немного нерасторопней».
— Завтрак! – раздался женский голос и последовал вопрос. – До стола дойти сможешь?
— Смогу. — Встал и направился к столу.
Завтрак оказался весьма неплохим, но и после завтрака есть всё ещё хотелось.
Поставил заряжать телефон и набрал номер матери:
— Здравствуй, мама!
— Здравствуй, родной мой! – и вдруг спросила. – У тебя всё нормально? Ты не болеешь?
— Нет.
— Не голодный? Диктуй номер своей карты, переведу тебе денег.
— Мама, мне уже двадцать три года, а ты со мной, как с маленьким, — и перевел разговор. – А у тебя, как дела?
— Нормально. Ты в гости бы приехал.
— Через недельку. Зарплату как раз переведут.
Поговорил с мамой. Не успел телефон выключить, как раздался голос медсестры:
— К тебе пришли.
Зашёл майор Суханов.
— Привет, Никита!
— Здравствуйте…
— Да ладно тебе! Мы вчера с тобой вместе из такой переделки с честью вышли. Значит, братья, — и протянул руку.
— Согласен, — произнёс Никита и крепко пожал её.
— Откуда они появились? – разговор сразу зашёл о самом главном… для мужчин.
— Я в первую секунду ничего не понял. Но как-то сразу дошло, что это не поединок на ринге.
— Перо в его руке в последний миг заметил, когда он тебе уже удар наносил.
— Я – тоже, — перед глазам Никиты невольно мелькнул этот момент. – Рука сама рефлекторно сработала.
— Ну, я ему от души вдарил. Мы его в тюремный госпиталь отвезли. Да, — коллега наконец вспомнил, зачем пришёл. – Я тебе здесь фруктов принёс. Давай, выздоравливай быстрее, а то я опять один остался.
***
Друг ушёл, а на душе у Никиты так хорошо стало. Ведь теперь он, как бы не новичок в полиции, боевое крещение уже прошёл.
— Федосеев, к тебе пришли!
Зашел Максим Константинович с… как Никита сразу понял, с супругой.
— Здравствуй, герой! Как себя чувствуешь?
— Нормально.
— Знакомься, моя жена, Дарья Сергеевна!
— Боже! – воскликнула женщина. – Как на тебя похож. Когда тебя первый ранили… ну, просто копия.
Никита, встал, кивнул головой, совершенно не зная, как себя вести.
— Сиди, сиди! – Максим Константинович подвинул два стула к кровати.
Но женщина уже занялась пакетами:
— Мы здесь тебе кое-что из одежды принесли. Здесь гигиенические принадлежности. Здесь продукты. Хоть и говорят, что здесь хорошо кормят, но ты молодой, тебе выздоравливать надо.
Никите было с одной стороны неудобно, что о нём, как о маленьком заботятся, и подумать кто, начальник городского отдела полиции и его супруга. С другой стороны, он не один в этом городе.
Максим Константинович и хвалил его и ругал, вместе с майором Сухановым, за их безрассудство, но на душе у Никиты было так хорошо. Ведь это его отец.
— Ладно мы пошли, выздоравливай! – Максим Константинович улыбнулся. – Сейчас к тебе ещё гостьи придут, ненадолго. Ели упросил медиков, чтобы их пропустили всех.
— Выздоравливай! – улыбнулась и женщина.
***
«Кто? Вроде некому»
Едва он успел подумать, кто бы это мог быть, как дверь открылась и вошли… три девушки. Они были разного возраста, но все красивые и, чем-то похожие друг на друга.
— Здравствуй, брат! – воскликнула старшая и поцеловала в щёку. – Я – Ярослава.
— Я – Карина, — новый поцелуй.
— Я – Ника, — ещё один поцелуй.
Голова не сразу стала соображать, что происходит. Наконец, дошло, что это дочери Максима Константиновича, а значит, его сестрёнки, пусть не родные, а единокровные, но ведь сестрёнки. Никита всегда мечтал о брате или сестре и вдруг появились сразу три. Они начали говорить одновременно, перебивая друг друга.
— Мама, как сказала, что у нас есть брат…
— Я сначала не поняла, о чём она говорит…
— Оказывается у нашего папы в юности была девушка…
— Никита, папа говорит, что ты герой и тебя должны наградить…
— Никто меня не наградит, — Никита попытался, хоть как-то вставить своё слово в разговор.
— Папа обещал, что наградить…
— Пусть только попробует не наградить…
— Мы тебе цветы принесли, куда бы их поставить?
— Никита, это твой телефон? Я твой номер возьму…
— Я тоже…
— Я ему все наши забью, потом его вам дам…
— Девчонки, — в палату вошёл врач. – Я вам разрешил только на пять минут. В следующий раз приходите по одной.
— А когда его выпишут? – спросила Ярослава, как старшая.
— Через неделю.
— Никита, мы пошли! – поцелуй.
— Выздоравливай! – другой.
— Мы ещё придём! – третий.
***
Они ушли. Никита бросился к окну. Вот они вышли, о чём-то оживлённо разговаривая. Вдруг Ника повернулась, увидела его и замахала руками, тут же повернулись и её сёстры.
Так хорошо стало на душе у Никиты. Ведь в этом городе теперь у него друзья, отец и даже сестрёнки. Мелькнула мысль:
«Как-то надо маме об этом сказать. Интересно, как она среагирует?»
