— Вы родственница пострадавшего? — спросил врач, глядя на женщину с усталым сочувствием.
— Нет… — замялась Вера, — то есть да, мы вместе живём.
— Тогда подождите тут. К сожалению, пустить вас не можем.
Вера обычно проводила вечера за вязанием или старыми журналами, пока ждала Павла с работы. Детей у них не было, так что времени у неё хватало. Сегодня она листала потрёпанный альбом с выкройками, вспоминая, как в молодости шила себе платья. Мысли текли лениво, но в какой-то момент она увлеклась, размышляя, не сшить ли что-то новое.
Ей было чуть неловко за свои сорок с лишним увлекаться такими мелочами, но рукоделие всегда её успокаивало. Именно благодаря шитью она когда-то и познакомилась с Павлом — двадцать лет назад, в далёком 2003 году.
Тогда, в восемнадцать, Вера работала в ателье в своём небольшом городке на Урале. Она любила придумывать фасоны и часто выкладывала свои эскизы в местной газете, в рубрике для рукодельниц. Однажды она опубликовала заметку с предложением обсудить шитьё и обменяться идеями. В городке мало кто разделял её хобби, и Вера надеялась найти единомышленников.
Через пару недель ей пришло письмо от Павла — парня из Екатеринбурга. Он писал, что его сестра увлекается шитьём, и он сам немного разбирается, помогая ей с выкройками. Вера улыбнулась его энтузиазму: он советовал ткани, делился адресами магазинов и спрашивал, что она думает о моде. В конце он рассказал о себе: студент, любит походы, мечтает открыть своё дело.
Так началась их переписка. Они писали друг другу о шитье, о жизни, о планах. Вера узнала, что Павел обожает чинить старые радиоприёмники, а она поделилась, как однажды сшила костюм для местного театра. Они словно знали друг друга годы, хотя виделись только на бумаге.
Павел звал её в Екатеринбург, но Вера робела. Она уже привязалась к нему, но боялась, что в жизни он окажется другим. Или что сама его разочарует. Но через год она решилась. Встреча прошла лучше, чем она могла мечтать: Павел оказался высоким, улыбчивым, с добрыми глазами. Они гуляли по парку, болтали, и Вера поняла, что влюбилась.
Вскоре они начали встречаться. Павел снимал комнату, но через год они переехали в небольшую квартиру, которую он купил в кредит. Работал он инженером, зарабатывал неплохо, и Вера чувствовала себя с ним как за каменной стеной. Они не расписывались — Вера считала, что штамп в паспорте ничего не изменит. Они и без того были семьёй.
Но были и тени на их счастье. Во-первых, детей у них не получилось. Вера пережила выкидыш на раннем сроке, и врачи сказали, что больше она не сможет забеременеть. Это разбило ей сердце, но она научилась жить дальше. Павел молчал о своём горе, но Вера видела, как он иногда замыкается, глядя на чужих малышей.
Второе — это мать Павла, Зинаида Викторовна. Она с первого дня невзлюбила Веру, считая её девчонкой из глубинки, которая «охмурила» сына ради его денег. Зинаида Викторовна не верила, что Вера любит Павла, и часто намекала, что без свадьбы она — никто. Даже спустя годы её отношение не изменилось. Ссоры с ней стали привычным делом: Зинаида Викторовна могла приехать без предупреждения и устроить скандал из-за любой мелочи.
В тот вечер Вера задумчиво листала альбом, когда зазвонил телефон. На экране высветился номер коллеги Павла. Внутри всё сжалось.
— Да? — голос дрогнул.
Она слушала, и мир вокруг потемнел. Павел попал под напряжение на заводе — сильный удар током, ожоги, кома. Состояние тяжёлое. Вера бросила альбом, схватила пальто и выбежала к машине. Адрес больницы она записала дрожащей рукой.
По дороге она позвонила Зинаиде Викторовне. Та не брала трубку — видимо, всё ещё дулась после последней размолвки. Они поссорились, когда мать потребовала у Павла денег на машину, а он вместо этого купил Вере швейную машинку. Зинаида Викторовна обвинила Веру, хотя та вообще не лезла в эти дела.
— Ну что там? — наконец ответила свекровь, холодно и зло.
— Зинаида Викторовна, беда! — Вера еле сдерживала слёзы.
Она рассказала о случившемся и назвала адрес. Свекровь ахнула, пообещала приехать с мужем.
В больнице Вера не сразу заметила, что выбежала в домашнем свитере и тапочках. Её трясло.
— Вы жена? — спросила медсестра.
— Нет… — Вера запнулась. — Мы вместе живём.
— Тогда ждите. Пускать можем только родственников.
Вера умоляла, но её не пропустили. Когда приехали родители Павла, Зинаида Викторовна прошла мимо, будто Веры не существовало, и скрылась за дверью с медсестрой. Вера осталась сидеть в коридоре, глядя в пол.
Через семь часов Павел умер, не очнувшись. Врачи сделали всё, но ожоги были слишком серьёзными.
После похорон Вера словно провалилась в пустоту. Родители Павла держались особняком, не желая делить с ней своё горе. Она сидела в их с Павлом квартире, и тишина давила. Детей нет, даже собаки завести не могли — у Павла была аллергия. Ничего живого, что напоминало бы о нём. Даже шить она больше не могла — иголка дрожала в руках.
Квартира и машина были единственным утешением. Вера подумала, что хотя бы не придётся возвращаться в свой городок, где уже не осталось близких. Но Зинаида Викторовна решила иначе.
Она пришла без звонка и с порога заявила:
— Всё Павлово имущество — наше. Ты ему по закону никто.
— Как вы можете?! — Вера задохнулась от гнева. — Я двадцать лет с ним жила! Свои деньги в эту квартиру вкладывала, в машину! А вы просто так всё заберёте?
— А кто тебя спрашивать будет? — огрызнулась свекровь. — Без брака ты пустое место. Это Павлова воля была — нам всё оставить.
— Посмотрим, — процедила Вера.
— Ох, посмотрим, — усмехнулась Зинаида Викторовна. — Собирай вещи, милая. Здесь тебе не место.
— Уходите, — отрезала Вера.
— Я ещё в суд подам! — бросила свекровь, хлопнув дверью.
Вера поняла, что рискует потерять всё. Квартира и машина были оформлены на Павла, а она — не родственница. Надежда была только на завещание. Она принялась рыться в его бумагах, шепча:
— Посмотрим, Зинаида Викторовна, ещё как посмотрим.
Наконец она нашла завещание. Облегчение сменилось шоком. Павел оставил всё не ей, а некой Полине.
Наутро Вера поехала по адресу из документа. Обычная многоэтажка, серый двор. Она поднялась, позвонила в дверь, сердце колотилось. Открыл мальчик лет двенадцати. Его лицо было как две капли воды похоже на Павла.
— Здравствуйте, — тихо сказал он.
— Здравствуй, — выдохнула Вера. — Полина дома?
— Да, сейчас позову, — мальчик ушёл вглубь квартиры.
Вера прислонилась к стене, ноги подкашивались. Из кухни вышла женщина лет тридцати пяти, вытирая руки фартуком. Её глаза были заплаканными.
— Вы кто? — спросила она настороженно.
— Я жена Павла, — твёрдо сказала Вера.
— Что? — женщина побледнела. — Это шутка?
— Хотела бы я, чтобы это была шутка.
Выяснилось, что женщина, Лариса, несколько лет была любовницей Павла. Она не знала, что у него есть другая жизнь. Полина, их дочь, родилась тринадцать лет назад. Павел навещал их, помогал деньгами, а недавно составил завещание, оставив всё девочке. Нотариус уже сообщил им о его смерти.
— Как он мог… — Вера закрыла лицо руками. — Двадцать лет лжи…
Она посмотрела на Полину, стоявшую в дверях, и всё стало ясно. Девочка была копией Павла.
В итоге ни Вера, ни Зинаида Викторовна ничего не получили. Вера собрала вещи и уехала в свой городок. Квартира, где они с Павлом были счастливы, осталась в прошлом. Она сняла комнатку, устроилась в местное ателье, но шить больше не любила.
Зинаида Викторовна оборвала все связи с Ларисой и Полиной. Иногда она звонила Вере, жалуясь на Павла, но Вера клала трубку. Жизнь, которую она строила двадцать лет, оказалась миражом, и единственное, что у неё осталось, — старый альбом с выкройками, который она так и не открыла снова.
