— Вера Павловна, можно вас на минуточку? — голос сестры в телефоне звучал медово-тягучим, что не предвещало ничего хорошего.
Вера отложила недовязанный шарф и вздохнула. Каждый раз, когда Анжела начинала разговор так сладко, за этим следовала какая-нибудь просьба.
— Что случилось, Анжела?
— Да ничего такого! Просто у Кирюши в школе карантин на неделю, а у Машеньки садик закрыли на ремонт. А мне срочно на работу, проект горит. Ты же на пенсии — сиди с детьми, тебе не трудно.
Вера помедлила, пальцы нервно перебирали спицы.
— Снова? Анжела, я на прошлой неделе с ними сидела три дня…
— Верочка, ты что! — в голосе сестры зазвучали обиженные нотки. — Я же тебе продукты привозила. И вообще, чем ты занята-то? Сериалы смотришь целыми днями? Тебе не трудно. У тебя своих-то детей нет, так хоть племянникам помоги!
Эта фраза про отсутствие детей каждый раз била под дых, но Вера привыкла глотать обиду.
— Ладно, привози.
— Вот и чудненько! — мгновенно повеселела Анжела. — Через полчасика будем.
Вера оглядела свою маленькую хрущёвку. Всего две комнаты, но такие уютные. В углу дремала рыжая кошка Муся — единственная компаньонка в её тихой жизни. Придётся Мусю прятать от детей — в прошлый раз Кирюша чуть хвост ей не оторвал.
Звонок в дверь раздался через двадцать минут. На пороге стояла Анжела с двумя детьми, горой пакетов и… клеткой.
— Это ещё что? — Вера уставилась на клетку.
— Хомячок Машин, — буднично ответила сестра, проталкивая детей в квартиру. — Он тихий, корм в пакете. Муську свою запри, а то сожрёт питомца.
Не успела Вера опомниться, как Кирюша уже включил телевизор на полную громкость, а Маша выпустила хомяка из клетки «поразмяться».
— Анжела! — попыталась возмутиться Вера, но сестра уже выгружала на стол пакеты.
— Тут детское питание, Маше на ночь обязательно. Кирюше никаких чипсов, только фрукты. Я купила яблоки.
— Яблоко одно, — машинально поправила Вера, заглянув в пакет.
— Не считай, Вера Павловна! — отмахнулась сестра. — Ты же знаешь, у меня финансовые трудности после развода. Денег в обрез. Кстати… — она замялась. — Тут счёт за электричество пришёл на старую квартиру, ты не могла бы оплатить? Я верну, как только премию получу.
— Анжела, ты уже триста рублей должна за прошлый месяц, — напомнила Вера.
— Ой, да что такое триста рублей! Жадничаешь, что ли? Ты же одна живёшь, куда тебе деньги тратить?
В этот момент что-то с грохотом упало в комнате.
— Бабуля! — закричал Кирюша. — Тут какая-то ваза разбилась!
— Это мамина ваза… — прошептала Вера.
— А я пошла, опаздываю! — сестра быстро чмокнула детей в макушки. — Вернусь через недельку. Может, чуть позже.
— Неделю?! Анжела!
Но дверь уже захлопнулась. Вера осталась посреди коридора, растерянно глядя на разбушевавшихся детей. Маша гонялась за хомяком, Кирюша прыгал на диване.
— Бабуля, я есть хочу! — крикнул мальчик, не прекращая прыжков. — А где твоя противная кошка? Я её поискать хочу!
Вера прислонилась к стене. Это будет очень длинная неделя.
В тишине ночи звенела капающая вода из плохо закрытого крана. Вера сидела на кухне, прижимая к себе спасённую Мусю. Первый день с детьми сестры вымотал её до предела.
— Зря я согласилась, — прошептала она, поглаживая кошку. — Совсем зря.
Квартира, ещё утром такая аккуратная, превратилась в поле битвы. Игрушки валялись повсюду, на ковре расплылось пятно от сока, а в ванной — гора мокрых полотенец. Хомяк дважды сбегал, и они битый час искали его под шкафом.
Телефон тихо завибрировал. Сообщение от Анжелы: «На работе аврал, возможно, задержусь дольше. Целую детишек!»
Вера отложила телефон. Не ответила. Анжела всегда так — сначала «неделька», потом две, а потом со скандалом забирает детей, чтобы через месяц снова подкинуть.
С тех пор как Вера вышла на пенсию, сестра будто решила, что её время ничего не стоит. Сначала были просьбы посидеть день-другой, потом дни превратились в недели. За последний год Вера больше работала бесплатной няней, чем жила своей жизнью.
Во время последнего «визита» детей исчезли деньги, отложенные на лекарства. Кирюша клялся, что не брал, Анжела возмущённо твердила про старческую забывчивость. А потом Вера случайно увидела новое платье сестры.
Утром зазвонил телефон. Вера, не выспавшаяся после ночных бдений у кровати расхворавшейся Маши, с трудом разлепила глаза.
— Вера Павловна! — голос Анжелы звучал встревоженно. — Слушай, тут такое дело… Мне срочно в командировку на две недели. Прямо сейчас улетаю. Ты же справишься с детьми?
— В какую ещё командировку? — Вера села на кровати. — Ты обещала через неделю вернуться.
— Это повышение! Я не могу отказаться. Будешь вредничать — не возьмут. Ты хочешь, чтобы я без работы осталась?
— А дети? Две недели?
— Верочка, ты же не работаешь. Чем ты занята-то целыми днями? Телевизор смотришь? Тебе не трудно.
И тут что-то надломилось внутри. Всю жизнь Вера была для всех «тихой» и «беспроблемной». Даже бывший муж, уходя, бросил: «Ты слишком удобная, даже поскандалить не с кем».
— Я не прислуга, Анжела, — тихо, но твёрдо сказала Вера.
В трубке возникла пауза, потом донёсся смешок.
— Ой, только не начинай. Я тебя не просто так прошу. Ты мне родная сестра или кто? Будь человеком!
— Неделю, — отрезала Вера. — Потом пришлёшь кого-нибудь за детьми.
— Да ладно тебе! Кого я пришлю из другого города? Ты же знаешь, у меня никого нет.
— А Сергей? Отец детей всё-таки.
— Да он их видеть не хочет! Ты что, забыла?
Вера помолчала, вспоминая, как сама ездила в «командировки» на профсоюзные встречи — накрывала столы, проверяла членские взносы, а потом всё бросила, чтобы ухаживать за больной мамой. И все говорили: «Ты молодец, Вера, ты настоящая дочь». Никто не задумался, какой ценой ей это далось.
В комнате раздался грохот. Вера вскочила с кровати.
— Я перезвоню, — бросила она в трубку.
Кирюша стоял посреди комнаты, а у его ног лежала разбитая фарфоровая статуэтка — последний подарок от мамы.
— Она сама упала, бабуля! — выпалил мальчик. — Я просто хотел достать своих солдатиков под тумбочкой.
Руки Веры задрожали. Она опустилась перед осколками на колени.
— Это был мамин подарок, — прошептала она.
— Подумаешь, какая-то старая фигурка, — пожал плечами Кирюша. — Купишь новую.
— Новую?
— Бабуля, я есть хочу! — вмешалась Маша, дёргая её за рукав. — И Хомка тоже!
— Где он? — встрепенулась Вера. — Только не говори, что снова сбежал.
— Он под кроватью. Ты готовить идёшь или нет?
Дни тянулись, сливаясь в один бесконечный марафон. Звонки от Анжелы становились всё реже. «Занята, потом поговорим», «Плохая связь», «Перезвоню вечером». Вера перестала спрашивать, когда сестра вернётся.
Однажды утром раздался звонок в дверь. Вера, измученная бессонной ночью — у Маши поднялась температура — поплелась открывать. На пороге стоял курьер с огромной коробкой.
— Вера Павловна? Доставка от Корольковой Анжелы Павловны. Распишитесь.
В коробке оказался телевизор. И записка: «Верочка, это тебе от нас с детьми! Будет повеселее сидеть долгими вечерами. Кстати, можешь не звонить неделю, я уезжаю на море — премию дали! Обнимаю!»
Вера смотрела на блестящий экран. Новенький телевизор вместо разбитых воспоминаний, бессонных ночей и потраченных денег. И сестра на море… с премией.
В тот же вечер пришла квитанция за телефон. Сумма была вдвое больше обычной. Вера вспомнила, как Кирюша часами сидел в онлайн-играх с её планшета.
— Бабуля, мы тебе подарок сделали! — Маша протянула Вере растерзанную коробку конфет. Внутри осталось две штуки.
— Мы только две съели для пробы, — заверил Кирюша, облизывая шоколадные пальцы.
Телефон снова завибрировал. Сообщение от Анжелы. Фотография: пляж, коктейль, подпись «Жизнь удалась!»
Телефонный звонок разбудил Веру в четыре утра.
— Верочка, не спишь? — голос Анжелы звучал непривычно взволнованно.
— Сейчас четыре утра, Анжела. Конечно я сплю, — Вера села в кровати, осторожно отодвигая Мусю, которая свернулась у неё на груди.
— Слушай, тут такое дело… — сестра замялась. — Мне нужно, чтобы ты ещё месяц с детьми посидела.
Вера молчала, чувствуя, как внутри поднимается что-то горячее и сильное.
— Анжела, я не могу. Дети у меня уже три недели. Ты обещала забрать их ещё две недели назад.
— Но у меня форс-мажор! Я познакомилась с мужчиной, он предприниматель. Мы едем в путешествие на его яхте. Это шанс всей моей жизни, Вера!
— Яхта? А как же работа? Командировка?
В трубке повисла пауза.
— Ладно, не было никакой командировки. Была путёвка на море. Я просто устала! Мне нужен был отдых от детей. Ты же понимаешь, что это такое — быть матерью-одиночкой?
— Анжела, я не могу больше. У меня давление, мне тяжело. Кирюша разбил мамину статуэтку, Маша простудилась…
— Да ты просто их не любишь! — взорвалась сестра. — Тебе всегда было наплевать на семью! Ты даже замуж нормально выйти не смогла, детей не родила. И что теперь — я виновата, что у тебя жизнь не сложилась?
Вера прикрыла глаза. Всё те же слова, те же обвинения. Как и тридцать лет назад, когда Анжела встречалась с Колей, которого любила Вера. Как и двадцать лет назад, когда Анжела развелась с первым мужем и переехала к ней на полгода, «временно».
— Знаешь, ты права, — тихо произнесла Вера. — Мне нужно думать о своей жизни. Я вызываю такси и отправляю детей к тебе.
— Что? Ты с ума сошла?! Я на яхте! Верочка, не делай глупостей. Мне нельзя с детьми сейчас. Он не готов к семейной жизни.
— А я готова? — вдруг громко спросила Вера. — Меня кто-нибудь спросил — а готова ли я провести свою пенсию, нянчась с чужими детьми?
— Чужими?! — задохнулась Анжела. — Это же твои племянники!
— Которых ты подбрасываешь мне, когда тебе удобно. А потом забираешь, когда вспоминаешь о материнском долге. А теперь ещё и яхта!
В комнате загорелся свет. В дверях стоял заспанный Кирюша.
— Бабуля, ты чего кричишь? — спросил он, зевая.
— Кирюшенька, зайчик, дай бабуле телефон, — голос Анжелы из динамика звучал сладко, как мёд.
Мальчик взял трубку.
— Мам, а ты скоро? Мне в школу надо через неделю, а тут формы нет…
Вера смотрела на племянника, слушая, как сестра что-то щебечет ему. Маленький мужчина с серьёзными глазами. Он не виноват, что его мать такая… такая Анжела.
— Мама сказала, что скоро приедет, — Кирюша вернул телефон. — А ещё сказала, что ты обиделась и не хочешь больше нас видеть.
— Она так сказала? — Вера почувствовала, как к горлу подкатывает ком.
— Сказала, что мы тебе надоели, — мальчик опустил голову. — Но мы можем уйти. Я большой, я Машку отведу в садик сам.
Вера взяла его руку в свою.
— Кирюша, послушай. Я не сержусь на тебя или Машу. Просто бабуля тоже человек. И мне иногда нужно… нужно быть собой, понимаешь?
Мальчик кивнул, хотя было видно, что не понимает.
— Я завтра позвоню вашему папе, — решительно сказала Вера. — Поговорю с ним.
— Мама сказала, что папа нас бросил и не хочет видеть.
— А ты хочешь его увидеть?
Кирюша вдруг расплакался, размазывая слёзы по щекам кулаком.
— Хочу! Папа нас не бросал, это мама увезла нас, когда поругалась с ним. А потом сказала, что он плохой. А он не плохой!
Утром Вера позвонила Сергею. Разговор был коротким. Пять минут — и вся картина перевернулась.
— Я два года разыскиваю их, — голос Сергея дрожал. — Анжела увезла детей, поменяла номер. Я подавал в розыск, но она постоянно меняла адреса.
— Она говорила, что ты бросил их, не платишь алименты…
— Алименты? — Сергей горько засмеялся. — У меня счета арестованы по её заявлению. Якобы я скрываюсь от выплат. А я бизнес продал, чтобы найти детей.
Когда Вера положила трубку, её руки не дрожали. Впервые за много лет она чувствовала поразительную ясность.
Дети завтракали на кухне. Маша кормила хомяка кашей, Кирюша листал старый журнал.
— После завтрака собирайте вещи, — сказала Вера.
— Мама приехала? — встрепенулась Маша.
— Нет. Мы едем к папе.
Кирюша уронил ложку.
— Правда?
— Правда. Он уже выезжает навстречу.
— А как же мама? — спросила Маша.
— Мама на яхте, — Вера поставила перед девочкой тарелку. — Ей нужно отдохнуть. А вам нужен папа.
Сергей приехал через три часа. Дети бросились к нему, облепили, как пчёлы. Он стоял посреди комнаты, обнимая их, и беззвучно плакал.
— Спасибо, — повторял он, глядя на Веру. — Вы не представляете, что для меня сделали.
Вещи были собраны быстро. Хомяка в клетке Сергей аккуратно поставил на заднее сиденье.
— Я отблагодарю вас, — начал он, но Вера покачала головой.
— Просто позволяйте им навещать меня иногда. Без Анжелы.
Когда машина скрылась за поворотом, Вера вернулась в пустую квартиру. Муся вылезла из-под дивана и потёрлась о ноги.
— Ну что, старушка, теперь только ты и я.
Она включила старый телевизор — новый она бы отдать Сергею для детской комнаты. Села в кресло, накинула плед. Домашнее тепло. Спокойствие.
Телефон зазвонил через час. На экране высветилось: «Анжела». Вера посмотрела на дисплей, на Мусю, мирно спящую на подоконнике, на кружку с чаем. На свою жизнь, которая наконец-то принадлежала только ей.
И нажала «Отклонить».
