— Ира, ну что ты как ребенок себя ведешь, честное слово! — возмущался муж. — Я же не прошу ничего сверхъестественного, просто хочу понимать, на что уходят мои деньги! Ты за последние три месяца ни копейки не заработала. Уже, наверное, и забыла, что такое зарплата, как она достается! Зато тратить у тебя хорошо получается!
Дима стоял посреди кухни с чеком из продуктового в руках. Его лицо было таким красным, что я всерьез начала волноваться за его давление. И если вы думаете, что чек был на пять тысяч, то ошибаетесь. Камнем преткновения стал йогурт.
— Сто двадцать рублей за йогурт! Ты понимаешь, что это безумно дорого?! — продолжал Дима. — В любом другом супермаркете точно такой же стоит в два раза дешевле!
Передо мной стоял человек, который три года назад в Сочи покупал мне дорогие подарки без повода. Тот Дима заказывал такси, чтобы я не испачкала новые туфли. А еще он обещал, что я никогда ни в чем не буду нуждаться.
Теперь же он устраивал скандал из-за йогурта за сто двадцать рублей.
— Дима, это натуральный йогурт, — я изо всех сил старалась говорить спокойно, но у меня это плохо получалось. — Он полезнее обычного, там больше белка.
— Ах, белка?! — муж всплеснул руками так, что выронил злополучный чек. — Знаешь, сколько белка в обычной гречке? И стоит она копейки! Но нет, принцессе подавай натуральный йогурт! Может, тебе еще устриц на завтрак подавать? Ты что? Думаешь, этот йогурт натуральнее остальных? Да это рекламный трюк для таких домохозяек, которые думают, что деньги растут на деревьях!
И такие сцены случались регулярно, а все началось три месяца назад. В один прекрасный понедельник наша компания просто взяла и обанкротилась. Пять лет я там отработала маркетологом, и вдруг владелец исчез с деньгами.
Утром мы пришли на работу, а офис опечатан. Двести человек, между прочим, остались в одночасье без работы. И зарплату за последний месяц, конечно же, никто не получил.
Я думала, это временная проблема. Думала, что с моим опытом и портфолио найти новую работу будет несложно. Но рынок оказался переполнен такими же, как я, безработными специалистами. И на каждую вакансию претендовало по сто человек.
Первый месяц Дима был само понимание.
— Не переживай, котенок, — говорил он, обнимая меня по вечерам. — У нас есть мои деньги, проживем. Главное, не нервничай, все наладится.
Я была ему так благодарна! Казалось, наш брак стал только крепче от этого испытания.
Но потом что-то изменилось. Сначала появились невинные вопросы:
— А тебе точно нужна эта помада? У тебя же есть похожая.
Потом намеки стали прямее и откровеннее:
— Может, пока ты дома сидишь, тебе не нужны новые туфли?
А через два месяца он уже требовал отчета за каждую потраченную копейку.
— Знаешь что? — я уже не могла молчать. — Я завтра же иду устраиваться кассиром в ближайший супермаркет! Или уборщицей, мне все равно!
Дима рассмеялся. Но это был не добрый смех, а снисходительный, что ли.
— Ира, не смеши меня. Ты и кассир? Да ты же ногти сломаешь в первый же день! И вообще, я не позволю, чтобы моя жена работала продавщицей. Что люди скажут? Что я не могу прокормить семью?
— А то, что ты устраиваешь скандалы из-за йогурта, — это нормально? — уже не сдерживалась я. — Это твои люди не обсудят?
На следующий день, пока Дима был на работе, я обошла все магазины в районе. В цветочном как раз искали продавца. Хозяйка, милая женщина лет пятидесяти, посмотрела на мое резюме и удивилась:
— Девочка, да вы же маркетолог! Вам в офисе работать надо, а не с землей возиться!
— Мне нужна любая работа, — честно призналась я. — И я люблю цветы. Правда, люблю.
Она посмотрела на меня внимательно, словно что-то поняла, и кивнула:
— Хорошо. Приходите завтра к восьми. Оплата каждую неделю наличными.
Когда я сообщила Диме о новой работе, он устроил такой скандал, что соседи стучали в стену.
— Ты специально это делаешь! — кричал муж. — Специально меня позоришь! Все будут говорить, что я довел жену до того, что она цветами торгует! Может, тебе еще вагоны пойти разгружать? Там больше платят!
Я молча ушла в спальню и заперла дверь. Всю ночь я не спала. Просто лежала и глядела в потолок, думала, что это за жизнь и почему я ею живу?
Муж покричал, но смирился. Не то чтобы смирился и принял, просто не стал выдвигать ультиматумов. И на том спасибо!
Увольняться я не собиралась. Работа в цветочном магазине оказалась настоящим спасением, Анна Петровна, хозяйка, относилась ко мне как к дочери. Покупатели были в основном милые люди, за цветами приходят обычно в хорошем настроении.
Запах роз и лилий помогал забыть о домашних скандалах, а скандалил Дима ежедневно.
Он не упускал случая уколоть:
— Ну что, продавщица, много сегодня заработала? На натуральный йогурт хватит?
Или еще обиднее:
— Руки-то отмой получше, а то от тебя удобрениями пахнет.
Я молчала и копила деньги, знала, что скоро они мне очень понадобятся. Каждую купюру прятала в старую сумку на антресолях. Считала вечерами, когда Дима засыпал. Тысяча. Две. Пять. Десять. Пятнадцать…
Через месяц – о, чудо! — наткнулась на объявление о сдаче комнаты. Прямо рядом с магазином, где я работала.
Минут десять пешком, комнатка, правда, была крошечная. Кровать, стол и шкаф в ней еле помещались, зато с отдельным входом, хозяйка ее только что отремонтировала. Обои свеженькие поклеила.
В ней даже еще немного пахло краской. Хозяйка, увидев меня, сразу согласилась сдать.
— Вы такая приличная девушка, сразу видно, — сказала она.
А на следующий день в магазине произошло кое-что, что развеяло мои последние сомнения. И это событие стало для меня определяющим. После обеда в магазин зашел мужчина и купил огромный букет роз.
— Это жене, — сказал он. — Двадцать лет вместе, а она все такая же красивая.
И я подумала: «Вот это любовь. Когда через двадцать лет все еще носишь цветы. А не считаешь копейки в чеке за йогурт».
В тот же вечер я собрала вещи, пока Дима не вернулся с работы, и ушла. Я оставила ему записку: «Ухожу. Не ищи. Буду подавать на развод и раздел имущества».
Вечером мой телефон разрывался от звонков. Потом пошли сообщения:
«Ира, ты что, с ума сошла? Вернись немедленно!»
А потом:
«Я вызову полицию! У меня есть связи! Ты без копейки останешься! Квартира записана на мою мать!»
И в конце:
«Ты разрушила нашу семью!»
Я сидела в своей маленькой съемной комнате, пила чай с самым дешевым печеньем и думала: «Странно, но я не чувствую себя той, кто разрушил семью. Я чувствую, что спаслась».
На следующий день я пришла на работу, и Анна Петровна сразу все поняла.
— Ушла от мужа? — спросила она.
Я кивнула.
— Правильно сделала, — сказала Анна Петровна.
Дима продолжал писать и звонить еще неделю. Чаще он угрожал, но временами на него что-то находило, и он начинал умолять, извинялся и обещал измениться. И как бы мне не хотелось верить в чудеса, но нет, я понимаю, что он никогда не изменится Так ведь?
