— Вероника, неужели ты не понимаешь, что мама тоже женщина? Она тоже хочет выглядеть хорошо! — сказал Андрей. — Неужели тебе жалко каких-то пятнадцати тысяч на процедуры для человека, который вырастил меня, выкормил и выучил? Она, в конце концов, не так часто их делает. А пенсия у нее сама знаешь какая!
Андрей стоял спиной ко мне, но я видела, что он нервничает. Конечно, маме нужны процедуры! Она же его вырастила! А то, что я ежедневно кормлю, убираю, обстирываю — это не в счет! Моими потребностями можно пожертвовать!
Я не просила уколы красоты или норковые шубы, я просто хотела на море. Хотя бы разок за все время нашей семейной жизни.
Я молчала.
Наши уже недействительные билеты в отпуск лежали на кухонном столе, бронь была аннулирована из-за неоплаты. Три месяца я откладывала с каждой зарплаты на эту поездку. Я считала каждую копейку, отказывалась от обедов в кафе, брала из дома. И все ради того, чтобы накопить на эту поездку.
Три месяца я мечтала о море, о том, как буду лежать на горячем песке и слушать, как волны лениво перекатывают гальку.
А теперь вместо моря у меня на столе лежит счет из клиники эстетической медицины на имя Галины Петровны, моей драгоценной свекрови. Нам не хватило ровно пятнадцати тысяч. Конечно, ведь мамина красота — это, видимо, первоочередная трата, ради которой можно пожертвовать и отпуском.
Вот только я ничем жертвовать не собиралась!
Знаете, что самое нелепое во всей этой истории? Когда мы только поженились четыре года назад, я искренне считала, что мне повезло с родственниками мужа. Галина Петровна пекла потрясающие пироги, Андрюшин брат Витя всегда был готов помочь с ремонтом, а его сестра Лена делилась рецептами и советами по ведению хозяйства. Они были такие родные, такие заботливые.
Первый тревожный звоночек прозвенел, когда через полгода после свадьбы Галина Петровна как-то между делом спросила, сколько я зарабатываю.
— Ого! — присвистнула она тогда, услышав сумму. — А Андрюшка говорил, ты простой менеджер.
Я действительно была менеджером по продажам в крупной компании с хорошими бонусами и процентами от продаж. Но тогда я просто улыбнулась и сказала, что мне повезло с работой.
Второй звоночек случился, когда Витя попросил в долг двадцать тысяч на какой-то супер-важный инструмент в гараж. «В долг» в его понимании означало подарить, но я узнала об этом только через год, когда осторожно напомнила о деньгах. Я увидела в глазах такое изумление, будто я попросила вернуть мне почку.
— Вероника, ну мы же семья! — возмутилась тогда золовка Лена. — Как ты можешь считать какие-то копейки между своими?!
Двадцать тысяч — это в ее понимании копейки?
Я была, признаться, удивлена. Очень странное представление о деньгах для женщины, которая сидит дома с двумя детьми и живет на зарплату мужа-таксиста. Наверное, таксисты сейчас зарабатывают миллионы.
Но переломный момент наступил именно сейчас, когда я держала в руках аннулированную бронь. Потому что Андрей даже не спросил у меня разрешения, когда единолично отменил нашу поездку. Он даже не поставил меня в известность.
Он просто взял деньги с нашего общего счета, отложенные на отпуск, и отдал своей маме, что та оплатила курс «инъекций красоты».
— Знаешь что? — сказала я. — Я не хочу быть дойной коровой для твоей семьи!
— Вероника! — Андрей резко повернулся ко мне, лицо было пунцовое. — Как ты можешь такое говорить? Они же тебя как родную приняли!
— Как родную? — я невесело усмехнулась. — Родную дочь спрашивают, прежде чем тратить ее деньги. Родной дочери не вручают счета со словами «ну ты же понимаешь, нам сейчас тяжело» (да, и такое было в нашей семейной жизни). Родную дочь не называют жадиной, когда она отказывается в третий раз за месяц «выручить» с оплатой интернета, бензина или еще бог знает чего!
— Ты преувеличиваешь, — процедил муж.
— Я преувеличиваю?! — возмутилась я. — Хорошо. Давай посчитаем. За последний год твоя семья взяла у нас триста восемьдесят тысяч рублей.
Муж молчал, уставившись в пол. Он всегда так делал, когда не знал, что ответить, прямо как страус, прячущий голову в песок.
— С завтрашнего дня я открываю отдельный счет, — спокойно сказала я. — И я поеду в отпуск одна. Нам на двоих не хватает. Но мы ведь копили на двоих, верно? А мне одной с лихвой на путевку хватит. Считай, что ты свою долю отдал матери. По-моему, это честно.
— Ты с ума сошла?! — Андрей даже задохнулся от возмущения. — Что люди скажут?!
— Какие люди, Андрей? Твоя мама, которая считает нормальным тратить чужие деньги на ботокс? Или твой брат, который за четыре года не вернул ни копейки?
На следующий день я действительно открыла отдельный счет, а через неделю улетела на море одна. Телефон я отключила еще в аэропорту. Но перед этим успела прочитать сообщение от Лены: «Эгоистка! Бросила мужа и думаешь только о себе!»
Но мне не было стыдно, я прочитала и удалила сообщение. Впервые за четыре года я не думала о том, кому и сколько я должна. Я вернулась загоревшая, отдохнувшая и абсолютно спокойная. Андрей встретил меня с обиженным видом, но я не расстроилась. Я приготовила ужин, поужинала и легла спать. Без разговоров, без выяснений отношений, без любых оправданий.
А через месяц у Андрея сломалась машина, коробка передач полетела. Ремонт стоил сто пятьдесят тысяч минимум.
— Вероника, нам нужно взять кредит, — сказал он вечером, вернувшись с работы на метро.
— Зачем кредит? — удивилась я. — Попроси у своих родственников. Мы же им столько давали, пусть вернут хотя бы часть.
Андрей посмотрел на меня, как на сумасшедшую.
— Ты же знаешь, у них сейчас трудности.
— У них всегда трудности, — пожала плечами я. — Но косметолог маме был важнее нашего отпуска. Может, ремонт твоей машины тоже окажется важнее их трудностей?
Андрей стал звонить родственникам при мне.
Сначала маме, та долго причитала, что у нее мизерная пенсия, потом посетовала на здоровье. Мол, врачи и лекарства такие дорогие! В конце концов, она сказала, что это не ее проблемы. Потом Андрей позвонил брату, но Витя сослался на ипотеку и детей. Мол, выросли из всего, одежду новую надо купить. А Лена даже трубку не взяла.
Андрей сидел на кухне с потерянным видом и смотрел на темный экран телефона. И я впервые увидела, как до него что-то доходит, медленно, болезненно, но все-таки доходит.
— Они даже не предложили помочь, — тихо сказал он. — Даже не спросили, как я буду на работу добираться, есть ли у меня деньги.
— Зато когда им было нужно, ты должен был бросить все и бежать с деньгами, — сказала я и села напротив. — Андрей, твоя семья считает наш бюджет своим личным банкоматом, понимаешь. А знаешь почему? Потому что ты это позволяешь.
— Что мне теперь делать? — растерянно спросил муж.
И мне даже стало жаль его.
— Для начала починим машину, — сказала я. — Возьмем из моих сбережений, я как раз на новый ноутбук копила. А потом тебе придется научиться говорить «нет». Всем! И в первую очередь родственникам.
Знаете, что произошло дальше? Галина Петровна обиделась, Витя перестал здороваться, Лена распускала слухи, какая я «змея подколодная», подговорила против родни бедного Андрюшу
