Ксения корчилась на больничной койке. Хотя врачи дали обезболивающее, тело всё равно ломило до сих пор. Женщина даже не думала, как сейчас выглядит её лицо. Все мысли были заняты только болью, которая сводила с ума. Страдала каждая клеточка измученного тела.
Женщина хотела крикнуть врачам, чтобы ей вкололи дополнительную дозу обезболивающего, но даже на зов у неё не хватило сил. В палату тихо вошла пожилая женщина лет 60+, маленькая, сухонькая и совершенно седая. На страдающую пациентку она смотрела с нескрываемой горечью.
— Ксюша, дочка…
Женщина на кровати резко обернулась и застонала от болевого выстрела.
— Мама… — Ксения заплакала. – Я так больше не могу, мам… Не могу…
— Потерпи, милая, – тихо сказала Нина Анатольевна, как звали благообразную старушку. – Тебе нельзя больше анальгетики колоть. Сердце может не выдержать.
— Господи, мама, ну почему так?
Ксения зарыдала, время от времени постанывая. Каждый всхлип давал о себе знать очередным болевым уколом.
Нина Анатольевна присела на стул рядом с кроватью и просто молча смотрела на страдания своей дочери. Она едва сдерживала себя, чтобы не сказать уже ставшую сакраментальной фразу. Но Ксения и сама всё поняла.
— Я знаю, что ты меня предупреждала… — сказала она. – Все предупреждали… А я… Господи, какой же я была дурой!
Ксения снова захлебнулась в рыданиях. Затем внезапно что-то вспомнила и посмотрела на мать.
— Мама, ты её нашла? Ты ей сказала?
Старушка расстроенно вздохнула.
— Я же тебе говорила, что Анечка сейчас за границей, – сообщила Нина Анатольевна. – Не сможет она приехать.
— Умру я, мам…
— Ты что говоришь? – испуганно воскликнула Нина Анатольевна. – Даже думать не смей!
— Умру и покаяться даже не успею… — Ксения практически не слышала, что сказала ей мать. – Ты хоть Анютке передай, что я так перед ней виновата. В аду мне самое место.
В палату вошли врач и медсестра, Нина Анатольевна вышла в коридор, чтобы не мешать. Подумав, она взяла телефон и набрала номер.
— Анюта, детка, у меня к тебе одна важная просьба. Пожалуйста, милая. Только не отказывай…
* * *
Ксения грубо тащила за руку пятилетнюю Аню.
Несколько раз женщина даже провезла девочку коленками по асфальту. Малышка громко плакала, чем ещё больше раздражала свою мать.
— Зараза какая! – ругалась Ксения. – Тварь мелкая! Ты смотри, что устроила!
Девочка отчаянно пыталась упираться, но силы были не равны. Мать и дочь вошли во двор, а им навстречу из подъезда уже спешила Нина Анатольевна, в ту пору на 15 лет моложе нынешней.
— Вас за два квартала слышно! – сказала женщина. – Что опять случилось?
— Опять эта поганка пакостит! – Ксения швырнула девочку перед собой.
Анюта бы наверняка упала, если бы бабушка вовремя её не подхватила на руки. Малышка крепко обвила Нину Анатольевну ручонками и прижалась к ней всем тельцем.
— Представляешь, положила Коле в суп пластилин! – возмущённо сообщила Ксения. – А он не сразу понял, ну и… Хорошо, что не проглотил.
Нина Анатольевна поневоле улыбнулась, представив себе всё это наглядно. Ксения ещё больше разозлилась.
— Ничего смешного не вижу! – почти кричала она. – Это ты её разбаловала! Короче, пусть сегодня у тебя ночует. А я побегу… Колька злой, как черт!
И Ксения быстро ушла.
Нина Анатольевна, по-прежнему с Анютой на руках, пошла домой. Только там она заметила, что у девочки ободраны обе коленки. Пока бабушка обрабатывала раны перекисью, Аня сбивчиво рассказывала, что случилось.
— Я нечаянно уронила, – сказала она. – Хотела сказать дяде Коле, а он начал кричать и сказал, чтобы я шла…
И девочка назвала всем известный нецензурный адрес. Нина Анатольевна пришла в ужас.
— Аня, никогда не произноси такие слова, – попросила бабушка. — Слышишь меня?
— Почему? – удивилась Анюта. – Дядя Коля всегда так говорит и мне, и маме.
— А ты не повторяй! Иначе бородавки во рту вырастут.
Анюта испуганно приоткрыла рот и ощупала свой рот изнутри.
— Не выросли, – сообщила она бабушке.
— Вот и хорошо. Но если будешь снова повторять, обязательно вырастут. Ты обедала?
Девочка отрицательно замотала головой.
— Тогда иди, мой руки. Буду тебя кормить.
* * *
Год назад Ксения вышла замуж второй раз.
Собственно, именно её второй муж Николай стал причиной развода с первым, Алексеем, отцом Анюты. Алексей просто застукал жену со своим лучшим другом, причём в настолько недвусмысленной ситуации, что даже попытки отмазаться выглядели бы глупо. Поэтому Ксения и Николай спокойно во всем признались.
Алексей страшно переживал двойное предательство. Дело было зимой. Недавний убеждённый трезвенник, Алексей стал прикладываться к бутылке. В итоге, он просто замёрз прямо на улице насмерть.
Ксения по поводу смерти любимого супруга горевала недолго. Выдержав для приличия год, она вышла замуж за Николая.
— Господи, ещё постель после первого мужа не остыла, она туда уже второго уложила, – шептались соседки.
— Ой, было бы чему остывать, – презрительно одёргивала их Ксения. — Вот сейчас у меня мужик, так мужик!
Ксения была бы абсолютно счастлива, если бы её дочь от первого брака Анюта не болталась постоянно под ногами. Как назло, девочка была поразительно похожа на своего умершего отца и как будто служила постоянным напоминанием матери о её грехе.
Отчима она тоже бесила только фактом своего существования. Девочка это чувствовала и отвечала дяде Коле взаимностью.
Поначалу Анечка ограничивалась недобрыми взглядами в его сторону, а потом начала мстить, наивно и по-детски.
То кнопку на стул положит, то одежду отчиму испачкает прямо перед выходом того из дома. И каждый раз мать устраивала дочери беспощадную порку. А затем сплавляла её своей матери, с которой девочка, как раз, прекрасно ладила.
Она была бы рада насовсем поселиться в уютной и вкусно пахнущей квартире Нины Анатольевны, но Ксения всегда забирала её обратно. Как бы она ни хорохорилась, когда за спиной обсуждались её походы налево, но стать ещё и «кукушкой» в глазах общественности она не была готова. Поэтому, когда градус напряжения дома спадал, Анюта туда возвращалась.
* * *
Годы шли. Девочка росла, а вместе с ней и степень ненависти к отчиму.
Впервые его нездоровый интерес к себе Аня почувствовала в 14 лет, когда только начала оформляться по-женски. Было жаркое лето, и девочка в тонкой маечке и шортиках заскочила домой, чтобы попить воды. Отчим сидел в кухне и пил пиво.
Девочка решила его проигнорировать, налила воды и вдруг почувствовала его руку у себя пониже спины. Аня резко дёрнулась, и часть воды из стакана пролилась отчиму на штаны. Он грубо схватил её за руку.
— Ты чего себе позволяешь, малолетка? – отчим был уже под градусом, его голос звучал хрипло, а язык уже плохо слушался. – Захочу, будешь делать всё, что скажу. Поняла? Я вас кормлю обеих… Не одной же матери твоей отрабатывать.
Ане тогда удалось вырваться и убежать. От цепких пальцев отчима на её запястье остались следы. Девочка бросилась к бабушке и всё ей рассказала. Нина Анатольевна убедила внучку пойти в полицию. Туда же пригласили и Ксению. Но женщина уверенно заявила, что синяки дочка сама себе поставила.
— Не ладят они с отчимом, – пояснила она стражам порядка. – Строгий он. А у Аньки возраст вредный. Вот и пакостит.
Полиция тонкостями семейных дрязг решила не заморачиваться, поэтому дело возбуждать не стали, предоставив родственникам самим разбираться между собой.
Выйдя сухим из воды, Николай с того дня уже начал откровенно наглеть. Он мог внезапно зажать Анюту в углу, или дать ей увесистый шлепок по попе. Девушка не знала, куда деваться от похотливого отчима. Несколько раз она пыталась жаловаться матери, но Ксения в ответ просто приходила в ярость.
— Сама, небось, его провоцируешь! – кричала она на дочь. – Не даёт тебе покоя, что я, наконец, счастлива! Тварь неблагодарная!
* * *
И вот наступил тот день, когда дядя Коля уже откровенно подкараулил падчерицу, подножкой свалил её на диван и начал срывать с девушки одежду. Аня кричала и царапалась, но это ещё больше заводила отчима.
— Ну, давай, ори громче, – смеялся он. – Только менты далеко, и бабка твоя тебя не услышит.
Но внезапно домой вернулась Ксения. Николай услышал стук входной двери и мигом оказался на ногах, натянув штаны. Едва Ксения вошла в комнату, отчим обрушился на Аню с обвинениями.
— Подставить меня хотела, дрянь такая! – кричал Николай. – Вовремя ты пришла, Ксюша. А то бы точно под монастырь подвела.
Аня пыталась объяснить матери, что всё было не так, но Ксения лишь дала дочери пощёчину.
— Собирай своё шмотье и вон отсюда! – гневно сказала мать. — Мне без разницы, где ты будешь жить, а у нас тебе места больше нет!
И Аня ушла. Нина Анатольевна пыталась вразумить дочь, но Ксения и слышать ничего не хотела.
— Плохо ты её знаешь, – говорила она матери. – Та ещё…
Аня осталась жить у любимой бабушки. В доме матери и отчима она больше не появлялась. Иногда они случайно встречались с Ксенией на улице или в магазине, но просто молча спешили разойтись, каждая в свою сторону.
* * *
Анна окончила школу и поступила в институт.
У неё появился первый парень. Матери в такие знаковые моменты в жизни дочери рядом не было, только бабушка.
Анна уже училась на третьем курсе, когда оказалась среди студентов, которым выпала удача отправиться в языковой лагерь в Европу. Как раз во время волнительных сборов раздался звонок из больницы. Нина Анатольевна поспешила туда.
Оказалось, что, будучи в нетрезвом состоянии, Николай сильно избил свою жену. Самого мужчину уже задержали. А Ксения внезапно захотела увидеть дочь. Нина Анатольевна долго не решалась организовать им встречу, но в итоге не выдержала. Ей стоило большого труда убедить Анну согласиться.
И вот повзрослевшая дочь сидела возле кровати матери, которая рыдала и каялась. Анна же просто молчала.
Через несколько дней девушка улетела.
Нина Анатольевна убедила дочь всё же написать заявление на мужа и довести дело до конца. Николай получил срок и отправился в колонию, а Ксения вернулась в опустевшую квартиру. Теперь вечерами она часто перебирала детские фотографии Анюты, а затем просто смотрела в окно.
У женщины будто что-то надломилось внутри. Она часто звонила матери узнать, как там дела у Анюты. И очень жала её возвращения. Ксения надеялась, что дочь её, в итоге, простит.
