— Мам, нам срочно нужно тридцать тысяч! — Алексей даже не поздоровался, ворвавшись в квартиру матери как ураган.
Валентина Петровна подняла глаза от старого сервиза, который протирала уже в который раз. В её руках дрогнула чашка с голубыми розочками — та самая, что досталась ещё от бабушки.
— Здравствуй и тебе, сыночек, — тихо проговорила она, ставя чашку обратно на полку. — А что случилось?
— Оксанке нужна операция! Срочно! — Алексей нервно теребил ключи от машины. — Врачи говорят, откладывать нельзя.
Сердце матери сжалось. Оксана, невестка, всегда была ей как родная дочь. Тихая, скромная, никогда не просила лишнего.
— Боже мой, что с ней? — Валентина Петровна схватилась за сердце.
— Да гинекология всякая, женские проблемы, — отмахнулся Алексей. — Главное, что деньги нужны сегодня же! Мам, ты же понимаешь, мы к тебе обращаемся только в крайнем случае!
— Конечно, сыночек, конечно… — Она направилась к старому комоду, где в потайном ящичке хранила свои накопления. — Только у меня тридцати нет, есть двадцать пять…
— А остальное где возьмём? — Алексей нетерпеливо постукивал ногой.
— Может, у Светланы попросим? — предложила мать, доставая аккуратно сложенные купюры. — Она же работает хорошо…
— Да ладно тебе, мам! Света свои деньги на курорт копит. А ты что, жалеешь для невестки? — В голосе сына появились знакомые нотки упрёка.
Валентина Петровна молча протянула сыну все деньги, что были. Двадцать пять тысяч — половина её пенсионных накоплений за последние три года.
— Спасибо, мам, ты настоящая! — Алексей чмокнул её в щёку и уже направился к двери. — Как только Оксанка поправится, обязательно вернём!
— Погоди, а как же… — начала было Валентина Петровна, но дверь уже хлопнула.
Она осталась одна с пустым комодом и тяжёлым чувством в груди. На кухне булькала старая кастрюля с борщом — варила на несколько дней, чтобы экономить газ. Теперь придётся экономить ещё больше.
Телефон зазвонил через полчаса.
— Мамочка, привет! — щебетал голос Светланы. — Слушай, тут такое дело… Игорёк хочет машину поменять, а в автосалоне говорят, можно в рассрочку, но нужен первоначальный взнос…
— Сколько? — устало спросила Валентина Петровна, уже предчувствуя ответ.
— Да немного, всего сорок тысяч! Мамуль, ты же понимаешь, Игорь на работу ездит, машина нужна как воздух! А старая совсем развалилась!
— Света, доченька, — голос матери дрогнул, — я только что Алёше отдала двадцать пять тысяч…
— Как отдала?! — голос дочери стал резким. — А нас спросила? Мы что, родные дети или не родные?
— Оксане операция нужна…
— Какая операция? Я с ней вчера говорила, она на работе была, нормальная вся! — Светлана возмутилась не на шутку. — Мам, они тебя просто разводят! А мы что, хуже их, что ли?
В трубке повисла тишина. Валентина Петровна чувствовала, как что-то болезненно сжимается в груди. Неужели сын мог обмануть? Нет, не может быть…
— Мама, ты слышишь меня? — нетерпеливо продолжала Светлана. — Так что с деньгами? Игорь уже в автосалон поехал!
— Света, у меня больше нет таких денег, — тихо проговорила Валентина Петровна, опускаясь на старый диван.
— Как это нет? — дочь даже не попыталась скрыть раздражение. — Мам, ты же всю жизнь копила! Неужели всё потратила?
— Я экономила на всём… на лекарствах, на продуктах, — голос матери стал едва слышным. — Думала, детям пригодится когда-нибудь…
— Ну вот и пригодилось! — отрезала Светлана. — Значит, так: в банке кредит возьмёшь. Тебе как пенсионерке дадут под маленький процент.
— Светочка, но я же не смогу отдавать… пенсия маленькая…
— А мы поможем! Понемногу, но поможем! — дочь уже строила планы. — Главное, чтобы Игорь машину получил. Он так расстроится, если сорвётся…
Валентина Петровна молча положила трубку. В квартире воцарилась оглушительная тишина, нарушаемая только тиканьем старых часов на стене. Те самые часы, что подарил покойный муж на серебряную свадьбу.
Она встала и подошла к окну. Во дворе играли чужие внуки — её собственные внуки виделись с бабушкой только тогда, когда родителям нужно было их пристроить на время отпуска.
— Может, я правда жадная? — прошептала она в пустоту. — Может, дети правы?
Но в глубине души росло другое чувство — горькое и тяжёлое. Она вспомнила, как отказывала себе в новом пальто три года подряд, как покупала просроченные продукты со скидкой, как экономила на отоплении, кутаясь в старый плед.
Всё ради детей. Всегда ради детей.
Дверной звонок прервал её размышления. На пороге стоял Игорь с букетом дешёвых хризантем.
— Валентина Петровна, можно войти? — зять улыбался своей обычной обворожительной улыбкой. — Светка сказала, что вы немного расстроились из-за машины…
— Проходи, Игорёк, — устало кивнула она.
— Ну что вы, правда! — Игорь уселся в кресло, как дома. — Это же инвестиция! Я на новой машине смогу подработки брать, больше зарабатывать. Деньги сами себя отобьют!
— А старая машина? — робко спросила Валентина Петровна.
— Да что там старая! Сто тысяч пробега, сплошные поломки! Вы же не хотите, чтобы ваша дочь на такой развалюхе ездила?
В его словах была своя логика, но что-то всё равно резало слух.
— А может, вы продадите эту квартиру? — как бы невзначай предложил Игорь, разглядывая обстановку. — Переедете в однокомнатную поменьше, а разницу нам дадите. Всё равно вам тут одной слишком просторно.
Валентина Петровна почувствовала, как холод пробежал по спине. Продать квартиру? Ту самую, за которую они с мужем всю жизнь платили, где родились и выросли дети?
— Игорь, но это же мой дом… — прошептала она.
— Ну и останется вашим! Просто поменьше станет. Зато дети будут счастливы! — зять говорил так, будто речь шла о перестановке мебели.
Не успела она ответить, как в дверь снова позвонили. Алексей вернулся, но не один — с Оксаной. Невестка выглядела цветущей и здоровой.
— Мам, привет! — Оксана весело помахала рукой. — Ой, а что это у вас такое кислое лицо?
— Оксаночка, а как операция? — тревожно спросила Валентина Петровна.
— Какая операция? — невестка удивлённо посмотрела на мужа.
— Ну, ты же к врачу ходила… — Алексей кашлянул. — Мам, неважно это. Главное, что всё обошлось. А деньги… ну, мы их на другие нужды потратили. Срочные дела были.
— На какие нужды? — голос матери стал странно ровным.
— Да на разные, — небрежно отмахнулся сын. — Кредиты там всякие закрыть… А слышь, мам, нам ещё немного нужно. Тысяч десять найдётся?
Валентина Петровна медленно поднялась с дивана. В груди что-то оборвалось — не больно, а как-то пусто стало.
— У меня больше нет денег, — сказала она тихо, но чётко.
— Как это нет? — хором возмутились дети. — А вклады в банке? А ювелирка мамина? А страховка папина?
— Мы же семья! — подключилась Светлана, влетевшая в квартиру без звонка. — Должны друг другу помогать!
— Помогать, — повторила Валентина Петровна. — А кто мне поможет?
— Да что с тобой такое? — разозлилась дочь. — Ты же мать! Твоя обязанность — детей поддерживать!
— А ваша обязанность что?
— Мы же навещаем тебя! — Алексей развёл руками. — Звоним, заботимся!
— Когда деньги нужны, — добавила Валентина Петровна едва слышно.
— Ну вот опять начинается! — Светлана закатила глаза. — Мама обиделась! Игорь, пошли отсюда. Тут совсем воздуха нет!
— Постойте, — вдруг сказала Валентина Петровна. — А помните, как я вас растила? Одна, после папиной смерти?
— Ну помним, и что? — пожала плечами дочь.
— Я работала в две смены, чтобы вас в институт отправить. Сама в обносках ходила, чтобы вам приличную одежду купить.
— Мам, это было твоей обязанностью! — раздражённо бросил Алексей. — Родила — вот и отвечай!
— Обязанностью, — медленно повторила она. — Значит, всё это было просто обязанностью…
— А что, не так что ли? — Светлана нахально уперла руки в боки. — Кто тебя заставлял рожать? Сама захотела детей — сама и воспитывай!
Валентина Петровна смотрела на дочь, как на незнакомого человека. Неужели это та самая девочка, которую она ночами напролёт лечила от ангины? Та, которой читала сказки до хрипоты?
— Мам, ты чего молчишь? — Алексей начинал нервничать. — Давай уже решай с деньгами. Нам правда срочно надо.
— А мне что надо? — тихо спросила Валентина Петровна.
— Да что тебе может быть надо? — фыркнула Оксана. — Живёшь себе спокойно, никто не дёргает…
— Спокойно, — повторила мать. — На десять тысяч пенсии, экономя на хлебе…
— Хватит жаловаться! — рявкнул Игорь. — Все пенсионеры так живут! Зато дети устроены!
— Дети устроены, — Валентина Петровна встала и медленно подошла к комоду. — А помните, как я последние золотые серёжки продала, чтобы Алёше на свадьбу костюм купить?
— Мам, это было давно… — начал сын.
— Или как я три месяца на одних макаронах сидела, чтобы Свете на курсы дизайна деньги дать?
— Ну дала и дала! Никто не просил! — огрызнулась дочь.
— Никто не просил, — Валентина Петровна открыла ящик комода и достала старую фотографию. — А помните этот снимок?
На фотографии была молодая женщина с двумя маленькими детьми. Женщина улыбалась, но глаза у неё были усталые.
— Это я в тридцать лет. Посмотрите, какая была. А в сорок — уже старуха. Знаете почему?
— Мам, не надо этой драмы! — поморщилась Светлана.
— Потому что каждую копейку вам отдавала! Каждый кусок хлеба! — голос матери становился всё громче. — А сама что ела? А во что одевалась? А когда последний раз в отпуск ездила?
— Ну хватит уже! — взорвался Алексей. — Ты что, героиню из себя корчишь? Обычная жизнь! Все матери так живут!
— Все матери, — медленно кивнула Валентина Петровна. — А все дети как?
— Нормально! — хором ответили дети.
— Нормально — это когда мать видите только тогда, когда деньги нужны? Нормально — это когда внуков привозите только переночевать, а сами в отпуск уезжаете? Нормально — это когда о дне рождения матери забываете, а про свои напоминаете?
— Да что ты разнылась?! — окончательно разозлилась Светлана. — Мы же сейчас пришли! Общаемся!
— За деньгами пришли, — поправила мать.
— За помощью! Семья должна помогать! — выкрикнул Игорь.
— Семья, — тихо повторила Валентина Петровна. — А знаете, когда я последний раз чувствовала, что у меня есть семья?
Дети молчали, переглядываясь.
— Когда папа умирал. Он держал меня за руку и говорил: «Валя, не позволяй детям превратить тебя в дойную корову. Ты им мать, а не банкомат.»
— Да что он понимал! — бросила Оксана. — Старый был уже!
Валентина Петровна медленно сложила фотографию обратно в ящик. Потом взяла ключи от квартиры и положила их на стол.
— Хотите квартиру — продавайте. Хотите деньги — забирайте всё, что найдёте. А я ухожу.
— Куда это ты уйдёшь? — засмеялась Светлана. — Тебе больше некуда идти!
— Найду куда, — твёрдо сказала мать. — А вы найдите себе другой банкомат.
— Мам, ты что, спятила совсем? — Алексей схватил её за руку. — Ты же никого, кроме нас, не знаешь!
— Как это не знаю? — Валентина Петровна мягко высвободилась. — А соседка тётя Лида? Всю жизнь рядом живёт, всегда поможет. А Раиса Сергеевна из второго подъезда? Мы с ней каждый день на лавочке сидим, разговариваем.
— Это же чужие люди! — возмутилась Светлана.
— Чужие? — удивилась мать. — А что делает людей родными? Кровь или отношение?
— Конечно, кровь! Мы твои дети! — выкрикнул Игорь.
— Дети… — Валентина Петровна надела старое пальто. — А знаете, тётя Лида вчера пирожков принесла. Просто так. Сказала: «Валя, ты похудела, надо поесть нормально.»
— И что теперь? — ехидно поинтересовалась Оксана. — К ней переселяться будешь?
— А почему бы и нет? — неожиданно спокойно ответила Валентина Петровна. — Она предлагала. Говорит, вдвоём веселее. И коммуналку пополам платить можно.
Дети переглянулись. Что-то в тоне матери их насторожило.
— Мам, не дури! — попытался урезонить Алексей. — Мы же пошутили про квартиру! Никто ничего продавать не будет!
