— Даже не начинай… Не смей так говорить о моем отце! — заорал он, стукнув кулаком по пластиковому рулю, который жалобно вздрогнул, — Он для нас старается. Он… он просто такой человек! Ему сложно выражать свои чувства, но все это время он копил для нас. Разве я не должен быть благодарным? Неужели ты не можешь этого понять?
— Да какой он “такой человек”, Егор? – спросила Алиса, — Он манипулятор. Он играет на твоей слабости, на твоей наивной вере в эти мифические миллионы! Ты как марионетка, танцуешь по его указке, потому что сахарком поманили!
***
Под июльским солнцем в салоне их машины было, как в парнике. Хорошо хоть скоро закат, стемнеет и станет легче дышать.
Алиса, закусив губу, смотрела в мутное стекло, наблюдая за однообразным мельканием соснового бора. В салоне было тихо. Но тишина эта была обманчива, наэлектризована невысказанными обидами и накопившимся раздражением.
Казалось, вот-вот разразится гроза.
“Ну почему, почему всегда так?” — думала Алиса, стараясь сдержать рвущиеся наружу эмоции.
Каждая поездка с Олегом Ивановичем на эту дачу – это… Это издевательство! Ладно бы на дачу, хоть, может, отдохнули бы на природе, но нет, как же… Егор у своего отца кто-то вроде таксиста. И все ради чего? Ради призрачной надежды на отцовские “миллионы”.
Именно эта предгрозовая тишина и подпалила их конфликт.
— Знаешь, Егор, — медленно произнесла Алиса, надевая черные очки, потому что заходящее солнце светило ей прямо в глаза, — Я, конечно, понимаю, что твой папа — человек пожилой, возможно, даже в чем-то и нуждается… Но почему, скажи мне, ПОЧЕМУ мы должны были опять потратить выходной день, чтобы тащиться за четыреста километров, как какие-то крепостные, чтобы доставить его к этому… к этому другу, который, как я заметила, даже чаем не соизволил нас угостить? Он хоть поблагодарил нас? Потому что я этого не услышала. Может, ты услышал?
Егор, до этого напряженно вглядывавшийся в дорогу, вздрогнул, будто его окатили ледяной водой.
— Алис, если ты не прекратишь, я так до финиша нашей поездки просто не доживу. Спать хочу невозможно, не выспался, за рулем весь день, еще ты тут ноешь под ухом. Ну, Алиса, хватит уже, пожалуйста! Ты прекрасно знаешь, как отец любит эту дачу. Он там отдыхает душой, ему там хорошо. Виктор Иванович, его друг, можно сказать, что других друзей у папы-то уже и нет. Конечно, он хочет с ним увидеться. Чего ты придираешься?
— Ему хорошо! – иронизировала Алиса, — Да, ему замечательно! А мне что, по-твоему, здесь медом намазано? Мне хорошо париться в этой душной машине, вместо того, чтобы провести драгоценные выходные с тобой, с человеком, которого я, если ты помнишь, люблю? Мы вообще когда-нибудь сможем просто побыть вдвоем, без отцовских звонков, без дачных поездок, без бесконечных поручений? Или ты навеки у отца на побегушках?
— Могла бы остаться дома, я тебя сюда не тащил…
— Нет, не могла! – зарычала она, — Потому что это уже пятый раз подряд, когда я не вижу тебя в выходные дни. Хоть так побыть вдвоем…
Егору уже казалось, что Алиса нарочно добивается скандала.
— А для кого я все это делаю? — с нажимом произнес он, — Я же делаю это не для себя, а для нас. Ты понимаешь, какие перспективы перед нами открываются? Он же обещал! Он говорил, что все эти годы копил деньги специально для нас, для меня и Вадика. Подумай, что мы квартиру без кредита возьмем.
Это уже даже на иронию не тянет.
— Обещал! — с издевкой повторила Алиса, — Да твой отец эти “обещания” раздает уже двадцать семь лет. Все никак не накопит на обещанную квартиру. Я думаю, скорее ему самому скоро понадобится жилье, но не квартира, а уютная палата в каком-нибудь доме престарелых.
Егор побагровел. Отец его не ангел, конечно. Но так о родственниках говорить нельзя.
— Даже не начинай… Не смей так говорить о моем отце! — заорал он, стукнув кулаком по пластиковому рулю, который жалобно вздрогнул, — Он для нас старается. Он… он просто такой человек! Ему сложно выражать свои чувства, но все это время он копил для нас. Разве я не должен быть благодарным? Неужели ты не можешь этого понять?
— Да какой он “такой человек”, Егор? – спросила Алиса, — Он манипулятор. Он играет на твоей слабости, на твоей наивной вере в эти мифические миллионы! Ты как марионетка, танцуешь по его указке, потому что сахарком поманили! А твой братец, Вадик, так вообще готов ползать перед ним на коленях, лишь бы урвать кусок от этого пирога. Соревнуетесь, кто лучше прислуживает папеньке, чтобы получить заветную денежку, которой нет?
— Зат… замолчи! — взревел Егор.
— Нет, это ты замолчи! — парировала Алиса, — Ты живешь в каком-то иллюзорном мире, где твой папа — добрый волшебник, только вот волшебства мы что-то так ни разу и не увидели. Он ни разу в жизни тебе толком не помог, алименты не платил, зато теперь требует, чтобы ты возил его по дачам на старости лет, как личного шофера! А ты, как послушный сынок, готов бросить все свои дела и лететь к нему по первому зову.
Мама Егора и Вадика тоже годами жила этими обещаниями. Олег ничего детям не покупал, алименты не платил, зато рассказывал одну и ту же сказку, что откладывает эти деньги мальчишкам на будущее. Вот они подрастут, окончат школу – и он подарит что-то стоящее. Потом сроки сдвинулись на “окончат институт” – и он подарит, скорее всего, по квартире. Оба сына уж давным давно работают, а квартиры так и не появились. Зато появился рычаг для манипуляций теперь уже с ними.
В этот момент Егор резко затормозил. Машина, взвизгнув шинами, остановилась на узкой лесной обочине. Вокруг них плотным кольцом стоял густой, мрачный лес, зловеще поскрипывая под порывами ветра. Солнце, до этого нещадно палившее, скрылось за горизонтом, и лес погрузился в полумрак. Темнело с каждой секундой.
— Знаешь что, Алиса? — прошипел Егор, — Если я такой плохой, если тебе так со мной не нравится, если я такой непутевый парень, который вечно бегает на побегушках у папочки… то можешь идти! Иди куда хочешь! Мне надоели твои упреки!
Алиса, ошеломленная его словами, молча смотрела на него… Инстинкт самосохранения, видя темнеющий лес, требовал вымолить у Егора прощение. Но гордость запретила.
— Хорошо, — сказала Алиса.
И пошла.
Сначала была паника, но Алиса тут же переключилась на более конструктивные мысли: мобильник у нее с собой, до города осталось не так уж и много, в крайнем случае можно разориться на такси… А еще, когда они проезжали, она видела указатель – там всего в паре километров какой-то поселок.
Егор смотрел, как она идет по обочине в обратную сторону, маленькая и одинокая в этом огромном, равнодушном лесу. Внутри него нарастало какое-то неприятное чувство. Но он, уязвленный ее словами, тоже не собирался отступать.
— Ну и иди! — крикнул он ей вслед, — Найдешь себе кого-нибудь получше! Кого-нибудь, кто не будет помогать родителям!
Алиса не обернулась. Она продолжала идти, ее фигурка становилась все меньше и меньше, пока не скрылась за поворотом.
Егор сжал руль так сильно, что побелели костяшки пальцев. Он смотрел на нее, борясь с желанием выскочить из машины и вернуть ее. Но нет, пусть сама приползет извиняться.
Он включил зажигание, и машина тронулась с места. Он проехал километр, два…
Егор ударил по тормозам.
Что он сейчас сделал? Он оставил ее одну в лесу. Что, если с ней что-нибудь случится?
Егор развернул машину.
Когда он вернулся на то место, где оставил ее, и проехал чуть дальше в том направление, в котором скрылась Алиса, Алисы там уже не было. Он проехал еще немного. И еще немного. И еще… Куда она могла подеваться с пустой дороги??
— Алиса! Алиса! Где ты? Отзовись!
Но в ответ — лишь тишина леса, нарушаемая лишь шелестом листьев под порывами ветра и редкими криками одиноких птиц. Эта тишина была страшнее любого крика.
В этот момент, как нарочно, зазвонил телефон. Папа! Чтоб ему пусто было… Егор, в ярости, чуть не швырнул телефон в ближайшие кусты. Но потом, трижды кратко выдохнув, все-таки взял трубку, опасаясь, что и у папы там какой-то апокалипсис.
— Да? — рявкнул он в трубку.
— Егор, тебя совсем плохо слышно… — заныл в трубке знакомый голос Олега Ивановича, — Я тут с Витей немного поругался. Не сошлись во мнениях, понимаешь? Витя, конечно, настаивает, чтобы я остался, но мне уже совсем не хочется с ним общаться. В общем, возвращайтесь и заберите меня. Я подожду.
Егор задохнулся от возмущения. Почти 370 из 400 километров проехали! И папа знает об этом! Они ведь не полчаса назад уехали.
— Пап, ты знаешь, сколько времени прошло? Представляешь, насколько далеко мы уехали? Да мы дома почти.
— Вы ж ехали, а не пешком шли. В чем сложность?
— В том! Алиса выскочила из машины, я ее теперь найти не могу.
— Так и оставь ее там. Раз она сама ушла. Полезнее будет. Потом сто раз подумает, прежде чем с тобой спорить. Вообще, тебе кто дороже? Родной отец или какая-то девчонка?? У тебя таких еще сотня будет.
— Пошел ты… — заорал Егор в трубку, не подбирая выражений, — Пошел ты знаешь куда! И больше никогда, слышишь, НИКОГДА мне не звони!
В ответ папа поднял крик, но Егор сбросил и выключил звук.
Он снова начал звать Алису, прочесывая лес вдоль дороги.
Он ездил по трассе, заглядывая в каждую лесную дорогу. Спрашивал у припозднившихся жителей местных деревень, не встречал ли кто Алису. Но никто ее не видел.
Наконец, его телефон снова ожил.
— Алиса! — закричал Егор, когда услышал ее голос в трубке? — Алиса! Где ты?
— Я… я дома, — ответила она, запинаясь, — Мы разминулись, наверное. Ты, когда уехал, я свернула в лес, чтобы сократить путь до деревни, а еще я очень хотела тебя проучить… Прости… Мне стыдно… А потом меня подобрала женщина, она ехала в город. Ей было по пути.
— Фух…
— Прости.
— Нет, это ты меня прости. Я скоро буду.
По дороге он получил несколько гневных сообщений от отца, в которых его, Егора, уже лишили и обещанной квартиры, и наследства.
***
Егор перестал бегать по первому зову отца. Сделал выводы. Отцу вообще нет дела до сыновей. Оказывается, даже в ссорах есть какая-то польза.
Олег Иванович, конечно, угрожал, напоминая о тех “миллионах”, которые он якобы копил для него и Вадика. Но до Егора дошло, что это просто приманка.
Вадик, к сожалению, перехватив первенство на этой эстафете, продолжал усердно угождать отцу, надеясь вырвать у него заветные миллионы. Но чем больше он старался, тем больше недостатков Олег Иванович в нем находил.
А вскоре к Олегу Ивановичу пришли судебные приставы. Оказалось, что он задолжал огромную сумму денег каким-то мутным кредиторам, и теперь те подали в суд, но забирать у Олега нечего, его счета пусты.
Выяснилось, что никаких миллионов у Олега Ивановича нет и в помине.
Наталья Григорьевна, мать Егора и Вадика, не удивилась, но все-таки была слегка в шоке, узнав, что бывший муж до такой степени “пуст”. Хотелось бы думать, что он поможет сыновьям.
— Не переживай, мама, — сказал Егор, — Мы справимся. Мы сами заработаем себе на жизнь. Нам не нужны его деньги.
