— Папа, почему бы тебе не познакомиться с женщиной? — спросила Таня, тщательно перемывая на кухне отца посуду.
— С женщиной? — переспросил Василий. — Странно. У меня этих знакомых женщин — полный двор. Зачем мне ещё знакомства?
— Я не в том смысле, что, просто, познакомиться, — упрямо продолжила дочь развивать свою мысль. — Почему бы тебе не познакомиться с женщиной для серьёзных отношений?
— Для серьёзных отношений? В шестьдесят шесть лет?
— Почему бы и нет? Очень многим одиноким женщинам твоего возраста нужен мужчина, такой, как ты. И такая женщина создала бы семейный уют для вас двоих, готовила бы на двоих вкусную еду…
— Прекрати! — оборвал её речь Василий. – Что за глупости ты говоришь. Если тебе надоело возиться со мной, можешь больше сюда не приходить. Я тебе не раз говорил, что сам смогу и приготовить себе еду, и всё остальное. А ты спокойно занимайся своей семьёй.
— Папа, ты сам прекрати говорить такое! — обиженно воскликнула Таня. — Я же – твоя дочь! И начала я этот разговор не из-за того, что мне что-то надоело. Мне жалко тебя.
— Что? С каких это пор ты вздумала меня жалеть? Я в жалости не нуждаюсь!
— Но, зато, ты нуждаешься в женской заботе и любви!
— Не придумывай. Какая ещё любовь? Мне достаточно, что я люблю тебя, и твоих детей.
— Но если бы у тебя появилась любовь к какой-нибудь женщине…
— Таня! — Василий начал злиться. — Ты что говоришь. Ты же мне – дочь! Ты уже забыла про маму?
— Мамы нет с нами десять лет. Это – очень большой срок.
— Да хоть двадцать лет! У нас с ней была настоящая любовь! Понимаешь? Любовь до последнего патрона! До последнего её вздоха! Она и сейчас продолжается, эта любовь… — Василий тяжело вздохнул. — Ах, если бы она была жива…
— И все равно, папа, — не сдавалась дочка, — любому взрослому мужчине необходимо, чтобы рядом постоянно была женщина. Статистикой доказано, что женатый пожилой мужчина живёт гораздо дольше неженатого. На днях я познакомилась с одной женщиной…
— С какой ещё женщиной? — насторожился отец.
— С хорошей, интеллигентной. У нее, тоже, десять лет назад не стало мужа. И она хотела бы…
— Я знать не желаю, что она хотела бы! — Отец легонько ударил кулаком по столу. — Всё! Хватит! Разговор на эту тему закончен, и навсегда! Собирайся, и иди домой!
— Я ещё не доделала все дела, папа, — растерялась Таня.
— В следующий раз доделаешь.
— Но мы же с Игорьком и детьми завтра уезжаем в отпуск. Надолго. Ты что, забыл?
— Вот и прекрасно. Вот и езжайте.
— Но…
— Никаких но. – Василий был непреклонен. – Ещё раз повторяю — я всё могу делать по дому сам. Отдыхайте, сколько хотите, и за меня не беспокойтесь. Всё, всё, Таня, одевайся, и уходи.
— Ну, папа…
— Если вы завтра уезжаете, значит, у тебя дома у самой куча дел. — Василий взял дочку за рукав, и как маленькую, повёл в прихожую. Там поцеловал её в лоб, и показал пальцем на туфли. — Надевай, и… до свидания. Я пошёл на балкон, и помашу тебе сверху рукой.
— Но папа! — обиженно воскликнула дочь.
Василий, будто оглохший, действительно, прошёл на балкон, и демонстративно закрыл за собой дверь.
— Эх, папа, папа… — разочарованно вздохнула дочь, и начала переобуваться.
Через два дня в дверь квартиры Василия позвонили.
Открыв дверь, он увидел перед собой незнакомую женщину, у которой в руках была коробка, похожая на коробку из-под торта.
— Вы — Василий, отец Танечки? — спросила она деловито.
— Ну, я… — кивнул он. — А вы кто?
— А я — Надежда. Можно просто — Надя. Вот, принесла вам мою стряпню. Вы впустите меня? — Она решительно вошла в прихожую, и протянула ему то, что держала в руках. — Держите, и сразу несите на кухню. Имейте в виду, они ещё тёплые.
— Нет, я, конечно, всё понимаю… — растерялся хозяин квартиры, — но кое-что понимаю не очень. С какой стати вы мне это принесли? Вас кто просил?
— Никто не просил. Но так получилось, что я наготовила пирожков целую гору, с капустой, а моих внуков родители взяли, и отправили в какой-то частный лагерь. На несколько дней. И только час назад сообщили мне об этом. Поставили перед фактом. По телефону. Представляете?
— А я здесь причём?
— Так мне ваша дочь говорила, что вы обожаете пирожки, и именно — с капустой. У меня обычно внуки их съедают — сразу все. А тут — есть некому. Не выбрасывать же их на помойку.
Она засмеялась от своей шутки, потом стянула туфли, и прямо босиком направилась на кухню.
— Эй, а вы куда пошли?! — грозно воскликнул Василий.
— А что? — замерла она, и таким испуганным видом посмотрела на хозяина, что тот вдруг сказал: — Вы же тапочки не надели!
— Ах, да… — кивнула она, вернулась, и стала надевать тапочки. — А вы пока поставьте чайник. Я с вами немного посижу, посмотрю, как вы едите, и сразу уйду. — Увидев его изумленный взгляд, она виновато пожала плечами. — Не удивляйтесь, пожалуйста, но теперь моё самое любимое занятие — смотреть, как мужчины едят мою стряпню.
— Мужчины?
— Ага. И внуки, конечно. Но когда мой зять ест мои пирожки, я готова расплакаться от счастья.
— Почему?
— Не знаю… Наверное, потому что мой муж, когда ел мою стряпню, становился таким ручным… Таким мягким, как котёнок. А так он был — ух, какой. Строгий и очень серьёзный. Ну, что вы замерли? Нужно скорее поставить чайник. Пока пирожки не остыли.
Через пять минут Василий уже вовсю уплетал пирожки, а Надежда смотрела на него с умилением, и на ее глазах поблескивали бусинки слез.
— Хорошо… — прошептала вдруг она, и Василий замер.
Потом осторожно сказал:
— Вы бы сами попили чаю, что ли. И пирожок, хотя бы один, съели. Они – просто, замечательные. Точно такие, как готовила моя супруга. Честное слово, удивительно…
— Ничего удивительного в этом нет, — вздохнула она печально. — Для нашего поколения — женщинам готовить пироги для семьи, это само собой разумеющееся. Раньше рецепты ведь передавались по наследству, как генетический код. И женщина кормила мужа пирогами потому, что хотела поделиться с ним своим сердцем и душой… Ну, ладно… засиделась я с вами. Пойду, потихоньку…
Она поднялась, и пошла в прихожую.
— Постойте! — воскликнул вдруг Василий испуганно.
— Что случилось? — удивилась она, и замерла.
— А вы не могли бы посидеть со мной ещё чуть-чуть? — вдруг попросил он. — И смотреть на меня. Я боюсь, когда вы уйдёте, пирожки станут уже не такими, как сейчас… Понимаете?
— Конечно, понимаю, — радостно улыбнулась она, и вернулась к столу.
Когда Таня, с мужем и детьми, вернулась из отпуска, в доме у отца уже была новая хозяйка.
