Едва войдя в квартиру, где жил и принимал пациентов очень известный профессор — психолог с мировым именем, изобретатель Феликс сразу же воскликнул: — Доктор, умоляю вас, спасите меня! Я заплачу вам любые деньги!
— Конечно-конечно. Я с удовольствием вас спасу, — заулыбался психолог. – Проходите в мой кабинет. – Усадив пациента в кресло, профессор с умилением посмотрел на него, и спросил: — Ну-с. Говорите. От чего вас нужно спасти?
— Я влюбился, доктор! — Феликс нервно вздохнул. – Влюбился…
— Поздравляю, — кивнул психолог. – И что?
— Нет! – замахал руками возмущённый изобретатель. — Не надо меня с этим поздравлять! Я пришёл к вам для того, что вы спасли меня именно от этой любви!
— От любви? – психолог слегка растерялся. – Вы хотите от неё избавиться? Но почему?
— Потому что мне любить категорически нельзя! – резко ответил Феликс.
— Ах, нельзя?.. – У мирового светилы в глазах мгновенно появилось некоторое подозрение. — Вы что, больны какой-то нехорошей болезнью?
— Почему это? – Феликс замер. – Нет. Я совершенно здоров. Просто мне нельзя любить эту женщину, и всё.
— Ах, вон оно что. Она что, такая страшная?
— Напротив, она настоящая красавица!
— Значит, она для вас старая? – принялся гадать психолог.
— Да нет же? Она молода и прекрасна!
— Ах, прекрасна? Может, она — дочка бандита, или какого-нибудь министра? И её папа вас пристращал, что если вы не отстанете от неё…
— Напротив! – перебил психолога Феликс. — Её родители спят и видят, что я стану их зятем!
— Так что же тогда вы ломаетесь?
— Кто ломается? – Феликс даже растерялся от такого жаргона. — Доктор, я, вообще-то, изобретатель! И вся моя жизнь подчинена одной единственной цели — изобрести вечный двигатель. Вы представляете, что это такое?
— Ну, в какой-то мере, да, — усмехнулся мировой светило.
— Так вот, — продолжить изобретатель, — именно в тот момент, когда мой мозг вышел на новый уровень, и в голове уже замаячили точные очертания моего изобретения, вдруг, откуда не возьмись, появляется эта любовь. Вы понимаете мою трагедию?
— Нет, не понимаю.
— Как это нет?! Это же — любовь вопреки!
— Чему вопреки?
— Здравому смыслу! Я не должен быть влюблён, когда моё изобретение уже почти готово.
— Но, почему?
— Потому что теперь мой мозг практически парализован! Всё мои мысли теперь полностью посвящены не моему вечному двигателю, а ей… Моей Леночке…
— Леночке… – повторил профессор, и улыбнулся. — Как вы нежно произнесли её имя. Прямо, даже, завидно. У меня жену тоже Еленой зовут, но я ни разу не называл её имя с таким трепетом. Поздравляю вас ещё раз.
— Прекратите! – ещё больше возмутился Феликс. — Я пришёл к вам для того, чтобы вы выбили из моей головы эту дурь! Для меня любовь, это — трагедия. Мой вечный двигатель…
— Погодите, — перебил пациента психолог, — а вы давно изобретаете этот ваш двигатель?
— Уже двадцать лет! Ещё в третьем классе я где-то вычитал про эту вечную мечту изобретателей — создать вечный двигатель. Я в детстве так много читал. И уже тогда я дал себе слово — стать первым изобретателем, который исполнил эту мечту.
— Ну, батенька… Первым… Тоже, придумали… — Профессор невесело улыбнулся. — Вы безнадёжно опоздали.
— Почему это?..
— Потому что, вы далеко уже не первый.
— Что? — Изобретатель растерялся. — Вы на что сейчас намекаете?
— Да что тут намекать? Пройдемте в соседнюю комнату.
Через несколько секунд Феликс оказал в комнате, которая была чем-то похожа на музей непонятной странной техники. На полках и стеллажах, тут и там, стояли какие-то механизмы, на которых, не останавливаясь ни на секунду, крутились колеса, качались туда-сюда маятники, двигались какие-то рычаги. А ещё, в центре комнаты, на полу, по кругу, по рельсам бегал игрушечный паровозик. У изобретателя тревожно забилось сердце.
— Что это у вас здесь такое, доктор? — спросил он с подозрением.
— Так вы же изобретатель, — опять усмехнулся профессор. — Вы должны сразу понять, почему вот этот колесо вертится уже пару лет, и никак не остановится. И маятник качается уже лет пять. А этот паровозик, он меня больше всего раздражает. Я его иногда пытаюсь остановить, нажимая на его тормоз, но он, паразит, ни с того ни с сего, всё равно, срывает этот тормоз и опять мчится по рельсам. И выкинуть мне его из комнаты нельзя. Потому что, когда его изобретатель вернётся из сумасшедшего дома, я должен буду вернуть ему это изобретение. Я обещал.
— Из сумасшедшего дома? – Изобретатель глупо захлопал глазами.
— Ага. Оттуда.
— Вы хотите сказать?.. — задыхаясь от страха начал говорить Феликс, но доктор его перебил.
— Да, — кивнул он. — Первым изобретателем вечного двигателя вам уже никогда не стать. Потому что, всё это, что находится в этой комнате, – он развел руки, — вечные двигатели.
— А почему они находятся у вас? – прошептал, сражённый наповал, изобретатель.
— Потому что все их хозяева оказались в сумасшедшем доме.
— Но почему?!
— Причина у всех разная. Кто-то сошёл с ума от радости, кто-то — от обиды, что их изобретение напрочь отказываются регистрировать, как великое изобретение. А хозяин этого паровозика сам в дурдом попросился.
— Сам?
— Ага. Производители двигателей внутреннего сгорания объявили ему настоящую вендетту. Вы же, наверное, понимаете, чем такое изобретение грозит их предприятиям. Полным крахом из-за будущей ненужности. А дурдом — сегодня это самое надёжное место, где можно спрятаться от разъярённых производителей.
— Но этого не может быть… — Феликс в полной растерянности ходил среди этих работающих моделей вечных двигателей, потом сел на свободный стул, и, как ребёнок, расплакался. — Это что же получается… Прощай моя мечта?.. Так, что ли?.. Но ведь я же всю жизнь посвятил только ей. Двадцать лет работы – и коту под хвост? Что же мне теперь делать? Чему мне теперь посвятить свою жизнь?
— Как чему? У вас же есть Леночка… – осторожно напомнил профессор.
— Леночка?
— Ну, да. И мне кажется, она появилась у вас неспроста.
— Почему — неспроста?
— Она появилась, чтобы спасти вас от краха. Действительно, она — ваша любовь вопреки.
— Вы так считаете? – На лице Феликса появилась неуверенная улыбка.
— Я в этом полностью уверен. Ведь я же психолог. И профессор. Так что, плюньте вы на этот вечный двигатель. Вон их тут, сколько, у меня понатыкано. И все они — как укор для вашей пустой мечты. Вы посвятили себя непонятно чему, и всё это могло закончиться дурдомом. А ведь самый лучший, и самый нужный на свете вечный двигатель — это любовь. И то, что она появилась в вашем сердце — вам сильно повезло. Только она может привести человека к настоящему счастью…
Через пять минут психолог уже провожал слегка одухотворенного Феликса. А потом он вернулся в комнату со своими игрушками, поймал бегающий по рельсам паровозик, и начал менять у него батарейки, на новые, которые достал из кармана. Затем снова пустил его по рельсам, и стал менять батарейки у других механизмов.
В дверь позвонили. Психолог нехотя оставил свои игрушечные механизмы, которые собирал, зачем-то, с самого детства, и пошёл встречать нового клиента.
— Сейчас, какой-нибудь, другой чудик появится, — бормотал профессор по пути к прихожей. — И станет мне жаловаться, что его, напротив, девушки совсем не любят. Да, странные существа — эти люди. Чего-то вечно хотят… А чего — и сами точно не знают…
