Марья Петровна появилась в деревенской школе лет десять назад. Её сразу приметили: маленькая, но бойкая, словно пружина, с вечным ведром и метёлкой. Она не просто работала – будто дышала этой школой. Утром первая приходила, вечером последней уходила, и всегда с песенкой наперевес.
Школьники её любили… как объект для шуток.
– Эй, Королева метёлки! Как там твой трон из швабр? – выкрикивали из-за угла.
Или подливали мыло в ведро – очень смешно, конечно.
Но Марья Петровна никогда не сердилась. Наоборот, огрызалась так, что даже учителя хихикали в сторонке.
– Ой, какие остроумные! Может, ещё и подмести за мной хотите? А то короли-то всегда бездельничают, – говорила она, грозно взмахивая шваброй, но с улыбкой.
Она знала всех детей по именам, хотя они и не думали, что её это волнует.
– Петровна, а зачем вы постоянно поёте? – однажды спросила пятиклассница Катя, стараясь не рассмеяться.
– А чтобы вам, дурехам, веселей жилось, – подмигнула та и продолжила напевать что-то про ромашки.
Марья Петровна была такой с виду – простой. Но за этой простотой всегда чувствовалось что-то ещё. Дети это не понимали, а взрослые как-то даже не задумывались.
Она ни на что не жаловалась, ни с кем не спорила, просто делала своё дело. Полы в классах блестели, окна – как новые, а в коридорах всегда пахло свежестью. Только дети, своим умом, этого, конечно, не замечали.
– Метёлка! Королева чистоты! – хохотали мальчишки.
Она только ухмылялась:
– У меня хоть корона есть, а у вас… уроки да двойки. Ну-ну, смейтесь, пока можете.
И ведь смеялись! А потом шли домой, забывая про уборщицу до следующего раза. Но она всё равно оставалась. Где-то рядом. И её напев всегда был, как фон школы, – незаметный, но важный.
Тот день начался, как и любой другой. Марья Петровна с утра привычно занялась своим делом: протирала парты в младших классах. Подозрительно смотрела на пол, где кто-то снова оставил грязные следы, и бормотала себе под нос:
– Ну кто так ходит? Домой-то ноги тоже такими несёте?
Потом обнаружила, что её любимая тряпка пропала. Опять.
– Где моя тряпка, бандиты? – с укором обратилась она к мальчишкам, пробегавшим мимо.
Те только смеялись и уносились дальше, словно ничего не слышали.
Всё шло своим чередом, пока вдруг из коридора не раздался крик. Сначала неразборчивый, но потом кто-то отчётливо завопил:
– Лисица! Лиса в школе!
Шум нарастал, словно кто-то стукнул в огромный барабан.
Дети в панике разбегались по коридорам, учителя пытались их остановить, но бесполезно. Марья Петровна, забыв про тряпку, выглянула в коридор и замерла.
Из школьного спортзала раздавались глухие удары – видимо, кто-то уронил мячи. А в самой двери стояла… настоящая лиса. Рыжая, как осенний лист, с худым, вытянутым телом. Её глаза сверкали от страха, а уши нервно дёргались в разные стороны.
Директор, пытаясь держать лицо, выглянул из кабинета. Но, увидев лису, тут же попятился назад и закрыл дверь.
– Не подходите к ней! – донёсся его голос из-за двери. – Может быть бешеная!
Дети сбились в кучу в углу коридора, как перепуганные воробьи. Старшеклассники старались держать серьёзный вид, но их выдавала нервная возня. Младшие плакали, а кто-то из них шёпотом спрашивал:
– Она нас не укусит?
Девочка с косичками схватила мальчишку за рукав:
– Саша, а вдруг она правда бешеная?
– Да не знаю я! – буркнул он, глядя на спортзал.
Лиса тем временем метнулась в сторону и, шипя, прижалась к стене. Её движения были быстрыми, но видно, что животное само не знало, куда бежать.
Учителя переглядывались, переговариваясь шёпотом:
– Может, полицию вызвать?
– Или охотников?
Но никто не решался подойти ближе. Только шум становился всё громче.
– Тише, дети, не шумите, – пыталась успокоить всех завуч. Но дети не слушали, да и сама она поглядывала на лису с опаской.
Коридор кипел. Детские крики и тревожные голоса учителей сливались в одну сплошную какофонию. Среди этой паники Марья Петровна шла привычной походкой, неся ведро в одной руке и швабру в другой.
– Ну что тут за тарарам опять? – громко спросила она, оглядывая собравшихся.
Учителя молчали, переглядываясь. За них ответил какой-то малыш, глядя на неё широко раскрытыми глазами:
– Лиса, Марья Петровна! В спортзале!
Она остановилась, словно прикидывая, что делать. Потом поставила ведро у стены, поправила платок и направилась к дверям спортзала.
– Куда вы?! – окликнула её учительница, явно в панике.
– За лисой, конечно. А то все переполошились, – спокойно ответила Марья Петровна и скрылась за дверью спортзала.
Внутри было тихо, только на полу валялись брошенные кем-то мячи и пара швабр. Посреди зала стояла лиса. Рыжая, нервная, с блестящими глазами, она сжималась в комок и фыркала, показывая зубы.
– Ах ты, красавица рыжая, – ласково проговорила Марья Петровна, глядя на зверя. – Зачем к людям-то пришла?
Она сделала пару шагов вперёд, но без резких движений. Лиса следила за ней, шипела, но двигаться с места не пыталась.
Марья Петровна наклонилась, подняла с пола мяч и осторожно прокатила его в сторону лисы.
– На, посмотри, не укусит ведь.
Мяч медленно подкатывался к зверю. Лиса отпрянула в сторону, насторожённо вздрогнула, но рычать перестала.
– Вот так. Умница, – пробормотала Марья Петровна, оценивая её реакцию.
Швабра в её руке не поднималась угрожающе, а двигалась плавно, как продолжение уверенной хозяйской руки. Лиса с каждым шагом уборщицы теряла агрессию, но напряжение всё ещё чувствовалось.
Марья Петровна стояла, не спеша, позволяя зверю привыкнуть. Она знала – всё решает терпение.
Женщина чуть склонила голову набок, внимательно изучая рыжую гостью. Лиса, насторожённо прижав уши, сидела на полу спортзала и метала взгляды то на швабру, то на Марью Петровну. Та двигалась неспешно, словно всё происходящее было делом привычным, а не экстренной ситуацией.
– Ну что, красавица, что тут забыла? – голос её был ровным, добродушным. – Заблудилась, поди?
Лиса не ответила, естественно, но замерла, будто раздумывая, можно ли доверять странной женщине с метёлкой.
Тем временем дети у окна сидели тише воды. Их лица были прижаты к стеклу, а дыхание запотевало на холодной поверхности. Даже Ванька, который обычно первым начинал дразнить Марью Петровну, сидел как мышь под веником.
Швабра в руках уборщицы двигалась плавно, почти ласково. Она аккуратно сдвинула её чуть вперёд, заставляя лису отступить.
– Вот так. Молодец. Не бойся, – говорила она, будто это была её кошка, а не дикая хищница.
Лиса отскочила назад, хвост дёрнулся, но паника в её движениях стала меньше. То ли понимала что-то в её тоне, то ли просто уставала сопротивляться.
Марья Петровна ловко обошла стол, чтобы подпереть путь к противоположной стороне спортзала. Лиса ещё раз зарычала, но всё же двинулась ближе к окну.
– Ну, чего тебе тут в школе делать? Там вон лес твой, свобода. Иди давай, пока кто похуже меня не пришёл, – с улыбкой проворчала она.
И, будто услышав, лиса сделала рывок. Рыжее пятно мелькнуло, прыгнуло на подоконник и выскользнуло наружу, растворившись в зелени.
Дети в окне переглянулись. Шёпот прокатился волной.
– Она её выгнала!
– Настоящая волшебница!
– Вот это да…
Марья Петровна вытерла руки о фартук и с каким-то удовлетворением посмотрела на опустевший спортзал.
– Вот и всё, – пробормотала она, ставя швабру обратно в ведро.
В коридоре её встретила учительница с обеспокоенным лицом.
– Марья Петровна, что там у нас случилось? Дети напугались, кричат что-то про лису!
– Да ничего страшного, – отмахнулась она, будто речь шла о забытом рюкзаке. – Пришла тут гостья непрошеная. Ну, я её проводила.
Дети выбежали из классов, как только узнали, что опасность миновала. Они столпились у спортзала, разглядывая Марью Петровну так, словно она только что выиграла Олимпиаду. На их лицах смешались облегчение, восторг и удивление.
– Вы её не побоялись?! – первым выдохнул Ванька из пятого класса, широко распахнув глаза.
– А вдруг бы она укусила? – подхватила Настя, у которой голос всё ещё дрожал.
Марья Петровна, как ни в чём не бывало, поправила платок и поставила швабру обратно в ведро.
– Да что её бояться-то, – спокойно ответила она, вытирая руки о передник. – Она сама напугана больше нас. Рыжая бедняга просто не туда зашла.
– Ну вы смелая! – восхищённо протянул кто-то из старших.
Дети всё прибавлялись. Младшие тянулись к ней ближе, будто хотели хоть пальцем прикоснуться к этой «супергероине». Старшие переглядывались, а кто-то не стеснялся шептать, что теперь её точно стоит уважать.
– Вы ведь и правда… Королева! – вдруг громко сказал третьеклассник с веснушками на носу.
Марья Петровна прищурилась, хмыкнула.
– Королева метёлки, что ли?
– Нет! Настоящая! – хором закричали дети, разом улыбнувшись.
Она усмехнулась, и в уголках её глаз собрались добрые морщинки.
– Ну, ладно. Так уж и быть, – шутливо поклонилась она, словно действительно приняла новый титул. – Только вы тогда, как верные рыцари, научитесь порядок за собой оставлять, а? А то королеве ведь без помощников никуда.
Дети засмеялись, кто-то из них уже кинулся собирать раскиданные в панике рюкзаки, а кто-то заодно потянулся за мячами.
С того дня всё изменилось. Когда кто-то из старшеклассников, забывшись, снова хотел пошутить над Марьей Петровной, его тут же останавливали:
– Эй, ты чего? Она же нас всех спасла!
И уже никто не говорил про «Королеву метёлки» с насмешкой. Теперь это звучало с гордостью.
