— Верка, ты что, не узнаёшь меня?
Я подняла глаза от тарелки с салатом и увидела женщину с короткой стрижкой и яркой помадой. Она стояла рядом с моим столиком и улыбалась так, будто мы виделись вчера.
— Светка Морозова! Из девятого «Б»!
Память подбросила картинку: школьный коридор, запах мела, девчонка с двумя косами, которая всегда сидела у окна. Тридцать лет назад.
— Сергеевна теперь, — она засмеялась. — Можно присесть? Или ты с кем-то?
Я одна. Всегда одна. Уже полгода как одна. Но вместо этого я кивнула на свободный стул.
Светлана опустилась напротив, и я невольно сравнила нас. Она сияла. В простой водолазке и джинсах, без особого макияжа, но от неё исходило что-то такое, от чего хотелось смотреть и смотреть. А я в своём сером кардигане казалась себе мебелью. Незаметной и никому не нужной.
— Ты чего такая грустная? — Светлана наклонилась ближе. — Или мне показалось?
Не показалось. Я была грустной уже столько месяцев, что забыла, каково это — просто жить. Владимир ушёл в августе прошлого года. Собрал вещи за два дня, сказал, что встретил ту, с которой чувствует себя живым. Ей двадцать восемь. Мне сорок девять. Разница в возрасте как приговор.
— Развелась недавно, — я попыталась улыбнуться. — Вот привыкаю.
— Понимаю, — Светлана кивнула. — Я десять лет назад развелась. Лучшее, что со мной случалось.
Я поперхнулась водой. Лучшее? Как развод может быть лучшим? Двадцать пять лет совместной жизни, дочь, общая квартира, привычки. Всё это растворилось за одну ночь, когда Владимир сказал, что больше не любит.
— Серьёзно, — Светлана заказала себе кофе. — Первые полгода ад, конечно. Плакала, думала, жизнь кончилась. Мне тогда тридцать восемь было. А потом поняла: она только начинается.
Я слушала и не верила. Как жизнь может начинаться, когда ты уже не молодая, когда морщины, когда лишний вес, когда никто не смотрит в твою сторону?
Сегодня утром я полчаса стояла перед зеркалом. Рассматривала своё лицо, фигуру, руки. Пыталась понять, что во мне не так. Почему Владимир выбрал её. Молодую, стройную, с длинными волосами и белыми зубами. На её фотографии в соцсетях всё идеально. Я смотрела на эти снимки и чувствовала, как внутри всё сжимается в комок.
— Знаешь, что мне помогло? — Светлана размешивала сахар в кофе. — Танцы. Я пошла на латину. Думала, умру от стыда в первый же день. Мне было сорок, лишних килограммов двадцать, гибкость как у табуретки.
Она рассмеялась, и несколько мужчин за соседними столиками обернулись. Я заметила это. Они смотрели не на молодых девушек, которые сидели в углу зала, уткнувшись в телефоны. Они смотрели на Светлану. На её смех, на блеск в глазах, на эту непонятную энергию, которая исходила от неё.
— И что, помогло? — я спросила тише, чем хотела.
— Изменило всё. Я поняла, что моё тело может двигаться, что во мне есть сила, что я могу нравиться себе. А когда нравишься себе, начинаешь нравиться другим. Не внешностью. Чем-то другим.
Чем именно? Что в ней было такого, чего не было во мне? Мы учились в одном классе, жили в одном районе, вышли замуж примерно в одно время. Но она светилась, а я чувствовала себя тенью.
В кафе играла тихая музыка. Молодые девушки в углу заказали десерты, но так и не улыбнулись ни разу. Их лица были красивыми, но пустыми. Как фотографии в глянцевых журналах. Идеальные, но неживые.
— Приходи к нам на занятие, — Светлана достала телефон. — Я сейчас преподаю. Вторник и четверг, семь вечера. Первое занятие бесплатное.
Я хотела отказаться. Сказать, что у меня нет времени, что я слишком старая для танцев, что у меня больные колени. Но вместо этого записала адрес.
Дома я включила компьютер и полезла в соцсети Владимира. Делала это каждый вечер, хотя обещала себе перестать. Там были новые фотографии. Они с Настей на какой-то вечеринке. Она в коротком платье, он обнимает её за талию. Под снимком комментарии: «Красивая пара», «Счастья вам».
Я закрыла страницу. Села на диван и уставилась в потолок. Квартира была слишком тихой. Дочь Анна училась в Москве, звонила раз в неделю. Коротко, по делу: «Мам, как дела? У меня всё нормально, сессия скоро». Я спрашивала про учёбу, про здоровье, но не решалась сказать, как мне плохо. Не хотела грузить её своими проблемами.
На работе я тоже была невидимкой. Сидела в своей бухгалтерии, считала цифры, заполняла отчёты. Коллеги здоровались, но не задерживались поговорить. Начальник ценил мою исполнительность, но не знал даже, как меня зовут. Называл «бухгалтер Сергеевна».
В четверг вечером я стояла у входа в танцевальную студию и думала, что сейчас развернусь и уйду. Внутри играла громкая музыка. Через стеклянную дверь были видны зеркала, яркие огни, люди в спортивной одежде. Я в своих чёрных брюках и футболке выглядела нелепо.
— Вера! — Светлана выглянула из двери. — Я так боялась, что не придёшь! Заходи скорее.
Меня втянули внутрь. Группа была небольшой. Человек десять, все примерно моего возраста. Женщины в ярких топах, мужчины в футболках. Никто не выглядел как профессионал. Все обычные. Как я.
Первые полчаса я хотела сбежать. Ноги не слушались, ритм терялся, в зеркале отражалась неуклюжая фигура. Но Светлана подошла, поправила мои руки, показала движение ещё раз. И вдруг что-то щёлкнуло. Бёдра начали двигаться в такт музыке. Медленно, неуверенно, но двигаться.
— Молодец! — крикнула Светлана. — Чувствуешь? Вот это оно!
Я чувствовала. Впервые за много месяцев я чувствовала что-то кроме боли. Кровь разгонялась по телу, мышцы напрягались, дыхание учащалось. Я была живой. Не просто существовала, а именно жила.
После занятия мы пошли в кафе. То самое, где встретились две недели назад. Я заказала чай, Светлана — капучино.
— Ну как? — она улыбалась.
— Странно, — я честно призналась. — Но хорошо странно.
Она кивнула. Мы говорили о танцах, о музыке, о жизни. Я рассказала про Владимира, про то, как он сказал, что с молодой женщиной чувствует себя нужным. Что я стала скучной, предсказуемой, неинтересной.
— А ты сама себе интересна? — спросила Светлана.
Вопрос застал врасплох. Интересна ли я себе? Когда в последний раз делала что-то для себя? Не для мужа, не для дочери, не для работы. Именно для себя.
— Не знаю, — я тихо ответила.
— Вот и Владимир не знал. Как можно быть интересной другому, если ты сама себе неинтересна? Нет в тебе огня, нет энергии. Ты как батарейка, которая села.
Она была права. Я чувствовала себя именно так. Разряженной. Пустой. Годами я отдавала всю свою энергию семье. Готовила, стирала, убирала, зарабатывала. Забыла, что у меня есть собственные желания, мечты, интересы.
Следующие несколько месяцев стали самыми странными в моей жизни. Я ходила на танцы дважды в неделю. Потом стала ходить трижды. Купила новую спортивную одежду. Яркую, не серую. В магазине консультантша сказала: «Вам очень идёт этот цвет, он делает вас моложе».
Моложе? Я посмотрела на своё отражение. Действительно, что-то изменилось. Не внешность. Глаза. Они перестали быть потухшими.
На работе начальник вдруг заметил меня. Спросил, как зовут, предложил повышение. Я отказалась. Сказала, что уволюсь через месяц. Хочу найти что-то новое. Он удивился. Я тоже удивилась своей смелости.
В мае позвонил Владимир. Голос был виноватым.
— Вера, мы можем встретиться?
Я согласилась. Мы сидели в том же кафе, где я когда-то наблюдала за людьми. Он постарел. Или я раньше не замечала? Под глазами мешки, в волосах седина, плечи опущены.
— Я ошибся, — он сказал. — Настя… Она не та, кого я искал. Слишком молодая, слишком требовательная. Хочет всё и сразу. А ты всегда меня понимала.
Понимала. Прощала. Терпела. Жертвовала собой. А что получила взамен?
— Владимир, я не хочу возвращаться, — я ровно сказала. — Не потому, что обижаюсь. Просто не хочу.
Он не ожидал такого ответа. Замолчал. Пытался возразить, но я остановила его.
— Ты знаешь, я благодарна тебе. За то, что ушёл. Я думала, умру от боли. Но не умерла. Ожила. Наконец-то ожила.
Я встала и вышла из кафе. На улице было тепло. Солнце освещало город, люди улыбались. Я тоже улыбнулась. Просто так. Без причины.
Вечером позвонила Анна. Обычный дежурный звонок. Но я решила быть честной.
— Аня, мне было очень тяжело после развода. Я чувствовала себя ненужной. Но сейчас всё изменилось. Я хожу на танцы, сменила работу, встречаюсь с подругами. И знаешь что? Я счастлива. Наверное, впервые в жизни по-настоящему счастлива.
Дочь помолчала.
— Мам, я рада. Правда рада. Прости, что была холодной. Просто злилась на папу и не знала, как тебе помочь.
Мы проговорили два часа. Впервые за годы не о делах, а по душам. О чувствах, о страхах, о надеждах. Анна рассказала про свою жизнь, про парня, с которым встречается, про планы на будущее. А я слушала и понимала: мы обе выросли.
Через неделю я устроилась на новую работу. В небольшую компанию, где все называли друг друга по имени. Где можно было носить яркую одежду, где ценили не только исполнительность, но и инициативу.
В танцевальной студии у меня появились друзья. Мы стали выбираться вместе в кино, на выставки, на концерты. Жизнь наполнилась красками.
Как-то вечером я снова пришла в то кафе. Села за тот же столик, где всё началось. За соседним столом сидели две молодые девушки. Красивые, ухоженные, но угрюмые. Они смотрели в телефоны и выглядели несчастными. А рядом смеялись три женщины моего возраста. Громко, заразительно, искренне.
Я поймала на себе взгляд мужчины из-за соседнего столика. Он улыбнулся. Я улыбнулась в ответ. Не потому, что искала внимания. Просто мне было хорошо. Я была наполненной. Живой. Энергичной.
И я поняла то, что поняла Светлана десять лет назад: настоящая привлекательность не имеет ничего общего с возрастом или внешностью. Она внутри. В том, как ты относишься к себе, к жизни, к миру. В твоей энергии, в твоём желании жить, а не существовать.
Владимир думал, что молодость Насти даст ему новую жизнь. Но жизнь нельзя взять у кого-то. Её можно создать только самому. Изнутри.
Я достала телефон и написала Светлане: «Спасибо. За всё».
Она ответила сразу: «Это ты себя спасла. Я просто подтолкнула».
Может быть. Но иногда нам нужен именно толчок. Встреча, слово, взгляд со стороны. Чтобы увидеть себя другими глазами. Чтобы понять: жизнь не заканчивается с разводом, с возрастом, с предательством. Она начинается. Снова и снова. Если ты сам этого хочешь.
Я допила кофе и вышла на улицу. Вечер был тёплым. Впереди было занятие по танцам. Потом встреча с подругами. А завтра новый рабочий день на новом месте. Жизнь шла. Моя жизнь. Наполненная, яркая, настоящая.
И мне не нужно было молодеть, худеть или меняться ради чьего-то одобрения. Я просто жила. И этого было достаточно.
