— То есть это я плохая? Я плохая мать, да?! — Ольга не кричала в трубку, а шипела. Так было даже страшнее. — Я одна его растила, пока ты по командировкам мотался! А теперь опека ко мне приехала, меня как преступницу допрашивают!
Андрей сидел на кухне, перед ним стыла кружка кофе. Телефон прижат к уху. Пятый звонок за утро. Марина стояла у окна, обхватив себя руками, смотрела во двор. Молчала.
— Оль, ну мы же с тобой говорили уже… — начал он.
— Говорили! Ага! Ты мне говорил, что всю жизнь будем вместе, помнишь?! Что я — единственная! А потом взял и ушёл к этой… к этой твоей дизайнерше!
— Оля, при чём здесь Марина? Мы развелись за год до того, как я её встретил!
— Да ну? А я в другое верю! — голос надломился. — Кирилл мне сам рассказывал, что у тебя на работе какая-то была! Ещё до развода!
Андрей сжал кулак. Вот оно. Снова. Она не забыла ту историю. Хотя прошло уже столько лет.
— Слушай, это была обычная коллега. Мы с ней даже в одном отделе не работали. Сколько можно уже?
— Обычная! А почему тогда ты стал поздно приходить? Почему телефон не брал?
— Потому что устал от твоих истерик, Оль! Потому что ты каждый день устраивала допрос! — сорвался он. — И Кирилл сам сказал психологу, что боится тебя. Что ты его за любое слово одёргиваешь. Синяк у него на руке был, помнишь? Как он его заработал?
— Он упал на улице! Я же говорила!
— Да? А психолог говорит, что след от руки взрослого человека. Оля, ты что творишь вообще?
Молчание. Потом — всхлип.
— Ты меня уничтожил… ты забрал у меня всё…
Андрей отключил телефон и положил его на стол. Руки дрожали. Устал. Как же он устал от всего этого.
***
Познакомились они на корпоративе в банке, где Андрей в то время чинил сервера. Молодой айтишник, двадцать четыре года, худой, в очках. Оля была подругой одного из менеджеров — яркая, смешливая, в красном платье. Танцевала так, что все оборачивались.
— Эй, программист! — подошла к нему сама. — Что сидишь? Пошли потанцуем!
— Я не умею, — честно признался он.
— Ну и что? Зато я умею! — и потянула его на танцпол.
Закрутилось быстро. Оля врывалась в его размеренную жизнь, как ураган. Он приходил с работы — она уже готовила ужин в его однушке. Он собирался к родителям на выходные — она уже паковала чемодан.
— Господи, Андрюш, ты же без меня пропадёшь! — смеялась она. — Посмотри, у тебя холодильник пустой, носки дырявые! Кто тебя так запустил?
Ему нравилось. Он и правда не умел следить за бытом. После университета снимал квартиру с другом-программистом, жили как студенты — питались роллтоном и пиццей на заказ. А тут — домашние котлеты, борщ, чистые рубашки.
— Ты волшебница, — говорил он ей.
— Я просто знаю, что мужчине нужно, — отвечала Ольга.
Поженились через полгода. Сняли двушку в спальном районе. Оля ушла с работы — сказала, что хочет заниматься домом. Андрей зарабатывал хорошо, перешёл в крупную компанию руководителем отдела. Мог позволить себе содержать жену.
Родилась Даша. Потом Кирилл. Оля была счастлива — носилась с детьми, готовила, убиралась. В квартире всегда пахло выпечкой и чистотой.
Но где-то между первым и вторым ребёнком что-то сломалось.
— Андрей, ты где? — звонила она ему на работу раз по пять в день. — Почему не отвечаешь? С кем разговаривал?
— Оль, я на совещании был…
— Ага! На совещании! А чего на фото в рабочем чате с Леной стоишь?
— Это общая фотка всего отдела! Там десять человек!
— Мне плевать! Почему ты с ней рядом?!
Он пытался объяснять, но бесполезно. Оля видела врагов везде. Каждая коллега-женщина — потенциальная любовница. Каждая задержка на работе — свидание.
Детей контролировала так же. Даша в десять лет должна была отчитываться за каждый шаг.
— С кем гуляла? Что делали? Почему телефон на минуту не брала?
— Мам, я просто с Катькой на горке была…
— Не ври! Я знаю, вы с мальчишками виделись!
— Ма-ам! Какие мальчишки, нам по десять лет!
— Вот именно! Рано ещё! Всё, теперь только со мной гулять будешь!
Андрей пытался вмешаться, но получал:
— Не лезь! Ты вообще их не воспитываешь! Работаешь себе, отдыхаешь! А я что, не человек?
— Оль, но они же дети, им свобода нужна…
— Свобода?! Чтобы потом наркоманами стали? Нет уж!
Однажды он задержался на работе допоздна. Правда был дедлайн, команда всей ночью доделывала проект. Он позвонил домой, предупредил. Оля сказала коротко «хорошо» и положила трубку.
Пришёл утром — вещи в коридоре.
— Что это? — не понял он.
— Вали к своей любовнице! — Оля стояла с красными глазами, волосы растрёпаны. — Думаешь, я дура? Всю ночь не ночевал!
— Оля, я же на работе был! Позвони коллегам, они подтвердят!
— Сговорились, конечно! Все заодно!
Тогда он не ушёл. Извинялся, уговаривал, доказывал. Она успокоилась только через три дня. А он дал себе слово больше не задерживаться.
И правда не задерживался. Даже когда надо было. Просто уходил с работы вовремя, а проекты доделывал дома, когда все спали. Спал по четыре часа. Заработал язву.
Дети росли тихими, зажатыми. Даша научилась врать — говорила, что идёт к подруге, а сама гуляла с одноклассниками. Кирилл вообще почти не разговаривал.
— Сынок, как дела в школе? — спрашивал Андрей.
— Нормально, — коротко отвечал мальчик и убегал в свою комнату.
— Что с ними? — спрашивал Андрей Ольгу.
— Всё нормально! — огрызалась она. — Просто подростковый возраст!
Но Андрей видел — не нормально. Дети боялись лишнее слово сказать. Оля проверяла их телефоны, читала переписки, допрашивала друзей.
Последней каплей стал момент, когда Даша закончила школу. Девочка хотела поступать в другой город, в архитектурный.
— Никуда ты не поедешь! — заявила Ольга. — Будешь здесь учиться! Я за тобой не уследу там!
— Мам, мне восемнадцать! Я взрослая!
— Взрослая?! Ты без меня носки постирать не сможешь! Кто там за тобой смотреть будет?
Даша расплакалась и ушла к отцу в кабинет.
— Пап, я не могу больше… я задыхаюсь…
И Андрей понял — хватит. Пора что-то менять. Он записался на консультацию к психологу. Один. Без Ольги.
— Ваша жена, похоже, страдает тревожным расстройством, — сказала психолог, женщина лет пятидесяти. — Возможно, есть глубокие детские травмы. Ей нужна помощь.
— А мне?
— Вам тоже. Вы в созависимости. Вы подстраиваетесь под её состояние, живёте на цыпочках. Это разрушает и вас, и детей.
Он попытался поговорить с Ольгой. Предложил сходить к специалисту вместе.
— Ты что, меня психичкой считаешь?! — взорвалась она. — Я нормальная! Это ты виноват во всём! Если бы ты был нормальным мужем, я бы не переживала!
Развод подавал он. Тяжело. Со слезами — своими. Оля устроила настоящую войну. Рассказала всем родственникам, что он её бросил ради молоденькой любовницы.
— Я всю жизнь ему посвятила! Детей родила! А он как только они подросли — так сразу от меня избавился!
Марину он встретил через год после развода. На каком-то тренинге для руководителей. Она была спокойная, улыбчивая, говорила мало, но по делу. Работала дизайнером в рекламном агентстве.
— Ты не такая, как остальные, — сказал он ей как-то.
— Это плохо? — засмеялась она.
— Нет. Хорошо. Очень хорошо.
Но когда Ольга узнала про Марину — началось настоящее безумие.
***
— Она опять писала мне гадости, — Марина показала телефон. — В соцсетях. Говорит, что я разбила семью.
— Боже… — Андрей устало потёр лицо. — Мы развелись за год до того, как познакомились с тобой!
— Ей это неважно. Ей нужен враг.
Ольга названивала, писала, приходила к дому. Однажды в два часа ночи стучала в дверь, требуя вернуть Кирилла.
— Он МОЙ! Ты украл его!
Пришлось вызывать полицию. Кирилл в тот день перебрался жить к отцу — после того, как Ольга ударила его за то, что он сказал «хочу к папе».
— Пап, а она всегда будет такой? — спросил мальчик, когда всё успокоилось.
— Не знаю, Кирюш… Честно не знаю.
Андрей обратился к адвокату — Михаилу Сергеевичу, мужику лет пятидесяти, бывшему прокурору.
— Дело непростое, — сказал тот, перелистывая бумаги. — Ограничить родительские права можно, но нужны доказательства. Много доказательств.
— У меня есть, — Андрей выложил на стол папку. — Справки от врача про синяки у Кирилла. Заключение психолога. Записи её звонков. Свидетельские показания соседей, что она орала на детей.
— Хорошо. Этого достаточно. Подаём иск.
Суд был кошмаром. Ольга рыдала, кричала, обвиняла Андрея во всём.
— Он сам меня довёл! Он изменял мне! Он детей настроил против меня!
— Ольга Петровна, — устало сказал судья, — у нас есть заключение психолога. Ваш сын боится вас. У него была депрессия из-за вашего поведения. Мы не лишаем вас родительских прав полностью. Вы можете видеться с ребёнком, но только в присутствии специалиста. И не чаще двух раз в месяц.
Ольга вышла из зала бледная. Не кричала. Просто шла, как сломанная кукла.
И Андрею стало её жалко. Господи, как же ему стало её жалко. Это же была когда-то его жена. Мать его детей. Женщина, которую он любил.
***
Прошло полгода. Кирилл стал улыбаться. Учился лучше. Записался в секцию баскетбола. Даша училась в другом городе, жила в общежитии, звонила каждые выходные.
— Пап, мама написала… — сказала она как-то. — Извинилась. Сказала, что начала ходить к психологу. Хочет со мной просто поговорить. Как думаешь?
— Решай сама, Дашуль. Ты уже большая.
Андрей знал от знакомых, что Ольга действительно ходит к психологу. Два раза в неделю. Устроилась работать в магазин продавцом — надо же было на что-то жить.
Он видел её один раз случайно — на улице. Она постарела. Или просто выглядела уставшей. Стояла на остановке, ждала автобус. Он хотел подойти, но она отвернулась. Видимо, тоже его увидела.
— Марин, — сказал он жене вечером, — а ведь я тоже виноват.
— В чём? — удивилась она.
— Ну… Я же знал, что с Олей что-то не так. Что она слишком контролирует всё. Но молчал. Терпел. Думал, само пройдёт. А надо было раньше что-то делать. К врачам вести, лечить…
— Андрей, ты не мог её заставить лечиться. Она же не признавала проблему.
— Да, но… Чёрт. Столько лет потеряно. Дети выросли в этом кошмаре.
Марина обняла его.
— Ты сделал что мог. Главное — дети теперь в безопасности.
Но ночью Андрей долго не мог уснуть. Думал об Ольге. О том, откуда у неё всё это взялось. Она же не всегда такой была? Или была, но он не замечал?
Кирилл вошёл в комнату.
— Пап, не спишь?
— Не сплю. Что случилось?
— Я тут думал… Может, к маме съездить? Ну, с психологом. Посмотреть, как она там.
— Правда хочешь?
— Не знаю… Она же моя мама. Даже если она… такая.
Андрей обнял сына.
— Давай сходим. Вместе.
***
Они встретились в кабинете семейного психолога. Ольга сидела напротив, худая, с убранными в хвост волосами. Без макияжа. Выглядела совсем не так, как раньше.
— Привет, Кирюша, — тихо сказала она.
— Привет, мам.
Молчали долго. Психолог не торопила.
— Я… я хотела сказать… — Ольга сжала руки в кулаки. — Извините меня. Я была неправа. Я просто… не понимала, что делаю. Я думала, что забочусь о вас. А на самом деле… душила.
— Почему ты так делала? — спросил Кирилл.
Ольга помолчала.
— Я боялась. Всё время боялась. Боялась, что вас отберут. Что уйдёте. Что меня бросите. Как моя мать когда-то бросила… — голос сорвался.
Андрей не знал этой истории. Ольга никогда не рассказывала про детство.
— Меня мать оставила с бабушкой, когда мне было пять. Сказала, что уезжает на работу, и всё. Не вернулась. Я выросла с этим страхом, что все меня бросят. И когда у меня появились вы… я решила, что сделаю всё, чтобы вы не ушли. Вообще всё. Даже если придётся… — она замолчала.
— Запереть нас в клетке, — тихо закончил Кирилл.
— Да… — прошептала Ольга. — Я не хотела. Я правда не хотела. Я просто не знала, как по-другому.
Андрей смотрел на бывшую жену и понимал — сколько же в ней боли. Столько лет она носила это в себе. И он не видел. Или не хотел видеть.
— Теперь понимаешь? — спросил он осторожно.
— Начинаю. Психолог мне объясняет. Но это так трудно… Отпустить контроль. Довериться. Поверить, что люди не уйдут просто так.
Кирилл встал и подошёл к матери. Обнял неуклюже, по-детски.
— Мам, я не хочу, чтобы ты пропала. Просто хочу, чтобы ты не била меня. И не кричала. Можно?
Ольга расплакалась.
— Можно. Постараюсь. Обещаю.
***
Андрей ехал домой один. Кирилл остался ещё на час с матерью — они пошли в кафе. Психолог сказала, что так будет правильно.
Марина встретила его на пороге.
— Ну как?
— Тяжело. Но… кажется, есть шанс.
— Шанс на что?
— На то, что она станет нормальной матерью. Когда-нибудь. Не сейчас. Но когда-нибудь.
Марина обняла его.
— А ты молодец. Не каждый бывший муж согласится помочь.
— Ну я же не монстр, — усмехнулся Андрей. — Она мать моих детей. И я виноват тоже. Надо было раньше заметить, что с ней что-то не так.
Вечером, когда Кирилл вернулся, они сели ужинать. Мальчик был задумчивый, но не грустный.
— Пап, а мама сказала, что скоро устроится на работу получше. И квартиру снимет нормальную, не однушку.
— Это хорошо.
— И ещё сказала, что не будет больше звонить тебе и Марине. Что поняла — это неправильно.
— Правда? — удивилась Марина.
— Ага. Психолог ей объяснила про границы. Что у каждого должно быть своё пространство.
— Ого, — Андрей улыбнулся. — Прогресс.
Но внутри сидел червяк сомнения. А вдруг снова сорвётся? Вдруг опять начнёт? Сколько можно ей верить?
***
Прошёл год. Ольга действительно не звонила. Виделась с Кириллом раз в две недели — уже без психолога. Мальчик приезжал к ней в гости, оставался на выходные.
— Как она там? — всегда спрашивал Андрей.
— Нормально. Готовит обед, мы фильмы смотрим. Она не орёт. И телефон мой не проверяет, — рассказывал Кирилл.
Даша тоже начала общаться с матерью. Не часто — раз в месяц созванивались. Но это уже было что-то.
А Андрей всё думал — а как бы сложилось, если бы он раньше увидел проблему? Если бы настоял на лечении ещё тогда, когда только начались эти контрольные звонки?
Может, развода бы не было. Может, дети росли бы в нормальной семье.
Или нет. Может, Ольга всё равно не согласилась бы лечиться. И всё было бы ещё хуже.
— О чём задумался? — спросила Марина, когда они лежали в постели.
— Да так… О жизни. О том, что мы все делаем ошибки.
— И что дальше?
— А дальше учимся. Стараемся не повторять. И даём другим шанс исправиться.
Марина поцеловала его.
— Ты хороший человек, Андрей.
— Не знаю. Просто обычный. Который тоже иногда не понимает, что делать.
Утром позвонила Ольга. Впервые за год.
— Алло?
— Андрей, привет. Это я. Не пугайся, всё нормально. Просто… хотела сказать спасибо.
— За что?
— За то, что не бросил Кирилла. За то, что помог мне увидеть, что я делала. За то, что… дал шанс.
Андрей помолчал.
— Ты справишься, Оль. У тебя получается.
— Стараюсь. Каждый день стараюсь.
Повесил трубку. Сел за стол. Посмотрел в окно.
Жизнь странная штука. Когда-то они любили друг друга. Потом ненавидели. А теперь… Теперь просто два человека, у которых общие дети. И которые учатся жить заново.
Без контроля. Без истерик. Просто по-человечески.
***
Семья — это не клетка. Это не тюрьма, где нужно всех запереть, чтобы не убежали.
Семья — это место, где можно дышать. Где тебя не держат силой, а ты остаёшься, потому что хочется.
Контроль рождается из страха. Страха потерять. Страха остаться одному. Но чем больше контролируешь, тем быстрее теряешь.
Любовь — это доверие. Это когда ты отпускаешь человека, и он возвращается. Не потому что должен. А потому что хочет.
Андрей это понял поздно. Ольга — ещё позже. Но лучше поздно, чем никогда.
Дети имеют право на детство без страха. На то, чтобы ошибаться и учиться. На то, чтобы их не били за неправильные слова.
А родители имеют право попросить помощи. Признать, что не справляются. Пойти к специалисту, а не делать вид, что всё нормально.
Потому что когда говоришь «всё нормально», а внутри кричишь от боли — это и есть начало катастрофы.
И хорошо, что Ольга это поняла. Пусть не сразу. Пусть через суд, через слёзы, через потерю семьи.
Но поняла.
А Андрей понял своё — что молчать и терпеть тоже неправильно. Что нужно было действовать раньше. Говорить. Настаивать на помощи.
Но прошлое не вернёшь. Можно только двигаться дальше.
