— Ты думаешь, я не вижу, как ты на него смотришь? — Виктор швырнул тарелку в раковину так, что осколки брызнули во все стороны. — Двадцать лет вместе, а ты всё ещё жалеешь, что выбрала меня, а не своего ровесника!
— Господи, Витя, тебе шестьдесят семь! — Тамара устало опустилась на табуретку. — Я просто поздоровалась с соседом. Ты же знаешь, что Павел Сергеевич помогает нам с Машей математику подтянуть. Бесплатно, между прочим.
— Конечно, бесплатно! — Виктор скривился. — Ещё бы он брал деньги с молодой красивой женщины!
— Мне пятьдесят два, какая молодая? — Тамара провела рукой по седеющим волосам. — И вообще, ты опять за старое…
***
Пятнадцать лет разницы. Когда Тамара вышла за Виктора, ей было двадцать три, ему — тридцать восемь. Она — молоденькая медсестра, он — хирург с репутацией, вдовец. Все вокруг шептались, что она охотница за богатством и положением. Никто не знал, что Виктор к тому времени уже потерял должность в престижной клинике из-за конфликта с главврачом и работал в районной поликлинике.
— Мам, я в школу опаздываю! — в кухню влетела Маша, их младшая. Шестнадцать лет, копия Тамары в молодости. — Папа, ты обещал денег на экскурсию.
Виктор поморщился:
— Какая ещё экскурсия? У нас пенсия только через неделю.
— Но ты же обещал! — в глазах дочери стояли слёзы. — Все едут, а я опять дома останусь?
— Витя, — тихо сказала Тамара, — может, у Андрея займём? Он на днях зарплату получил.
— У сына клянчить? — Виктор стукнул кулаком по столу. — Никогда! Он сам еле концы с концами сводит с двумя детьми.
Маша схватила рюкзак и выбежала из квартиры, хлопнув дверью.
— Вот видишь, до чего довёл, — вздохнула Тамара. — Ребёнок страдает.
— А я виноват, что на пенсию вышел? Что спина не гнётся больше? — голос Виктора дрогнул. — Думаешь, мне легко быть стариком при молодой жене?
Тамара подошла и положила руку ему на плечо:
— Я никогда не считала тебя стариком, Витя.
***
— Мам, ты представляешь, Светка Королёва замуж выходит! — Маша влетела в квартиру, размахивая телефоном. — За какого-то бизнесмена, ему сорок пять!
— Господи, — Тамара оторвалась от готовки, — она же твоя ровесница. Восемнадцать только исполнилось.
— Ну и что? Зато он её любит, машину подарил и квартиру обещал, — Маша мечтательно закатила глаза. — А не как мы тут… в хрущёвке всю жизнь.
Тамара замерла с ножом в руке:
— Только не говори, что завидуешь.
— А что такого? — пожала плечами Маша. — Ты же сама вышла за папу, когда он был намного старше.
— Это совсем другое, — Тамара отложила нож. — Я любила твоего отца.
— Да? — Маша прищурилась. — А бабушка говорила, что ты за ним как за каменной стеной хотела быть. Только стена оказалась картонной.
Тамара побледнела:
— Никогда так не говори о своём отце! Он всю жизнь работал как проклятый, чтобы нас обеспечить.
— Ага, только обеспечить не получилось, — Маша фыркнула. — Андрей вон тоже пашет на двух работах, а толку? Я так жить не хочу.
Хлопнула дверь — Виктор вернулся с прогулки. Он двигался медленно, опираясь на трость. После второго инсульта правая нога плохо слушалась.
— О чём спорите? — спросил он, тяжело опускаясь на стул.
— Да так, — Тамара суетливо поставила перед ним чашку чая. — Маша о подруге рассказывала.
— Которая за старика богатого выходит, — добавила Маша с вызовом. — Как мама когда-то.
Виктор побагровел:
— Что ты несёшь? Я не был стариком! И богачом тоже.
— Зато обещал золотые горы, да, мам? — Маша повернулась к матери. — А в итоге всю жизнь в нищете.
— Замолчи! — Тамара повысила голос. — Иди к себе, немедленно!
Когда Маша ушла, Тамара опустилась рядом с мужем:
— Не слушай её, она ничего не понимает.
— А может, понимает больше нас, — тихо ответил Виктор. — Может, я действительно сломал тебе жизнь.
***
— Тамара Николаевна, вы бы присели, — участковый врач смотрел на неё с сочувствием. — Новости не самые приятные.
— Говорите как есть, Алексей Петрович, — Тамара стояла, вцепившись в спинку стула. — Что с Виктором?
— Уже третий, обширный. Мы делаем всё возможное, но… — врач замялся. — Учитывая его возраст и предыдущие приступы, прогноз неутешительный.
— Сколько ему осталось? — голос Тамары звучал неестественно спокойно.
— Сложно сказать. Может, месяцы, может… меньше.
Тамара кивнула и вышла из кабинета. В коридоре больницы сидела Маша, теперь уже двадцатилетняя студентка медицинского.
— Что сказал врач? — она вскочила навстречу матери.
— Папе недолго осталось, — Тамара произнесла это ровным голосом. — Нужно Андрею позвонить.
— Мама, — Маша обняла её за плечи, — ты держишься?
— А что мне остаётся? — Тамара слабо улыбнулась. — Тридцать лет вместе. Знаешь, я никогда не жалела, что вышла за него.
— Даже когда все говорили, что он слишком старый для тебя?
— Особенно тогда, — Тамара достала телефон. — Он был самым молодым в душе человеком из всех, кого я знала.
***
— Мам, ты чего не спишь? — Андрей, приехавший из другого города, нашёл Тамару на кухне глубокой ночью. — Третий час уже.
— Перебираю фотографии, — она показала на стопку старых снимков. — Смотри, это мы с папой в Сочи, помнишь? Тебе было десять, кажется.
Андрей взял фотографию:
— Помню. Папа тогда ещё подрабатывал в санатории, чтобы нам путёвку выбить.
— Да, — Тамара улыбнулась. — Он всегда старался дать вам всё, что мог.
— Знаешь, — Андрей сел рядом, — я в детстве стеснялся, что у меня отец старый. Когда в школу приходил, все думали, что это дедушка.
— А он переживал из-за этого, — тихо сказала Тамара. — Боялся, что вам будет неловко.
— Сейчас понимаю, каким он был… настоящим, — Андрей потёр глаза. — Когда у меня самого дети появились, многое переосмыслил.
Тамара коснулась его руки:
— Он гордился тобой. И Машей тоже.
— Она как? — спросил Андрей. — Всё ещё злится на весь мир?
— Повзрослела, — Тамара вздохнула. — После того, как с Игорем рассталась. Помнишь, её однокурсник, на спортивной машине катался?
— Тот мажор? Помню.
— Она думала, что с ним будет другая жизнь, не как у нас с папой, — Тамара покачала головой. — А он, как только узнал, что она беременна, сразу исчез.
— И что теперь?
— Учится, работает. Ребёнка растит, — Тамара улыбнулась. — Папа успел внучку увидеть перед… перед тем, как совсем плохо стало.
***
— Тамара, ты совсем с ума сошла! — соседка Нина Петровна всплеснула руками. — Какой переезд? Тебе пятьдесят семь, куда ты поедешь?
— В деревню, — Тамара складывала книги в коробки. — Дом небольшой, но свой. Виктор всегда мечтал о своём доме.
— Виктора пять лет как нет, — Нина понизила голос. — Ты должна о себе думать. Маша с внучкой в городе, Андрей приезжает. А там что? Глушь, до ближайшей больницы час езды.
— Зато воздух чистый, — Тамара улыбнулась. — И огород будет. Всегда хотела свои помидоры выращивать.
— А не боишься одна? — Нина покачала головой. — Вон, Клавдия Степановна с четвёртого этажа тоже овдовела, так сразу нашла себе мужчину, моложе на десять лет. Говорит, наверстывает упущенное.
— Я своё не упускала, — Тамара закрыла коробку скотчем. — У нас с Виктором всё было по-настоящему.
— Даже когда деньги закончились? Даже когда он болеть начал?
— Особенно тогда, — Тамара выпрямилась. — Знаешь, Нина, разница в возрасте — это не главное. Главное — кто рядом, когда трудно.
***
Деревенский дом встретил Тамару скрипом половиц и запахом нежилого помещения. Она распахнула окна, впуская майский воздух.
— Ну вот, Витя, — сказала она вслух, поставив на комод их свадебную фотографию. — Мы и дома.
Зазвонил телефон — Маша.
— Мам, ты доехала? Как там? — в трубке слышался детский голос на заднем плане.
— Хорошо, доченька. Тихо, спокойно, — Тамара села на старый диван. — Как вы там с Алёнкой?
— Нормально. Слушай, мам, — Маша замялась, — я тут познакомилась с человеком. Хорошим. Он врач, как папа.
— Молодой? — спросила Тамара.
— В том-то и дело, — Маша нервно засмеялась. — Ему пятьдесят два. Говорит, влюбился в меня, как мальчишка.
Тамара помолчала.
— Мам, ты там? — встревоженно спросила Маша. — Я знаю, что ты скажешь. Большая разница в возрасте, проблемы, всё это…
— Он хороший человек? — перебила её Тамара.
— Очень. С Алёнкой возится, как с родной.
— Тогда слушай своё сердце, — тихо сказала Тамара. — Знаешь, я никогда не жалела о своём выборе. Даже когда было тяжело. Даже когда все вокруг осуждали.
— Правда? — голос Маши дрогнул. — А я думала…
— Что я несчастна была? — Тамара подошла к окну. За ним расстилался сад, который ещё предстояло привести в порядок. — Нет, доченька. Я была счастлива. По-своему, но счастлива.
Вечером Тамара сидела на крыльце, глядя на закат. Где-то в глубине дома тикали старые часы — единственное, что осталось от родителей Виктора.
— Знаешь, Витя, — сказала она в пустоту, — я бы всё равно выбрала тебя. Даже зная, что будет потом.
Ветер качнул ветки яблони, словно кто-то кивнул в ответ. Тамара улыбнулась и закрыла глаза. Впереди была тишина, одиночество и воспоминания — всё, что осталось от их неравного брака. Но почему-то сейчас это не казалось безнадёжным.
