Николай Викторович медленно поднимался по ступенькам на свой четвёртый этаж, когда вдруг увидел сидящую на лестнице женщину. Она была не молода, лет пятьдесят с виду, и поэтому мужчина даже немного растерялся.
— Женщина, вы, почему, здесь сидите? – спросил он удивлённо.
Она даже не посмотрела на него. Только печально вздохнула и ответила:
— Отдыхаю.
— Отдыхаете? На бетонной лестнице? На грязной и холодной? Вы что делаете? Вы же взрослый человек! Вы простудитесь и заболеете!
— И хорошо, — кивнула она.
— Что значит – хорошо?
— Я заболею и умру. Вот уж, тогда я, точно, отдохну.
— Женщина, прекратите так говорить! — Николай Викторович поморщился. — Вставайте немедленно!
— Отстаньте от меня мужчина, — вдруг огрызнулась она. — Я только-только села.
— Зачем вы сели?
— Я же сказала, устала я.
— Вам что, отдохнуть негде? — не унимался Николай Викторович — Вы живёте в нашем подъезде?
— В нашем, в нашем…
— Ну, так, ступайте в свою квартиру, и там отдыхайте.
— Нет. Я там ещё больше устану. Там у меня столько дел…
— А вы, вообще, кто? — Николай Викторович уже с подозрением посмотрела на ней. — Раньше, я вас, кажется, здесь не встречал… Кто вы?
— Ведьма.
— Кто?
— Вы глухой?
— Вроде, нет. – Николай Викторович усмехнулся, и уже с интересом посмотрел на эту упрямую женщину. — А ведьма вы по профессии, или по характеру?
— Когда как, — усмехнулась и она.
— И в какой квартире вы живёте?
— На пятом этаже. Прямо над вами.
— Погодите! — Николай Викторович замер. — Так это на вас, что ли, муж всё время кричит, и постоянно ведьмой обзывает?
— Вот. Узнали, — обрадовалась она, и улыбнулась. — Это я и есть.
— Послушайте… — Николай Викторович вдруг нахмурился. — А почему вы позволяете мужу на себя кричать?
— Потому что он хороший человек, — пожала она плечами. — И ему иногда нужно пар выпустить. Он же меня не бьёт.
— Вы шутите?
— В смысле?
— Ну, вы называете человека, который на вас постоянно орёт, хорошим? Разве так можно?
— Орать?
— Прощать оскорбления!
— А почему нет? Ведь он же всё это делает не со зла.
— Женщина, вы в своём уме? — Николай Викторович не понимал, шутит эта странная соседка, или нет. — Я же прекрасно слышу, как ваш муж над вами измывается?
— Неправда. Он не измывается. Он, просто, кричит.
— Ага, просто. У него через каждое слово выскакивают такие обидные словечки, как: «ведьма», «колдунья», «нечистая сила», «сатана»! Вам, что совсем не обидно такое слушать?
— Но он ведь не матерится.
— По мне – уж лучше бы матерился.
— Нет. За мат я бы его сама прибила.
— А за ведьму и колдунью – прощаете, да? Вы знаете, что у меня иногда бывает желание немедленно подняться к вам в квартиру, и набить вашему муженьку морду.
— За что? – заулыбалась она изумлённо.
— За обзывательства в ваш адрес. Но вы, похоже, святая женщина. Всё терпите и терпите.
— А куда деваться? Я ведь, если честно, сама во всём виновата. Ведьма, одно слово.
Она тяжело вздохнула, а Николай Викторович, оценив её самоиронию, засмеялся. Потом сел рядом с ней на ступеньку, резко оборвал свой смех, и тоже тяжело вздохнул.
— Что? – посмотрел она на него обеспокоенно.
— Что – что? – не понял он вопроса.
— Вы сейчас так нехорошо вздохнули. У вас проблемы?
— А куда без них?
— Расскажите.
— У вас своих проблем не хватает?
— Хватает. Но вдруг я смогу помочь?
— Нет…
— Но я же ведьма.
— Ах, если в этом смысле. – Николай Викторович опять вздохнул, но уже мечтательно. – Если бы и правда, вы были ведьмой…
— Ну, говорите, говорите, что вас гнетёт? Мне же интересно. Я люблю слушать про чужие проблемы. Вы, надеюсь, за это, не станете на меня, как мой муж, орать и обзываться. Вы же, как я поняла, хороший человек.
— Почему это вы так поняли?
— А кто в наше время готов набить лицо чужому человеку за то, что тот обзывает свою жену? Только хороший человек.
— Но я же не набил.
— И поэтому вы – тоже — хороший. Понимаете, что кулаками решать проблемы, это не выход. Так что там у вас случилось?
— Жену только что положили в больницу…
— Ой… — схватилась она за сердце. — Как я вам сочувствую… А с чем?
— С сердцем. И в самый такой момент… Дочка сегодня защищает диссертацию, а её мама, от переживаний за дочку, слегла в больницу. И дочка теперь тоже — вся на нервах. Не представляю, как она будет защищаться, бедненькая. У неё же все мысли теперь только о маме.
— Когда у дочки защита?
Николай посмотрел на часы.
— Ровно через час.
— Нормально, — легкомысленно махнула женщина рукой. – Успею. И она защититься.
— Что вы успеете?
— Поколдовать.
— А… — Николай грустно улыбнулся. – Я забыл, вы же ведьма. И похоже, очень юморная ведьма. Вы, наверное, этим своего мужа и достаёте, да?
— Чем — этим?
— Ну, своими шутками.
— Ну, да, ну, да… — Женщина пристально смотрела на Николая. — А что же вы мне о своей главной проблеме не говорите?
— О какой — главной?
— Ну как? О том, что вас выгоняют на пенсию. Я ведь не ошиблась? Заслуженного человека, доцента, и нагло отправляют на покой… Так ведь всё происходит?
— Послушай, а откуда вы про это знаете? – насторожился Николай. – Кто вам сказал?
— Вы мне глупые вопросы, пожалуйста, не задавайте! – уже строго прикрикнула на него женщина. – Вы, что, намерены сдаться, и уйти из своего института?
— А куда деваться?
— Ах, да, вы же – хороший человек… — Она усмехнулась. — Именно таких, хороших и не скандальных людей, обычно и задвигают. Ну, ладно… — Она решительно поднялась со ступеньки. – Пойду работать. Зря, что ли, меня муж ведьмой зовёт?
Женщина, не прощаясь, засеменила наверх.
А Николай ещё долго сидел на ступеньке, почти как сирота. И, ведь, действительно, сегодня дома его никто не ждал, а это было так непривычно, и, даже, немного страшно.
Но, всё-таки, в квартиру он вернулся. Снял ботинки, прямо в костюме лег на диван, и стал смотреть на часы. Дочка уже защищалась, и от переживания за него у него защемило сердце.
Вдруг зазвонил мобильный телефон. Определитель показал, что звонили с его института. Он нехотя поднёс телефон к уху, и услышал сбивчивый голос ректора.
— Николай Викторович, оказывается, я вынужден перед вами извиниться! Ваше увольнение отменяется! Вы слышите меня?
— Да, слышу… — Ошарашенный, ответил он.
— Что же вы мне никогда не говорили, что в министерстве образования работает ваш родственник? — продолжил ректор. — Это же безобразие, что я про это ничего не знал. Так что, я прошу вас забыть все мои сегодняшние слова в ваш адрес, и… Я уже даже выписал вам приличную премию… В качестве компенсации за моральный ущерб… И… В общем, завтра мы вас ждём как всегда… Поэтому — до свидания. То есть, до завтра.
Ректор отключился, а Николай Викторович, какое-то время сидел в недоумении, вспоминая, кто же из его родни работает в министерстве.
И опять зазвонил телефон.
— Папа, я защитилась! Всё прошло просто великолепно! – кричала в трубку радостная дочь. — И ещё, папа, я звонила только что маме. У неё тоже всё хорошо. Врачи сказали, что у неё отличные анализы, и, наверное, завтра её отпустят домой. Ты меня слышишь, папочка?
— Слышу, дочка! Слышу! – сердце у Николая Викторовича запело.
И прямо в этот момент, из квартиры сверху, опять раздались гневные мужские крики:
— Ты опять колдуешь, ведьма?! Сколько можно над мужем издеваться! Что ты молчишь? Это я тебе говорю! Когда ты займёшься обычной женской работой? Хоть бы пожрать мужу чего-нибудь приготовила! Я пришёл с работы голодный, а на кухне — шаром покати. И ты сидишь, ерундой страдаешь! Колдует она… У, ведьма!
Николай Викторович заулыбался, и тут же придумал: «Сейчас отправлюсь в магазин, куплю там шампанское с тортом, и… Нагряну неожиданно к этим шумным соседям! Надо же обмыть защиту дочери, и отблагодарить эту колдунью!»
