— Олеся, ты вообще меня слышишь? Я тебе русским языком говорю, завтра едем смотреть машину! — распинался папа, стоя в коридоре моей съемной квартиры и размахивая ключами от своего нового авто. — Хватит тебе уже на маршрутках трястись, как последней нищенке! Я уже договорился с Колькой из автосалона. Он нам скидку сделает.
— Пап, я же говорила, мне не нужна машина, — спокойно ответила я. — И потом, откуда у меня деньги? И даже если бы они у меня были, я нашла бы им другое применение. Может, у меня другие планы?
— Какие еще планы?! — возмутился отец. — Опять свои тряпки покупать будешь? Или на косметологов потратишь все? Женщина без машины — это позор для семьи! Что люди скажут? Дочь начальника цеха на автобусах ездит!
Вот так всегда. Ничего с годами не меняется. Мне уже тридцать два года, а он до сих пор решает, как мне надо жить. Даже квартиру эту папа нашел, сказал, чтобы недалеко от них с мамой была.
Мамы не стало три года назад, с тех пор папина забота только усилилась. Теперь он приезжал проверять чуть ли не каждый день, что я ем, с кем встречаюсь, почему до сих пор не замужем.
Я работала финансовым аналитиком в крупной компании. Зарплата у меня была хорошая, даже очень, но папа об этом не знал. Он думал, что я там секретаршей работаю, кофе начальству ношу. Я не стала его разубеждать. А зачем? Все равно скажет, что все это несерьезно. Настоящая работа — это когда станки гудят, металл плавится.
— Леська, не чуди! — отец прошел на кухню, открыл холодильник и покачал головой. — Опять одни йогурты! Нормальной еды нет! Вот выйдешь замуж, будешь мужу щи варить, котлеты жарить. Завтра в десять жду тебя у автосалона. И точка!
Папа ушел, но тяжелый осадок от нашего разговора остался.
Полгода назад меня снова повысили до руководителя отдела, и моя зарплата выросла почти вдвое. Плюс квартальные премии, плюс проценты от успешных проектов. Я откладывала почти все, снимала эту недорогую однушку в спальном районе, питалась тоже просто. От корпоративов я всегда отказывалась.
Папа же думал, что я еле концы с концами свожу. Каждый месяц он подкидывал мне «на продукты». Смешно, совал пятитысячные в карман пальто, я принимала, так было проще. Не хотелось спорить и что-то объяснять.
А деньги я складывала в конверт и отдавала младшей сестренке Маше. Ей восемнадцать, она учится на первом курсе мединститута. Маша умница и красавица, мамина копия.
Маша — единственная, кто знал правду. И про зарплату, и про мое повышение.
— Олесь, ты же понимаешь, что он тебя никогда не отпустит? — говорила она, когда мы встречались в кафе возле ее института. — Он после мамы совсем странный стал. У него какая-то обостренная потребность контролировать.
— Отпустит или не отпустит, тут не ему решать, — отвечала я, но сама не очень в это верила.
План был простой. Я планировала накопить на собственное жилье, надоело жить в съемном. Я хотела просторную квартиру рядом с работой, может быть, даже двушку. С балконом, где можно пить кофе по утрам. С просторной ванной, с кухней, где будет стоять мой кухонный гарнитур, а не хозяйский.
До цели оставалось совсем немного, но внезапно папа решил, что мне нужна машина.
На следующий день я, конечно, в автосалон не поехала, а выключила телефон и пошла на работу. У нас был важный проект — анализ инвестиционного портфеля для крупного клиента. Я погрузилась в цифры, графики и отчеты, это был мой мир, где я принимала решения. Где от моего мнения что-то зависело.
В обед мне на городской телефон позвонила Маша (к счастью, папа его не знал).
— Олесь, отец в бешенстве! Названивает мне, говорит, что ты пропала, не берешь трубку. Сказал, что сам тебе машину купит и поставит под окнами!
— Пусть покупает, — устало ответила я. — Я на ней ездить не буду.
— Он сказал, что заберет у тебя паспорт и сам оформит все.
— Это уже слишком! — возмутилась я.
Вечером папа стоял у моего подъезда. С ним был дядя Коля, его приятель из автосалона, и ключи от новенькой белой машины.
— Вот, — папа протянул мне ключи. — Забирай. Документы оформим завтра. Ты только паспорт дай.
— Я не буду забирать, — твердо ответила я.
— Что значит не будешь? — опешил отец. — Я уже задаток внес!
— Я тебя не просила! — напомнила я.
— Олеся, хватит меня при людях позорить! — папа покраснел, что было плохим знаком. — Бери ключи и благодари!
— Нет, — настаивала я.
Дядя Коля неловко переминался с ноги на ногу.
— Может, я пойду? Вы тут разберитесь пока.
— Стой, Коль! — папа схватил его за руку. — Ты свидетель, что я дочери машину дарю, а она нос воротит!
— Пап, пойдем домой, поговорим спокойно, — предложила я.
— Дома говорить не о чем! — отрезал отец. — Ты взрослая женщина, а ведешь себя, как малолетняя девчонка! Мать бы тебя не узнала!
Маму он вспоминал всегда, когда хотел надавить на совесть. Обычно срабатывало, но не сегодня.
— Мама бы меня поняла, — тихо сказала я. — Она всегда хотела свой дом, помнишь? Копила на дачу, а ты купил новую машину.
Папа замолчал. Дядя Коля воспользовался паузой и сбежал, мы остались вдвоем у подъезда. Белая новенькая машина блестела под фонарем.
— Я для тебя стараюсь, — сказал папа. — Чтобы у тебя все было, чтобы не хуже, чем у людей.
— У людей есть свое жилье, пап, — возразила я. — Своя жизнь и свои решения.
— Квартиру я тебе найду! — заверил меня отец. — Вернее, хорошего мужа найду, с квартирой!
— Мне не нужен муж с квартирой, — вздохнула я. — Мне нужна моя квартира.
— На какие деньги? — усмехнулся отец. — На твою секретарскую зарплату? Не смеши!
И тут я не выдержала. Я достала телефон, открыла банковское приложение и показала баланс накопительного счета. Папа смотрел на экран, моргал и не верил глазам.
— Откуда столько? — только и выдавил он.
— Зарабатываю, — ответила я. — Я руководитель аналитического отдела, пап. Полгода уже. До этого была старшим аналитиком три года. У меня зарплата больше твоей в два раза.
Папа помолчал, потом сел на лавочку у подъезда.
— Почему же ты не говорила?
— А зачем? Ты бы не поверил, что я сама всего добилась. Сказал бы, что это все временно. Что начальник меня использует, что надо замуж выходить и рожать.
— Я же хочу как лучше, — тихо сказал отец.
— Для кого лучше, пап?
На следующей неделе я подала заявку на ипотеку. Мне одобрили за два дня, благо доход позволял. Я выбрала квартиру в новостройке, как и хотела, с балконом, в двадцати минутах от работы.
Папе я сказала об этом вечером за ужином, мы сидели на кухне в родительской квартире, где я выросла.
— Я взяла квартиру, — сказала я. — В ипотеку. Переезжаю через месяц, как отделку закончат.
— Ты с ума сошла? — тихо сказал отец. — Влезла в кредиты? Без моего ведома?
— Ты мой отец, ты должен радоваться, что я самостоятельная, — сказала я. — Что могу сама принимать решения. Что зарабатываю достаточно, чтобы купить жилье.
— Это все феминистские замашки! — вдруг закричал отец.
Он вскочил, начал ходить по кухне кругами.
— Нормальная женщина должна быть замужем! Детей должна рожать! А не квартиры покупать!
— Пап, мне тридцать два года, — напомнила я. — Я выйду замуж и рожу детей, когда сочту нужным.
— Я не дам тебе больше денег! — сказал отец.
— Мне и не нужны твои деньги, — ответила я.
— И не помогу с ремонтом!
— Там отделка от застройщика, — усмехнулась я.
— И не приеду в гости! — папа уже не знал, чем задеть меня побольнее.
— Это твой выбор, — вздохнула я. — Но помни, я тебе всегда рада.
Он остановился, посмотрел на меня и вдруг как-то сдулся. Мне показалось, что он даже постарел.
— Лесь, а как же я?
— У тебя есть Маша, работа, друзья, — сказала я.
— Это не то.
— Пап, я буду приезжать, звонить, — пообещала я. — Но жить буду в своей квартире.
Прошел месяц. Я получила ключи. Маша помогла перевезти вещи, благо их было немного, а вот папа не приехал.
В первый вечер в новой квартире я сидела на балконе с кружкой кофе. Я купила ее специально для новой кухни. Внизу шумел город, и вдруг мне позвонил папа.
— Как ты там?
— Нормально, пап, — ответила я.
— Может, занавески помочь повесить? — спросил он.
— Справлюсь, — ответила я.
— Может, мебель выбрать?
— Уже выбрала.
Повисло молчание.
— Лесь, прости меня, — наконец сказал отец. — Я правда хотел как лучше. Думал, без меня ты пропадешь.
— Не пропала же, — усмехнулась я.
— Не пропала, — согласился он. — Слушай, а можно в гости как-нибудь приехать?
— Конечно, пап. Когда угодно, — сказала я.
Я знала, все изменится, но не сразу, он еще будет пытаться учить меня жизни. Советовать, как правильно, переживать, что я одна. Но главное уже произошло — я вырвалась из -под его опеки
