Быть вдовой в той стране значило примерно то же, что не жить, даже старшие сыновья смотрели на нее с осуждением, когда Нина смеялась и играла с младшим Камалем (отсрочка старости, так называла внука мама, потому что Нина родила его в тридцать девять, когда старший сын уже съехал из дома). У мальчика были отцовские веселые глаза и его же хулиганский характер. Этим характером он влюбил когда-то Нину до такой степени, что она покинула родную страну и родителей.
Нет, все было не совсем так. Нина пять лет была влюблена в Пашу. Он ее не замечал. Когда Нина рассказывала об этом мужу, он не верил. Не верил, что его прекрасную Нину (самую красивую женщину на свете) можно не замечать. Не верил, что парень, который почти не слышит, может иметь такую популярность у женщин.
-Какой толк от глухого? – смеялся он. – С ним же неинтересно скандалить, он не сможет услышать ваших ядовитых фразочек!
Пока муж учился в Москве, девушки ему попадались разные. Но, по его заверению, все истеричный и желчные. Он поэтому и выбрал Нину, что она была доброй, голоса ни на кого не поднимала.
-Ты особенная, — говорил он.
Но Нина знала, что никакая она не особенная. Пашу окружали самые разные девушки, в том числе куда лучше, чем сама Нина. Что-то было такое в Паше, в этом его смирении, в этом его желании жить, так что мало какая девушка оставалась равнодушной. К тому же он был красавчиком: рыжие кудри, бледная кожа, голубые глаза. Принц из Великобритании, не меньше.
Так вот. Нина пять лет страдала по Паше, была в числе хоровода девушек, которые всегда его окружали. Любить так долго и так безответно было сложно. Нина похудела, остались одни глаза. В этих глазах и утонул ее будущий муж, столкнувшись с ней в поликлинике. Ухаживал красиво, был внимательным и веселым. Нина не то, что сразу влюбилась, но решила: вот уеду с ним и забуду о Паше.
И правда, забыла. До Паши ли ей было в чужой стране с чужими обычаями! Учила язык, воспитывала сыновей, занималась домом. Если бы не муж, который и правда делал все, чтобы она была счастлива, вряд ли эти годы можно было назвать лучшими. Но теперь именно такими она их и считала. Муж спас много людей от страшных болезней, но себя спасти не смог.
Решение вернуться родилось почти сразу. Нина тосковала по дому, по матери, которая в последний раз прилетела семь лет назад, и с тех пор отказалась – здоровье было не то для таких перелетов. Старшим сыновьям не сказала, что хочет остаться в России, смалодушничала, знала, что они будут против. Отговорилась, что летит навестить маму. Они не одобрили, но запретить не могли. Так она оказалась дома.
За двадцать с лишним лет все сильно изменилось. Нина ходила по родным улицам и ничего не узнавала. Мама радовалась: ребенок в доме не дает стареть, говорила она. Мигом развела активную деятельность, гуляла с внуком, с гордостью отвечая на любопытные вопросы молодых мамочек.
Нина пыталась устроиться на работу. Но кем она могла пойти работать? Ушла со второго курса института, никогда не работала, возраст еще такой… Ей так и говорили – возраст. Хотя что такое сорок четыре года? Но нигде не брали, предпочитали молодых.
-Вы не справитесь, – сказали ей в одной пекарне. – Шестнадцать часов смена. Официально так нельзя, но по факту получается так. Мы, конечно, все оплачиваем, но и более молодые уходят. Тяжело. Только молодежь и держится.
Мама считала, что Нине надо не работу искать, а мужа.
-Пока молодая, прыгай в уходящий вагон! – говорила она. – Я пока траур по твоему отцу носила, всех нормальных уже разобрали.
Нина никого искать не собиралась. Мужа она любила, и второго такого на свете точно нет. Мама же не успокаивалась: сватала ей разведенных сыновей подруг, участкового врача-терапевта и даже своего преподавателя танцев (правда, на него мама сама глаз положила). С терапевтом Нина сходила пару раз выпить кофе: характером он мужа совсем не напоминал, что и хорошо, но тоже был врачом, а Нина соскучилась по больничным историям. Он обещал устроить ее гардеробщицей, но место никак не освобождалось.
В тот день Нина шла с очередного собеседования. Расстроенная – опять не взяли. По сторонам не смотрела, зло раскидывала листву ботинками. И наткнулась на человека – он шел прямо на нее.
-Слепой, что ли, – разозлилась Нина и осеклась.
Во-первых, мужчина и правда был слепой: в темных очках, с палочкой.
Во-вторых, это был Паша. Он лишился своих шикарных кудрей, но она все равно его узнала. Растерялась.
-Ой, – сказала она. – Паша – это ты?
Он заулыбался.
-Нина… А я слышу – голос твой вроде. Думал, почудилось.
Это было так неожиданно, что она не знала, что сказать. Но что-то же нужно было говорить. И Нина ляпнула.
-Ты слышишь. А говорил, что оглохнешь скоро.
Паша постучал пальцем по уху.
-Аппарат. Хороший, почти все слышу. Зато не вижу. Вот прикол, да?
Он засмеялся. И Нина сразу узнала прошлого Пашу, который всегда смеялся над собой и не позволял никогда унывать.
-Как это вышло? Как там говорят – молния два раза…
-Да это все связано. Общий синдром, оказалось. Генетические поломки. Ты когда уехала, я уже плохо в темноте видел. Не говорил никому, не хотел, чтобы жалели. А ты как тут? Говорили, что ты за арабского шейха замуж вышла.
Нина улыбнулась.
-Да какой шейх! Врач. Он умер год назад. Я к маме вернулась.
-Не знал. Прими мои соболезнования. Дети есть? Да что я спрашиваю, конечно, есть! Ты всегда была такой доброй.
-Три сына. Старшие там остались, взрослые уже почти. Младший здесь, со мной. Пять лет ему всего. Ты сам как? Жена, дети?
Паша развел руками.
-Живу с мамой. Она ко мне никого не подпускает. Считает, что будут меня обижать. Рога наставят, – он рассмеялся. – А я и привык один, с мамой. Плохо только, что детей нет.
Стало так жалко его, аж сердце защемило.
-Хочешь, пойдем кофе выпьем? – предложила Нина и тут же пожалела: она понятия не имела, посещает ли он кафе и как вообще живет. Не ходит же он с мамой, как ребенок, чтобы она кормила его с ложечки.
-Пошли, – согласился он. – Тут рядом есть хорошая кофейня, может, знаешь уже.
Не надо было верить Пашиным рассказам о том, что он один: стоило им войти в кофейню, как тут же девушка у бара громко поздоровалась, и еще одна дамочка средних лет с лохматой болонкой тронула его рукой и пропела:
-Павлик, тебя давно не было, я скучала.
Он ловко управлялся со своей палкой, и если не знать, то не подумаешь, что слепой – чашку держал уверенно, пил и ставил на стол, разве что рукой второй контролировал.
Разговор потек легкий, словно и не было этих лет. Паша рассказывал про общих знакомых, Нина про жизнь в чужой стране. Пожаловалась и на отсутствие работы.
-У нас администратор в декрет собралась, – сообщи он. – Могу спросить. Правда, зарплата небольшая, но все же…
Нина и подумать не могла, что он работает!
-Работаю, – подтвердил Паша. – Массажистом. Я пока видел, колледж медицинский окончил, ты же знаешь. Потом еще на курсы ходил. Удачно попал в социальную программу, получил место и вот работаю уже сколько лет.
Чем дальше Нина его слушала, тем больше восхищалась. Не зря она его в юности любила! И хорошо, что не сложилось: она представить не могла, как жить вот с таким мужчиной. Нет, он замечательный, и не теряет силы духа, работает даже… Но, вспоминая мужа, то, как они смотрели друг другу в глаза, как много он всего умел и делал, как играл с мальчишками, Нина понимала, что это была бы совсем другая жизнь. И не такая счастливая.
Удивительно, но с работой он Нине и правда помог: уже через две недели она вышла на должность администратора. Работа была несложная, и да, платили мало, но мама еще пенсию получала, хватало на самое необходимое. Сыновья, узнав, что Нина не планирует возвращаться, денег ей перестали высылать. Нина не обижалась: у них свои заботы, а она справится.
На работе Пашу все любили, чего и стоило ожидать. Но и про маму Паша не шутил: несколько раз, когда он провожал Нину до дома, она выныривала, будто бы из неоткуда и принималась тащить сына домой, дескать, карбонара остывает, есть невозможно будет. И на Нину смотрела недобро, хотя Нина ничего такого и не думала: просто дружила с ним, все же, не чужой человек.
На свидания она ходила с терапевтом. Тот оказался настойчивым: пять лет в разводе, так и сказал, что надоело одному, хочется, чтобы дома кто-то ждал.
Нина особого восторга не испытывала, но понимала, что носом крутить нечего: сын маленький совсем, ему отец нужен, а у терапевта взрослая дочь, сам о сыне всегда мечтал. И мама вторила: хороший мужчина, такими не раскидываются. Жизнь Нины налаживалась, и хотя она все еще сильно тосковала по мужу, счастливых дней становилось все больше.
Ближе к зиме работы стало больше: вторая администратор, молодая женщина в разводе, часто уходила на больничный – ребенок в саду ловил простуду. Нина ее замещала, а еще сама пошла на курсы массажа, ее Паша надоумил. Мама сидела с Камалем, да и не болел он почти, несмотря на смену климата, так что Нина могла себе позволить и напарницу замещать, и на курсы бегать. Терапевту же это не нравилось:
-Мы с тобой совсем не видимся, – жаловался он. – Ниночка, мы взрослые люди, может, не будем тянуть кота за хвост? Переезжайте с мальчиком ко мне, так хоть вечерами видеться будем.
-Ага, а кто с ним сидеть будет?
-Так мама и будет. Пусть утром забирает, а вечером приводит.
Нина не была уверена, что маме понравится этот план, и пока договорились, что она иногда будет у него на ночевку оставаться. Правда, Нина вечно теряла ключи, она вообще все теряла, муж смеялся над ней, говорил, что можно было второй дом купить, если сложить все ее потеряшки.
Терапевта эта ее черта раздражала.
-Ты специально теряешь ключи, чтобы не ночевать у меня. Думаешь, я не понимаю ничего? Все Паша и Паша! Имей в виду, мне такие друзья не нравятся. С женщинами надо дружить, а это…
Нина оправдывалась:
-Да не специально я! Вон, варежки тоже потеряла, а они большие. А ключи – маленькие такие!
-Я их тебе в сумку на веревочку пришью. А варежки – на резинки, как в детстве. Неделю назад потеряла и ходишь с красными руками. Некрасиво же, все обветрила! Новые купи, я тебе денег дам. И с Пашей этим больше не общайся, поняла?
Нина понимала. Мужу ее такая дружба тоже бы не понравилась, да она и не говорила никогда с посторонними мужчинами! А тут распустилась совсем.
Когда Паша вечером предложил ее проводить, Нина отказалась. Юлить не стала, сказала как есть.
-Меня замуж зовут. Ревнивый он у меня, не хочу его расстраивать. Ты прости меня.
Паша взял ее за руки.
-Да ладно, я все понимаю. Будь я зрячий, сам бы тебя замуж позвал. Я и тогда хотел, в юности, но что я мог тебе предложить? Жить со слепым и почти глухим? Эх, Нина, как бы по-другому могло получиться! А что у тебя с руками? Чего жесткие такие?
-Рукавицы потеряла.
-Так новые купи.
-Куплю. Некогда. Сам знаешь – курсы, работа, да и мама с Камалем не справляется уже.
-Ладно. Иди. Будь счастлива, Нина!
На другой день она нашла на рабочем столе пакет с варежками. Достала, прижала к груди: пушистые, мягкие. Глаза защипало. Но решительным жестом она провела по лицу рукой и запустила компьютер. Открыла сайт с вакансиями: работу нужно менять, не сможет она рядом с ним работать. А Камалю нужен отец. Здоровый. Который будет с ним мяч гонять, учить на велосипеде ездить. А любовь… Что любовь – один раз она уже со временем пришла. Придет и во второй раз.
