Наташа и Люба с детства дружны были. Разница в возрасте у сестер была незначительная – всего-то полтора года. С малых лет они все вместе делали – играли, шалили, убегали от бабушкиного веника. Даже влюблялись вместе, не испытывая ревности и злости.
После школы Наталья поступила в педагогический институт. Ожидалось, что через два года и Люба пойдет учиться туда же. Но к разочарованию старшей сестры, младшенькая выбрала другой путь, решив стать юристом.
Сестры по-прежнему дружили, но у каждой появился свой круг общения. Наталья вышла замуж за Виктора. Нельзя сказать, что очень уж счастливо жили супруги – то ссорились, то мирились. Но все-таки родили двоих детей, хотя и тесновато им было в однокомнатной квартире.
— Выйдешь после декрета на работу, и можно будет взять ипотеку! – подбадривала старшую сестру Люба. – Вот и расширитесь, комфортнее будет.
— Да у Витьки зарплата, что называется, в конверте, — вздохнула Наталья, — какую нам ипотеку?
— Зато у тебя официальный доход, — резонно заметила младшая сестра.
— Официальный, учительский, — уныло ответила Наталья.
Люба очень сочувствовала Наташе, но понимала, что сестра сама выбрала такой путь. Ей же, Любке, такой вариант не подходил. Получив диплом, она устроилась на стажировку в престижную компанию. Успех пришел не сразу, хорошую должность пришлось «выгрызать зубами». И все же девушка получила то, к чему стремилась – хорошая зарплата, карьерный рост и ближайшие перспективы.
Поклонников у Любы было немало, но работа и достижения имели для нее гораздо большую ценность, чем любовные отношения. Но однажды она познакомилась с Кириллом и почувствовала к нему то, что никогда не ощущала ранее – душевную теплоту, близость и уважение. Молодые люди одинаково смотрели на жизнь, стремились к финансовому благополучию и считали, что не нужно торопиться с детьми.
— Сестренка, время идет, тебе уже двадцать шесть, — укоризненно произнесла Наталья, когда Люба заскочила к ней на чай и, как всегда, принесла гостинцы для племянников.
— Сейчас уже не модно рано рожать, — пошутила девушка, не желая сотый раз обсуждать одно и то же.
— Не знаю, мне кажется, вы слишком тянете с детьми, — покачала головой старшая сестра, — лишаете себя радости и счастья.
Люба промолчала. Не желала она себе такого счастья, в котором «купалась» Наташа. Безденежье, конфликты с мужем, невозможность регулярно отдыхать на море – по мнению младшей сестры, такая жизнь была безрадостной и тусклой.
На самом деле. Люби с Кириллом планировали беременность после того, как полностью рассчитаются с ипотекой. Молодые люди хорошо зарабатывали, поэтому довольно быстро выплатили кредит за двушку в хорошем районе.
Казалось бы, супруги были готовы к рождению ребенка, но возникла ситуация, из-за которой планирование пришлось отложить. Умерла бабушка Наташи и Любы, та самая, у которой они все детство летом гостили в деревне. Помимо горечи утраты проблемой стало то, что у бабули еще была жива мать Прасковья Филипповна, за которой она ухаживала.
Несмотря на то, что прабабка в свои девяносто пять лет сохраняла ясный ум, оставлять ее в деревню одну было нельзя. У старушки был не самый легкий характер. Когда ее внучка Татьяна, мать Натальи и Любы, заявила, что забирает ее к себе в город, бабуля заявила, что не станет жить с ее противным мужем.
— Да уж, помню бабушка Прасковья никогда с нашим папой не ладила, — покачала головой Наталья, — вот только как быть-то? Не заберу ж я ее к себе в однокомнатную квартиру?
Люба задумалась. У них была более просторная жилплощадь, но бабуле, которая всю жизнь жила в своем доме, нелегко придется в городе. Как бы не ускорить таким переездом кончину долгожительницы. Девушке пришла в голову одна идея, которой она поспешила поделиться с мужем.
— Любка, это ж здорово, — воскликнул Кирилл, услышав о возможности переезда в деревню, — это ж недалеко, всего полчаса до города. На работу мы легко будем добираться на машине. А если малыш родится, так вообще замечательно. И тебе беременной полезно, и ребенок будет расти на свежем воздухе.
Несмотря на тяжелый характер, Прасковья Филипповна с радостью восприняла новость, что к ней переедет младшая правнучка. Любку она любила больше всех, ведь она с детства отличалась легким нравом. И Кирилл у нее хороший. Замечательно, если рукастый мужик в доме будет- так рассудила прабабушка.
Наталья и мать вздохнули с облегчением. Забота о престарелой бабуле с тяжелым характером легла бы тяжелым грузом на них, если бы Любка с Кириллом не нашли такой замечательный выход. Вся семья была благодарна младшей сестре за принятое решение.
Дом прабабушки Прасковьи был большой, добротный, но запущенный. Мужских рук не хватало, да и не вкладывался никто в хозяйство. Люба с Кириллом нашли арендаторов в свою городскую квартиру, а все вырученные деньги тратили на обустройство дома и участка.
Ездить на работу было совсем несложно. Учитывая пробки, движение по городу частенько занимало больше времени, чем путь от деревни до офиса. Молодым нравилась сельская жизнь – она вполне соответствовала их намеченным планам. Сочные фрукты и ягоды «с куста», домашнее молоко и яйца «из-под курочки» — так питались будущие родители в период планирования беременности. А учитывая абсолютно свежий воздух и спокойную жизнь, можно сказать, что условия были просто идеальными. Неудивительно, что беременность наступила быстро и протекала легко.
Кирилл каждую неделю возил Любу в городскую больницу, также было решено, что роды будут проходить в платной клинике. Все сложилось благоприятно, на свет появился маленький Максимка, крупный здоровенький мальчишка. Мама с малышом сразу после выписки вернулись в деревню.
Бабушка Прасковья очень радовалась появлению праправнука. Очень понравился ей малыш. Глядя на него, старушка плакала и говорила, что не могла и представить, что дождется его рождения.
Радовалась прабабка и тому, как молодые взялись за обустройство дома. Ушло ощущение ветхости и запущенности, участок снова стал аккуратным и ухоженным.
А еще с молодыми Прасковье Филипповне жилось веселее. Любка была задорной, энергичной, она с теплом и уважением относилась к бабушке, всегда давала понять, что именно она хозяйка в доме.
— Поступай, как знаешь, — говорила бабуля, когда правнучка спрашивала ее, куда поставить новое кресло, и можно ли заменить занавески.
— Бабуль, ты у нас самая главная, — говорила Люба, целуя старушку, — поэтому мы целиком опираемся на твое мнение.
Однажды бабушка Прасковья завела с правнучкой разговор о наследстве. Сказала, что никогда не была так счастлива, как в последние годы жизни. И каша стала вкуснее, и суп наваристее, и молодые голоса вокруг.
— Смотрю на вас и сердце радуется, — произнесла бабуля, — вы самые родные для меня сейчас – Кирилл и Максимка. И о доме, что ваш прадед строил, заботитесь, очень мне это дорого.
— Мне приятно это слышать, бабушка, — с улыбкой ответила Люба, — и нам тут с тобой хорошо. Максим на свежем воздухе растет, Кириллу на работу ездить удобно.
— Вот и хочу я, моя лапочка, чтобы дом достался тому, кто его заслуживает, — кивнула прабабка, — поэтому отпишу его тебе.
Люба смутилась, не знала, что и ответить на бабушкины слова. Думала она, что забудет старушка о своем обещании, особо и не рассчитывала на столь щедрый дар. А все ж попросила Прасковья Кирилла на следующий день к нотариусу ее отвезти. Не колеблясь, она отписала дом младшей правнучке.
Люба была очень благодарна бабуле за то, что она оформила на нее родовое гнездо. И все-таки меньше всего она думала о доме, как об имуществе. О дарственной никому не рассказывала, знал о бабушкином поступке только Кирилл.
Меньше года с того самого дня прожила старушка. Горько плакала младшая правнучка, когда умерла бабушка Прасковья. И в детстве она любила ее, а последние годы так вообще привязалась всем сердцем.
На похоронах Люба рыдала безутешно. Мать и старшая сестра успокаивали ее, хотя и они потеряли близкого человека.
Неожиданно для Любы Наталья завела разговор о продаже дома. Мать сказала, что является его наследницей, но готова продать родовое имущество и разделить деньги между дочками.
— И ты, Наташка, наконец-то, жилье попросторнее купишь, и тебе, Любань, копеечка не лишняя будет, — сказала мать.
Наталья кивнула. Она была полностью согласна, что дом нужно продать. Но неожиданно голос подала Люба. Она была в подавленном настроении после похорон бабушки, и не вступала в разговор, который вели ее родственницы. Однако, услышав о продаже дома, сочла нужным вмешаться.
— Мы не станем продавать дом, — тихо сказала она, смахнув слезу, — бабуля оформила его на меня. Документы все на руках.
Люба не собиралась продолжать дискуссию. Она была уверена, что мать и сестра тоже не будут настаивать на продаже, когда поймут, что бабушкин дом их никак не касается. Вот только разгорелся жуткий конфликт, свидетелями которого стали даже соседи, которые пришли на поминки.
— Я считаю, что ты должна отказаться от бабушкиного подарка! – возмутилась мать. Старшая дочь с ней согласилась. Она считала, что Люба просто не имеет права забрать себе бабушкино имущество.
— Мы потеряли близкого человека, бабушку похоронили только сегодня, — тихо произнесла Люба, — вам не стыдно сейчас делить ее дом?
— Тебе хорошо говорить! – воскликнула Наталья, на лице которого не было ни следа скорби. – У тебя двухкомнатная квартира и муж хорошо зарабатывает. Ты и сама копеечку хорошую имеешь. А мы вчетвером живем в однокомнатной квартире.
— Разве это повод оспаривать бабушкину волю? – спокойно спросила Люба. – Никто из вас не захотел ухаживать за бабушкой Прасковьей, когда она осталась одна. Ни ты, Наташа, ни ты, мама, не поехали в деревню. Вы не вкладывались в дом, все это делали мы с Кириллом.
Наталья воскликнула, что не ожидала от сестры такого вероломства. Она говорила о том, что в детстве они были так дружны.
— Что же изменилось, сестра? Что с тобой стало? – начала заламывать руки Наталья. – Неужели ты готова сгноить меня и своих племянников в душной однокомнатной квартире.
— Я не хочу даже разговаривать на эту тему, — покачала головой Люба, — и отказываться от бабушкиного имущества не стану. А еще предлагаю замолчать, потому что сюда пришли люди, которые знали и любили нашу бабушку.
Вот только Наталья не желала молчать. Наоборот, она стала привлекать присутствующих к их конфликту. Удивительно, но многие, действительно, встали на сторону старшей сестры.
— Эх, предала тебя старшая сестра, — громко произнес Виктор, муж Натальи, обращаясь к супруге, — с гнилым нутром оказалась!
И хотя слова эти были адресованы Наталье, Кирилл вскочил и потребовал прекратить оскорблять Любу. Между мужчинами началась перепалка, которая, ко всеобщему ужасу, переросла в драку. Еле разняли Виктора и Кирилла – надо же, какой позор!
Люба ожидала, что родные останутся в деревне еще на несколько дней. Однако рано утром мать, сестра и ее муж уехали из дома. Наталья даже не попрощалась.
— Когда надумаешь поступить честно и порядочно, позвони, — процедила сквозь зубы мать, покидая дом, — а до этого я даже разговаривать с тобой не желаю.
Проплакала Люба весь день, когда бабушку Прасковью хоронили. Плакала она и на следующий день, но уже из-за разочарования в любимой сестре и матери. Даже на мгновение подумала, а может быть, правы ее родственники?
Остановилась Люба у портрета покойной прабабки и стала всматриваться в него. Показалось ей, будто Прасковья Филипповна улыбнулась ей. Провела Люба ладонью по фотографии и тепло какое-то ощутила. Значит, правильно все она делает. Значит, даже с того света бабуля наказывает сохранить дом, и хочет, чтобы младшая правнучка в нем заправляла.
