Ксения вышла из церкви грустная, но с некоторой надеждой. Она со слезами просила Господа послать ей ребенка. С мужем жили уже больше десяти лет, а родить так не может. Поэтому она стала ходить в церковь, умоляла, просила. Десять лет семейной жизни с Павлом, и ни одной беременности.
Сколько пролила слез, сколько прошла врачей, но слышала в ответ:
— Вы здоровы, так бывает, нужно ждать…Значит еще не пришло время.
— А сколько ждать, Паш, ну сколько, — говорила она глядя на мужа. — Без ребенка нет полноценной семьи.
Павел тоже переживал, он мечтал о наследнике, тем более он вел успешный бизнес, живут в достатке, ни в чем не нуждаются, нет только ребенка.
— Ксюша, а может из детдома взять ребенка, маленького, вырастим и воспитаем, — предлагал муж.
— Нет, Паш, я сама хочу родить, почему-то врачи говорят, что я здорова…
Видимо Бог сжалился над Ксенией или действительно пришло время, но она забеременела. Сколько было радости и счастья, просто не было предела радости. Хоть и нелегко протекала беременность, но она все вытерпит ради рождения долгожданного ребенка.
Антошка родился слабеньким, часто болел, но родители тряслись над ним, носились с ним днем и ночью. Пока рос, оберегали от всего, и даже ограждали от других детей, лишь бы он не заболел. Боялись, заразят его чем-то. Ксения гуляла с ним далеко от детских площадок.
Покупалось Антошке все самое лучшее и дорогое, уже в четыре года у него был планшет, а в первый класс пошел с дорогим телефоном. Все, что не пожелает сын, все покупалось. Но чем взрослее становился Антошка, тем более несносным становился его характер.
Павел был всегда на работе, Ксения – дома, провожала и встречала сына из школы, кормила, готовила только по его заказу. А когда приготовит что-то другое, Антошка возмущался:
— Что ты приготовила какую-то ерунду, не буду я это есть. Я не хочу борщ, — и тут же высыпал в тарелку солонку соли, требовал любимый суп.
Антону тринадцать лет, возраст переходный, он стал совершенно неуправляем. Ксения говорила мужу об этом, но тот успокаивал:
— Ксюша, переходный возраст у парня, подожди немного, пережить и переждать надо это время.
Павел приехал с работы и проговорил с порога:
— Сынок, я тебе телефон новый купил, — тот вышел из комнаты, отец отдал ему коробку.
Через минуту послышался недовольный голос, Антошка кричал:
— Что ты мне купил, я же тебе говорил про другой телефон. С таким только нищеброды ходят. Вы хотите, чтобы на меня пальцем ребята показывали, — он размахнулся и выкинул из своей комнаты телефон и захлопнул дверь.
Родители недоуменно переглянулись.
— А я тебе что говорила? – сказала Ксения, а муж не смог ничего ответить.
Так же было и с одеждой, обувью, они уже без него ничего не покупали, иначе Антон закатит скандал. А тут Ксении позвонил классный руководитель сына и попросил прийти в школу.
Ксения поняла, не просто так вызывают в школу.
— Что еще там Антошка натворил? – у него спрашивать не хотела.
— Здравствуйте, Ксения Игоревна, — проговорил классный руководитель, — спасибо, что пришли. У меня к вам серьезный разговор по поводу поведения вашего сына. Антон оскорбляет учителей, может сорвать урок, а если его начинают ругать, он ухмыляется и говорит, что знает свои права и куда обратиться, чтобы на них пожаловаться, после чего их могут выгнать из школы.
Одноклассникам дает свой крутой телефон поиграть, а потом требует с них деньги, требует, чтобы за него делали домашние задания.
Ксения готова была провалиться сквозь землю от этих слов учителя. Стояла перед ним красная, как рак, бросало в жар.
— Прошу, вас, Ксения Игоревна, повлияйте на своего сына, — наконец-то проговорил учитель.
Она пообещала и извинилась за сына. Пока шла домой думала, что она все чаще боится сорваться, боится, что не выдержит и даст оплеуху Антошке.
— Когда я повела себя не так, когда я упустила сына. Мы с мужем его любим и обожаем. Я думаю, забота и любовь не может породить жестокость и неуправляемость. Тогда почему сын вырос таким, почему все то хорошее, что мы вкладывали в него обернулось совсем не так. Антон вырос агрессивным, жестоким, не уважает нас, невыносимо грубым, ведь он был таким долгожданный ребенком.
не могли справиться с единственным сыном
Ксения не понимала, как они не могут справиться с одним сыном. У них в соседях живет многодетная семья, у них четверо детей. Никогда оттуда не слышно ни крика и шума, дети всегда спокойные и вежливые, а оба старших сына помогают Ксении донести пакет до дома, если вдруг увидят, что она идет из магазина. Она даже спрашивала у Веры, как она управляется с детьми.
— Нормально, мой муж тоже из многодетной семьи и всегда говорит, когда много детей, тогда мир и лад в семье. И знаешь, Ксения, так и есть, дети помогают друг другу. Мне совсем не сложно их воспитывать.
Ксения слушала соседку и по-хорошему завидовала ей, потому что ни разу не слышала от соседских ребятишек грубого слова или проявления злости.
Антон пришел после уроков, только переступил порог квартиры, сразу швырнул рюкзак на пол, скинул дорогие кроссовки, разбросав в прихожей.
— Достала эта школы, достали эти учителя. Мам, я кажется тебя предупреждал, чтобы дверь в мою комнату была всегда закрыта, нечего тебе здесь без меня делать, — Ксения молча слушала.
Она еще не отошла от разговора с классным руководителем, а тут сын пришел не в духе. Мать молчала, у нее не было сил терпеть выходки сына. Настроение Антона было всегда одинаковым, злость его переполняла, все у него виноваты, все было не так, один сплошной негатив.
Ксения накрыла стол, знала, сын придет обедать, но его почему-то не было. Она вошла в его комнату, он стоял посреди комнаты резал ножницами дорогую кожаную куртку, делал медленно и ехидно смотрел на мать. У нее округлились глаза.
— Вот получай, зачем ходила в школу, подумаешь классный вызвал, чего побежала? Наслушалась, ну-ну…Говоришь куртка дорогая, теперь мне другую купишь и чтобы была дороже, иначе сделаю то же самое…
Он резал демонстративно у нее на глазах, Ксения не выдержала и со всего маха залепила сыну пощечину. Тот не ожидал и схватился за щеку, ей стало его жалко. Она хотела подойти и обнять, прижать, пожалеть. Но выражение лица Антона испугало ее он был злым.
— Так значит, да? Ну сейчас посмотрим!
Антон схватил телефон и набрал номер.
— Полиция, приезжайте скорее, меня избивает моя мать. Да-да родная мать, приезжайте скорее… Адрес? Записывайте…
Когда в квартиру вошел полицейский, удивился. Посмотрев на Ксению и Антона, осмотрев хорошо обставленную квартиру, проговорил:
— Я, наверное, ошибся?
— Нет, не ошиблись, это я звонил, — громко сказал Антон. — Она ударила меня по лицу, я требую, чтобы ее наказали.
Полицейский, видавший виды на своей работе сталкивался с пьяными родителями, грязными и голодными детьми. Но то, что видел сейчас, его очень удивило.
— Ты, видимо повздорил с матерью, такое бывает, думаю, вы сами во всем разберетесь, – он уже направился к двери.
— Нет, не разберемся, — закричал Антон, — я знаю свои права, и если вы уйдете, я и на вас напишу заяву, что вы не защищаете ребенка, — полицейский совсем опешил и посмотрел на мать.
— Забирайте его, — проговорила она устало, — надеюсь, что-то изменится потом…
Вскоре Антон явился домой и ехидно сказал:
— Ну теперь вы у меня попрыгаете, — Павел уже приехал с работы и был в курсе событий.
он требовал, чтобы наказали мать
А через день к ним приехали из органов опеки, тоже удивились, что произошло в благополучной семье. Но выслушав Антона, чтобы они наказали его мать, и видя бледное лицо Ксении, догадались обо всем.
— Собирайся, Антон, — проговорили они, — поедешь с нами.
— Куда, — удивился он
— Как куда, в интернат временного содержания, раз тебя здесь обижают, мы обязаны отреагировать на твою жалобу.
Антон не ожидал такого услышать, но пришлось собираться. Вышел из комнаты со своим рюкзаком. Одна из женщин сказала спокойно и доброжелательно Ксении, в глазах ее читалось сочувствие:
— Я позвоню вам.
Когда закрылась за ними дверь, Ксения устало опустилась на кресло.
— Паш, я даже в страшном сне не представляла, что у нас заберут сына в интернат… Но думаю, что это наш единственный шанс, иначе боюсь, что может быть дальше.
На следующий день звонил сын.
— Мама, заберите с папой меня отсюда… Тут такое… Тут не суп, а бурда какая-то, у меня отобрали все вещи…
— Забрать мы тебя не можем, нас ограничили на две недели в родительских правах, — и отключилась.
Ксения с Павлом понимали, что сын в таких условиях все-таки поймет, что поступает неправильно. Пусть побудет в спартанских условиях, а то все для него. Они подписывали какие-то бумаги в органах опеки, а та женщина что приезжала к ним, проговорила:
— А я сразу поняла, кто в вашей семье зачинщик скандалов. Не раз мы сталкивались с таким. Я бы на вашем месте тоже не вытерпела, жестокими бываю наши дети… А все потому, что им нет ни в чем отказа, все им легко достается.
В интернат поехал один Павел, он даже и не узнал сына. Спокойный, тихий, мирный, без ехидства.
— Пап, а ты меня насовсем забираешь?
— Ну, как хочешь…
— Хочу насовсем.
Переступив порог дома, вздохнул:
— Как же хорошо дома… мама, прости меня, и ты пап… Я все понял. Я вел себя безобразно и подло, я провоцировал вас, простите меня.
— Привет, сынок, садись за стол, обедать будем.
Спасибо за прочтение, подписки и вашу поддержку. Удачи и добра всем в жизни!
