Лена устало оглядела новогодний стол: накрыли, постарались, и подарки Лёшке с Ксюшкой купили, теперь, правда, экономить нужно будет до весны. Лена глянула на мужа Гришу, который готовился открывать бутылку шампанского. Может, правильно ей мама говорила, что она выходит замуж за недотёпу и неудачника. Гришка заботливый, любит очень её и детей, но вот на работе звёзд с неба не хватает, поэтому и не продвинулся по карьерной лестнице ни на шаг, поэтому и прибавки к зарплате не видит уже который год.
— Ну, что ж ты возишься. – Лена перевела взгляд на свёкра Ивана Антоновича, который уже хряпнул несколько раз по маленькой, провожая старый год, и теперь потирал руки в предвкушении шампанского, поторапливая сына. Нет, он не был алкоголиком, пил он в меру, но каждый раз, когда выпивал, услышать в доме кого-то другого было сложно. Иван Антонович громко и даже очень громко, начинал рассказывать всё одни и те же истории детства, молодости и дальнейшей своей жизни. И рассказывая эти истории, он порой не стеснялся в выражениях, не смотря на Лёшку и Ксюшку, сидящих рядом с дедом. «Иван Антонович» — укоризненно одёргивала Лена. «Леночка, дорогая, но ведь это жизнь!» — всегда одинаково возражал он, простодушно улыбаясь. Лена считала это верхом бескультурья и отсутствием воспитания.
— Ты лучше закусывай, закусывай. – Подтолкнула мужа локтём Ленина свекровь Анна Семёновна. «Закусывай, закусывай» — передразнила про себя Лена. Что не говори, но как свекровь Анна Семёновна была завидной: ни с придирками, ни с советами к Лене не лезла, хотя и жили бок обок, в одной квартире. С детьми всегда помогала, Лёшка когда родился шесть лет назад, она как раз на пенсию вышла. Потом и с Ксюшкой много возилась, всегда говорила, что понимает, как с погодками тяжело. За это Лена свекрови, конечно, была благодарна, но вот это вот желание Анны Семёновны всех накормить, да повкуснее, а в понимании Анны Семёновны, это обозначало пожирнее, повреднее и тд. С этим Лена была не согласна. Работа, дети, кружки, секции, домашние хлопоты, на себя у Лены времени не остаётся, в зал там сходить, фигуру подтянуть, так хоть бы калорий поменьше есть, а как удержаться, если с утра на столе то блинчики, то шанежки? Вот и сегодня, пока готовили праздничный стол, столько замечаний пришлось свекрови сделать. Взять хотя бы эту селёдку под шубой, итак ничего полезного в салате, так ещё майонезом чуть ли ни в палец толщиной слои промазывает. Анна Семёновна в ответ только глазами удивлённо хлопает: «Так ведь иначе не вкусно. Но уж как скажешь». И старается потоньше майонез мазать. Во всём такая покладистая, ни характера, ни изюминки, святая простота, даже скучно.
Лёшка с Ксюшкой тут же сидят, шушукаются, свою бутылочку детского шампанского деду тянут. А ведь хотела Лена их пораньше уложить, так ведь с детства они как хвостики никуда от мамы с папой, может, поэтому больше детей в семье и нет. Итак живут с первого дня свадьбы с Гришкиными родителями, квартира хоть и просторная, трёхкомнатная, да всё равно свободно не вздохнёшь. А на свою с Гришкиным усердием никогда им не заработать. Лена хоть тоже работает, а денег всегда им не хватает.
Смотрит Лена на семью свою и, вдруг, подумалось ей, а, может, иначе бы её жизнь сложилась, не влюбись она тогда в Гришку, не выйди она тогда за него замуж? Встретила бы миллионера какого-нибудь, жила бы сейчас с ним в особняке роскошном, у детей бы по три няни было, а она бы не работала, собой занималась, в зал бы ходила с личным тренером. Размечталась Лена, а тут уж куранты бьют, Гришка обёрткой от шампанского шуршит, «Бах!» — с хлопком вылетела пробка, Лена от неожиданности зажмурилась. А когда открыла глаза обстановка в квартире изменилась. Да что там, это точно была не их квартира. Большая просторная комната с белоснежными стенами, а посередине большой, сервированный на четыре персоны и заставленный разными блюдами стол.
— Всё хорошо, Елена Павловна? Или будут ещё какие-то указания? – Спрашивает у Лены девушка в белом переднике и внимательно смотрит на неё, готовая выполнить новые указания.
— Хорошо. – Заикаясь, не понимая, что произошло и, как она здесь оказалась, отвечает Лена. – А почему на четверых накрыто? – Всё-таки решается спросить Лена, привыкла, всегда они вшестером.
— Вы ведь сами распорядились, что ужинать будете только вы, Григорий Иванович, Иван Антонович и Анна Семёновна. Алексей и Ксения уже поужинали с няней и сейчас, вероятно, спят. – Хлопая глазами, ответила девушка. Лена неуверенно кивнула и спросила:
— Где?
— В своих спальнях на втором этаже. – Девушка удивлённо показала рукой на дверь, ведущую к ступеням на второй этаж.
Лена кивнула, бросила взгляд на часы на стене, 23:30 и пошла на второй этаж. Проходя мимо зеркала, Лена задержала взгляд на своём отражении и не поверила увиденному. Такой фигуры у неё не было с института, а платье до чего роскошное, каблуки, причёска. Лена улыбнулась.
— Елена Павловна? Что-то случилось? – Лена стояла перед несколькими дверьми сразу, не зная, какую открыть, чтоб попасть в детскую, когда открылась дверь одной из комнат и оттуда выглянула приятного вида женщина средних лет.
— Просто хотела пожелать детям спокойной ночи. – Объяснила Лена, ещё не понимая, кто перед ней.
— Я их уложила час назад. Если бы вы предупредили, что сегодня зайдёте проведать их перед сном, мы бы дождались. – Виновато объяснила, женщина, очевидно, няня детей. «Это как понимать, если сегодня зайдёте?… Получается, бывают дни, когда я и детей своих не вижу?» — подумала, Лена. А няня продолжала шёпотом отчитываться. – Дед Мороз приходил, стихи рассказали, без запинки, всё, как мы учили. Потом игры, хоровод, вручение подарков, всё по сценарию.
— Хорошо. Спасибо. – Кивнула Лена, расстроившись, что не видела, как дети веселились с дедом Морозом. Няня улыбнулась, успокоившись, что хозяйка не имеет к ней претензий.
Лена пошла дальше по лестнице, на третий этаж, не зная зачем, ну не стоять же растерянной под внимательным взглядом няни.
— Котёнок, завтра. Завтра и ещё целую неделю я весь твой. Обещаю. Ну, конечно, полетим, готовь купальники, пакуй чемодан. Всё, целую тебя. – Услышала Лена голос Гриши из ближайшей комнаты. Она вошла, Григорий поправлял галстук, глядя в зеркало. Это был и то, и не тот Григорий. Тот всегда был привычно взлохмаченный, с доброй улыбкой, насвистывал что-то себе под нос. Этот был весь холёный, отглаженный, отутюженный, с холодным взглядом и сжатыми в ровную полоску губами.
— Что это было? – Спросила Лена, округлившимися глазами глядя на мужа.
— Что? – Переспросил он, равнодушно.
— С кем ты разговаривал? – Лена удивилась такой интонации.
— Не начинай. Ты прекрасно знаешь, с кем я разговаривал. Лена, мы договорились, никаких скандалов. Моя личная жизнь тебя не касается. Иначе… — Григорий сделал паузу и пригладил и без того аккуратную причёску. – Иначе я не посмотрю, что у нас общие дети и это ты со скандалом покинешь этот дом. – Он отвернулся от зеркала и цинично посмотрел на Лену, а потом на часы. – Опаздываем. – Бросил он и вышел, Лена, ещё переваривая услышанное, поспешила за ним.
Они спустились вниз, где за столом уже сидели Иван Антонович и Анна Семёновна. Свекор и свекровь тоже были не похожи на себя, такие моложавые, одетые модно и со вкусом. Иван Антонович кашлянул, демонстративно взглянув на часы, 23:50. Анна Семёновна, поджав губы, прокомментировала:
— А чего ещё можно было ожидать от воспитанного мужчины с идеальными манерами, после того, как его угораздило связаться с…
Она не успела договорить, Григорий одёрнул её:
— Мама, прошу, хотя бы сегодня без скандалов.
Анна Семёновна закатила глаза, но уже молча. Потом взяла со стола салфетку, показывая таким образом, что пора начинать ужин.
— Кстати, отец, хотел обсудить с тобой новую концепцию, что если нам опробовать её на восточном направлении? – Григорий повернулся к отцу, совершенно не обращая внимания на шампанское в ведёрке со льдом, которое девушка в переднике подкатила на тележке к столу.
— Готовить не надо, итак на всём готовом живешь. Но уж хотя бы проследить, что готовит прислуга, ты в состоянии? Это ведь есть невозможно. – Анна Семёновна демонстративно отложила приборы и отодвинула от себя тарелку с идеально приготовленным бифштексом, надменно глядя на Лену. Лена промолчала. Не радовали её ни платье, ни богато накрытый стол, ни персональная няня, ни трёхэтажный коттедж. Глядя на этих злых, равнодушных к ней людей, думая о детях, которых она даже не увидела сегодня, Лена хотела только одного – вернуться обратно к смешному неуклюжему Грише, к своим милым «хвостикам», задающим тысячи вопросов, обняв их, в который раз слушать рассказы свёкра, пить чай вприкуску с пирогами свекрови. Она с надеждой посмотрела на часы, была одна минута нового года, про шампанское так никто и не вспомнил. Лена закрыла глаза и попыталась максимально детально представить свою прежнюю жизнь и семью, чтоб хотя бы так быть вместе с ними.
— Лена, Леночка! Мама, ну где же нашатырь? – Услышала Лена взволнованный голос Гриши.
— Может быть, скорую? – Шептала рядом Анна Семёновна.
— Что, что с мамочкой? – Хныкали Лёшка с Ксюшкой.
Лена открыла глаза, она лежала на полу, а над ней склонилась вся её семья, та самая, родная, дружная, любимая.
— Что случилось? – Спросила она, ощущая острую боль с левой стороны лба.
— Муж твой, криворукий, шампанское отрывать не умеет. Пробкой тебе прямо в голову прилетело, аж со стула перевернулась и сознание потеряла. – Объяснил Иван Антонович. – Эх… — Он обернулся на внуков и не стал продолжать.
— Вот и ещё одна весёлая история, которую можно будет вспомнить. – Улыбнулась Лена, а потом рассмеялась, обнимая всех, и все улыбались и смеялись вслед за ней, вместе с ней.
— Куранты мы уже пропустили, но всё-таки нужно встретить Новый год. – Когда все снова уселись за стол, Гриша разлил по бокалам шампанское. И все начала чокаться и поздравлять друг друга, а Лена сидела и думала, как же ей повезло с семьёй.
