Славик всегда воровал и врал. Начал в детском саду – таскал оттуда игрушки, сочиняя что-то вроде «мне подарили» или «нашел».
Поначалу списывали на возраст: маленький, машинка понравилась, с кем не бывает. Мать привычно журила, проводила беседу на тему «чужое брать нельзя, сынок» и заставляла отнести обратно.
Время шло, мальчик взрослел. И продолжал собирать в свой шкафчик все, что плохо лежало.
Если хозяин поднимал крик, юный воришка легко признавался, без запинки просил прощения и клялся больше так не делать. Ясно было: ему совсем не стыдно за свой поступок и ни разу не трудно извиняться. Словно это игра такая. Сейчас вы меня поймали, а в следующий раз еще неизвестно чья возьмет.
Когда дело дошло до маминого кошелька, привлекли к делу родственницу, которая трудилась в прокуратуре секретарем. Описали ситуацию и попросили напугать.
Секретарь поговорила с прокурором, тот посоветовал дождаться конкретной кражи – так, чтобы поймали с поличным, и после этого сразу, мол, привозите к нам.
Долго ждать не пришлось. Славик утащил мобильник, который заряжался в кафе. О видеокамере не подумал. Пропажу обнаружили быстро, вор не успел уйти из заведения. На вопросы в лоб – божился, что он не видел никакого телефона. Отдал только, когда показали видеозапись.
Утром мать разбудила сына словами:
– Вставай, пойдем к прокурору. На тебя заявление написали.
Мальчишка был в пятом классе, понятия не имел кто за что отвечает в правоохранительных органах. Прокурор отыграл воспитательную беседу как в кино.
Эффекта хватило на полгода.
Дальше криминальные истории сыпались на родителей как из рога изобилия. То украл, то обманом деньги вытянул, то что-то продавал одноклассникам…
В восьмом классе он стащил у матери половину зарплаты и отвел друзей в кафе.
Вот тогда мама не выдержала, сама написала заявление, потом забрала. Надеялась: больше не посмеет воровать хотя бы в собственном доме. Стало только хуже. Все закончилось спец интернатом, потом реальным сроком.
Вернулся Слава в пустую родительскую квартиру: мама умерла.
У родни иллюзий на его счет не было, однако же надежда умирает последней. Общались, звали на праздники.
Больше других с ним дружила Света, двоюродная сестра. Славик ласково звал ее «кузина». Ровесники, они в детстве много времени проводили вместе.
Конечно, она знала о его криминальных выходках, однако – свой ведь, брат, ей ничего плохого он не делал. Родственников не выбирают. Первое время помогала деньгами, звала на ужин, поддерживала, хотела верить в его новую жизнь.
Трудиться, однако, кузен не собирался.
Продал родительскую квартиру, купил меньшую, разницу проел, набрал кредитов… один умудрился оформить на Свету. После этого они поругались, долго не виделись.
А потом он явился на похороны деда. Не выгонять же! Вскоре обнаружили пропажу: исчезли все деньги, которые покойный собирал на памятник. Сомнений не было.
В ярости позвонила брату, услышала, что денег уже нет и сказала:
– Нет у тебя больше сестры и родственников больше нет, забудь сюда дорогу. Будь ты проклят! Умрешь под забором никому не нужный!
С чувством сказала, от всего сердца.
Слава не оправдывался, и действительно больше не появлялся.
Света поначалу чувствовала, что все сделала правильно. В конце концов, брат – уже большой мальчик, сам за себя отвечает, свои мозги в чужую голову не вставишь.
Памятник деду, как и положено, через год, поставили в складчину с родней.
И тут же Слава стал ей сниться.
То он спился в этих снах, то повесился, то замерз. То деньги ей возвращает.
Света всякий раз просыпалась в холодном поту: проклятие исполнилось. Или вот-вот исполнится. Она даже подумала, что могла и ошибиться. Вдруг он не брал тех денег?
Попыталась разузнать как Славик живет и где он. Оказалось, квартира продана, его и след простыл.
Сходила к психологу, там посоветовали простить себя, отпустить прошлое, перевернуть страницу, и осознать, что как бы ни сложилась жизнь брата – это результат его личного выбора.
Разумные доводы вроде бы и работали. Днем. Ночами Света все равно видела тревожные сны.
А еще через год она получила письмо из мест не столь отдаленных.
Оказалось, Славик получил срок за кражу. Писал, что незавидная у него судьба. И все из-за папы с мамой: неправильно воспитали… Еще из-за родни: вовремя не поддержали, еще из-за друга, который «кинул»…
Словом, все вокруг были виноваты, только не он сам. Никаких угрызений совести не испытывал, не было у него такого органа.
Не стала Светлана отвечать брату на это письмо, и чувство вины как-то незаметно испарилось…
Через пять лет Славик объявился в родном городе.
Нет, в гости не приходил. Ничего не просил. Поселился в подвале соседнего дома. Поначалу жильцы терпели, потом милицию вызвали. Снова исчез Славик. На недельку.
В следующий раз появился возле храма неподалеку. Милостыню собирал. Бросила Света ему немного мелочи в пакетик, он поблагодарил.
Глаз не поднимал, поэтому сестру не узнал. Или сделал вид?
Она тоже промолчала. Не знала, что сказать. Да и неловко как-то было.
Вот что сказать такому человеку? Бросай такую жизнь, иди работай, поживи у меня… А оно ему надо? Хотел бы – давно бы решил свои проблемы…
Видать, не хочет.
Так и встречаются брат и сестра возле церкви: делают вид, что не знают друг друга и старательно отводят глаза…
