Ну, что замолчали? ― Елизавета Петровна шумно выдохнула и рухнула на мягкое кресло. ― Не ждали гостей?
― Может, и не ждали, мамочка, ― Саша поставил на журнальный столик свежезаваренный чай, ― но тебе всегда рады! Сейчас Маришка бутерброды принесет.
Марина нарезала сыр тонкими ломтиками, недовольно бормоча под нос: «Как же… радости… полные штаны». Нет, она уважала свекровь… а может, даже любила. Но желательно на расстоянии. Желательно в триста километров.
Обычно Елизавета Петровна предупреждала о своих визитах, а тут свалилась, как снег на голову, испортив планы. А они были наполеоновские! Сегодня Марина и Александр собирались навестить… будущего сына.
***
Долгих десять лет Саша и Марина надеялись на чудо, но общих детей так и не появилось. Тогда условились: если Марина не родит до сорока лет, то они возьмут ребенка из детского дома. И вроде бы всех устраивал такой план. Всех… кроме Елизаветы Петровны.
«Мне нужны родные внуки! Нечего чужих детей в семью брать, ― решительно заявляла Елизавета Петровна. ― Так и знайте, если пойдете наперекор ― прокляну!»
Марина понимала, что свекровь ― человек по натуре слишком властный и напористый. Раз уж вбила себе в голову что-то ― не выбьешь и кувалдой. Саша не привык ей перечить. Пришлось и Марине согласиться, мол, только родные внуки достойны любви и заботы столь замечательной и справедливой бабушки.
Но согласиться ― не значит отказаться от идеи. Саша тоже очень хотел ребенка и, в отличие от матери, понимал, что чужих детей не бывает. Втайне от Елизаветы Петровны они прошли школу приемных родителей и теперь собирали документы для усыновления.
И тут возникла другая проблема: Марина хотела пройти все этапы материнства и взять ребенка из Дома малютки. Саша к этому оказался не готов.
― Раз уж есть выбор, то нужно брать ребенка постарше, ― приводил он один и тот же аргумент, ― чтобы уже без всяких этих бессонных ночей, подгузников, прорезающихся зубов и прочей дребедени.
Так могло продолжаться до бесконечности. Все решил случай.
В офисе, где работала Марина, появилась новая уборщица Ира, которая сразу стала предметом для обсуждений в дружном женском коллективе. Ей было всего двадцать два, при этом уже имелся четырехлетний сын Андрюшка.
Ира приходила на работу поздно вечером и постоянно брала сына с собой. «Значит, отца у ребенка нет», «непутевая мать-одиночка», ― шептались во время частых кофе-брейков работницы фирмы. Кстати, примерно половина из них также были матерями-одиночками разных возрастов, но в своей «путевости» почему-то не сомневались.
По долгу службы Марина нередко задерживалась на работе допоздна и пересекалась с Ирой. Ей, в отличие от стервозных коллег, было жаль молодую маму, которая пришла на тяжелую и низкооплачиваемую работу явно не от хорошей жизни. Марина старалась сделать для Иры и Андрюшки что-то приятное: то вкусностей или игрушек принесет, то одежду или обувь отдаст.
Однажды они разговорились, и Ира поведала о своей тяжелой судьбе. Ее родители ушли из жизни рано из-за проблем с алкоголем. Девочку забрала к себе бабушка по отцу. За день до восемнадцатилетия Иры ее тоже не стало. Так Ира осталась одна во всем мире. Ну, как одна… К тому моменту она уже ждала ребенка, о чем никому не говорила. А как тут скажешь? Случайная связь со взрослым мужчиной и сразу последствия. Тем более что после «ночи любви» он навсегда исчез из ее жизни. «Стыдобища!» ― решила Ира, поэтому и молчала, пока ее интересное положение не стало очевидно.
Тогда она и не догадывалась, что еще придется пережить. Беременность была сложной, и бесконечные подработки лишь ухудшали ситуацию. Но когда родился сын, стало и того хуже. Ребенку поставили неутешительный диагноз ― односторонняя тугоухость. Местные врачи развели руками и предложили простенький слуховой аппарат, который если и помогал, то весьма посредственно.
― Есть ведь совершенно другие варианты коррекции, ― Ира смахнула слезу: жалеть себя не привыкла, ― только на все нужны деньги. Но я ради Андрюшки в лепешку расшибусь! Все ему дам с лихвой!
Так Ира устроилась на несколько работ: утром мыла подъезды, днем торговала в небольшом магазинчике у дома, а вечером забирала Андрея из садика и отправлялась убирать офисы. Жизни в ней практически не осталась. Тусклая, уставшая женщина, на вид старше своих лет. Но при этом счастливая мать ― она с упоением рассказывала о достижениях Андрюши: он и рисует, и поет, и по дому помогает, и воспитатели хвалят за покладистый характер, единственная опора в старости и вообще ― отрада.
«А я мечтала стать художницей, ― тихо проговорила Ира, словно размышляя о чем-то глубоко личном, ― теперь вот Андрюшка рисует… художник мой маленький»
Чем дольше Марина слушала Иру, тем отчетливее ощущала пустоту внутри. Скорей бы у нее появился такой же курносый розовощекий карапуз, который станет смыслом жизни.
После беседы Марина еще больше сблизилась с Ирой и Андрюшей. Даже начала откладывать деньги, чтобы помочь ей с лечением сына.
Но через два месяца случилась беда… Пьяный водитель вылетел на перекресток на свой красный… и Иры не стало. Андрюша оказался в детском доме.
Марина поняла, что должна… нет, обязана усыновить мальчика. Сашу долго убеждать не пришлось ― Андрюша полностью подходил под его представление о приемном ребенке. Да и первое знакомство удалось: открытый, общительный и непосредственный мальчишка покорил бы кого угодно.
Дело вышло на финишную прямую. Через неделю должен состояться суд, и они официально станут родителями. До того момента Марина и Александр старались навешать Андрюшу как можно чаще. Вернее, чаще получалось у Марины, а тут и у Александра появились несколько свободных дней.
И вот те здрасьте! Елизавета Петровна, легка на помине. Весь день насмарку! А ведь они уже обещали Андрюше…
***
― И что это вы в такую даль и без предупреждения? ― Марина пыталась выяснить не столько цель визита, сколько время пребывания свекрови в их доме.
― А вот как мой паразит за голову возьмется, так и поеду домой. А если не возьмется, то у вас доживать век останусь. Не могу в глаза его бесстыжие смотреть!
Речь шла о ее муже и отчиме Саши, Владимире Ивановиче. В их отношениях присутствовал определенный ритуал: ежемесячные эпичные ссоры. Как по расписанию. Точнее, ссорилась только Елизавета Петровна. Все шло по одному сценарию: когда благоверной становилось скучно, она выдумывала причины для скандала. Владимир Иванович молча выслушивал упреки и претензии, соглашался с оратором и шел на мировую. Чаще всего небольшая словесная перепалка удовлетворяла желание Елизаветы Петровны пощекотать нервы. Но в особых случаях скандал набирал обороты, и она срывалась к единственному сыну «доживать век».
В это время Владимир Иванович начинал пить. Сначала с горя ― как он без любимой жены теперь жить будет? Потом от радости ― да на кой эта ведьма ему сдалась, всю печенку проела своими истериками! Затем снова с горя ― никто не приголубит, борщом не накормит, ласкового слова не скажет. А когда хмельной угар заканчивался, он ехал мириться.
Сейчас «титулованные» блогеры-психологи наперебой твердят, что это именно та изюминка, которая добавляет остроты и интереса в отношения, тем самым укрепляя их. А вот родители Саши книжек по психологии не читали и всю жизнь действовали по наитию. И результат впечатляющий ― сорок девять лет, как говорится, душа в душу!
В среднем эти мытарства от «ведьмы проклятой» до «Лизонька моя родненькая» длились около недели. И за эпичной ссорой шло не менее эпичное примирение. После все собирались за праздничным столом в честь сохранившейся ячейки общества. А следующим утром родители Саши уезжали.
Марина всегда стойко терпела «нашествие» родни. Но в этот раз все было не кстати: если Елизавета Петровна узнает об их намерениях, то найдет способ отговорить Сашу. Да, он был маменькиным сынком, и семью спасало лишь внушительное расстояние до его мамы. Живи они в соседних подъездах со свекровью, то развелись бы в первый год совместной жизни. А так было весьма сносно.
Поэтому свекровь не должна узнать про Андрюшу раньше срока! Осталась всего неделя до заветного дня, и Марина не даст его испортить!
― А мне что, не рады? ― Елизавета Петровна с раздражением откусила кусок бутерброда. ― Сыр нарезали как в столовой!
― Мамочка, не говори глупости! Просто нам нужно ехать в детский…
― Мир, ― перебила Марина. ― Коллега родила недавно, вот, подарок хотим выбрать.
― Ох, когда уже и вы родите, ― Елизавета Петровна брезгливо отодвинула тарелку. ― Тогда уж еды нормальной купите по дороге. А я пока отдохну.
***
― Я считаю, что мама должна знать, ― Саша всем видом показывал обиду и негодование. ― Или ты до выпускного Андрюшу будешь прятать? Это важное событие, а я и поделиться с ней не могу!
«Всего неделю продержаться» ― крутилось в голове у Марины, пока она обдумывала, как успокоить мужа. Иначе он все испортит!
― Ну куда ты! Проскочила поворот!
― Саш, я же просила не отвлекать меня за рулем! ― Марина остановилась на обочине. ― Ты пойми, мы ведь ничего не скрываем. Сам подумай, Елизавета Петровна расстроена после ссоры с твоим отчимом. А мы такие: раз ― внука ей под нос! Давай выждем недельку. И суд пройдет, и мама твоя успокоится немного. Может, к тому времени и Владимир Иванович приедет мириться! Представляешь, сына сразу со всеми познакомим. Здорово же!
На самом деле Марина надеялась, что к моменту, когда Андрюша будет дома, Елизавета Петровна уедет: очень не хотелось в очередной раз слушать ее угрозы о проклятии и нравоучения о «приемыше» и «чужих детях». Саша понимал, что где-то его обманывают. Но крыть было нечем ― пришлось согласиться.
***
Как и предполагалось, судебное заседание было лишь формальностью. А еще Марине пошли на уступки ― разрешили забрать Андрюшу сразу же, не дожидаясь, когда решение вступит в силу.
Счастливая семья отправилась домой.
― Здорово, конечно, ― рассуждал Саша, ― но как с мамой быть? Все-таки нужно было ей все рассказать, подготовить…
Да, Владимир Иванович в этот раз мириться и забирать жену не спешил. Но Марина больше переживала за реакцию ребенка: вдруг свекровь выкинет какой-то фортель.
― Андрюша, сынок, ― Марина решила подготовить малыша, ― сейчас ты познакомишься с Елизаветой Петровной, новой бабушкой. Понимаешь… ― нужные слова никак не находились. ― Помнишь, я покупала тебе шоколадное яйцо с сюрпризом внутри?
― Угу, мои самые любимые ― с трансформерами!
― Вот! А ты помнишь, как волновался, когда его открывал?
― Да-а-а! У меня все-все трансформеры есть! Кроме одного… Так хотелось этот! Я аж вспотел!
― Смотри, милый, ты для Елизаветы Петровны тоже сюрприз! И она тоже может вспотеть! ― искрений смех ребенка немного расслабил Марину. ― Поэтому не обижайся, если она что-то скажет неприятное, хорошо?
Андрей кивнул. Он точно не обидится на эту Лези… Ели… Лезиели Петровну! Он ведь тоже расстроился, когда снова попалась «повторка» в шоколадном яйце!
― Ох, чую мы сейчас попотеем все! ― Саша замешкался перед входной дверью, а Марина, напротив, взяла сына за руку и смело шагнула навстречу «неприятностям».
― Ну что, знакомьтесь, Елизавета Петровна, это наш сын Андрюша. Поздравляю, теперь вы официально бабушка!
― Сюрприз! ― крикнул малыш. ― Здравствуйте, Ели… Лези… Ледиета Петровна!
У новоиспеченной бабушки потемнело в глазах.
― А чего у вас тут все нараспашку, а? ― в дверном проеме показался Владимир Иванович с огромным букетом ромашек. ― О, а это что за сорванец?
― Я ― сюрприз для Ледиеты Петровны, ― мальчишка протянул руку для приветствия.
― А я, видимо, деда Вова! Ну, будем знакомы!
Впервые за много лет примирительное застолье прошло тихо ― Елизавета Петровна не проронила ни слова. Но у Марины был еще один туз в рукаве. И сейчас самое время его достать!
― Родные мои, хочу сказать тост! ― голос немного дрожал. ― Я очень рада, что теперь мы с Сашей и Андрюшей стали настоящей семьей! Надеюсь, что у нашего сына появится не только дедушка Вова, но и любимая бабушка Лиза!
― Леди-диета! ― перебил Владимир Иванович.
После нескольких бокалов игристого его веселый нрав так и рвался наружу. Но Марина продолжила:
― И я очень рада, что вы разделили этот счастливый момент с нами. Надеюсь, вы будете рядом, когда у Андрюши появится братик… или сестричка… Ну, месяцев через семь!
Саша выронил бокал из рук.
― Как?!
― Ну да, я беременна. Восемь недель… Простите, что молчала так долго… Не было случая. А теперь такая радость!
Наконец-то Елизавета Петровна улыбнулась ― хороший знак, скоро все наладится!
***
― Ну вот, второй внук, ― Елизавета Петровна едва сдерживала слезы радости, ― теперь я самая счастливая бабушка на свете!
На выписке из роддома собрались только близкие.
― Андрюшка, ― Елизавета Петровна погладила старшего внука по голове, ― тебе придется перерисовывать наш семейный портрет!
― Это я с радостью, бабуля! Ты будешь красивее всех! И мама тоже!
Счастливый момент для маленькой ячейки общества… Первый из многих!
