– Марь Иванна, опять вы тут одна сидите? И не скучно вам? – Петр подошёл к лавочке. На ней одиноко сидела соседка, Мария Ивановна. Было ей около восьмидесяти. Несмотря на преклонный возраст, старушка вполне сохранила разум.
– Да, вот, сижу. Чего не сидеть-то? Дома что? Телевизор да старый кот. А здесь на вас погляжу, да легче становится.
Старушка вздохнула и посмотрела на кусты сирени.
– Наверное, нетактично, но хочу спросить – а где же родственники ваши? Ни разу не видел, чтоб к вам приезжал кто.
Мария Ивановна вздохнула.
– Сын у меня. Только в другом городе он. Уехал давно. Да и не нужна я ему. А еще дочь.
– А она что? Не приходит?
– Не приходит.
Мария Ивановна погрузилась в грустные воспоминания. Когда-то семья еще была вместе. Был муж, Александр, были дети. Была жизнь, наполненная смыслом. Но в один момент ничего не стало. Забыли ее все.
– Не нужна я никому, Петя. Вырастила детей, да разъехались они кто куда. Старалась для них, а потом стала не нужна.
– Да как же так? Почему? Кто-то же должен вам помогать?
– Может, и должен, да некому. Такая вот жизнь, Петя. Растишь детей, а они про тебя забывают. А ты, я смотрю, тоже без семьи. Что не завел-то? Сколько тебе?
– Сорок. Да пробовал. Женился. Да детей бог не дал. А потом жена изменила, развелись. С тех пор и решил я не заводить семью.
– Измена — это плохо, Петя, только потом это понимаешь.
Мария Ивановна снова задумалась о чем-то своем, погрузившись в воспоминания. Когда-то она была молода. Не сказать, что красавица, но мужчины на нее заглядывались. Родители держали ее в строгости, но разве можно удержать молодость, рвущуюся наружу? В двадцать Мария вышла замуж. Ей очень хотелось своей семьи, да и родители говорили: когда уж, Маша, пора бы. Мужа выбрала достойного, перспективного, стал он потом большим начальником. Только не любила она его. Уважала, но не любила. И вся семейная жизнь Машу тяготила. Не хватало ей свободы, эмоций, праздника. Вот такая она была, молодая Маша.
– Марь Иванна, вы это, если помочь что надо, вы обращайтесь, – сказал Петр, – я с радостью помогу, соседи все-таки.
– Спасибо, Петруша, да как-то не привыкла помощи просить. Вот, знаешь, живу столько лет одна, все сама, все сама. Но тебе спасибо, добрый ты.
– А вы детям-то своим не пытались звонить? Может, хоть в гости приехали бы.
– Не знаю я их телефона, Петруша, да и не хотят они меня видеть. Хотели бы, приехали, а они не хотят.
Мария Ивановна вздохнула.
– Пойду я домой, засиделась, да и холодает. Ты на чай заходи по-соседски, буду рада. Мне ничего не надо, а поговорим, и легче станет.
– Спасибо, зайду как-нибудь.
***
Петр стал думать. Ему очень хотелось помочь старушке, только он не знал, как. Решил он, что надо бы ее детей отыскать. Задача, надо сказать, не из легких. Да и обнадеживать Марию Ивановну он пока не хотел. Для начала надо было выяснить, как детей зовут и где они живут.
Петр решил навестить Марию Ивановну и поговорить с ней о детях. Старушка встретила его радушно, сразу усадила пить чай.
– Марь Иванна, а расскажите о ваших детях. Как их зовут?
– Федор и Настя. Сейчас альбом покажу, осталось у меня много фотографий.
Мария Ивановна принесла старый семейный альбом. Там были фотокарточки разных лет: вот она с мужем, здесь Федя и Настя маленькие, а вот они уже взрослые.
– А когда они уезжали, никаких адресов не оставляли?
– Нет, просто уехали.
– Но не бывает же так. Вы же их мать?
– Бывает. Как с мужем разошлись, так и детки меня покинули, – Мария не хотелось больше продолжать эту тему.
– А мужа как звали?
– Александр Федоров. Мы и Федю нашего по фамилии мужа назвали, думали, так красиво будет. Да что говорить, что было, то прошло. Ты лучше, Петь, о себе расскажи. Хороший ты мужик. Тоже вот один маешься.
Долго еще разговаривали Петр с Марией Ивановной о жизни. Тему детей он больше не поднимал, понимая, насколько ей больно говорить об этом.
***
Теперь Петр знал имена детей и бывшего мужа. Конечно, искать родственников – задача непростая. Однако Петр надеялся, что ему поможет его друг, раньше работавший в органах, а сейчас ушедший в детективное агентство.
Зачем это надо было самому Петру? Он и сам не понимал. Хотелось просто сделать что-то полезное. Пусть для одного человека. Пусть для совершенно для него чужого. Но он верил, что иногда надо делать добро.
Месяц потребовался другу, чтобы найти адреса детей. Александра к тому времени уже не было в живых. Оказалось, что сын уехал в соседний город, а дочь живет здесь же, совсем недалеко.
Петр отправился к Насте.
***
Дверь открыла слегка полноватая, но милая на вид дама.
– Добрый день, меня зовут Петр. Я прошу прощения за визит. Вы – Анастасия?
– Ну, я. Что вам надо?
– Понимаете, тут такое дело. Я знаком с вашей матушкой, Марией Ивановной.
– И что? Она вас прислала? Не хочу ничего знать.
– Позвольте объяснить. Понимаю, что, возможно, вам разговор неприятен. Да и для вас я незнакомец, который случайно вторгся на вашу территорию. Но мне, честно, ее немного жаль. Она уже еле ходит, сидит одна на лавочке. Никто не приходит к ней. Но она вспоминает вас, Анастасия, вашего брата, Федора. Не знаю, что у вас произошло, но она очень переживает, что не может с вами общаться. Ей действительно одиноко.
– Одиноко? А раньше о чем она думала? О своей разгульной жизни? Да ей до нас дела нет. Отец ее любил. Не хочу ничего знать. Уходите.
– Простите, Настя. Но если вдруг все-таки сможете ее простить, она будет рада. До свидания.
Петр ушел с тяжелым чувством. И хоть Настя и не объяснила причину конфликта, он увидел, что она зла на мать. Остается поехать к сыну, Федору. Может, он будет более милосерден, и на сестру повлияет.
Дорога в соседний город занимала около двух часов. Во время поездки Петр пытался продумать детали разговора, хотя понимал, что и здесь может потерпеть неудачу.
Петр позвонил в дверь. На порог вышла женщина, уже в годах. Где-то на заднем фоне были слышны детские голоса.
– Здравствуйте, я бы хотел увидеть Федора.
– А вы кто? По какому вопросу?
– Вы, наверное, его жена?
– Да, жена. Так что вам нужно?
– Понимаете, я сосед его матери. Мария Ивановна как-то поделилась со мной, что дети с ней не общаются. Но она очень одинока. И, думаю, была бы рада, если бы сын с дочерью посетили ее. Мария Ивановна не знает, что я здесь. Хотел сюрприз сделать.
– Не думаю, что Федя захочет ехать к матери. Он вообще избегает о ней говорить. Да и здоровье у него сейчас слабовато, зачем ему лишние волнения.
– Простите, забыл представиться. Меня Петр зовут. А как я вам могу обращаться?
– Елена Владимировна я. Уходите. Не тревожьте мужа.
– Послушайте, я понимаю, что это волнительно. Я слышу детские голоса. Ведь представьте, как бы здорово было познакомить бабушку с внуками.
– Кто там, Лена? – раздался голос из глубины квартиры.
– Это не к нам. Ошиблись.
– Да как вы можете! – Петр начал выходить из себя. – Вы даже не хотите спросить у мужа!
– Что спросить? – к двери подошел Федор. Он внимательно смотрел на гостя, – кто вы и что вам надо?
– Я знакомый вашей матери.
– И что? Что вы хотите? Она жива?
– Да. Это полностью моя инициатива вас найти. Мне по-человечески ее жалко. Она вспоминает вас, ее детей. Она совершенно одна живет все эти годы. И возраст, понимаете, никто не знает, сколько ей осталось.
– Она сама виновата, что осталась одна. Она променяла нас, свою семью, нашего отца и нас с Настей на своего любовника. Она просто уехала. А теперь, говорите, одинока? А чего она ждет от нас? Прощения? Я не хочу ее прощать. Кроме ненависти, у меня к ней ничего нет. А почему вы пришли ко мне, а не к Насте? Она, насколько знаю, недалеко живет?
– Я был у нее. Она отказалась говорить о матери. Отказалась ехать к ней.
– Понимаю. А теперь уходите. Ее для меня не существует.
***
Петр с тяжелым сердцем вернулся домой. Он очень хотел помочь, но его попытки остались безуспешными. Он продолжал общаться с Марией Ивановной, понимая, что одиночество ее скрасить некому. Да, она совершила ошибку. Насколько она жалела? Ответ на этот вопрос могла дать только она.
– Петя, ты так добр со мной, – как-то сказала Мария Ивановна, – ты много помогаешь мне. Я тебе очень благодарна. И знаешь, я приняла решение – найди нотариуса, я хочу написать дарственную.
***
Через полгода Марии Ивановны не стало. Квартира перешла Петру. Нельзя сказать, что он испытывал особую радость, скорее, были двоякие чувства, ведь у нее были дети. И эти дети имели право знать, что матери их больше нет.
Вначале Петр заехал к Насте. Она открыла дверь, ее лицо сразу стало недовольным – Петра Настя узнала.
– Что вам надо? Я же сказала, что мать видеть не хочу.
– Простите, но я должен был сообщить. Вашей мамы больше нет.
– Вот как? Ну что ж, печально. А квартира?
– Я ее наследник.
– Подсуетились, значит, ничего не скажешь!
– Так ведь я к вам приходил. Я просил вас съездить к матери.
– Уходите! Ее для меня не было и нет, – Анастасия со стуком захлопнула входную дверь.
***
На следующий день Петр поехал к сыну Марии Ивановны.
Федор открыл дверь. По лицу Петра он понял, что что-то случилось.
– Что вы хотите на этот раз?
– У меня печальные новости. Вашей матери больше нет.
– Пройдите в квартиру, что ж на лестнице разговаривать.
Федор как-то приуныл. И хотя мать для него была персоной, которая причинила ему и его семье большую обиду, он все-таки чувствовал с ней родственную связь.
– Вы мне покажете, где она похоронена?
– Да, конечно, вы имеете право это знать.
***
Федор стоял над могилой матери. Дул сильный ветер. Сентябрь кружил в воздухе умирающую листву. Пахло осенью. Пахло концом жизни.
– Прости, мама. Я приехал только сейчас. Ты все равно моя мама, и этого не изменить. Ты меня прости. И я тебя прощаю и отпускаю.
