Нина не знала своего отца. Когда подросла и спросила маму про него, та лишь сказала:
— Разве плохо тебе со мной?
Раиса любила дочь, правда, не баловала. Да и как не любить тихую большеглазую девочку? Хлопот она матери не доставляла, с уроков не сбегала, училась хорошо, маму слушалась.
Была она обычной, ничем непримечательной девочкой. Не всем же красавицами быть. Ни разу ни от кого из взрослых не слышала, что она милая или очаровательная. «Как на маму похожа!» — говорили взрослые.
Мама не душилась вкусными духами, губы не красила, на каблуках не ходила. «Какие каблуки? За день так набегаешься у станков, что ноги гудят», — говорила мама. Она работала на ткацкой фабрике. В цехах стоял громкий шум, поэтому мама привыкла говорить громко, почти кричала.
После девятого класса мама отвезла Нину на лето в деревню к своей подруге. Вроде у неё намечалась личная жизнь. Дочь не мешала, но рано ей было знать это.
— А как вы познакомились с мамой? — спросила тётю Шуру Нина. – Она городская, а вы в деревне живёте.
— Так мать твоя тоже деревенская. Мы с ней дружим с пелёнок. Это потом она в город уехала, на фабрику устроилась. Не говорила разве? Стеснялась всегда своих деревенских корней. – Тётя Шура вздохнула. – А я осталась, сразу после школы замуж вышла. Детей бог не дал, муж уехал на заработки и сгинул. Так и живу одна. Мать хоть родить смогла, а здесь и мужчин нормальных нет. Пьют все.
— А мой отец? Вы про него что-нибудь знаете?
-Да чего ж не знать? На фабрике одни женщины работают. После смены не до любви. Матери как передовику производства квартиру дали. Не всем так везло. А годы уходят.
Устроился к ним наладчиком станков мужчина. Не красавец, да мужику красота не нужна. В женском коллективе любой в цене. Уж не знаю как, только забеременела она от него. И то в последний вагон заскочила, почти все сроки вышли.
Раиса красотой не отличалась. Ухажёры за ней табунами не ходили. Как узнала, что девочка будет, так ещё больше обрадовалась. Девочку без отца вырастить проще. Родила для себя. Так это называется. — Тётя Щура вздохнула.
С тётей Шурой легко разговаривать, не то, что с мамой. И по хозяйству многому Нину научила. А чем ещё заниматься в деревне? Детворы понаехало много, только маленькие все, не по возрасту Нине.
А в конце июля приехал к соседу подросток. Нина как увидела его, так сердце запело в груди. Он в огороде деду помогал, воду таскал с реки, а Нина в окно наблюдала за ним.
Увидела как-то, что он на реку пошёл, Нина схватила полотенце и за ним. Только по дороге вспомнила, что купальник не надела, но не возвращаться же. Села на траву на берегу и стала смотреть, как он ныряет и отфыркивается, всплывая на поверхность. Он её тоже заметил.
— Чего сидишь? Вода теплая! – крикнул он Нине.
Она смутилась, хотела уйти. А он вдруг вышел на берег и протянул ей лилию, пахнущую рекой и тиной.
Нина в ответ дала ему своё полотенце. Разговорились. Володю в деревню к деду отправили родители, пока они разводятся и имущество делят.
— Что завтра делаешь? – спросил он Нину.
— Ничего, тёте Шуре помогать по дому буду. А что? – А у самой сердце галопом пустилось в груди. Ни с одним мальчиком так ещё не разговаривала.
— Пойдём в лес со мной, грибы уже пошли, а у деда нога разболелась.
— Пойдём, — ответила она и покраснела.
— Только рано, по росе пойдём. Я свистну тебе, — сказал Володя.
Домой шли вместе. Он прутиком крапиву вдоль забора сбивал, а она несла на плече влажное полотенце, и ей казалось, что он обнимает её за плечи.
Проснулась Нина рано, только светать начало. То и дело на ходики поглядывала. А стрелки еле двигались.
— Чего маешься? – спросила тётя Шура и громко зевнула. – Спи, рано ещё.
— С Володей в лес пойду за грибами, боюсь проспать, — честно призналась Нина.
Тётка встала, кряхтя, принесла из кладовки сапоги резиновые и одежду в корзине.
— Не одену я это. Как пугало буду, – заупрямилась Нина.
— Надевай, дурёха. Змеи в лесу, комары и клещи. И волосы хорошенько убери под платок.
Нина неохотно надела на себя штаны и рубаху широченные, глянула на себя в зеркало и ужаснулась. Как есть пугало. А под окном раздался свист. Некогда переодеваться. Схватила Нина корзинку и выбежала во двор. Володя удовлетворённо окинул её взглядом. Сам он точно так же был одет.
В лесу Володя грибы собирает, а Нина ни одного не видит.
— Ты когда-нибудь грибы собирала? – спросил Володя.
Нина виновато мотнула головой.
— Понятно, — вздохнул Володя и стал показывать, как искать грибы, какие съедобные, а какие ни в коем случае не следует срезать.
Увидит гриб, покажет ей, а сам дальше идёт, других выглядывает. Вскоре Нина и сама начала замечать грибы, дело пошло.
— Вот молодец, — похвалила тётя Шура за корзину грибов. — Суп сварю, да вам с матерью насушу. Зимой есть будете и вспоминать лето.
А под окнами снова свист раздался.
— Беги. Жених, поди, купаться зовёт.
Нина залилась краской и пошла за купальником.
Так весь месяц вместе и ходили в лес, на речку, в магазин. Нина влюбилась сразу, как увидела Володю. При виде него сердце сладко замирало в груди. От случайного прикосновения трепетала, как осиновый лист. Ночами о нём мечтала, утро прийти торопила, чтобы скорее Володю увидеть.
Незаметно пролетел август, приехала мама.
— Чем ты её кормила тут, Шурка, что она поправилась так? – Мать придирчиво рассматривала похорошевшую и загорелую Нину.
— На свежем воздухе и хлеб сладок, — улыбнулась тётя Шура. — Смотри, сколько грибов тебе наготовила. Нина сама в лес ходила. С другом, — добавила тётя Шура.
— Не рано в лес с парнями начал ходить? Не ожидала я от тебя, Шура, – рассердилась мама. – Собирайся, завтра уезжаем.
— Рано ещё, — чуть не заплакала Нина.
— Одежду нужно купить, тетрадки. Собирайся.
Нина выбежала в огород, увидела Володю, кинулась к нему.
— Мать приехала? Уезжаешь? – догадался он.
А Нина говорить не может, слезами давится.
— Дай мне твой адрес, я буду письма тебе писать, – попросил Володя.
Нина бросилась в дом, вырвала из блокнота лист и назад.
По дороге вспомнила, что адрес не написала, в дом за ручкой вернулась и услышала, как мать с подругой за печкой секретничают.
— Нинка большая, а вдруг он на неё глаз положит? Не родной ведь. Вот и отказала ему…
Дальше Нина не стала слушать, выбежала в огород, протянула Володе листок с адресом.
— Нинка, ты где! Утром рано вставать! – Раздался сердитый громкий голос матери.
— Выйди, когда стемнеет, — сказал Володя и ушёл.
Весь вечер Нина сидела, как на гвоздях, прислушивалась, не раздастся ли свист за окном. Когда тётя Шура стала разбирать кровать, Нина пошла к двери.
— Ты куда? – подозрительно спросила мать.
— Пусть идёт, простится с другом, — заступилась за Нину тётя Шура.
— Слишком ты воли ей дала…- проворчала мать, но останавливать дочь не стала.
Нина вышла в огород, а тут уже и Владимир её ждёт. Увёл её подальше, за куст малины, не сразу и заметишь. И поцеловал.
— Нинка! Домой!
— Иди, если не просплю, выйду тебя проводить. Я обязательно напишу тебе, — пообещал Владимир.
Казалось, Нина только глаза закрыла, а мама уже разбудила её. Они с вещами вышли на улицу. Над рекой туман стелется, на траве под ногами роса блестит, из-за леса солнце поднимается. Так не хотелось от такой красоты уезжать. Нина шла и оглядывалась. Володя не вышел проводить, видно проспал.
В городе Нина по нескольку раз в день к почтовому ящику бегала, письмо ждала. А потом ключ от ящика пропал с её связки.
— Обронила, наверное, соскочил с кольца, — ответила мать.
Каждый день Нина спрашивал маму, не было ли письма.
— Успокойся. Забыл он тебя давно.
Только Нина маме не поверила и продолжала ждать. Жалко, что у неё нет телефона. Мобильники только входили в обиход, мама считала их баловством. Оставалось дождаться следующего лета. Но мама больше Нину не отпустила в деревню. Устроила её на следующее лето уборщицей в магазин. Деньги не лишние.
После окончания школы Нина поступила в институт на экономический факультет. Мама гордилась. В их роду ни у кого не было высшего образования.
— Для женщины – это лучшая профессия. Сиди в кабинете, бумажки перебирай. Не то, что на фабрике вкалывать без продыху.
А писем от Володи так и не было. После окончания института Нина устроилась на работу в солидную фирму, стала хорошо зарабатывать. Фабрику, где работала мама, закрыли. Наконец, она могла выйти на пенсию. Но у мамы стало ухудшаться здоровье. Она стала капризной, ни на шаг не отпускала от себя Нину. А через два года слегла.
— Я умру скоро, ты останешься совсем одна. У моей приятельницы сын развёлся с женой, придёт к нам в субботу к обеду. Приглядись к нему, — сказала однажды мама.
Но Нине мужчина не понравился. Она всегда слушалась мать, а тут заартачилась.
— А тебе кого надо? Принца? Ты жизни не знаешь, тебя вокруг пальца любой обведёт. Обещай, что никого не пропишешь в квартиру. Я за неё столько лет на фабрике горбатилась, здоровье подорвала, — простонала мама.
Мать умирала долго и тяжело, ещё целый год промучилась.
Осталась Нина совсем одна. Как-то решила перебрать вещи матери, что соседкам раздать, что выбросить. Весь выходной потратила на разбор шкафов. Потом взялась за обувные коробки. В одной из них нашла конверт. Сердце подпрыгнуло от радости – Володино письмо. Дрожащими руками достала из надорванного конверта листок.
«Нина, здравствуй. Ты ни на одно письмо мне так и не ответила. Больше писать не буду. Надеюсь, что у тебя всё хорошо…»
Она задохнулась от обиды. Вот куда делся ключ от почтового ящика. Мать сняла, чтобы Нина не видела писем.
— Как ты могла, мама?! За что ты так со мной? – разрыдалась Нина.
Потом она снова перечитала письмо. На штемпеле стояло число восьмилетней давности.
Володя не забыл её, как говорила мама. Слишком много времени прошло. Он, наверное, женат, у него семья, дети.
Нина снова перерыла все шкафы, перетрясла все книги, но больше писем не нашла. Мама, наверное, забыла про него, не выбросила, как остальные.
Долго держать в себе обиду на мать Нина не смогла. Разоткровенничалась с коллегой.
— Неужели ты всю жизнь его ждала? А он писал. Вот это любовь. Я думала, так не бывает, – ахала коллега. – А мой гуляет. Знаю, а как без него? А дети? – поделилась и она своими горестями. — А подруга мамина жива?
— Не знаю.
— Так съезди в деревню. Впереди майские праздники, много выходных, — посоветовала коллега.
— Не поеду. Он, наверное, женат, у него дети…
— Ну и дура! – в сердцах сказала коллега. – Мне бы так кто писал, я бы на край света за ним побежала.
Нина нашла в интернете название деревни, узнала, каким автобусом туда можно добраться. На всякий случай купила тёте Шуре гостинцы.
Деревню узнала сразу. И дом. Занавески, цветы герани на окнах, значит, жива ещё хозяйка! Нина постучала в дверь.
— Вы кто? – вышла ей на встречу пожилая женщина.
— Тётя Шура, это я, Нина, дочка Раисы.
Та всплеснула руками, обняла, про мать стала спрашивать.
— Умерла ещё зимой.
— Как? – тётя Шура заплакала. Только сейчас Нина заметила, как она сдала.
— А я вот скреплю помаленьку. В деревне спокойнее, люди дольше живут. Спасибо за гостинцы.
— А дед тоже живой? Огород вскопал. – Нина выглянула в окно.
— Прошлой зимой ещё помер. Это Володя вскопал. Он с женой развёлся, квартиру ей оставил и приехал сюда. Хотел дом продать, да остался. В соседнем селе в школе детям преподаёт математику, да по инету работает.
— По интернету, — поправила её Нина.
— Во-во… — тётя Шура всё говорила и говорила, а Нина не слушала. Сердце в груди билось от радости. «Он здесь! Володя здесь!» Только захочет ли её видеть? Он ведь думает, она его забыла, на письма не отвечала.
— А он спрашивал про тебя. Да, — вспомнила тётя Шура.
Нина накинула куртку и вышла из дома. Она собралась поговорить с Володей, увидеть его. Деревня утопала в молодой зелени. А воздух какой! Нина сделала глубокий вдох и прикрыла глаза. Показалось, что она снова вернулась в свои пятнадцать лет.
— Нина? – услышала она рядом и открыла глаза.
Он изменился, но она узнала его.
— Приехала вот. Прости, что не отвечала на твои письма. Я ведь думала, что ты забыл меня. Мать письма из ящика доставала и прятала. После её смерти нашла одно, последнее.
— Я рад тебя видеть. Ты замужем?
— Нет.
— А я развёлся. Живу вот теперь здесь. Накопил немного денег, тут их тратить негде. Зимой хочу квартиру в ипотеку взять. Пойдём ко мне, поговорим.
Нина осталась у него. Всю ночь они глаз не сомкнули, проговорили.
Она рассказывала, как ждала писем, а он, как глупо женился.
— Я долго не мог тебя забыть. Уже и не надеялся, что увижу тебя когда-нибудь, а ты сама приехала…
Тётя Шура поняла, не осуждала. Выходные пролетели, пора было возвращаться в город. Нина пообещала, что через два месяца приедет в отпуск. Теперь у неё есть телефон, они могут звонить друг другу.
Нина вернулась в город, а сердце своё оставила в деревне. Она поняла, что не хочет больше жить одна, возвращаться с работы в пустую квартиру. Мамы нет. Не сможет она больше ничего ей запретить. Нина посмотрела на её фотографию в рамочке. Мама смотрела на неё с осуждением и упрёком.
Нина взяла портрет и засунула его в самый нижний ящик шкафа. Потом набрала номер Владимира на телефоне.
— Нина, я так рад твоему звонку. Как ты доехал?
— Я подумала тут…Чего ждать отпуска? Приезжай. А в деревню мы в выходных ездить будем. – И сама удивилась, как легко у неё это получилось.
К его приезду она сделал стрижку модную, маникюр, наготовила всего. С возрастом Нина округлилась, уже не выглядела угловатой, даже похорошела. Сама себе в зеркале понравилась. Любовь ведь творит чудеса.
Владимир приехал в начале июня, когда закончились занятия в школе. Нина сразу сообщила ему, что беременная. Он подхватил её на руки и кружил по комнате. На следующий день они подали заявление в ЗАГС.
Решили продать однокомнатную квартиру, добавить сбережения Владимира и купить двухкомнатную. Скоро их станет трое.
Перед переездом Нина собирала вещи и нашла спрятанную мамину фотографию. Мама выглядела довольной, как редко при жизни, вот- вот улыбнётся. Может, тогда Нине просто показалось, что она снова сердится? Ведь фотография не может меняться. Или может?
Кто знает…
