Лиза всегда была некрасивой. Когда бабушка увидела в роддоме новорожденную внучку, спросила, как дочь решила её назвать.
— Леночкой, — с нежностью произнесла новоиспечённая мама.
— Елены прекрасные, а твоя дочь, извини меня, не будет красавицей. Назови Елизаветой. Так твою бабушку звали, — вздохнула бабушка.
В детском саду все девочки были милые, большеглазые, с пухлыми щёчками и губками бантиком в обрамлении беленьких кудряшек. Лиза же была нескладной, невзрачной с мышиного цвета прямыми волосами, которые электризовались от одежды и стояли дыбом.
— Намается, бедная, с такой внешностью. Замуж вряд ли выйдет. Говорила тебе, что с умом нужно мужчину выбирать. А ты? — говорила бабушка, заплетая жидкие волосы Лизы в тоненькие косички, на которых с трудом держались банты.
— Мама, перестань! С возрастом выправится, — отвечала Лизина мама.
К двенадцати годам Лиза не стала выглядеть лучше. Угловатая, с короткой стрижкой, она была выше всех в классе. Мальчишки дразнили её каланчой. Она стала замкнутой, ни с кем не дружила, сидела дома и читала книжки.
В десятом классе она не пошла на новогодний вечер. Платье, купленное летом, оказалось мало.
— Ты почему дома? – спросила мама, придя с работы.
— Зачем ты меня родила? Чтобы я мучилась всю жизнь? Мальчишки каланчой зовут, танцевать не приглашают. Я уродина! – выкрикнула в истерике Лиза.
— Доченька, и у красивых людей не всегда жизнь удачно складывается. Что же делать, если так природа распорядилась? Красота это не самое главное, — пыталась успокоить Лизу мама.
— А что главное? Деньги? За деньги всё можно купить, даже внешность. Только денег у нас тоже нет. Я не выйду замуж и рожать не буду. Не хочу, чтобы моя дочка тоже была уродиной и мучилась как я, — злилась Лиза.
— Влюбляются во внешность, а ценят душу и характер, — с сожалением сказала мама.
— А у меня плохой характер, сама же говорила. Разве может быть хорошим характер, если ты никому не нравишься? Как от прокажённой все бегут. – В глазах Лизы стояли слёзы. — Почему ты не выбрала на роль отца кого-нибудь покрасивее?
После окончания школы Лиза легко могла бы поступить в институт, но подала документы в медицинское училище. Когда ещё ребёнком лежала в больнице с воспалением лёгких, все медсёстры казались ей красивыми ангелами в белых халатах. И волос у них не видно под шапочками. Учиться меньше, да и мало парней, дразнить никто не будет.
Училище Лиза окончила с красным дипломом. Больные её любили. Уколы она делала ловко и не сразу уходила из палат, а выслушивала жалобы на болячки и равнодушных детей. В терапевтическом отделение лежат в основном люди преклонного возраста.
Но молодые иногда тоже лежат в стационаре. Один из пациентов, тридцатилетний Роман, всё время крутился возле медсестринского поста, оказывал Лизе знаки внимания. Однажды он поцеловал её в процедурном кабинете, пригласил в кино после выписки. Но время шло, а Роман не звонил и не появлялся. Лиза собралась сходить к нему домой.
— Дурёха наивная. Женатый он. — Старшая медсестра покачала головой.
— Вы так из зависти говорите, — обиделась Лиза.
— Посмотри сама, на карте написано, что женат и указан контактный номер жены.
— Но она не приходила к нему ни разу, — заметила Лиза.
— Вот поэтому и крутился возле тебя. Ты ему яблоки и апельсины покупала, приносила еду домашнюю. Жена с двумя детьми сидит. Младшего всего месяц назад родила, не с кем оставить.
— Про детей тоже в карте написано? – спросила Лиза, уже чуть не плача.
— Он живёт в соседнем со мной доме. Я хорошо знаю его жену. Если бы почувствовала, что что-то серьёзное между вами назревает, давно сказала бы. А так… Видно меня побоялся. Ты поосторожнее с такими. Ну-ну, не плачь. Будет и у тебя счастье. Не обойдёт. Мужчины медсестёр любят. Мы ухаживать и сочувствовать умеем, укол сделаем, если нужно. — Старшая медсестра по-матерински обняла Лизу.
В отделении лежала пожилая интеллигентная женщина. К ней никто не приходил. На её тумбочке не было пакета с яркими апельсинами, не стояла литровая банка с рубиновым морсом, приготовленным заботливой рукой дочери или мужа.
— Вас никто не навещает. Почему? – однажды спросила Лиза.
— Муж умер десять лет назад, а сын далеко живёт. У него семья и работа, зачем по пустякам беспокоить. Справлюсь сама, — ответила Людмила Петровна.
— Но что может быть важнее здоровья матери? Вас скоро выпишут, у вас давление, как вы будете жить одна?
— Как-нибудь, Лизонька, — улыбнулась Людмила Петровна.
— А давайте я буду к вам приходить и помогать? Мне нетрудно. Я и укол сделаю, и давление проконтролирую. Я совершенно свободна.
— Да неловко как-то,- замялась Людмила Петровна.
— Мы ещё поговорим об этом, но сейчас мне надо идти. – Лиза улыбалась, дотронулась до руки Людмилы Петровны и вышла из палаты.
После выписки она, как и обещала, часто приходила к Людмиле Петровне. Варила суп, ходила в аптеку и магазин, убирала квартиру. Лизе нравилось бывать в большой просторной квартире.
— Мой муж был военным, генералом, между прочим, — с гордостью рассказывала Людмила Петровна за чаем. — Сколько мы с ним по гарнизонам поездили, по стране. Под конец жизни получили эту квартиру, да пожил он в ней всего ничего.
— А почему сын не с вами живёт? У вас же столько места.
— Видишь ли, его жена хотела разменять эту квартиру на две. Не хотела с нами жить. А мне надоели общежития и временные квартиры, не хотела снова жить в тесноте. Я отказалась от размена. Мы с сыном поссорились. Муж переживал нашу ссору с сыном, вот откуда инфаркт.
И не только из-за этого. Муж помог одному высокопоставленному чиновнику, когда служил в армии. Не буду называть его имени. Тот отблагодарил мужа, подарил ему перстень с редким бриллиантом.
После смерти мужа, сын приехал и попросил меня отдать ему перстень. А я отказала. Муж говорил, что хочет сдать его в музей. Он по вечерам часто его рассматривал. Какая-то необыкновенная огранка была у камня. Я уговаривала мужа сразу отдать перстень в музей. Но муж не мог с ним расстаться. – Людмила Петровна встала из-за стола и вышла из комнаты.
Через несколько минут она вернулась.
— Вот, смотри. Не бойся, можешь взять в руки.
— Тяжелое какое, и большое, — сказала Лиза, примерив его на палец.
— Это мужской перстень. Муж не стал делать экспертизу. Говорил, что если подделка, то расстроится, а если историческая ценность, то рано или поздно о ней узнают коллекционеры, и неизвестно, чем дело кончится. Надо было давно его сдать в музей. Пусть хранится там. Не хочу, чтобы сына постигло несчастье. Он, вернее его жена, не отстанет.
Лиза приходила к Людмиле Петровне каждый день утром или вечером, в зависимости от смены в больнице. Убирала квартиру ходила в магазине. Как-то раз Людмила Петровна показала, где лежит узелок с одеждой, в которой её похоронить.
— А адрес сына? Его телефон? – спросила Лиза. – Если что случится, ему же нужно будет сообщить.
— Нет у меня ни адреса, ни телефона. Муж выбросил после нашей ссоры.
Но однажды всё же случилось то, чего боялась Лиза – у Людмилы Петровны случился инсульт. Лиза в это время была на работе. Она слишком поздно нашла на полу ещё живую Людмилу Петровну, вызвала «скорую», но спасти её не удалось.
Лиза не знала, как сообщить сыну о смерти матери, похоронила её сама. Нашла деньги на похороны, предусмотрительно вложенные в пакет с одеждой.
Через две недели Лизе позвонила соседка Людмилы Петровны и сказала, что приехал её сын. На всякий случай Лиза оставила ей свой номер. Она еле дождалась окончания работы. Открывать дверь своим ключом не стала, позвонила. Её встретил приятный мужчина лет сорока пяти.
— Почему вы не приезжали, не звонили, не оставили адрес? Я не знала, как вам сообщить.
— Мы поругались в последний мой приезд. Мы всегда с ней ссорились. Мама не любила мою жену. Я развёлся с женой, мама была права на её счёт. Только я слишком поздно понял это. Приехал, а её уже нет. – Он низко склонил голову и всхлипнул. — Вы помогали ей, похоронили. Спасибо вам большое.
— Мне пара идти, — сказала Лиза.
— Не уходите, пожалуйста. Побудьте со мной, — попросил Павел и удержал Лизу за руку.
— Хорошо, — Лиза осталась.
Они пили чай и Павел жаловался на свою жизнь, что не успел сказать матери, как любит её, что был не прав, не успел получить у неё прощение. Лизе стало жалко убитого горем Павла.
Она влюбилась. Из больницы торопилась к нему. Замечала передвинутую мебель в квартире, смятое бельё в шкафах, Но не придавала этому значения. Это его квартира и он может в ней делать всё, что захочет. Тем более, что Павел радовался её приходу, обнимал, целовал и тянул в постель.
Любовь мужчины всегда преображает женщину, делая её красивее. Черты лица стали мягче, а глаза Лизы светились счастьем.
Павел говорил, что сначала сделает ремонт в квартире, а потом уже будет искать работу. Они поженятся с Лизой и будут жить здесь вместе.
Женщины доверчивы к словам мужчины, в которого влюблены. Лиза думала, что вот и к ней пришло счастье. Она отдавала Павлу свою любовь и не замечала ничего вокруг. Мама предостерегала Лизу, но та не слушала, верила только своему сердцу. Слишком долго она ждала счастья, чтобы отказаться от него.
Однажды Лиза пошла в ванную, включила воду и разделась, когда вспомнила, что забыла взять полотенце. Вчера выстирала и убрала в шкаф. Лиза накинула халат и вышла из ванной. Павел стоял у кухонного окна, отвернувшись, и разговаривал по телефону.
Лиза взяла из шкафа полотенце и уже шла назад, когда поняла, что Павел говорит кому-то о ней.
— Потерпи немного. Она должна мне довериться… Перестань говорить ерунду и не ревнуй… Я же сказал, между нами нет ничего. Ты бы видела её. Тощая, страшная… Через полгода я вступлю в права на квартиру и мы заживём…
Лизе стало жарко. Она на цыпочках проскользнула в ванную, наспех вымылась. Когда она вошла в кухню, Павел сидел за столом, задумавшись.
— Кто звонил? – спросила Лиза.
— А? Это я звонил на счёт ремонта, – как ни в чём не бывало, соврал Павел.
Лиза поняла, что он не любит её, что ему что-то нужно от неё. И даже знала что – узнать, где Людмила Петровна хранила деньги и перстень. Она знала, что в музей мать Павла не успела отдать кольцо. Оно здесь, в квартире
— Пожалуй, я поеду домой. Кажется, я заболела. Приму лекарство, высплюсь, — она через силу улыбнулась. – А то ещё заражу тебя. – Лиза для верности покашляла.
— Да, конечно, и поправляйся скорее. Я буду ждать тебя. – Павел даже не попытался удержать её.
Два дня Лиза ходила как в воду опущенная, не зная, что делать. Получалось, что Павел не развёлся с женой, а придумал план, как войти в доверие и выпытать у неё, где мать хранила перстень. Но кольцо не давало покоя. Людмила Петровна спрятала его хорошо, но найти можно, даже случайно. А этого она допустить не должна. И после работы Лиза поехала к Павлу.
Она открыла дверь своим ключом, который ей дала ещё Людмила Петровна, и застыла, войдя в комнату. Все шкафы были открыты, бельё и вещи разбросаны на полу, на кухне открыты все банки с крупами. Павел рылся в книгах.
— Что ты делаешь? – спросила Лиза.
Павел резко обернулся.
— Ты сказала, что не приедешь сегодня. Поправилась? – Он выпрямился. — Хорошо, что приехала. Ты должна знать, где мать спрятала перстень.
— Я не понимаю… Какой перстень? — Лиза сделала вид, что впервые слышит о нём.
Павел медленно направился к ней. В его глазах Лиза увидела решительность и угрозу вместо прежней нежности. Она попятилась к входной двери. Лиза хотела отпереть дверь, но Павел схватил её за плечи и развернул к себе.
— Не строй из себя дурочку. Всё ты знаешь. Неужели пред смертью мать ничего не сказала тебе? Или ты взяла его? Говори! — Павел больно сжал её плечи.
— Она ничего мне не говорила, только показала вещи, в чём её похоронить, — пролепетала Лиза, морщась от боли.
Павел не сводил в неё глаз. Лизе стоило большого труда выдержать его взгляд. Павел вдруг отпустил её.
— Я всё равно найду его. Отставь ключи и уходи, — устало сказал он.
В кухне зазвонил телефон, и Павел ушёл, оставив Лизу одну в прихожей. Он говорил по телефону, отвернувшись к окну. Лиза глянула на портрет генерала на стене. Он висел на своём месте, хотя и криво. Лиза метнула взгляд на спину Павла. Медлить было нельзя. У неё не будет больше возможности взять перстень. И почему она не сделала этого раньше?
На полу валялись вещи. Можно было не беспокоиться, что Павел услышит шаги Лизы. Она подошла к портрету, приподняла тяжёлую толстую раму и нащупала рукой приклеенный к внутренней стороне портрета небольшой свёрток. Лиза отодрала его, зажала в руке и вернулась в прихожую.
Павел по-прежнему говорил по телефону. Лиза не стала ждать его, оставила ключи на тумбочке и выбежала из квартиры.
Она шла на остановку автобуса, и слезы застилали ей глаза. Лиза то и дело оглядывалась, не преследует ли её Павел. Два раза она чуть не упала, споткнувшись.
Она выполнит за Людмилу Петровну просьбу её мужа. Не обращая внимания на расспросы мамы, Лиза бросилась в свою комнату и спрятала свёрток под матрацем. Потом села на кровать и разревелась.
На следующий день она нашла в интернете телефон музея и договорилась с директором о встрече. Ехала в автобусе и прижимала сумку к груди.
Директор сказал, что камень действительно не рядовой, в России раньше не делали такую огранку алмазам. Нужна тщательная экспертиза, и не здесь, а в Москве.
— Пожалуйста, заберите его. Делайте, что нужно. Меня просили отдать его в музей… — Лиза рассказал, что узнала от Людмилы Петровны.
Вот и всё. Она выполнила волю своей знакомой. Ни Павел, ни его жена не получат перстень. Хватит с них большой квартиры генерала. Во всей этой истории ей было жалко себя. Она снова обманулась.
«Всё, хватит. Больше никому не буду верить. Можно же взять ребёнка из детского дома и воспитать его. И никому больше не передам по наследству ни своей некрасивой внешности, ни неудачливости. А с этим можно не спешить. Мне всего двадцать восемь», — решила некрасивая Лиза по дороге на работу, где её ждали больные, готовые поделиться радостью и печалью с медсестрой, хорошо делавшей уколы…
