-Лёшка, Лёшка, идём скорее.
Сестрёнка выскочила со двора, встречая Алёшу около дороги.
Она тянула брата за руку, из всех сил топоча ножками.
— Алёнка, да погоди ты, вот сумасшедшая, что случилось?
— Лёшка…Там…там…мамка приехала. Она…она такая…Лёшка она лучше ещё чем ты рассказывал она…гостинцев привезла. А красивая какая, Лёш…ну чего ты? Там же мамка, наша…идём…
Мы в город жить поедем, Лёшка, всё будет так, как ты рассказывал, слышишь? Идём скорее.
Алёшка встал, как вкопанный.
Как мать? Ещё же рано…
— Алён, ты знаешь…я вспомнил, мне же срочно в библиотеку надо, ты беги домой, я сейчас приду, слышишь?
— Алёшка…ты чего?- на глазах сестры показались слёзы, — Лёшка…это же мама, наша с тобой Лёш…она приехала за нами, мы теперь никогда не расстанемся, слышишь…
Пойдём, Лёш…Ты что? Ты не хочешь её видеть? Да? Ты не хочешь…Лёшка…Ты…ты всё врал мне, да? Она не такая, как ты рассказывал, да Лёш?
Алёнка рыдала, стоя на ветру в коротеньком платьице и в колготочках, а Лёшка не мог заставить себя сдвинуться с места…
Он окунулся туда…в тот омут воспоминаний…
-Лёшка, Лёш…иди сюда, принеси мамке воды, а? Башка трещит не могу…
— Пить надо меньше, — говорит Лёшка, по взрослому, копируя кого-то, но встаёт и идёт матери за водой. — Эх, ты, алкашка, ты.
-Неее, Лёш…Я не алкашка, я просто любитель выпить, акха-кха- кха, — закашлялась мамка.
-Подохнешь ить, проклятуща, куда меня тогда? У меня ведь нет никого кроме тебя…
-Ты чего, Лёшка…я не…я не того… не этого…Я же ещё молодая, Лёшка…мамка -то у тебя молодая Лёш…
— Вот и подохнешь молодой, глупая ты…
-Нее, Лёш…я жить хочу, тебя воспитывать…Лёш, а помнишь, как мы в городе жили?
Помнишь?
С папкой, а?
Помнишь, Лёш?
Как хорошо нам было, ммм…Разлучили, эти змеи подколодные, мамаша его с сестрицей…
Змеюки, змеищи, — начинает плакать и кричать мамка, — ненавижу их…как жили хорошо эх, Петя, Петя…Зачем ты послушал их…змеюк этих, уууу…
Плачет мамка пьяными горькими слезами, а Лёшка вспоминает, как действительно хорошо жили с папкой и мамкой в городе.
Лёшка маленький был, но всё хорошо помнит. Какая мама красивая была, она тогда не пила, вспоминает ореол её золотистых волос, что вился, пушился, летал около лица.
Весёлый папка, в светлом костюме и шляпе…
Вот он подкидывает Лёшку, высоко- высоко, до самого солнца и ловит его… Лёшка хохочет, мама вскрикивает…
Где -то в стороне стоит злая женщина, с ней ещё одна, они кривят лица и что-то шепчут…
Лёшка знает, это бабушка и тётка, папины мама и сестра.
У мамки Лёшкиной нет никого, она сиротка, мамка в детском доме жила, там живут дети без родителей, у Лёшки есть родители, а у мамки, есть только старая бабушка Марфа, в деревне…
Лёшка счастлив.
А потом счастье куда -то улетучилось, папа исчез и эти злые тоже, они с мамкой в чужом доме…
Теперь Лёшка знает, мамка алкашка и пьяница, так соседка, тётя Люба говорит и старенькая бабушка Марфа, когда приезжает к ним в гости, раз в месяц, после получения пенсии.
-Мамка ты бы поела? Я суп с галушками сварил…
-Ты? Ты суп сварил, да ты мой хозяин…ничего, Лёш…ничего, мы с тобой в город уедем, мы с тобой…всем покажем.
А потом мамка опять пила, пела песни и похабные частушки с такими же как она.
Они ходили в гости, спали там, ели…
А однажды мамка познакомилась с дядей Васей.
Он хороший, дядя Вася, он одежду Лёшке купил, мамке пить не давал, они в город уехали.
Ух, как зажили.
Мамка, совсем- совсем пить перестала, трезвая ходила и красивая опять стала, Лёшка в садик пошёл, ему в школу было на следующий год, а ещё…ещё дядя Вася сказал, что он Лёшкин папка.
Лёшка помнил…у него другой папка, но дядя Вася такой хороший, что Лёшка обнял его крепко, крепко, папкой назвал и сказал что, ждал долго.
А дядя Вася ну, то есть…папка, он заплакал даже, Лёшка видел.
Мамка опять красивая стала и весёлая. А папка, как старался, всё для них делал…бабушка Марфа к ним приезжала, радовалась за мамку с Лёшкой, наказывала Лёшке не обижаться на мамку -то, за прошлое.
— Слаб человек, Лёша, камень он, на што прочный казалось бы, да и то крошится…Мамка твоя потерялась было, да не сломалась…Спасибо Васеньке, дай бог, ему здоровья.
Хороший был папка, Вася…весёлый и друзья у него такие же, только они по ночам приходили днём, работали…придут принесут вкусностей разных, игрушек Лёшке.
Запрутся в большой комнате, о чём -то тихо с папкой говорят, а потом уйдут незаметно…
Мамка, от такой жизни хорошей, толстеть стала, а потом оказалось, что не просто мамка толстеет, а у неё в животе ребёнок сидит.
Лёшка в школу пошёл, а мамка Алёнку родила, красиваааая, сестрёнка у Лёшки…
Побоялся Лёшка, что папка теперь вспомнит что Лёшка ему не родной, да нет…Папка вообще залюбил Лёшку, пообещал на море их с мамкой и Алёнкой отвезти, когда лето придёт.
А ещё, ещё пообещал папка, сделать из Лёшки большого человека.
— Станешь ты у меня сын, большим человеком врачом например, а может учёным…Профессором…
Не пришлось…
Пришли милиционеры и увели папку.
-Папа, папочка, куда они тебя?
-Не бойся сынок, смотри за сестрёнкой…
-Я люблю тебя папка…
И я тебя…
— Убери мальца, — говорит старый милиционер мамке, которая в ступоре стояла и смотрела на всё огромными глазами, — не рви душонку ему…ну ково, ты ково? Не твой это папка, не реви…это вор- рецидивист, Генка- гвоздь, как же вас так угораздило, дамочка…
— Начальник, зачем пацану такое слушать…
-А ты, Гена, раскииис.
— Раскис, — соглашается папка, я же завязать хотел, как их встретил…И у меня почти получилось, начальник да вот беда…я же делать -то ничего не умею…а семью кормить надо…жена у меня…молодая, да красивая…сын вон Лёшка, хотел вырастить пацана…достойно, доченька родилась…
-Угу, смену ты себе достойную растил…
-Ты чё, шкура…не смей мне про сына плохое говорить,- полез папка в драку, Лёшка закричал Алёнка заплакала, мама сидела раскачиваясь из стороны в сторону…
— Прощайте…Лёшка…береги мамку с сестрой…Обещай мне вырасти и человеком стать, у меня не получилось…Таганка, все ночи полные огня, — заорал надрывая горло папка, — Таганка…зачем сгубила ты меееняяаа, Тома, не плачь обо мне…детей береги…Прощайте, любимые…
-Да заткните вы его, романтик хеRов иди скотина…кривляется ещё, раньше надо было слюни пускать, — тыкает папку в спину молодой милиционер.
Одёргивает его старый, велев не умничать.
-Иди, Ген…иди…
Увели папку, а через два дня пришли за мамкой.
Лёшка у соседей с Алёнкой пока были.
Потом приехал дядька какой-то, еле вспомнил его Лёшка… Это же…папка…тот родной.
Не глядя на Алёшку, брезгливо морщась, разговаривал отец с соседкой.
-Да она не знала ничего, эти дружки Васькины…они наговорили чтобы чистенькими выйти, будто Тома бухгалтерию вела у них, вроде помогала краденое сбывать, вообще сделали их с Васькой этим, ну Генкой-то, виноватыми…
-Мне не интересно, о мальчике ещё похлопочу, а девчонка не моя…Пусть её родственники…
Так и сказал не о сыне, не назвал по имени, а о мальчике, будто чужой Лёшка.
-Да вы что? Их разлучать нельзя… Смотрите как вцепились друг в друга.
-Ну мне это неинтересно…
Понял Лёшка, разлучат их с Алёнкой…Соседка ему объяснила…мамку долго не увидят теперь. Алёнку отдавать просто так мальчишка тоже не станет.
Подошёл к…отцу, потянул за рукав, пытается взгляд поймать.
-Вы, пожалуйста, нас с Алёнкой оформите на себя, а жить к бабушке в деревню отвезите. Она старенькая, ей нас не отдадут, — умный Лёшка, не по годам умный, рано пришлось повзрослеть пацану.
-Ох, ты батюшки, — заплакала соседка, — ты душа моя неприкаянная, помогите детям…Бог вас не оставит.
-Бог, — покривился отец, — мне их некуда к себе брать…Пока документы оформлю, я конечно постараюсь побыстрее…
-Да я посмотрю, посмотрю за ними…
Отец сделал всё быстро, и дети поехали к бабушке, он же и отвёз.
-Да не смотри ты так на меня, — ударил по рулю руками, — да, я подлец и предатель…но у меня другая жизнь, понимаешь, у меня дети там…жена…аааа, чччёрт…я любил твою мать…и тебя любил, но свою мать, я тоже любил, понимаешь? Да…я трус и гад…ну не могу я вас забрать понимаешь…не могу…
-Я понимаю, понимаю, — говорит Лёшка, — вы не кричите, Алёнку напугаете она и так плохо спит…Довезите нас до деревни, а там мы сами.
Возле бабушкиного дома, отец подошёл к Лёшке, порывисто обнял.
-Прости меня, сынок, сыночек, прости,- начал целовать беспорядочно Алёшку тот стоял зажмурив глаза стиснув зубы и кулаки.
Лёшка держался, боясь заплакать. Алёнка заревела, вцепившись в штанину Лёшке, она ещё только училась ходить.
-На, Лёш…вот деньги, на, на…вот держи, — принялся пихать отец в карманы Лёшке деньги.
-Не надо — сквозь зубы сказал Лёшка, — не надо.
-Бери, бери, сыночек, я ещё привезу…
Не привёз и больше не приехал.
Лёшка узнал, матери дали восемь лет…
Он вытаскал Алёнку на руках, по вечерам рассказывал разные истории из их жизни, Лёшка придумал жизнь…Придумал и сам поверил, будто мама с папой врачи, живут в Африке, спасают там людей от страшной болезни.
Писал письма им с Алёнкой, будто от родителей и сам же читал.
Алёшка и сам поверил в эту придуманную жизнь…Они с бабушкой Марфой молили об одном…лишь бы она подольше пожила.
— Досталось тебе, сынок, эээх, что же за судьбина такая…у матери вашей жизнь словно полынь, горькая у бабки твоей тоже, они рано погибли…мамку твою мне не отдали тогда, я же не родня вам, Алёша, я твоего деда сестра была сводная, я отцова, а он материн…
Я тогда ещё в силе была Алёша…Вырастила бы Тамару, но не дали. А я ездила к ней, всегда и она ко мне.
А потом бабушка Марфа захворала, да сильно…не приехала из больницы…три дня дети одни жили.
Думал Алёшка, что в детский дом их заберут, учил Алёнку, как имя её, как папу зовут, маму, брата, как фамилия…
— Помни меня, слышишь? Помни…
Но приехала какая-то женщина, в цветастом платке и с золотым зубом.
Тяжело вздохнула, посмотрела на детей и сказала, что она от папы.
Алёшка вздрогнул, Алёнка вцепилась в ногу брата.
— Просил Генька, чтобы позаботилась о вас, поедете со мной.
Генка, Генка…Так это же папа Вася точно, его же Генкой тот милиционер называл…
Так и жили в большой семье какой-то тётки Варвары, которая говорила, что папа ребятишек, её троюродный брат…
Никто ребят не обижал, кормили тоже хорошо, а вот любви не было…а откуда ей взяться любви -то.
Жили дети за шкафом, спали на одной кровати.
По вечерам, рассказывал Алёшка Алёнке сказки про красивую жизнь, как хорошо заживут они, когда приедут родители.
Однажды Димка, тётки Варвары сын, услышал про это, да как давай смеяться…
-Ха-ха-ха, да ваш папка тюремщик, он в тюрьме сидит, поняла и мамка тоже.
Не успел Алёшка врезать Димке, как будто большая курица, налетела тётка Варвара на Димку, да как отбуцкала его…
Правда жалела потом Димку, конфеты совала, целовала, а Лёшка…тихонько плакал отчего-то.
Больше их никто не обижал, стали вообще сторониться, играли сами по себе, завидев Лёшку с Алёнокй отворачивались.
И вот…она приехала, по Лёшкиным подсчётам рано…
Он стоял столбом, пока Алёнка не заплакала.
Потом будто очнулся.
-Что? Мама приехала? Так что же ты молчишь, Алёнка…Это же мама…мамочка наша…
Уехали дети с мамой в город.
Лёшка всё молчал больше, пока однажды мама не выдержала.
-Прсти меня, сынок, прости…нет мне прощения, я знаю…
-Мам, ты чего? я не злюсь. Я спросить хотел, а где папка…ну тот, который Вася…ну Гена…
-Нет его, сынок…болезнь сожрала…прости ты меня, что же ты пережил через меня.
-Ладно, мам…всё хорошо. Я ему, папке, обещал позаботиться о вас… а ещё…обещал человеком вырасти, настоящим.
-Сынок, сыночек, — плачет мамка, — я всё сделаю для вас детки мои, простите вы меня…
Выросли ребята, Алёшка врачом стал, научился болезнь эту лечить, что папку их с Алёнкой — Васю, сожрала.
Алёнка тоже во врачебное дело пошла.
Мать до старости дожила, с внуками помагала, ушла во сне…
А отца своего родного, Лёшка встретил, на приём его привезли, сын видно, от той, второй жены.
-Доктор…вы…Алёша…сынок…это ты?
-Вы ошибаетесь, моего отца звали Василий.
-Простите доктор, вы похожи на…на…и старик заплакал.
Только Алёшу, Лёшку…Алексея Васильевича, не тронули эти слёзы…Он с детства привык не плакать.
Жизнь научила.
Он ещё в шестнадцать лет поменял фамилию и отчество, чтобы с сестрой одинаково быть, с одним отчеством и фамилией.
Пусть хоть немного, но дал тот папка счастья Алёшке…да и сам погрелся немного…
А Алёнке рассказал правду, когда выросли.
-Не суди, слышишь, не вздумай…
-Лёш…я буду думать, как раньше, что в Африке папка, от инфекции погиб…
-Ладно…
