— Алисочка, солнышко, а ты когда начнёшь с Юрой заниматься? Ну, я так, просто на всякий случай спрашиваю. Чтобы знать, как распланировать время.
Алиса в этот момент накладывала себе салат, но остановилась. Она знала, о чём спрашивает тётя Галина, однако решила прикинуться валенком.
— Заниматься чем? — уточнила Алиса, отставив салатницу в сторону. — Я чего-то не знаю?
Тут в разговор ворвалась виновница сего «торжества» — мать Алисы, Лариса.
— Алис, я ж тебе вчера вечером говорила. Гале нужна помощь. У её сына скоро ЕГЭ по физике, а он чувствует себя не очень уверенно. Нужно позаниматься с ним.
— Разве говорила? — вскинула брови Алиса. — Впервые слышу… Ну, раз мама обещала помочь… Возьмусь за тысячу в час.
У тёти Галины отвисла челюсть. Она уже хотела было что-то сказать, но Лариса перебила её.
— Алиса! Ну какая тысяча? Ты же не репетитор.
— Именно. Я не репетитор. Почему я должна с кем-то заниматься?
— Ну, ты умная… Столько олимпиад объездила… — уже не так уверенно ответила мать и ожидающе посмотрела на дочь, рассчитывая, что та просто молча кивнёт, как и всегда.
Но Алиса не собиралась сдаваться.
— Нет. У меня нет времени, — просто сказала она и стала есть салат.
Алисе было нелегко сохранять невозмутимость. Больше всего хотелось пойти по проторенной тропе и замять скандал, стерпеть. Однако эта проторенная тропа вела в тупик, и Алисе очень хотелось свернуть, пусть даже через тернии.
— В смысле нет? Алис, я уже пообещала, договорилась! — возмутилась мать.
— А я пообещала себе поставить кондиционер до лета. И разобраться со своей спиной, которая постоянно болит от сидячей работы. Нет уж, позволить себе работать бесплатно я просто не могу.
— Как тебе не стыдно! Позоришь меня перед людьми! Мне так неудобно… — Лариса бросила виноватый взгляд на сестру.
— Неудобно должно быть, когда распоряжаешься чужим временем. Кстати, о времени. Простите, но мне пора, — сказала Алиса и встала из-за стола.
Она не хотела выслушивать всё это. Они и раньше скандалили из-за дурной привычки матери помогать всем подряд чужими руками, но прилюдно — впервые. Вечер был безнадёжно испорчен.
Однако для Алисы это было первым шагом к свободе.
…Лариса всегда пользовалась репутацией вечного спасателя и доброй феи в одном флаконе. Она не просто откликалась на просьбы коллег, друзей и соседей, но и активно предлагала всем свои услуги. Вот только в рай она въезжала на чужом горбу, а точнее — на своей дочери.
Особенно хорошо Алисе запомнились несколько случаев из детства.
Поздняя осень. Ей десять. Она только вернулась из магазина с продуктами.
— Ой, доченька, а я тебе звонила, не дозвонилась… — встретила её Лариса на пороге. — Там баба Надя попросила ей молоко взять, раз уж ты всё равно в магазин идёшь. Сбегай, пожалуйста, а то она же, бедная, еле ходит.
Алиса опустила взгляд на свои мокрые сапоги и тяжело вздохнула. Идти по слякоти и морозу не хотелось, но нельзя же оставить бедную старушку без молока. И вот Алиса снова брела по сумеркам, чувствуя, как мокрый снег царапает лицо.
Другой случай. Алисе уже пятнадцать, она только-только пришла из школы, а у матери снова есть для неё очередные новости.
— Доча, с завтрашнего дня тебе нужно будет заходить к тёте Лене, когда будешь идти домой из школы. Ты же помнишь её? Она приезжала к нам раньше, педикюр мне делала. Так вот. Она уехала на две недели в отпуск. У неё дома осталась собака. Она ходит на лоток, но лоток нужно мыть и менять, а ещё — оставлять еду и воду.
Алиса закатила глаза, но возразить не могла. Жила-то она на территории родителей. Кормили и одевали её тоже они.
Собака тёти Лены оказалась маленькой, но злой. Она даже укусила Алису, но и это не освободило её от навязанных ей обязанностей.
— Зайка, ну аккуратнее надо было быть, — с упрёком сказала мать, осматривая рану.
— Надо было не сваливать злую собаку на чужие плечи, — раздражённо процедила Алиса. — Я завтра не пойду. Иди сама.
— У меня не получится. Мне после работы ещё кормить всех вас. И порядок наводить. А собака не виновата, её нельзя бросать голодной.
И Алиса вздыхала и снова шла. Потому что собака действительно не виновата. Не виновата даже тётя Лена, на которую она злилась. Тётя Лена, если подумать, была неплохой женщиной: она приютила эту собаку, занималась её лечением, покупала дорогие ветеринарные корма. Скорее всего, женщина даже не подозревала, что её поездка обернулась такими неудобствами для Алисы.
Алиса поняла, что пора делать ноги, когда в очередной раз мама попросила помочь той самой старушке-соседке со сдачей комнаты в квартире. Требовалось разместить объявление об аренде. Но это ещё полбеды.
— Мам, а можешь продиктовать номер телефона бабы Нади?
— А зачем? Укажи свой.
— Мам… На него будут звонить по объявлению.
— Ну всё равно укажи свой. Баба Надя почти глухая и не разбирается в этих ваших технологиях.
— Мам… — Алиса терпеливо вздохнула. — Если я укажу свой, меня атакуют звонками. Мне придётся со всеми договариваться и всех к ней водить. А я не риелтор. Мне вообще-то к экзаменам готовиться надо.
— Ну хорошо, давай, сваливай всё на бедную мать, — Лариса упёрла руки в бока. — На мне и так дом, работа, вся семья. Давай я ещё этим заниматься буду, с моим-то давлением. Вот упаду по пути домой, не станет у тебя мамы — вот посмотрим тогда, как плакать у памятника будешь.
И так было всегда, когда Алиса пыталась возразить. Мать хваталась то за сердце, то за голову и с видом непризнанной героини шла заниматься чужими делами. Только очень медленно, чтобы Алиса, терзаемая совестью, успела передумать и принять эстафету. А если этого не происходило, то Лариса потом ходила обиженная и через пару дней вновь находила занятие для дочери.
К слову, даже если Алиса твёрдо отказывалась, мать нередко в итоге просто давала знакомым отбой. Лариса не любила собственноручно исполнять обещанное.
Неудивительно, что девушка сбежала из города, как только появилась возможность. Дома она ощущала себя не любимой дочерью, а рабыней. Но после учёбы ей пришлось вернуться обратно, где её ждала бабушкина квартира.
Первый год прошёл тихо, даже безмятежно. Алисе казалось, что мать наконец одумалась, но нет. Стоило девушке обзавестись машиной, как всё понеслось по новой… Забрать чью-то посылку, отвезти кого-то на дачу, помочь перевезти мебель. Список просьб был нескончаемым. Почти каждый вечер Алисы был занят чужими планами.
Знакомых у матери становилось всё больше и больше. Зачастую Алиса ловила себя на том, что даже не знает тех людей, которых подвозит с работы. И это было неудивительно. Кто ж откажется от такой благодетельницы в лице её мамы?
В какой-то момент девушка не выдержала и поделилась этой проблемой с подругой, Оксаной.
— Вот я, вроде, и люблю её, и монстром назвать не могу, но жить с ней в одном городе — это ад, — пожаловалась Алиса. — Наобещает всем с три короба, а бегаю потом я. И что делать? Как её перевоспитать? Как заставить понять, что я уже не девочка на побегушках?
Оксана какое-то время молчала, грея ладони о чашку с чаем. Она задумчиво закусила нижнюю губу.
— Алис, ну ты ж у нас, вроде, умная. Включи голову, — Оксана потянулась за печеньем. — Пока твоя мама не прочувствует последствий на своей шкуре, ничего не изменится. Ей хорошо и удобно, она добрая фея для всего мира, щедрая и всеми любимая. А ты — домовой эльф, который мечется по мановению её волшебной палочки и воплощает её обещания в жизнь. Заставь её пару раз покраснеть перед этими самыми тётками и бабками, пусть почувствует себя неловко. И все просьбы сразу исчезнут.
Алиса чуть не подавилась чаем. Всё это время она боролась с ветряными мельницами материнского тщеславия, а ведь достаточно было просто изменить расстановку сил. Сделать так, чтобы доброта матери стала для неё неудобной.
Собственно, инцидент с тётей и племянником стал пробой пера. После этого Лариса дулась целую неделю, но долго не продержалась.
— Доченька, тут подруге моей, Люде, нужно в огороде помочь, — слегка жалобным голосом начала мать. — Я ей пообещала, но у меня уже три дня голова раскалывается, там же бури на солнце… Ты же не откажешь? Поможешь хоть сейчас? А то я ж, если поеду, то свалюсь там…
— Ну, что поделать, помогу, — пообещала Алиса.
Она поехала к Людмиле, но не на помощь. После того как ей вручили тяпку и пояснили фронт работ, она старательно выкорчевала два молодых кустика клубники. Потом Алиса расправилась со всходами моркови, якобы приняв их за бурьян. А под конец решила прополоть грядку с луком.
Когда вся багровая от злости тётя Люда остановила её, огороду был нанесён непоправимый ущерб.
— Ой. Я, кажется, немного перестаралась, — сказала Алиса с невинной улыбкой, потирая затылок. — Я-то в огородных делах не разбираюсь…
— М-да. Спасибо, конечно, за помощь, но больше мне твоей помощи не надо, как-нибудь сама справлюсь. Лучше бы совсем не приходила, — процедила Людмила.
Как выяснилось позже, больше она с матерью Алисы не общалась. Лариса обвинила в этом дочку и припоминала это ей целый месяц.
Однако и этим дело не закончилось. Вскоре мать снова попыталась взять дочь штурмом.
— Алис, к тебе завтра курьер приедет с кормом для кошек. Это тётя Света из Москвы заказала, у них там из-за дефицита цены взлетели, а в нашем зоомагазине ещё старые. Я ей ссылку дала. Ты его получишь, упакуешь и отправишь ей. Деньги за пересылку она потом вернёт. Я бы всё сделала сама, но меня завтра дома не будет, а у тебя же как раз выходной.
Повисла неловкая пауза.
— Нужно помогать людям, добро возвращается, — с нажимом добавила мать.
Возвращается… К Алисе оно ещё ни разу не вернулось. Ни когда у неё потёк кран, ни когда у неё заболел кот. Она помогала доброй половине города, но в ответ в лучшем случае могла рассчитывать разве что на коробку чая. Однажды она целый день рвала вишню для дальней родственницы, но та не дала с собой даже лукошка. Никто никогда не предлагал заплатить за бензин.
Что ж, придётся в очередной раз оказать медвежью услугу.
— Хорошо. Я постараюсь помочь тёте Свете.
Алиса не стала ни спорить, ни отказываться. Она положила трубку и отправилась… помогать тёте Свете. По-своему.
Девушка села за компьютер и за пятнадцать минут нашла контакты аж трёх частных курьеров. Затем она открыла мессенджер и набрала сообщение.
— Здравствуйте, Светлана Петровна! Мама передала, что вам нужна помощь с кормом для кошек. У мамы планы, она заняться этим не сможет. К сожалению, я тоже не смогу его получить, так как завтра меня не будет дома. Но я нашла для вас другой вариант: вот номера курьеров, вы можете обратиться к ним.
Алиса перечитала текст трижды, а затем нажала на кнопку «Отправить». Она не оставила матери ни единого шанса для манёвра. Девушка сняла с себя ответственность, предложила решение и, главное, намекнула на истинный корень проблемы — нежелание Ларисы нести ответственность за собственные обещания.
Звонок матери не заставил себя ждать.
— Алиса, как ты могла так подставить меня! Я же ей пообещала! Это же позор! Что человек обо мне теперь подумает? — возмущалась Лариса.
Алиса не мешала матери. Она выслушала всю тираду, не перебивая. Когда эмоции иссякли, и по ту сторону провода воцарилась тишина, она спокойно заговорила:
— Мам, я тебя люблю. И помочь лично тебе я всегда готова. Принести тебе лекарства, прибраться, просто приехать и обнять. Но тёти Светы, дяди Серёжи, чужие собаки и кошки — это твоя зона ответственности. Если ты кому-то что-то обещаешь — сама это и делай, без манипуляций и обмороков.
Лариса, пожалуй, впервые не нашла, что ответить. Даже не стала пенять на самочувствие.
— Ладно. Я тебя поняла, — просто сказала она и положила трубку.
Прошло несколько недель. Мать не извинилась. Алиса, впрочем, и не ожидала этого. Однако больше Лариса не ставила дочку перед фактом и не нагружала чужими проблемами. Где-то в глубине души мать обижалась на Алису за то, что та вдруг решила показать характер. У Алисы же осталась застарелая усталость. Но на осколках обид прорастало хрупкое уважение к личному пространству друг друга. Теперь они учились общаться не как мать и послушная во всём дочь, а как две взрослые женщины.
