— Зачем вам брать ипотеку? Вон у меня гараж за окном стоит. Утепляйте и живите там, — Валентина Петровна вытерла руки о фартук и посмотрела на нас с Димой так, будто только что предложила переехать в Кремль.
Я замерла с чашкой чая на полпути к губам. Дима поперхнулся печеньем.
— Мам, ты серьёзно? — пробормотал он, когда откашлялся.
— А что такого? — свекровь села за стол, довольная собой. — Крыша есть, стены есть. Пеноплекс прилепите, линолеум постелите — и вполне себе жильё. Молодёжь сейчас избалованная. Мы с твоим отцом в общаге жили, и ничего, выжили же.
— Это гараж, мама. Там машину хранят.
— У тебя нет машины, Димочка.
— Но это же… — Дима беспомощно посмотрел на меня.
— Валентина Петровна, — я поставила чашку на стол. — Мы же хотим нормальную квартиру. С окнами, с ванной…
— С окошком проблема? Вырежете. Болгарка есть у соседей. А по ванной — так у меня вход свободный. Приходите мойтесь, когда захотите. Я же не монстр какой-то.
Я представила, как мы с Димой по утрам, в халатах, бежим через двор к свекрови. Как она стоит на пороге с секундомером: «Десять минут на душ, вода дорогая!»
— Мам, мы не будем жить в гараже, — твёрдо сказал Дима.
— Вот видишь, Лен, какой он у меня гордый, — свекровь повернулась ко мне с укоризной. — Я ж не для себя стараюсь. Вы ипотеку возьмёте, двадцать лет выплачивать будете, а тут готовое жильё. Бесплатно!
— Спасибо, конечно, но нам нужно что-то более… жилое, — осторожно подбирала я слова.
— Жилое! — фыркнула Валентина Петровна. — Гараж двадцать квадратов, между прочим. Почти как твоя комната в общежитии, Димочка.
— Мам, я там не жил, а выживал.
— Зато характер закалился.
Дима обречённо вздохнул. Я знала этот вздох — он означал, что спор бесполезен, мать всё равно будет гнуть свою линию.
— А электричество там есть? — невинно спросила я.
— Конечно! Лампочка висит. Яркая, шестьдесят ватт.
— Одна?
— Ну, две можно. Не жлобы же мы.
Дима закрыл лицо руками. Я чувствовала, как внутри меня закипает смех пополам с истерикой.
— Валентина Петровна, мы уже подали заявку на ипотеку, — решила я перевести разговор в конструктивное русло.
— Вот это зря, — свекровь покачала головой. — Банкиры — они хитрые. Проценты вам такие навесят, всю жизнь отдавать будете. А гараж — он тут, простой, честный. Дверь железная, замок крепкий. От воров защитит лучше любой сигнализации.
— Но там же холодно зимой, — попробовал Дима.
— Так я ж говорю — утеплите! Ты что, не мужик разве? Руки есть? Голова на плечах? Съездишь в строительный, купишь всё, что надо, за выходные сделаешь. И буржуйку поставите — вообще красота будет.
— Буржуйку, — повторил Дима тоном человека, окончательно потерявшего связь с реальностью.
— Ага. Топить опилками можно. У Петровича на пилораме бесплатно отдают.
Я представила нашу будущую жизнь: я в пуховике готовлю на электроплитке, Дима в ушанке читает книгу при свете одной лампочки, мы вдвоём спим в спальном мешке на надувном матрасе. Романтика.
— Мам, мы ценим твоё предложение, — начал было Дима, но свекровь перебила:
— Не ценим, а берём и делаем! Я уже Володе из десятого гаража сказала, что вы заселяться будете. Он сантехник, кстати. Умывальник подключит, если что.
— Погоди, ты уже кому-то сказала?!
— Ну а что, хорошему человеку. Он обрадовался. Говорит, соседи молодые — это хорошо, если что, помочь смогут.
— Чем помочь? Гараж охранять? — не выдержала я.
— Ну, мало ли что. Колесо подкачать, аккумулятор подзарядить. Вы же молодые, энергичные.
— У нас машины нет, — напомнил Дима.
— Купите. В гараже удобно хранить.
Логика свекрови была железобетонной. Круче, чем стены её гаража.
— Валентина Петровна, давайте честно, — я решила идти ва-банк. — Вы действительно считаете, что два взрослых человека могут комфортно жить в гараже?
— А чего им там некомфортно? Главное — любовь. А остальное приложится. Вон я с отцом Димочки в сарае ночевала, когда к свекрам ездили. Романтика была! Сено, луна в щели светит…
— Это же было один раз на даче летом, — пробормотал Дима.
— Неважно. Зато сблизились. А вы в квартире своей распылитесь по комнатам — ты за компьютером, она в кухне. А в гараже всегда вместе будете. Это же укрепляет брак!
Я посмотрела на Диму. Он посмотрел на меня. В этом взгляде было всё: усталость, отчаяние, любовь друг к другу и огромное желание сбежать отсюда подальше.
— Мам, мы подумаем, — дипломатично сказал Дима, вставая из-за стола.
— Чего думать-то? Берите ключи — и вперёд! Я вам ещё батарею масляную дам, совсем новая, только пять лет стоит.
— Мы правда подумаем, — повторил он уже в прихожей, натягивая куртку.
— Ну смотрите, а то банк вам откажет, тогда сами прибежите. Только гараж может уже занят быть. Володя из двенадцатого тоже глаз положил.
На улице я наконец разразилась смехом.
— Господи, твоя мама — это космос!
— Я знаю, — Дима обнял меня за плечи. — Прости.
— А давай и правда туда переедем? — подначила я его. — Буржуйку поставим, валенки купим. Я у Петровича опилки попрошу.
— Лен, не надо.
— Представляешь, мы там свадьбу сыграем. Между стеллажами для инструментов. Подружки в пуховиках, гости в ушанках. Свидетель с лопатой от снега букет подбрасывает.
— Прекрати, — Дима засмеялся.
— А на годовщину мы в соседний гараж в гости сходим. Володя из десятого аккумулятор покажет. Такой романтичный вечер получится!
— Я тебя умоляю.
Мы шли по вечернему городу, и я чувствовала, как напряжение последних недель постепенно отпускает. Квартирный вопрос висел над нами железобетонной плитой, но мы справимся. Как-нибудь. Может, даже ипотеку одобрят.
— А может, она права? — вдруг задумчиво произнёс Дима.
Я остановилась и уставилась на него.
— Ты это серьёзно?
— Нет, ну подумай. Сэкономим на аренде, пока копим на первоначальный взнос. Утеплим нормально, проводку проведём, окно врежем…
— Дим, я тебя очень люблю, но в гараже жить не буду. Даже с окном.
— Понял, — он улыбнулся. — Просто на секунду показалось, что это не самая безумная идея в мире.
— Это самая безумная идея, которую я слышала. И я слышала предложение твоей мамы устроить нам свадьбу в троллейбусном парке, потому что там места много.
— О господи, я уже забыл про это.
Мы дошли до остановки. Я прислонилась к плечу Димы, и мне вдруг стало спокойно. Да, у нас нет квартиры. Да, свекровь сумасшедшая. Да, впереди годы выплат и кредитов. Но мы вместе. И это не гараж с буржуйкой.
— Кстати, — Дима вдруг хитро прищурился. — Она же сказала, что у Володи из двенадцатого тоже есть гараж. Можем два взять, соединить стенку выбить. Получится евродвушка.
Я ударила его сумкой. Он рассмеялся и поцеловал меня в макушку.
— Люблю тебя. Даже без гаража.
— И я тебя. Даже без буржуйки.
Подъехал автобус. Мы сели у окна, и я смотрела на проплывающие мимо дома — панельные, кирпичные, новостройки. Где-то там была наша будущая квартира. С нормальными окнами, батареями и ванной. И никаких опилок от Петровича.
А гараж Валентины Петровны так и остался стоять за её окном — верный, надёжный, с железной дверью и крепким замком. Вдруг кому пригодится.
***
Через неделю позвонила Валентина Петровна.
— Димочка, ты там совсем забыл про гараж? Володя из десятого спрашивает, когда заселяться будете.
— Мам, мы не будем заселяться, — терпеливо объяснял Дима в сотый раз. — Мы ждём решения по ипотеке.
— Ждёте, ждёте… А гараж тем временем пустует. Знаешь, сколько там квадратных метров пропадает? Двадцать! Можно кафе открыть.
— Кафе в гараже?
— Ну да. Модно сейчас. Я в телевизоре видела. Лофт называется. Трубы на виду, кирпич голый — молодёжь прям очереди стоит.
Я, сидевшая рядом и слышавшая разговор на громкой связи, закатила глаза. Дима посмотрел на меня умоляющим взглядом.
— Мам, нам кафе не нужно.
— Это ты сейчас так говоришь. А потом спасибо скажешь. Я уже с Ниной Семёновной посоветовалась, она в гастрономе работала. Говорит, кофемашину поставить, булочки продавать — золотое дно. Гаражники все утром кофе хотят.
— Валентина Петровна, — не выдержала я. — Для кафе нужна куча разрешений, санитарные нормы…
— Так это официально. А так можно просто угощать людей. За донат, как молодёжь говорит.
— Это называется незаконная предпринимательская деятельность, — пробормотал Дима.
— Ой, Димочка, ты всегда всё усложняешь. Я вот простой человек, и мне всё понятно. Гараж пустой — плохо. Гараж с людьми — хорошо. С людьми и кофе — ещё лучше.
— Мам, давай закончим этот разговор. У нас дела.
— Какие дела? Квартиры у вас нет, работаете на дядю. Вот бы кафе своё было…
— Мам!
— Ладно, ладно. Но в субботу приезжайте. Покажу гараж. Вдруг передумаете.
Дима хотел отказаться, но я неожиданно для себя кивнула. Он удивлённо посмотрел на меня.
— Хорошо, мам. Приедем.
Когда он положил трубку, я пожала плечами:
— Любопытно же. Вдруг там правда двадцать квадратов и не так всё страшно?
— Лен, это гараж. Там пахнет бензином и сыростью.
— Ну и что? Посмотрим, посмеёмся, твоя мама успокоится. А то она действительно кафе там откроет.
Дима задумался.
— Знаешь, в этом есть своя извращённая логика.
В субботу мы приехали к свекрови к обеду. Она встретила нас на пороге с таким видом, будто мы собрались смотреть пентхаус на Рублёвке.
— Вот и молодцы! Я уже всё приготовила. Ключи, фонарик, план перепланировки.
— План чего? — не понял Дима.
— Перепланировки! Я ночь не спала, чертила. Вот смотрите, — она развернула лист бумаги в клеточку. — Тут у нас спальная зона, тут кухонная, тут гостиная. А здесь, внимание, гардеробная!
На плане гараж был разделён на четыре части кривыми линиями. В «спальной зоне» был нарисован прямоугольник с подписью «кровать (большая)». В «кухонной» — круг «плита (электр.)» и квадрат «холодильник (маленький, но достаточный)».
— Валентина Петровна, вы это серьёзно? — я с трудом сдерживала смех.
— Абсолютно! Я три передачи про дизайн посмотрела. Там говорили, что главное — зонирование. Вот я и зонировала.
— Но как эти зоны разделять? — осторожно спросил Дима.
— Шторками! У меня целая коробка осталась, когда балкон делали. Повесим на верёвочки — и вуаля, как французы говорят.
Дима посмотрел на меня. Я посмотрела на него. Мы одновременно улыбнулись.
— Ну что, пошли смотреть? — бодро спросила Валентина Петровна, натягивая куртку.
Гаражный кооператив находился в десяти минутах ходьбы. Ряды одинаковых серых коробок выстроились, как солдаты на плацу. Пахло машинным маслом и осенней сыростью.
— Вот он, красавец! — свекровь остановилась перед гаражом номер восемь. — Самый лучший в кооперативе. Крыша не течёт, стены крепкие.
Она открыла замок, и тяжёлая железная дверь со скрипом отворилась. Мы заглянули внутрь.
Первое, что бросилось в глаза, — это действительно было двадцать квадратных метров. Пустых, серых, холодных квадратных метров. Бетонный пол, бетонные стены, закопчённый потолок. В углу стояли старые покрышки, на стене висел ржавый календарь за 2003 год с девушкой на капоте «Жигулей».
— Ну как? — Валентина Петровна смотрела на нас с надеждой. — Представляете, какой потенциал?
— Мам, тут нет окон, — констатировал Дима.
— Так вырежем! Я же говорила. Вот тут, — она показала на стену. — Или тут. Или с двух сторон сразу. Свет будет, красота!
Я прошлась по гаражу. Эхо от моих шагов отдавалось от стен. Было холодно и как-то безнадёжно.
— А отопление? — спросила я.
— Буржуйка! Или обогреватели электрические. Володя из десятого на трёх обогревателях всю зиму живёт.
— Погоди, он что, правда тут живёт? — Дима оживился.
— Ну да. После развода переехал. Говорит, удобно. Тихо, никто не пилит.
— И как он тут? — я представила зимние ночи в бетонной коробке.
— Да нормально. Правда, часто болеет. Но это у него иммунитет слабый, не из-за гаража.
— Конечно не из-за гаража, — пробормотал Дима.
Валентина Петровна не уловила сарказма и продолжала экскурсию:
— Вот тут можно шкаф поставить. А тут — диванчик. Я у Розы Фёдоровны видела в журнале — такие диваны-книжки компактные. Днём сидишь, ночью спишь. Два в одном!
— А туалет? — спросила я.
Свекровь на секунду замешкалась.
— Ну, в кооперативе же есть общий. Метров двадцать отсюда.
— Зимой по снегу? Ночью?
— Лен, ты же молодая, здоровая. Пробежишься — только полезно. Или ведро можно поставить.
— Ведро, — повторила я тоном, каким обычно произносят слова вроде «гильотина» или «чума».
— Ну, красивое, с крышкой. Я в хозяйственном видела.
Дима обнял меня за плечи. Я чувствовала, как он дрожит от сдерживаемого смеха.
— Мам, спасибо, что показала. Но мы всё-таки будем искать квартиру.
— Да вы подумайте ещё! — не сдавалась Валентина Петровна. — Я ещё даже не всё рассказала. Вот смотрите, на потолке балки. Можно гамак повесить! Модно сейчас.
— Гамак в гараже, — я прикусила губу, чтобы не расхохотаться.
— Ага. Или качели. Романтично же!
В этот момент со стороны соседнего гаража послышался скрежет металла. Дверь открылась, и оттуда вышел мужчина лет пятидесяти в ватнике и шапке-ушанке.
— О, Валентина Петровна! Это ваши молодые? — он приветливо помахал рукой.
— Да, Володя! Показываю им жилище.
Володя подошёл ближе. От него пахло табаком и какой-то мазью — то ли «Звёздочкой», то ли скипидаром.
— Ну что, ребята, нравится?
— В процессе знакомства, — дипломатично ответил Дима.
— А вы не стесняйтесь, заходите в гости. Я вот уже полгода тут обитаю. Освоился. Даже телевизор провёл.
— И как вам? — не удержалась я.
Володя задумался, почесал затылок.
— Знаете, бывает по-разному. Летом хорошо — прохладно. Зимой… ну, привыкаешь. Главное — три обогревателя и термобельё. И носки шерстяные. И ещё один обогреватель на всякий случай.
— Это четыре обогревателя, — уточнил Дима.
— Ну да. Четыре надёжнее.
— А не думали квартиру снять? — осторожно спросила я.
Володя махнул рукой:
— Да какая квартира? Я всю зарплату на алименты отдаю. А тут бесплатно, только за свет плачу. И никто не пилит. Красота!
Он явно считал себя победителем жизни.
— Вот видите! — обрадовалась Валентина Петровна. — Володя уже полгода тут, и живой же, здоровый!
Володя тут же закашлялся — глубоко, протяжно, с хрипом.
— Это просто простуда, — пояснил он, когда приступ прошёл. — Третья за осень. Иммунитет закаляется.
Я посмотрела на Диму значительно. Он кивнул — мол, понял, уходим.
— Спасибо, Володя, за информацию, — попрощался он. — Мам, нам пора. Спасибо, что показала.
— Да вы хоть подумайте! — не унималась свекровь. — Я ещё и мебель могу дать. Тумбочку, табуретки. И ковёр есть, правда, с молью, но можно почистить.
— Мы подумаем, — пообещал Дима. — Обязательно подумаем.
Мы шли обратно, а Валентина Петровна всё продолжала расписывать преимущества гаражной жизни. Володя помахал нам вслед и скрылся в своей бетонной обители, а мы направились к выходу из кооператива как узники, которым чудом удалось избежать заключения.
— Ну что, передумали насчёт квартиры? — спросила свекровь у калитки.
— Нет, мам. Не передумали.
— Жаль. Весь мой дизайнерский труд коту под хвост!
— Это очень мило, — я пожала ей руку. — Но мы хотим жить в месте, где есть туалет внутри, а не в двадцати метрах.
— Избаловались вы, — вздохнула Валентина Петровна. — Ладно, пойду домой. Буду думать, кому ещё гараж предложить.
Когда мы отошли на безопасное расстояние, я наконец расхохоталась.
— Господи, гамак на потолке! Качели!
— И четыре обогревателя, — добавил Дима. — А ещё термобельё и пятый обогреватель на всякий случай.
— Твоя мама — гений. Злой гений, но всё-таки.
— Я же говорил.
Мы сели в автобус и поехали в нашу съёмную квартиру. Однокомнатную, тесную, с соседями за стенкой, которые каждый вечер смотрели бразильские сериалы на полной громкости. Но там были окна, батареи, туалет и ванная. И никаких вёдер с крышками.
— Знаешь, — задумчиво произнёс Дима. — После гаража наша квартира кажется дворцом.
— Ага. Со всеми удобствами и отоплением.
— И без Володи по соседству.
— И без календаря с девушкой на «Жигулях».
Мы засмеялись. А потом помолчали, глядя в окна на серый ноябрьский город.
— Банк завтра должен ответить, — сказал Дима.
— Одобрят?
— Не знаю. Надеюсь.
Я взяла его за руку.
— Одобрят. Я чувствую.
— А если нет?
— Тогда попробуем в другом банке. И ещё в одном. И будем пробовать, пока не получится.
— А если совсем не получится?
— Тогда… — я сделала паузу для драматического эффекта. — Тогда возьмём гамак, четыре обогревателя и переедем к твоей маме в гараж.
Дима засмеялся. Я тоже. И в этот момент пришло сообщение от банка. Ипотеку одобрили.
