Я стояла в очереди на регистрацию, нервно перебирая ремешок сумки. Рейс в Сочи — через полтора часа, а передо мной человек двадцать. Телефон завибрировал: сообщение от Людмилы Ивановны. «Алёночка, ты уже вылетела? Так жду тебя, родная». Я улыбнулась экрану. Три года после развода, а она всё равно зовёт меня на свой семидесятилетний юбилей. Называет дочерью.
— Алёна?
Я обернулась так резко, что чуть не уронила телефон. Передо мной стоял Игорь. Мой бывший муж. Тот самый, с которым мы не виделись с того памятного дня в суде, когда я подписывала документы о разводе дрожащей рукой.
— Игорь, — выдохнула я. — Привет.
Он выглядел… старше. Виски тронула седина, под глазами залегли тени. Джинсы и серая рубашка сидели безупречно, как всегда. Он умел одеваться. Умел многое, кроме одного — быть рядом, когда было нужно.
— Не ожидал тебя здесь увидеть, — сказал он, и в голосе прозвучало что-то похожее на смущение. — Ты… куда летишь?
— В Сочи. К твоей маме. На юбилей.
Его брови удивлённо поползли вверх.
— Мама пригласила тебя?
— Да. А ты что, не знал?
Игорь провёл рукой по волосам — старый жест, который я когда-то находила милым.
— Знал. Просто думал, ты не приедешь. После всего…
— После всего что, Игорь? — Я почувствовала, как внутри начинает закипать что-то горячее. — После того, как ты выбрал карьеру вместо семьи? После командировок, которые длились месяцами? Или после того, как я узнала про Светлану из бухгалтерии?
Он побледнел.
— Алён, прошу тебя, не надо. Не здесь.
— Тогда где, Игорь? — Я сделала шаг вперх. — Ты три года не звонил. Не писал. Исчез, будто меня никогда не было. А твоя мама… она звонила каждую неделю. Спрашивала, как я, не нужна ли помощь. Присылала посылки с вареньем, хотя я живу в другом городе.
— Я знаю, — тихо сказал он. — Мама мне рассказывала.
Очередь сдвинулась. Мы оба сделали несколько шагов вперёд, сохраняя странное молчание.
— Ты тоже летишь к ней? — спросила я, уже зная ответ.
— Да. Тот же рейс, наверное. В три пятнадцать?
— Угу.
Мы замолчали. Вокруг гудел аэропорт — объявления, разговоры, скрип чемоданов по плитке. А между нами висело что-то тяжёлое, невысказанное.
— Послушай, — начал Игорь, — я не ждал, что мы встретимся. Но раз уж так вышло… Может, поговорим? У нас есть время до посадки.
— О чём говорить, Игорь? Всё уже сказано. Три года назад.
— Нет, — он покачал головой. — Ничего не сказано. Я сбежал, как трус. Не дал тебе объяснить, не объяснил сам. Просто… подписал бумаги и исчез.
Я посмотрела на него. В его глазах читалась искренность. Или мне просто хотелось её там увидеть?
— Хорошо, — сказала я после паузы. — Поговорим. После регистрации.
Мы сидели в кафе на втором этаже, перед огромным окном с видом на взлётную полосу. Я заказала капучино, он — эспрессо. Как в старые времена.
— Помнишь, как мы познакомились? — внезапно спросил Игорь, глядя в свою чашку.
— В библиотеке. Ты уронил на меня стопку книг по архитектуре.
— И ты так ругалась, — он улыбнулся. — А потом мы просидели до закрытия, обсуждая Гауди.
— Я влюбилась в тебя в тот вечер, — призналась я. — Ты говорил о зданиях так, будто они живые. С таким огнём в глазах.
— А я влюбился в тебя раньше, — сказал он тихо. — Когда ты улыбнулась, простив мне те книги. У тебя была такая улыбка… будто солнце выглянуло из-за туч.
Я сжала чашку. Не надо. Не сейчас.
— Игорь, зачем ты это говоришь?
— Потому что я идиот, — он поднял на меня глаза. — Потому что я потерял лучшее, что было в моей жизни. И я каждый день жалею об этом.
— Ты изменил мне, — моё горло сжалось. — Со Светланой. И не только с ней, я потом узнала.
— Я знаю. Я не оправдываюсь, Алён. Я был слаб, эгоистичен, занят только собой и своими амбициями. Ты говорила, что я не уделяю тебе времени, а я огрызался, что зарабатываю деньги для нас. Хотя на самом деле… просто боялся остановиться. Боялся посмотреть на то, что происходит дома.
— Почему? — прошептала я. — Почему ты боялся?
Он помолчал, вертя в руках салфетку.
— Потому что видел, как ты несчастна. Как гаснешь рядом со мной. И не знал, что с этим делать. Проще было сбежать в работу, в командировки. Делать вид, что всё нормально.
— А Светлана?
— Ошибка, — он встретил мой взгляд. — Огромная, подлая ошибка. Я не любил её. Это было… бегство. От ответственности, от проблем, от себя самого.
Я отпила кофе. Он был горьким, даже с сахаром.
— Знаешь, что самое обидное? — спросила я. — Не то, что ты изменил. А то, что ты даже не пытался. Не пытался наладить нашу жизнь, не пытался говорить со мной по-настоящему. Ты просто выбрал лёгкий путь — сбежать.
— Ты права, — кивнул он. — И я это понял. Поздно, но понял.
— Когда?
— Полгода назад. Я лежал в больнице — гипертонический криз. Врачи сказали: ещё немного, и был бы инфаркт. Я лежал там один, смотрел в потолок и думал: вот умру сейчас — и что? Кто придёт? Мама. Может, пара коллег. А больше… некого. Светлана давно ушла к другому. Друзья разбежались. А ты… ты бы пришла?
Я не ответила. Не знала, что ответить.
— Мама рассказала мне, — продолжил Игорь, — как ты помогала ей год назад, когда она упала и сломала руку. Взяла отпуск за свой счет, прилетела к ней, убиралась, готовила. Хотя могла просто забыть о нас, о нашей семье. Но ты не забыла.
— Людмила Ивановна — замечательный человек, — сказала я. — Она не виновата в том, что её сын оказался… — я осеклась.
— Оказался кем? — тихо спросил он. — Договаривай.
— Оказался не тем, кем я думала.
Мы снова замолчали. За окном взлетал самолёт, оставляя за собой белый след в синем небе.
— Алён, — заговорил Игорь, — я не прошу тебя простить меня. Не прошу дать второй шанс. Просто… прости за то, что причинил тебе боль. Прости за все те годы, когда я был плохим мужем.
Я почувствовала, как к горлу подступают слёзы.
— Знаешь, Игорь, я простила тебя. Давно простила. Иначе не смогла бы жить дальше. Но это не значит, что я готова забыть.
— Я понимаю.
— У меня теперь другая жизнь, — продолжила я. — Я открыла свою студию дизайна. Маленькую, но мою. У меня есть заказы, клиенты, которым нравится то, что я делаю. Я путешествую. Встречаюсь с друзьями. Я… счастлива. Без тебя.
Он кивнул, и я увидела, как дрогнули его губы.
— Я рад, — сказал он. — Правда рад. Ты заслуживаешь быть счастливой.
— А ты? — спросила я. — Ты счастлив?
Игорь рассмеялся коротко, без радости.
— Нет. Но я научился с этим жить. Работаю меньше, хожу к психологу. Пытаюсь разобраться в себе. Может, когда-нибудь…
Объявили посадку на наш рейс.
— Нам пора, — я допила кофе.
— Да.
Мы встали, пошли к выходу. Игорь вдруг остановился.
— Алён, можно вопрос?
— Да.
— У тебя… есть кто-то?
Я посмотрела на него. Подумала о Максиме — художнике, которого встретила на пленэре прошлым летом. О его смехе, о том, как он держит меня за руку, о наших долгих разговорах по вечерам.
— Есть, — сказала я. — Хороший человек. Он любит меня. И я… тоже его люблю.
Игорь кивнул. В его глазах мелькнуло что-то — грусть, сожаление, принятие.
— Тогда береги его, — сказал он. — И позволь ему беречь тебя. Не совершай моих ошибок.
— Постараюсь.
Мы пошли к посадке. Игорь вдруг взял меня за руку.
— Спасибо, — сказал он.
— За что?
— За то, что поговорила. За то, что не послала меня куда подальше, хотя я заслужил. За то, что приезжаешь к маме — она так тебя любит. И за то… что была частью моей жизни. Лучшей частью.
Я сжала его руку в ответ.
— Пока, Игорь.
— Пока, Алёна.
В самолёте мы сидели в разных концах салона. Я у окна, он ближе к хвосту. Когда самолёт взлетел, я посмотрела вниз — Москва становилась всё меньше, превращаясь в игрушечный город.
Я перечитала сообщение от Максима, на которое не успела ответить: «Как дела, любимая? Скучаю. Позвони, когда приземлишься».
Я улыбнулась и подумала, что сразу же наберу ему, как появится связь.
Встреча с Игорем была странной. Больной, но… нужной. Будто закрылась какая-то глава. Окончательно. Навсегда.
Я больше не злилась на него. Не жалела о прошлом. Просто отпустила. И это чувство было похоже на освобождение.
Людмила Ивановна встретила нас в аэропорту — маленькая, седая, с лучистой улыбкой. Обняла сначала меня, потом сына.
— Вот и мои дети приехали! — воскликнула она. — Как я рада!
Мы переглянулись с Игорем. Он улыбнулся — грустно, но тепло.
— Мам, а торт заказала? — спросил он, обнимая ее.
— Заказала, заказала! Алёночка, а ты привезла то платье, о котором я просила?
— Привезла, Людмила Ивановна.
Мы вышли из аэропорта. Было тепло, пахло морем и хвоей. Игорь загружал чемоданы в машину, мы с Людмилой Ивановной стояли в сторонке.
— Спасибо, что приехала, доченька, — тихо сказала она, целуя меня в щёку. — Знаю, непросто. Но ты для меня всегда останешься дочерью. Даже если вы с Игорем больше не вместе.
— И вы для меня — мама, — ответила я, обнимая её. — Всегда.
Игорь подошёл к нам.
— Ну что, поехали? Гости уже на подходе.
— Поехали, — кивнула я.
И мы поехали — бывшая семья, связанная уже не браком, а чем-то другим. Любовью, которая меняет форму, но не исчезает. Прошлым, которое нельзя вычеркнуть, но можно принять. И будущим, в котором у каждого своя дорога.
Иногда нужно встретиться, чтобы окончательно попрощаться.
Иногда нужно услышать «прости», чтобы сказать «прощаю».
И иногда аэропорт — это не только точка отправления.
Это ещё и место, где заканчиваются старые истории.
