— Впусти меня, Лена, — голос его дрожал. — Мы должны поговорить.
Я взяла его телефон со столика в прихожей. Открыла галерею. Первое фото — он и она, на фоне заката. Улыбки до ушей. Я протянула ему телефон экраном вперёд.
— Выметайся к своей любовнице, — сказала я.
Его лицо исказилось. Он сделал шаг вперёд, но я захлопнула дверь. Щёлка замка прозвучала как выстрел.
Всё началось с мелочей. С пропавшего парфюма. Я думала, разбил, побоялся сказать. С вечных задержек на работе. «Проект горит, Лен». Я верила. Мы строили дом. Наш дом. Дом, в который он теперь не вернётся.
Он вернулся на следующий день, когда я была одна. Дети у моей мамы. Я не спала всю ночь. Сидела в гостиной и смотрела в одну точку.
— Я всё объясню, — сказал он, пытаясь обнять меня.
Я отшатнулась, как от огня.
— Объясни. С чего ты взял, что это нормально — иметь другую женщину?
— Это не так всё просто! — он заломил руки. — Ты перестала меня замечать. Только дом, только дети, только ипотека. А я — как мебель.
— И это оправдание? — мой голос сорвался. — Я таскала на себе быт, чтобы ты мог строить карьеру! А ты в это время строил отношения на стороне?
Он молчал. И этот молчаливый упрёк был хуже любой брани. Я была виновата в том, что он изменил. Виновата в том, что любила свой дом и детей.
Наступила тягостная пауза. Он опустил голову.
— Я ухожу, — прошептал он. — Дай мне только вещи собрать.
Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Казалось, всё кончено.
Но через неделю он позвонил. Голос его был другим — без надменности, без злобы.
— Лена, я был слепым идиотом. Она… это была ошибка. Я разрушил всё, что у нас было. Прости.
Я слушала и чувствовала, как в душе шевеляется чёрвячок надежды. Может быть, он действительно осознал? Может быть, наш брак стоит того, чтобы бороться? Мы прожили вместе пятнадцать лет. Это не просто цифра. Это жизнь.
Мы встретились в парке, где гуляли с коляской пятнадцать лет назад. Он был похож на того, прежнего Сергея — уставший, честный.
— Я порвал с ней, — сказал он, глядя мне в глаза. — Всё кончено. Я готов на всё, лишь бы ты дала мне шанс.
Я смотрела на него и думала о наших детях, о нашем доме. О том, что одна ошибка, пусть и страшная, не должна перечёркивать всё.
— Давай попробуем, — тихо сказала я.
Он взял мою руку, и его ладонь показалась тёплой и родной. На мгновение мне показалось, что всё может наладиться.
Мы вернулись к попыткам жить вместе. Он старался — приходил вовремя, помогал по дому, играл с детьми. Но между нами выросла невидимая стена. Я ловила себя на том, что проверяю его телефон, принюхиваюсь к его одежде. Я не доверяла ему. А он видел это и злился.
— Я же сказал, что всё кончено! — кричал он, когда я в очередной раз спросила, с кем он разговаривал по телефону.
— А почему я должна тебе верить? — парировала я. — Ты врал мне полгода!
Мы устали друг от друга. Наши попытки помириться разбивались о подозрения и обиды.
И тогда я поняла — нельзя строить новое на руинах, не разобрав завалы. Я позвонила Кате, своей старшей сестре. Она всегда была моим тайным советчиком.
— Собирай вещи и приезжай ко мне, — сказала она, не выслушав до конца. — Хватит это терпеть.
Но я не хотела сбегать. Я не была виновата. Это был мой дом.
— Нет, — твёрдо ответила я. — Я никуда не уеду. Это он должен уйти.
В тот вечер я сказала Сергею, что нам нужен перерыв. Месяц пожить отдельно. Он молча кивнул и ушёл, собрав сумку.
А через три дня случилось то, что перевернуло всё с ног на голову. Мне позвонила незнакомая женщина.
— Это Елена? — голос был нервным, визгливым. — Вам нужно знать, что ваш муж, Сергей, не просто живет со мной. Он оформляет на меня нашу новую квартиру. Ту, что вы, дура, считали своей.
Мир рухнул в одно мгновение. Новая квартира. Та самая, на которую мы копили годами, которую я искала, выбирала, в которую вложила всю себя. Он покупал её как инвестицию, а теперь… оформлял на неё.
Я не помню, как оказалась в офисе застройщика. Сергей стоял у стола менеджера и что-то подписывал. Рядом с ним была она — молодая, с наглым взглядом.
— Сергей, — сказала я тихо.
Он обернулся и побледнел.
— Лена… Что ты здесь делаешь?
— Подписываешь документы? — я подошла ближе. — На неё?
— Это мои деньги! — выпалил он. — Я их заработал!
— Наши деньги, — поправила я. — И наша квартира. Ты забыл, что все чеки лежат у меня дома? И предварительный договор — тоже у меня.
Она фыркнула.
— Серёжа, выгони её.
Но Сергей не двигался. Он смотрел на меня, и в его глазах читался животный страх.
— Всё, — сказала я, обращаясь к менеджеру, который замер в нерешительности. — Никакого договора сегодня подписано не будет. У меня есть все документы, подтверждающие наши с мужем долевые права на эту недвижимость. И если он попытается что-то сделать без моего согласия, я подам в суд.
Я повернулась и пошла к выходу. Мои ноги были ватными, но я шла, гордо подняв голову.
— Лена! — крикнул он мне вслед.
Я обернулась в последний раз.
— Выметайся к своей любовнице, — сказала я. — И больше никогда не приходи.
Дверь закрылась за мной. Я вышла на улицу, где светило яркое солнце. Впервые за долгие месяцы я почувствовала, что дышу полной грудью. Я была свободна. И я была сильна. Я защитила то, что принадлежало мне и моим детям по праву.
Он пытался звонить. Присылал сообщения. Но я не отвечала. Юрист, которого я наняла на следующий же день, сказал, что у нас хорошие шансы выиграть дело и оставить квартиру за мной.
Сегодня я получила судебное решение. Квартира признана совместно нажитым имуществом и остаётся за мной. Я пришла туда, в эти пустые стены, ещё пахнущие свежей штукатуркой. Открыла балкон. Свежий ветер ворвался в помещение, разгоняя пыль и тяжёлые воспоминания.
Я достала телефон и набрала номер сестры.
— Кать, всё кончено. Мы выиграли.
— Поздравляю, — сказала она. — Что будешь делать теперь?
Я огляделась. Пустота, тишина и безграничная свобода.
— Жить, — просто ответила я. — Начинаю жить заново.
И положила трубку.
